91 год. Гл. 1. Всё с чистого листа

Глава 1. Всё – с чистого листа.

Наверное не найдёшь в стране маленького человечка, подростка, да и взрослого тоже, для которого встреча Нового года не являлась бы самым любимым праздником, более любимым даже чем день рождения. Всеобщая приподнятость, праздничная суета и волнующее, трепещущее, бьющееся под ложечкой ощущение приближающейся новизны. Это не только Новый год пришёл – это новая жизнь пришла, жизнь с чистого листа. Рубикон перейдён. Всё плохое, страшное и неприятное позади,  а там – с каждым оторванным календарным листком – ближе и ближе – неизведанное, счастливые дни, исполнение желаний, полнота новой, задуманной в светлый праздник, гармоничной жизни.
И ерунда, что сегодня не произошло ничего необычного – завтра, непременно, случится, сбудется – завтра… завтра… – целый год впереди, и… – потекли дни…
Самое продолжительное время праздника – у детворы. Радость от наряжающегося к торжеству садика, школы, города, радость от приближающихся каникул, радость от вида одетой в прекрасный наряд и излучающей счастье ёлки, от новогоднего подарка, от наступивших каникул, от беззаботности и полной свободы действий. Гуляй – не хочу, и погода нипочём, что нам мороз и ветер, когда энергия рвётся наружу, когда поёт душа!

Есть где разгуляться. Огромный, на всю центральную площадь, снежный городок выстроен в усладу детворе.  Сказочная крепость, отгородившаяся от мира выложенными из ледяных кирпичей стенами, сказочные герои, замки, башни и лабиринты – всё изо льда, сверкающего, притягательного, расцвеченного огнями. И главная примечательность – горки, маленькие, побольше, огромные…
Самая высокая расположилась прямо на центральной улице, выбрасывает отважившихся скатиться с неё на уличный простор смельчаков. И ещё десятки метров, скользя по инерции, по теперь уже ровной ледяной глади, и постепенно теряя скорость, приходят они в себя от захолонувшего в начале спуска душу страха, тут же изгнанного восторгом. Радуются от преодоления себя, от остроты ощущений, оттого, что всё обошлось, что страхи не оправдались и они сами невредимы, и кости целы. И вновь, неудержимо тянет повторить спуск опять, ещё и ещё…

Самый востребованный предмет – санки-ледянки, плоский лист пластмассы, подсунул под себя, и неудержимо понесли вниз, в бездну, только грохот и свист ветра в ушах. Смельчаков много, и мальчишек и девчат. Как на штурм, нетерпеливо подталкивая друг друга, по лестнице, устремляются дети к вершине искусственной горы. Взобравшись, мешая друг другу, толпятся у спуска, снова и снова устремляются вниз, вольно или невольно, кучей малой, увлекают вместе с собой оробевших, ввергают в ужас родителей, решившихся отпустить, одного, – своё чадо, на покорение горы.
Пешеходы отважившиеся пересечь накатанную ледяную улицу на, казалось бы, приличном от спуска расстоянии, то и дело шарахаются от потерявшего скорость, но всё равно, на излёте выскочившего, неумолимо надвигающегося, очередного завершающего спуск сорванца, угрожающего столкнуться, сбить с ног и увлечь за собой.

Детский азарт передаётся взрослым, навевает воспоминания, заражает желанием, плюнуть на всё и тоже, вместе с детворой – на гору, в детство, вниз! Но накопленная с годами солидность и чувство собственной важности  удерживает от безрассудного порыва, маскирует маска равнодушия на лице будоражащее душу желание, и лишь загоревшиеся глаза  выстреливают искорки восторга, вспыхивающие от созерцания бесшабашных и смелых поступков детворы.
…Потолок ледяной, дверь скрипучая… – несётся над городком, оглушая окрестности, разудалая песня. На казахском языке, на русском… С утра до позднего вечера, в будние дни, в субботу и воскресенье звучит призывная праздничная музыка.
Без участия связистов и тут не обошлось. Важную, ответственную задачу выполняет радиоузел, обеспечивая трансляцию, озвучивание мероприятия. Всё в рамках строго очерченных границ – по расписанию, сроками обозначенному в письменной заявке культурного ведомства. С магнитофонных кассет, им же предоставленных, и им же, ведомством,  несущим ответственность за транслируемое в городское пространство содержимое.

Жёстко отвергнуто желание организаторов детского праздника всю полноту работы по озвучиванию переложить на плечи связистов. Сторожилова и сама строго проинструктирована и работников предупредила
– Идеология, не наш вопрос, мы только качественно усиливаем звук.
Впрочем, исполнять и организовывать эту работу, да и обязанности начальника цеха, на этот раз довелось инженеру Юмакулову. Для Натальи Ивановны новый год начался с болезни – с почками непорядок.
Фарух Тагирович – политически человек подкованный, и дело своё знает. Лично отслеживает расписание и ход трансляции, всё он понимает с полуслова, чувствует остроту и неопределённость идеологического фона в стране – знает: к примеру, песню Талькова – «Родина моя, ты сошла с ума…», и подобных ей, выпускать в эфир на площадь нельзя. И обязанности начальника цеха радиоузла давно уже ему по плечу.

