Долина предков

Из диссертации Бил Шэйлы Энн «Аромат и использование парфюма в Древнем Египте». 13.2. В сфере религии. 13.2.1. Прекрасный праздник Долины.

««Следуй своему желанию, пока ты живёшь! Возложи мирру на голову свою, облачись в тонкое полотно, умасти себя подлинными чудесами, которые принадлежат Богу»
Отрывок из «Песни Антефа», или «Песни Арфиста». Перевод М. Лихтхайм (1945 : 192)

Ежегодный фестиваль-вояж, известный как «Хеб нефер эн ант» – «Прекрасный праздник Долины» был одним из самых значимых в «календаре праздников» Нового царства. Он был фиванской версией другого популярного фестиваля – празднества богини Хатхор, которое отмечалось по всему Египту, уже в эпоху Древнего царства (Белл 1997 : 136), когда эта богиня в образе коровы, выходящей из-за холмов, часто изображалась в фиванском некрополе, чтобы принять умершего как Владычица Горы Запада, хотя главным героем драмы тут была не она, а бог Амон-Ра, в соответствии с фиванским вероучением (Белл 1997 : 137). Бликер (1967 : 139) утверждает, что во время «Прекрасного праздника Долины» покойному желали сил бога Ра, который каждое утро восстаёт из подземного мира. Немецкие учёные называют это празднество «Талфест» («Фестиваль долины»), словом, которое используют и многие англоязычные египтологи (Шафер 1997 : 286). Спенсер (2007 : 96) утверждает, что этот фестиваль возник при XI-й династии в эпоху Среднего царства, во времена правления фараона Небепетра Ментухотепа II в форме «путешествия» бога Амона из Карнака на восточном берегу Нила в храм этого царя на берегу западном – единственный, сохранившийся до наших дней. Тому порукой серия граффити, которую жрецы Ментухотепа II оставили там на склоне холма. На жрецах лежала обязанность быть глашатаями визита бога Амона.

Он происходил ежегодно в месяц паини, второй в сезоне Шему (Жатвы), между сбором урожая и началом нового паводка на Ниле (Бликер 1967 : 137). Точная дата определялась появлением в это время на небе новой луны (Моркот 2000 : 319). Этот фестиваль проводился до греко-римской эпохи (Ингланд 2001 : 566), а наибольшее значение он имел в эпоху Нового царства (Спалингер 2001 : 521). В периоды Саисской и Кушитской династий произошло возрождение важности этого празднества, причём он отмечался в Дейр эль-Бахри (Моркот 200 : 249). Учёные не сходятся во взглядах на продолжительность этого фестиваля. Лебланк (2001 : 89) утверждает, что он длился двенадцать дней, а Хартвиг (2001 : 393) заявляет, что два дня. Ясное представление об этом празднике можно получить, только собрав воедино всю информацию, известную из текстов и резных изображений в святилищах, к примеру, таких, как мемориальный храм царицы Хатшепсут в Дейр эль-Бахри, храм фараона Сети I из XIX-й династии в Гурне, где также было отведено место для обрядов этого праздника, мемориальный храм фараона Рамсеса III из XIX-й династии в Мединет-Абу, где на южной стене первого двора и на северной стене второго была изображена процессия в честь праздника, причём оба двора были плацдармами для торжеств, в особенности вышеуказанного; также гранитная божница в Карнаке и изображения в частных фиванских гробницах. Этот праздник отмечался во славу царей-предков, а также вообще всех умерших.

