Люсинда. глава 14, начало

ГЛАВА XIV

ДЛЯ AULD LANG SYNE (доброе старое время)


На следующее утро я проснулся с головой, полной Люсинды; мысль о ней не давала мне покоя.
Мое желание увидеть ее, узнать, как она поживает, было постоянным с тех пор, как я приехал в Ментоне;
это действительно побудило меня посетить Арсенио Вальдеса; это сделало меня беспокойным
позолоченным гостеприимством Виллы Сан-Карло - контраст всегда раскрывался перед моими глазами.
Но ещё более остро он стал из-за событий накануне, из-за образа жизни, в котором я нашёл Вальдеса,
из-за того, что он скрывал ее и молчал о ней. Теперь я чувствовал себя просто неспособным продолжать
роскошно жить на вилле Сан-Карло каждый день, в то время как она, по всей вероятности,
страдала от лишений или даже в нужде.

Было другое напряжение чувств, которое развивалось сейчас или выходило на поверхность.
Когда я пил утренний кофе и курил сигару, мои воспоминания вернулись через мое знакомство с ней -
назад через моё общение с ней в Ste. Максим, со всем раскрытием её поступков, чувств и личности;
назад через все это к первым
дням в Крэгсфуте, которые казались такими давними, по ту сторону преграды,
которую подняло ее бегство и завершило войну.
Это Арсенио заставил меня задуматься. Я вспомнил своё настроение в те дни, состояние души, в котором
находился, и увидел, как справедливо его сообразительность тогда угадала это и вчера описала.
Я решил сыграть в тумане, чтобы считать себя вне игры.
Это было совершенно верно. Он сделал мне комплимент, сказав, что не знает, зачем мне это делать.
Он не знал.  Я не думаю , что я сам знал в то время.
Наиболее отчетливо мы видим свои чувства, когда они больше не владеют нами.
Женщина, которая была для меня больше, чем кто-либо другой в этом мире, жила в моём сердце в те дни
и всё ещё хозяйка моих мыслей, хотя она больше не ходила по земле и её голос был навсегда безмолвен.
Мне казалось, как и мужчине в таком случае, что моя история рассказана и закончена, что я закончил.
Если не считать свежих молодых людей из Крэгсфута, я вполне мог бы почувствовать себя туманным.
Чем же тогда Люсинда могла показаться мне, как не очаровательным ребёнком, играющим со своими товарищами?