Начать год с чистого листа! Присутствуют такие намерения и у кабельщиков в линейно-кабельном цехе. Похоже, летнее время прошедшее в колебаниях, шатаниях и брожении, в обстановке, когда взаимоотношения с руководством цеха, с администрацией предприятия балансировали на грани утраты доверия, когда сомневалось руководство в честности их труда, большинству из кабельщиков, тоже, не пришлось по душе.
Попытки некоторых из них, пользуясь аномально дождливым летом и осенью, внести и закрепить желанный хаос в работе сети, хаос, в общей неразберихе которого легко удавалось бы, в личных интересах, «таскать из огня каштаны» – вынуждать администрацию платить им всё больше и больше, не увенчались успехом. Пережито смутное время.

А ведь всё было в руках бригады. Совершенно непредсказуемые, неожиданные по интенсивности, продолжительности, и настырности атаки природы на сеть требовали адекватного и своевременного противодействия. Кому как не конкретным специалистам, однажды уже пережившим подобное виделось это воочию и гораздо раньше, чем начальству над ними стоящему? И последствия от несвоевременного принятия мер для сети, за состояние которой они непосредственно отвечают и это её состояние своим трудом, своими руками обеспечивают – ведь прорисовывалась опасность в их сознании, чутьём профессионалов, чётко.
Их глаза первыми видели, что творит, где исподтишка, а где явно, природа с их сетью. Их руки, их, и только их, первыми натыкались на разрушающую телефонные соединения влагу в местах негерметичности кабельных муфт. Они первые обнаруживали эти места и отмечали потенциальную вероятность роста их количества, угрожающего, в случае непринятия своевременных мер, в геометрической прогрессии, мелкими очагами, распространиться на всю сеть. И каждый из этих мелких очагов, в силу специфичности кабельной работы, потребует потом, на устранение, отвлечения практически такого же времени, как и на любое крупное повреждение. Сил и средств – поменьше, а времени – соизмеримо! Дефицитного времени…

Понятно было, – спокойного, размеренного, неторопливого труда кабельщиков уже не хватало. Требовалось напрячься, отбросить благодушие, мобилизоваться, быстрее думать и шевелиться, соображать, принимать нестандартные решения и работать, работать... Работать не просто, а с учётом остроты момента – более споро и качественно.
Надо было не посчитаться со временем, самим усилить предупредительно-профилактическую работу, – самоотверженность проявить. Самостоятельно, без подсказки – каждому члену бригады действовать.
Не собрались, вовремя не мобилизовались, не проявили самостоятельности и хозяйской хватки. Вместо того, чтобы усилить слаженную, скоординированную работу, – разменялись на мелочи, распылили силы, размежевались, и не единым кулаком, а растопыренными пальцами – всё лето и осень, без особой инициативы, через подталкивания, затыкали многочисленные бреши в прохудившейся сети.

Позволили, ими же выбранным бригадирам, склонным к пьянке, через неё, проклятую, дискредитировать себя самих и труд всей бригады. И Беккеру, и Крылову – позволили! Стали работать сами по себе, нельзя сказать, чтобы ни шатко, ни валко, но и без особой заинтересованности, без искорок и блеска в глазах,  по прямым указаниям начальника цеха и его заместителя. Дали многочисленные поводы думать опять о себе, как о ненадёжных партнёрах по труду. Посчитали достаточным, в условиях природной аномалии выполнять свою работу в обычном режиме. Не перестроились!
На длительное время, на три с половиной месяца, позволили агрессивно напирающей природе свести на «нет», до незаметности, результаты своего, обычного труда, позволили ей, наступающей, пока сама не обессилела – поражать и поражать мелкими, но болезненными для абонентов, повреждениями всё большее количество точек на их сети. В результате, не смогли и перестали своевременно реагировать на новые очаги повреждений, а стали хронически всюду не успевать.

Вели кабельщики войну с природой, но отстаивали надёжность и прочность сети обычными силами и методами, а требовалось открыть «второй фронт» за счёт сил самомобилизации и самоотверженности. Не открыли! Мало того, как бы, между прочим, демонстрировали пораженческое бессилие перед превосходящими силами природы.
И в результате, вплывало и периодически проскальзывало, через их действия, подозрение у администрации: – какой там «второй фронт»? А не накапливаются ли, среди них намерения, совершенно противоположного свойства, которые постепенно исполнят они, горе-партнёры,  нанося мелкие колотые раны, исподтишка, тыкая бездействием, как ножом, в спину сети, дождавшись удобного момента. Добавив разгильдяйства и пофигизма вступят в союз с природой и совместно нанесут сокрушительное поражение, в кои годы, казалось бы, прочно утвердившейся сети, с приемлемым для пользователей качеством и стабильностью.
Крамольные мысли, некрасивые, от проявившейся, собственной, неожиданной подозрительности, в стыд вгоняющие – но у меня они возникали.