Во время него статуи божественной триады Фив: Амон-Ра, его супруги Мут и их сына Хонсу, одетые в праздничные регалии, выносили из храма Амона в Карнаке на плечах жрецов, поместив в позолоченную ладью, символический реликварий, называемый священной баркой. Их тут же переправляли по Нилу на западный берег, в другую часть Фив, на большом позолоченном корабле Амон-Ра – туда, где с раннего периода эпохи Нового царства строились заупокойные храмы (Уилкинсон, 2000 : 95). В начале XVIII-й династии оказавшаяся там процессия продолжала свой путь по старой дороге к Дейр эль-Бахри, месту храма царицы Хатшепсут и останавливалась на отдых в храме Ментухотепа II (Брайн 2001а : 57). Искусно составленные аранжировщиками букеты «анх» («жизнь») были собраны вокруг культовой статуи Амон-Ра, которая стояла всю ночь в священном гроте Дейр эль-Бахри, чтобы они получили его возрождающую силу (Белл 1997 : 137), а вязали их из стеблей папируса, ароматных цветов голубого лотоса, плодов мандрагоры и цветов мака (Манниш 1989 : 46), так как древние египтяне считали, что цветы, особенно такие, как лотосы, лилии, васильки и маки, содержали в себе божественную эманацию (Флетчер 1999а : 55).

Каждый такой ежегодный фестиваль в честь предков завершался новогодним праздником, символическим перерождением (Белл 1997 : 130), и на заре этого дня в чаше с коровьим молоком гасили нарочно зажженный факел (сам символ возрождения), что означало успешное возвращение из мира мёртвых богини Хатхор (Белл 1997 : 137), покровительницы праздников в честь усопших, которая дарила душам умерших великое счастье в их загробной жизни (Белл 1997 : 138). Манниш (1999 : 94) придерживается мнения, что Амон-Ра праздновал ритуальную свадьбу с богиней Хатхор до того, как статуи фиванской триады вернуться «домой», в Карнак. Но с течением времени эпохи Нового царства каждый новый погребальный храм на западном берегу оказывался новой же стоянкой на пути следования шествия в честь «Прекрасного праздника Долины», усложняя маршрут (Брайн. 2001а : 57). Это давало возможность переносным священным ладьям с их статуями «отдохнуть» ночью в заупокойном храме правящего царя (Кемп, 1999 : 210). Во время XIX-й династии мемориальный храм фараона Сети I-го на территории современной Гурны, в котором отправлялся культ как Амон-Ра, так и самого божественного царя, был главным местом проведения «Прекрасного праздника Долины» (Бренд 2001 : 77). Также при XIX-й династии, во времена фараона Рамсеса II-го, этот праздник, по-видимому, приобрёл особое значение, когда для ночных остановок стали использовать мемориальный храм Рамессеум, и этот обычай сохранялся ещё тысячу лет спустя после смерти Рамсеса II-го, доказательством чему служит гранитная кумирня начала эпохи Птолемеев, найденная в храмовом комплексе Карнак (Джеймс 2002 : 278).

«Прекрасный праздник Долины» был временем великой радости для фиванцев с достаточно богатыми родичами или предками, из, по крайней мере, верхушки среднего класса, чтобы позволить себе погребение в фиванском некрополе, который, начиная с Древнего царства и далее, но особенно во время Нового царства, был главным кладбищем Египта (викс 2001 : 29 – 30). Есть свидетельства, особенно от поздних времён, о том, что высокопоставленные чиновники желали, чтобы их гробницы были расположены как можно ближе к пути следования процессии, и чтобы вход в их склеп был обращён в её сторону (Виллейтнер 1998 : 456), так как в центре событий этого торжества было чествование непрерывности существования, связывающего земную жизнь с загробной (Викс, 2001 : 26). Некоторые египтологи предпочитают называть их «мемориальными храмами», но древние египтяне называли их «храмами миллионов лет». Было около тридцати заупокойных храмов, выстроенных на западном берегу Фив и лежащих в районе пустынных вади, на краю цивилизации, простираясь от Эль-Тарифа на севере до Дейр эль-Челвит на юге (Викс 2001 : 22 и 26). В согласии с богословскими устоями Нового царства, холлы этих храмов прославляли связь царя с Амон-Ра, в то время как их самые дальние пределы подчёркивали уже связь с Ра и Осирисом, заодно с текстами в ряде гробниц Долины царей гарантируя возрождение царя этими солярными божествами (Брайн, 2001а : 56).

