Сказ о Владимире библиотекаре

   Было это в первые годы после войны.

   В Ныробский отдел культуры приехал библиотекарь. Все в недоумении разглядывали его. Ожидали, что приедет женщина с опытом работы, а перед ними стоял худой, небольшого роста юноша 16-17 лет. Одет он был в белую рубашку, заправленную в серые летние брюки с тонким черным ремешком. Русые волосы коротко подстрижены и зачесаны назад. В руках небольшой коричневый чемоданчик. Такими же коричневыми были и его  полуботинки.

   Молодой специалист поприветствовал всех собравшихся в кабинете заведующей и представился:
- Владимир Старков. Окончил Пермский библиотечный техникум, вот  направление. К работе готов приступить немедленно.

   Добрая улыбка юноши и искрящиеся голубые глаза сразу расположили к разговору. Все оживились, стали задавать молодому библиотекарю вопросы. Он спокойно и по-деловому отвечал.

-А библиотеки у нас нет, ни одной книжечки, - неожиданно сказала заведующая. - Как началась война, так её и прикрыли, а книги раздали.
 
   Владимир опустил голову, помолчал немного, а потом сказал:
-Нет, так будет, На то меня сюда и направили.

   Ответ молодого парня всем понравился. Оживлённый разговор возобновился. Затем повели специалиста в помещение, где раньше была библиотека. Это была просторная изба на две половины, соединяющиеся  посередине коридором, который выходил на крытое крыльцо.  Одна половина числилась как библиотека, вторая как жильё. Туда, во вторую половину решили заселить Владимира Старкова, но он отказался, сразу взяв инициативу в свои руки и заявив следующее:
-Это для меня одного много. Тут я размещу читальный зал, и комсомольцам будет где проводить собрания. Скажите,  нет ли у вас на примете  кто-нибудь, кто сдает комнату? Хорошо бы, поближе к библиотеке.

   Ему предложили три варианта подселения: к молодой женщине с ребёнком, пожилым супругам и деду лет восьмидесяти. Володя выбрал одинокого старика.

   Когда все формальности с трудоустройством закончились, молодой  библиотекарь пошёл к деду договариваться насчёт жилья. Тот принял его  с радостью, назвавшись Петром Акимычем.

-Каким же ремеслом решили в наших краях заняться?- живо поинтересовался дед.
-Библиотеку восстанавливать буду. Вижу: у Вас на шкафу книги пылятся. Разрешите посмотреть?- вежливо попросил Владимир.
-Что ж, гляди, гляди, – разрешил Петр Акимыч, а сам стал размышлять по-стариковски. – Библиотекарь, значит ты, ага. Библиотеку возрождать взялся. Хорошее дело задумал. А чего ж для тебя мужицкого дела не нашлось что ли? Чего в библиотекари-то пошёл, я спрашиваю?

  Юноша, увлечённый осмотром книг, не сразу откликнулся, а когда  понял иронию дедова вопроса,  ответил на полном серьёзе:
-После войны по деревням агитаторы ездили с призывом восстанавливать библиотеки. У нас в деревне тоже выступали на комсомольском собрании. Тогда-то меня и выбрали, комсомольскую путёвку дали в библиотечный техникум. Разве мог я подвести своих товарищей?

-Значит, не по своей воле в это дело попал?- посочувствовал старик.
-Вы меня не так поняли, Петр Акимыч. Я книги люблю. Все мои товарищи это знают, поэтому и выбрали меня. Я должен оправдать их доверие.
-Ну-ну. Я чего, я ничего, уважаю упёртых, - сказал дед и пошагал из комнаты, потом оглянулся, как будто что вспомнил и добавил. – Бери книги какие, если надо для дела. Дело-то хорошее - библиотеку восстанавливать. А жить будешь в комнате сына моего. Он тут жил со мной после как со своей развёлся, а потом - война. Его в начале войны призвали, скоро и похоронка пришла… .  А ты живи, сколь надо.

   Владимир Старков разместился в комнате сына Акимыча, уснул мгновенно.
   
   На следующее утро он направился к секретарю  местной комсомольской организации, чтобы встать на учёт и договориться выступить на ближайшем комсомольском собрании: во-первых, по вопросу привлечения комсомольцев для сбора книг в Ныробскую библиотеку, во-вторых, по заготовке дров для библиотеки же.  В-третьих… Владимир ещё не придумал, что у него будет в-третьих. Он уже пришёл, но секретаря  дома не было. Соседка, что жила напротив, тут же подсказала, где его искать:
-Они все на пожар убежали. Конный горит там, на краю посёлка.