Не созрели ли в кабельщиковых душах, каждая из которых в отдельности – потёмки, в предвкушении вожделенной денежной выгоды, опасные предательские намерения, которые дождались момента и могут быть приведены в действие?
Эту постыдную, а поэтому, хорошо маскируемую мысль, как я ни пытался изгнать из себя, – полностью изгнать не смог, пока не пошли на улучшение дела, навеянное, приходилось иметь в виду, учитывать и принимать упреждающие меры для недопущения подобного развития событий.
Высокий моральный дух – совсем не пустое понятие. Был опасный период, когда в кабельной бригаде он пошёл на убыль, но к счастью, до критического уровня так и не опустился. Руководство не позволило, твёрдо держало линию. Просчёты в работе допущены, угроза стабильности существует, но держаться надо, – это, безусловно, временное явление, временное…
Через новые решения, через встречи с людьми, через беседы и активное, личное неравнодушие, через совместный поиск путей из сложившегося, никто не отрицает – трудного положения, поддерживался в кабельном цехе бодрый дух. Укреплялся деловитый настрой людей, и постепенно, постепенно, но наступил момент, и вновь проклюнулись, и снова, заметными стали результаты труда.

Незримое противостояние в душах людей, делавших одно общее дело, состояние недосказанности,   висевшее в воздухе, пошло на убыль. Три с половиной месяца продолжалась борьбы за живучесть сети в условиях подвешенной неопределённости и спало напряжение лишь после того, как сбавила природа напор. И вот, постепенно, чаша весов перевесила в сторону заметного заживления нанесённых телефонной сети ран и увечий.
Природа, больше чем хотелось бы, покуражилась своим всемогуществом, но и на этот раз отступила перед, пусть – через сомнения, но непрекращающимся сопротивлением связистов, перед их несгибаемостью, упорством и профессионализмом. 
Не выступив единым кулаком, протранжирив время, допустив рассогласованность действий, отсутствие воли и равнодушие к адекватному и своевременному противодействию природе, – каждый, и я в том числе, внеся своё, ОТРИЦАТЕЛЬНОЕ, поспособствовал тому, чтобы в конечном итоге проиграли все. На коротенькое, всего лишь в три с половиной месяца, время, и в то же время – ставшее в восприятии таким продолжительным, и изматывающее мучительным. В конечном итоге – добились связисты победы, а сами себе, персонально, проиграли!

Проиграли, каждый, – кто в чём, – расплатились за своё действие и бездействие, недополученными заработками, выговорами, испорченными и впустую затраченными нервами, взаимной подозрительностью, неверием и недоверием. Тревогой, неуверенностью, разочарованиями да мало ли ещё чем…
Всем было плохо, а особенно – кабельщикам.
И ещё, пострадали невинные абоненты, регулярно оплачивающие услуги связи. Через несостоявшиеся разговоры, через прерванное общение, через невозможность своевременно вызвать помощь, через несбывшиеся намерения. Их, в течение трёх с половиной месяцев, попадающих в списки сводок, заменяющихся, вызволенных из числа владельцев телефонных номеров, находящихся на повреждении, было – в среднем, до ста пятидесяти человек в день. Целых три месяца!
Много, конечно, – но это далеко не паралич связи в городе. Город не чувствовал борьбы связистов со стихией, город жил обычной жизнью. Персонально столкнувшись с проблемами на своей телефонной линии, понимая трудности связистов, переживая с ними капризы и сюрпризы природы, абоненты  не роптали – они терпели.
Полностью восстановили сеть кабельщики! Всё те же, в тех же лицах, такие как есть.

– Крылов Евгений, Глущенко Василий, Беккер Андрей, Полкопин Юрий, Полудняк Саша, Цехменструк Александр и блудный сын, вернувшийся в сентябре, Виктор Чурсин – на неопределённое время опять завязавший с систематической пьянкой.
И ещё – водители, по совместительству научившиеся исполнять работу монтёра, так необходимые кабельщикам «на подхвате» – Пыж Леонид, Винтер Фёдор, Халафов Хафизулла. Вместе – 10 человек. Они, только они, и никто другой!
В их руках находится самый сложный, самый капризный, и самый неустойчивый к воздействиям окружающей среды, количеством в добрых семьдесят тысяч проводов, километрами протяжённый, в кабельные оболочки упрятанный, участок сети. И они, только они, несмотря ни на что – вновь привели его в надлежащее состояние.
Им помогали, на них «давили», ими управляли, их ругали и наказывали, их подбадривали и осторожно поощряли. Но допустили прорехи на сети своими непродуманными действиями – они! И привели в порядок сеть своими руками – только они!