По факту, включение Амон-Ра в интерьеры заупокойных храмов было результатом развития таких торжеств, как «Прекрасный праздник Долины», в ходе которого идолы фиванской триады перевозились на западный берег из храма в Карнаке (Брайн, 2001а : 57). Мемориальный храм Тутмоса III (Хенкет-Анх), расположенный на круче среди скал в Дейр эль-Бахри в своё время заменил погребальный храм царицы Хатшепсут в роли станции для священной барки Амон-Ра во время этого фестиваля (Уилкинсон 200 : 179).
Фиванцы воспользовались возможностью проложить свой путь, на котором они приветствовали шествие триады Фив в сопровождении жрецов и жриц, встряхивающих свои гремушки (систры) и звенящих особыми ожерельями «менат» (оба инструмента – эмблемы богини Хатхор, символы возрождения и обновления), а также акробатами, певцами и музыкантами. К процессии люди пробирались по извилистым тропам между гробниц (Манниш 1989 : 46). Музыка и танцы, исполняемые для этого фестиваля, были под покровительством самой богини Хатхор (Висчак 2001 : 85) – «госпожи музыки», «владычицы танца» (Манниш 1991 : 57). Музыкальными инструментами, особенно связанными с отправлением культа Хатхор, являются лира, угловая арфа, лютня, двойной гобой и круглый бубен (Манниш 1991 : 118). Тут сфера светских забав (включая игры, танцы, пение и музыку) была вплетена в сферу религии. Некоторые чиновники в загробной жизни могли рассчитывать на привилегию участия в торжествах, на изображениях включив себя в число тех, кто собрался сопровождать шествие фиванской триады.

Во время XIX-й династии Нового царства ещё и сложился обычай включать в эти нарисованные процессии правивших прежде фараонов, особенно распространённый среди высших чинов в государстве – например, визирей (Джеймс, 2002 : 278). Жрецы совершали особый вид жертвоприношения для этого праздника – холокост, сжигая дары дотла в пламени алтаря и выливая на них масло, ароматизированное миррой, источавшей густое сладкое курение. (Белл 1997 : 136). Хозяин гробницы изображался в ней приносящим жертвы божественной фиванской триаде: он зажигал помост с хлебом, птицей и ладаном и творил возлияние мирры на том месте, где проходило шествие, минуя вход в его гробницу. (Манниш 1989 : 46). Такой мотив можно встретить в гробнице Нахта (ТТ52) в фиванском некрополе Шейх Абд эль-Курна, датируемой XVIII-й династией Нового царства. На сцене слева у входа изображён Нахт в сопровождении его супруги, возливающий масло, содержащее мирру (отсюда его красно-коричневый цвет) на груду подношений, собранных для фиванской триады в честь «Праздника Долины». Над дарами изображены четыре сосуда с благовонным маслом, увенчанные ароматными цветами голубого лотоса.

Мастера, такие, как камнерезы, штукатуры, живописцы, ваятели, краскоделы, плотники, ювелиры и те, кто изготавливал погребальный инвентарь, которые строили царские усыпальницы и жили в селении Дейр эль-Медина (известном древним египтянам под названием «Та Сет Маат», то есть «Место Истины»), расположенном в узкой лощине между горами Фиваиды и холмами Кернет Муррей, тоже принимали участие в «Прекрасном празднике Долины». Сцены, иллюстрирующие этот праздник, украшают стены пробитых в толще скалы погребальных камер с двускатными потолками в некрополе этого селения (Силиотти 2000 : 133). Дейр эль-Медина, основанная ещё в начале Древнего царства, не была единственным поселением мастеров и рабочих в Древнем Египте, но она сохранилась лучше всех прочих. В числе других было селение с капитальным жильём для строителей, которые возводили пирамиды на плато Гиза, деревня рабочих поры Среднего царства в оазисе Файюм, основанная в местности Эль-Лахун, и целый городской квартал для царских мастеров в Телль эль-Амарна (Эль-Биали 2001 : 46).

