Озорные случаи. Отличии мальчиков от девочек

       Рисочка жила с матерью и папы у неё не было.
    Ну, того, кто постоянно бы проживал в их квартире, спал бы на одной кровати
  с её мамой, называл бы Риску доченькой и садил себе на плечи, шагая на
  весёлой первомайской демонстрации.
     Она бы называла его папой, а мама- мой властелин, мой кобелёчек и наездник.

                Почему- наездник?   Странно...
   Потому что машины у них нет, на Рискину детскую качалку не мог взгромоздиться.
  Правда, иногда, когда у Рисы- Ларисы ненароком получалось забежать
  в спальню, то удавалось ей увидеть, как папа громоздился на маме... лёжа...
  правда в одежде, потому что был день и не лето...

     Мама, почему-то счастливо смеялась.  Странно...  Ведь папа такой тяжёлый...
  А мама, ещё вдобавок, обнимала его и прижимала к себе.
    У Риски дома и лошадки не было, чтобы папа мог быть наездником.

       Они были в деревне, куда её на всё лето отправляли набираться здоровья
  и загара и где она, к его концу, вместе с загаром накапливала в волосах
  вошек от постоянного купания в реке, где вместе с ней купались гуси и утки,
  писающие и какающие в эту же реку.

      Впридачу к сюрпризу в волосах, появлялась крапивница во всём теле
  от поедания не знамо чего, что она постоянно тянула в рот.
    Дома она перед едой мыла руки.  А в деревне, не будешь же каждый раз мыть
  руки, когда ими всё время что-нибудь хочется положить в рот: то калачик
  цветущей каральки, то сиреневый петушок, то малосольный огурчик, а то- горох
  из огорода.
      Так что, соблюдая гигиену, так думала Риска в данном случаи, можно от
  усердия смыть всю кожу с рук.   А ей это не хотелось.

      Риска была любопытна и то, что не могла увидеть дома- в городе, с большим
  интересом наблюдала на деревенских просторах.
     Со странностью в сознании смотрела на блеющих овечек, взгромоздившихся
  сзади на своих сородичей.     Видела такую же скульптуру из двух коров, пока
  не понимая, что верхняя- бык.
     И, когда на её вопрос- почему у некоторых коров нет сосков, а есть мочалка,
  откуда иногда льётся жёлтая жижа, - ей ответили, что такая коровка- мальчик.
     Ну что могли ответить деревенские взрослые ей - глупой городской девчонке?..

      Кстати, коняшку-мальчика она отличала, потому что то, что свисало
  продолговатое у них между ног вместо коровьих сосков, они не прятали в трусы,
  как все мальчишки: и в деревне, и в городе.
     В наличии этой продолговатости ей, как-то удалось убедиться, когда, прижав
  на прогулке парнишку, младше себя и увидев у него свисающий отросток
  с маленькой дырочкой, потрогала его и с интересом попыталась затолкать
  в неё спичку.
     Спичка не заталкивалась, мальчишка стоял не брыкаясь, видимо ему нравилось,
  что девчонка играет с его штукой, через которую он писает... пока...

      Риске в деревне было всё интересно.  Даже слепленные вместе мухи её
  интересовали тем, чем они слеплялись. Ловила такую парочку мух и осторожно
  рассматривала, но про них у взрослых ничего не спрашивала.

     Да, городская Лариска только тут, в деревне могла что-то узнать про
  отличии между собой: мух, овечек, коров и лошадок.
            Про отличии людей ей, пока, удалось узнать немного.
 
     Познавание в этом удачно пришло к ней в очередном летнем отдыхе в деревне.
  Помощь в этом пробеле знаний, кстати или не кстати, оказал брат деревенской
  подружки, спрашивающий у Риски, когда она зашла на минутку к ним домой: -
  делает ли она это?  А, может, хочет попробовать с ним?
     И при этом, он, не стесняясь ни Риску, ни саму сестру, завалил её навзничь,
  раздвинул ей ноги, стянул с себя штаны и... водрузившись на неё, начал
  двигать задницей тудэма-сюдэма.
      Сестра под ним не вырывалась, лежала смирно, как- будто этот факт был
  обыденным, как поесть или справить нужду...

     Риска не стала досматривать родственную игру, убежала на улицу.
                Ей было странно и стыдно.
      Не от того, что брат подружки шевелил попой, а от того, что им пришлось
  снимать трусы.
    Подружка была старше Риски на пару лет, а ей тогда было лет- восемь, девять.

     Даа...  Отсюда можно сделать вывод, что сельские дети о половых нюансах
  знали гораздо раньше, чем зажатые- городские.
                А может это она была такая?..