Закончился летний кошмар. Третий месяц все процессы на сети своевременно и полностью контролируются. Повреждения, конечно, случаются, но сейчас их количество колеблется в пределах двух – пяти за сутки. Идиллия!
Впереди, точно, ещё целых три месяца спокойной жизни. До начала очередного весеннего паводка, – времени более чем достаточно, чтобы вновь подготовиться к нему, к очередному летнему сезону во всеоружии, встретить и провести неблагоприятный для кабелей период достойно, без досадных срывов.
А пока нужно всем честно и трезво осмыслить уроки ушедшего в историю сезона, сделать полезные выводы. Нужно своевременно «подстелить дорожки», прочертить маршруты, исключающие возможность кабельщикам с регулярной неизбежностью обязательно наступить на одни и те же грабли, которые всегда больно бьют – и по их же лбу, и по их же карману. Сделать так, чтобы как можно меньше неприятностей возникало у пользователей сети.

Новый год почти распавшаяся бригада кабельщиков самостоятельно, без подсказки со стороны, твёрдо решила начать с чистого листа. И есть что использовать для обновления – свой же опыт! Опыт бригадной работы – когда самими же, в бригаде, всё согласованно решалось во благо общего дела и во благо каждого члена бригады – честно, без дураков. Сравнили, сопоставили – единой бригадой работать – выгоднее.
Вот только, с претендентами на роль бригадира – дефицит. Почти все кабельщики попробовали себя в этом деле, и каждый, по-своему – опростоволосился. Подумали, почесали затылки – без бригадира, как ни крути, не получится бригадной работы.
И обнаружили, есть ещё резерв – последний, – есть среди них член бригады, не испытавший ещё на шкуре своей бригадирства. Правда, молчаливый, тихий, предпочитавший серединки держаться, замашки лидерские никак не проявляющий, но и в отстающих быть замеченным явно не желающий. Хороший, добрый работяга – сам себя за свой профессионализм, уважающий, и кабельную работу добротно делающий. Не шибко желает быть на виду, и даже наоборот, но всё равно, выделяется среди других. Сутью природной выделяется – огненно-рыжей, густой, кудрявящейся шевелюрой на голове, бесчисленными конопушками, усыпавшими и лицо, и руки, и всё тело. Вася Глущенко – рыжий, рыжий, конопатый, прямо из знаменитого мультфильма – это точь в точь, про него!

Я не очень верю, что бригадир из него хороший получится. По мне, он немного на рохлю смахивает. Решительности в нем маловато, хотя твёрдость суждений и мнение своё на бригадных собраниях, бывает, уверенно демонстрирует.
Но край – нужен кабельщикам бригадир! В конце концов, они выбирают, это их дело.
Да и какие, собственно, потери понесены будут от того, что очередной из них попробует возглавить бригаду? Пусть пробует, делом и проверится, лишь бы согласился. Ведь понимает же Вася Глущенко, не облегчает ему жизнь бригада – только усложняет.
Бригада уговаривать умеет. И помощь обещает и беспрекословное подчинение… Вася ошарашен вниманием и, похоже, вырос в собственных глазах. А чем он, собственно хуже других?  – Не Боги горшки обжигают! Подумаешь – покомандовать придётся! В армии сержантом был – получалось!  Он польщён доверием бригады, и уговоров особых ему не требуется, он соглашается. К тому же – прибавка бригадирская к зарплате для семьи лишней не будет.

С чистого листа практически без повреждений, осмысленно заново возродившаяся, вступает в новый трудовой год бригада. Начальник цеха Шмидт Александр Семёнович доволен, ему теперь полегче будет.
Я тоже доволен. Перед глазами стоит образ Водоватова Ивана Андреевича, одного из самых лучших прорабов ПМК-7, который много объектов внутрипроизводственной телефонной связи в совхозах и колхозах области построил. На совесть построил, с запасом прочности на десятки лет вперёд! Такой же огненно-рыжий и конопатый – очень похож на него Вася Глущенко.
Вспоминается Ивана Андреевича история. Был простым монтажником, неповоротливым и леноватым увальнем считался. И вот, случайно, временно за бригадира остался, и… проявил характер. Сноровку проявил, деловитость, и талант руководителя. Да так, что вскоре в прорабах оказался. А потом, и в лучших, – до самой пенсии. Требовательным был, но легко с ним работалось людям.
Получится из Васи Глущенко бригадир, не получится – жизнь покажет…