капля дегтя

   Воскресенье. Дочка позвонила в начале двенадцатого: - Спишь, мамочка? А Родину снегом заносит!
Нет бы спросить: - Мамуль, тебе удобно уже проснуться?
Петровна, устроившаяся в комфортной горизонтали после "ланча", хмыкнула, отложив "Записки социальной психопатки"* (тренировала память запоминанием цитат): - "У меня исключительно сильные слабости"*:  я люблю спать и есть. Не дерзи, а то вместо довольной жизнью мамули получишь монстра…

- Хомячок, хомячок, покажи мне свой бочок! Нет, не покажу: я на нем лежу! – рассмеялась дОчушка, -ладно, мамми, не ворчи: я просто завидую жизни пенсионеров. Обедом накормишь?
- А ты до моего дома уже дорожку расчистила? Ай, молодец! Жора в ауте? – хохотнула Петровна, представив свою упакованную в пепельную  норку дочку, разгребающую под офигевшим взглядом дворника-Жоры снег одолженной совковой лопатой.   - Welkom, доча: греческий салат с курицей, грибной супчик и блинчики с мясом устроят? И Жоржику - бутерброд...

   Жора – это неиссякающая тема для подколов. Хлопчик на дочку запал, как в дамских романах описывают: вздыхает, любуется и немеет при встрече. Снег со Светкиной машины по собственной инициативе тщательно стряхивает, на лобовом стекле сердечко рисует. В общем-то Жорик – симпатяга, но есть существенный минус: "понаехавший". Коренной москвичке-дочке не чета. Впрочем, дочке и 99% москвичей не чета (уж Петровне ли не знать?). Вот когда этот один процент появится в радиусе перспектив "стань моей" - тогда и поглядим. Она, Петровна, поглядит (у дочушки еще опыта маловато для резюмирования).


   Как хорошо, что у неё, Петровны, есть дочь! Что надо дочь: веселая, красивая и умная. Умная – потому что маму слушается и замуж не спешит. Вот вышла бы за этого тютю-Жорика в кроссовках, н-р – и чё? Сама бы сейчас вокруг тюти скакала: - Супчик нравится? Сметанки добавить?..
   А так – мамочка накормит. А ты, солнышко, отдыхай после работы: у тебя работа нервная – с людьми. Мало того, что чужим деткам мозги вправляй – так еще и родителям их до кучи… И чего в пед пошла: мамкины проблемы нравились?..

  Хорошо, что у Светика есть мамка: есть кому тебе плечо подставить в трудную минуту. А ты можешь побаловать себя и в спа-салонах, и в театрах-музеях… К слову о музее: в Новой Третьяковке выставка современного искусства, надо Светику сказать. Светик любит всякие кубики-рубики и крестики-нолики в живописи. И она, Петровна, составит компанию Светику, а то действительно в хомамаму превращается. С изоляцией отупела до "Модного приговора". Этак вообще до "Давай поженимся" можно деградировать. Из прогулок – только продуктовый магазин и мусорка: это жизнь?! Пора прекращать изоляцию: её "зона риска" - дома, а не в музее…
 
 
  Москва в этом феврале удивительная. И откуда в небе столько снегу скопилось? Идет и идет, не переставая. Прямо иллюстрация к Вивальди: нескончаемый поток снежной  фантасмагории. Всё меняет волшебно: каждый двор, каждую улицу. Парадиз! Особенно, если дома не один день просидел/пролежал на диване. Ах, какие деревья! Ох, какие кустики! Как скульптурные снежные композиции: разнаряжены в пушистую роскошь от пят до макушек. По-царски разнаряжены! А сугробы?! Это ж холмы живописные, а не навалы снега вдоль тротуаров: сверкают ослепительно - в глазах горячо!
- Мороз и солнце, день чудесный! – выдохнулось у Петровны само собой, без всякого сожаления об убитости фразы. Истинно: смысл не в том, что сказано, а в том, как сказано. А сказано – с чувством, от переполнившей глаза радости бытия. Мир прекрасен, и не спорьте! Жизнь прекрасна, вот что!


   В музей поехали на метро: пробки на дорогах гарантированы, хоть Собянин и объявил аврал всем, кому надо. Эта радость, хлынувшая в Петровну с первым вдохом и первым взглядом на заснеженный мир, чуть утихла при разглядывании шедевров кубистов и прочих замороченных, но не исчезла: окутывала душу удовольствием быть, видеть, неторопливо ходить по залам, сравнивать информационные таблички с авторским названием и собственное виденье.
 
    Авангард, конечно, не Климт, но почему нет? "Если звезды зажигают…" (Звезды – в кавычках: еще вопрос, сколько они – эти "звезды" – светить будут: тридцать?, пятьдесят лет?, сто? Сто лет и для человека не шедевр...) Даже примитив Эндрю Уорхола сегодня Петровну не раздражал: ну, написал, как мог – и что? Кому не нравится – пусть не смотрит.  А вот "Купание коня" опять взбодрило: четко изложено. Конь, правда, красный… Но все равно молодец Петров-Водкин. Во всяком случае, не хуже Пикассо. Хоть и не лучше Моне с Мане…

   Кофе в кафе тоже был отменный: ароматный, насыщенный, из настоящей арабики. А когда с дочкой по пироженке и мороженке съели – радость заликовала в полный голос: форте струнных вкупе с медно-духовыми. Виват, жизнь! И никакие маски на лице не станут каплей дегтя в море удовольствия!..
   
   На обратном пути в метро Петровна вытащила из фирменного пакетика дочкин презент: альбом репродукций Яны Фефиловой. Вытащила, чтобы не раздражаться на дядьку напротив, разглядывающего её, Петровну, и Светика настырным взглядом. Светик – девочка заботливая: всегда маме подарочек сделает "для души", но по собственному усмотрению.  В киоске можно было и Климта купить, и импрессионистов, а она какую-то Фефилову…

   Что там эта Яна намалевала такого, что Светик сказала "иронично, симпатично, романтично"? И правда: чудненько. "Чаепитие" - это прямо про них со Светиком: удовольствие сплошное! И "Мысли" понравились: женские – в точку, а мужские уж очень облагородила художница.
   Петровна раскрыла следующую страницу: "Ловец счастья". Не смогла не хмыкнуть: - Смотри, дОчушка, какая у мужиков жизнь клёвая: сачкуй от всего, а жена – вкалывай за двоих…

   Светик приоткрыла глаза (она всегда в метро дремлет), посмотрела, усмехнулась иронично: - Мам, это называется деменция…

   Петровна почувствовала, что скрипки и медно-духовые счастья смолкли. Впервые за этот расчудесный день смолкли. Что-то еще тихо гундосил кларнет ("деменция – это не про жизненно-бодрых пенсионерок"), но кому он нужен?

   Настырный мужчина привстал, заглянул в альбом. - Избавился от баб – вот и кайфует на свободе, - сказал он, глядя на Петровну осуждающе, и направился к выходу.
- Ого как, - пробурчала Петровна, убирая альбом. – Ну, нельзя же всем нравиться – надо кого-то и раздражать…
Она не помнила, от кого услышала это мудрое изречение, но оно ей всегда помогало обрести веру в себя. Вера вернулась… жаль только, что не вернулся ликующий оркестр радости. Ладно, дома есть "Раневская": отличная собеседница. Что она говорила про каплю дёгтя? Или это не Раневская, а она сама, Петровна?..


*"Записки социальной психопатки", Ф. Раневская.
*У меня исключительно сильные слабости - цитата из "Записок"
 Илл. : "Ловец счастья", Яна Фефилова