После церемонии всесожжения фиванцы совершали паломничество к семейным склепам (Манниш 1989 : 46). В гробницах, которые на это время становились «домами радости сердца» и где они проводили ночное бдение, устраивалось семейное пиршество в погребальной часовне. Умерший как бы тоже участвовал в этом банкете: статую покойного возвращали в гробницу после её пребывания в процессии в тех случаях, когда это было возможно (Бликер 1967 : 137). На изображениях мы видим «возвращающуюся» статую со скипетром в руке, увитую гирляндами цветов (Бликер 1967 : 138). Во время застолья встряхивали систры и музыкальные ожерелья «менат» в сопровождении благословений, после чего их «вручали» умершему владельцу гробницы (Ходел-Хоэнес 2000 : 87). Мотив дарения хозяину гробницы систра и мената можно увидеть в одном эпизоде сюжета росписей гробницы Менна (ТТ69), где эти атрибуты ему вручает дочь.
А затем в часовне гробницы ставили высокие букеты «анх», чтобы хозяин оной получил их силу: в них, приобретённых у жрецов, всё ещё был возрождающий дух Амон-Ра, его божественная сущность. Их подношение, связанное с этим праздником, как правило, предваряло изречение: «эн как»: «за твоё ка». Ка (потусторонняя часть души) как ещё живущих фиванцев, так и их умерших предков возрождалось посредством контакта с этими очень ароматными букетами, а также с ожерельем «усех» и гирляндой, сплетёнными из ароматных лепестков (Белл 1997 : 137).

В фиванской гробнице Усерхата (ТТ56) был изображён букет «анх», подаренный самому Усерхату и его жене Мутнофрет их сыном по случаю «Прекрасного праздника долины»: у обоих супругов на голове ароматический конус. В сопроводительном тексте есть указание о том, что человек должен наслаждаться этим праздничным днём, ибо «Амон-Ра хвалит вас, когда он отдыхает в Аб-Ахет (Горизонте Аб, погребальном храме фараона Аменхотепа II) во время своего праздника в Западной долине (Ходел-Хоэнес 2000 : 78). Бликер (1967 : 138) утверждает, что обязанностью сына было подарить этот букет своим умершим родителям. Эти букеты могут быть разной формы, в том числе в виде иероглифа «анх». Кроме обрядов на «Прекрасном празднике Долины» они также были связаны с другими торжествами, которые отмечали в таких местах, как Эль-Каб, Гебель эль-Силсила, Саккара и Телль эль-Амарна. В эпоху Нового царства они были нужны для ритуала Аменхотепа I, или «ритуала царственных предков». В фиванском некрополе их использовали до Саисской эпохи. В эпоху Птолемеев они имели особое значение в храме Эдфу. Не считая алтарей фиванской триады (Амон-Ра, Мут и Хонсу) они возлагались на жертвенники Ра-Горахти, Хатхор, Птаха, Херишефа и Атона (Белл 1997 : 183). Манниш называет их «букетами Атона», в то время как Ходель-Хоэнс (2000: 78) называет их «стеблевыми букетами». Эти букеты были всего лишь одним из жизненно важных культовых атрибутов эпохи Нового царства. Как вариант, букет вязали вокруг высокого шеста – «меду-сепси» или шатндарта, тоже носившего название «анх», и часто можно увидеть, как царь или частные лица в одиночку или парами удерживают цветочный столб в вертикальном положении. Такой букет сам по себе был объектом почитания, особенно в Луксоре, где в нём видели средоточие царской или божественной «ка» (Белл 1997 : 183).»

Источник:

Бил Шэйла Энн. Аромат и использование парфюма в Древнем Египте. Работа представлена на соискание степени магистра гуманитарных наук по теме «Исследования древнего Ближнего Востока». Университет Южной Африки. Выполнено под руководством профессора П.С. Вермаака и миссис А. Феррейры. Февраль, 2012 г./The essence and use of perfume in Ancient Egypt by Sheila Ann Byl. Submitted in accordance with the requirements for the degree of Master of arts in the subject Ancient near eastern studies at the University of South Africa. Supervisor: Professor P.S Vermaak, joint supervisor: MRS A. Ferreira. February 2012.