   Владимир оглянулся и посмотрел в сторону, куда указывала пожилая женщина, и только сейчас заметил чёрный клубящийся  дым, поднимающийся над крышами домов. Занятый своими мыслями, он не обратил внимания и на людей,  спешащих на пожар. Чтобы найти секретаря,  Старков побежал за ними.

   Ужасную картину увидел Владимир, прибежав к месту пожара.

   Длинное дощатое строение было всё объято пламенем. Ворота были открыты. Горящие заживо лошади  выбегали из пылающего конного, но почему-то возвращались обратно.

   Собравшийся народ молча наблюдал, как мечутся обезумевшие от жары животные.
-Почему никто не тушит пожар?- воскликнул юноша и стал пробираться сквозь толпу поближе к пожару. А когда вышел вперёд, его тут же обдало жаром. Он хотел идти дальше, но его удержали.

-Поздно… - произнёс кто-то хриплым голосом.

Владимир оглянулся. На него смотрели как на сумасшедшего.

-Почему никто не тушит пожар?! Там же кони, живые кони!- снова недоумённо воскликнул юноша.
-Ты чего, парень, не слышал что ли? Говорят тебе, что поздно уже! – прямо в ухо крикнула молодая женщина.

   Послышался грохот обвалившейся крыши. Люди отпрянули назад и затянули Владимира в гущу толпы. Он  стал выбираться оттуда, на ходу улавливая обрывки разговоров: «Всё на конюха свалят…», «Ему всё равно, сгорел вместе лошадьми…», «Председатель недостачу  спишет за счёт пожара…», «Жалко лошадок…», «Устроили пожар сами, вот и не тушили…», «Не болтайте, о чем не знаете! Председатель-фронтовик, он не допустил бы этого…»

    В голове юноши всё перемешалось, он очнулся от своих мыслей, когда его схватили за плечо.
- Эй, парень, это ты меня искал?

    Перед Владимиром стоял  высокий молодой солдат весь в саже, с обгоревшими ресницами  и в разорванной на плече гимнастёрке. Он то и дело утирал потное лицо пилоткой. Выгоревшие на солнце волосы торчали в разные стороны.

-Почему пожар не тушили? – машинально спросил Старков.
-У пожарной машины на водозаборе движок сдох, - по-простому ответил тот, а пока Владимир осмысливал ответ, добавил, как бы оправдываясь, - мы с трудом ворота открыли на конном, а когда лошадей из клеток выпускали, чуть  сами не  сгорели. Только  всё напрасно, кони дымом отравились и не понимали, где выход…
-А люди почему…?
-Зачем ты меня искал? – перебил солдат.
-Я искал секретаря местной комсомольской организации.
-А ты кто?
-Я новый библиотекарь, Владимир Старков.
-А я секретарь, Потапов Сергей.  О чём хотел поговорить?
-Говорить прямо тут?- удивился Владимир.
-Да.
-Я хотел выступить на комсомольском собрании по поводу…  Я хотел на учёт встать и …
-Приходи сегодня ко мне домой в семь вечера, я соберу ребят – снова перебил библиотекаря солдат, видя его растерянность, - а пока, извини, мне надо переодеться, и других дел полно.

   Владимир остался один. Мимо него шли люди и обсуждали пожар каждый на свой лад.

-Работа! Надо же идти на работу! – вспомнил юноша и побежал  в посёлок.

   В этот первый день работы Владимир лёг спать поздно, было далеко за полночь.

   Перед глазами засыпающего юноши проносились пылающие лошади; всплывали лица комсомольцев, восторженно глядевших на него, говорившего пламенную речь; падали стеллажи, а столы, табуретки и вёдра с тряпками крутились в хороводе; лицо старика Акимыча то расплывалось в длинной улыбке, то вытягивалось в кривую гримасу, губы вытягивались и шептали: «Уважаю упёртых… Хорошее дело…  Библиотекарь!»

-Библиотекарь! Вставай!- услышал Владимир и открыл глаза. Над ним склонился Петр Акимыч и тормошил его за плечо. - Вставай! На работу опоздаешь!
-Сколько время?- спросил сонный юноша.
-Сколько время,  сколько время? – передразнил старик. - А сколь тебе надо, столь и есть.  Будильник весь завод вызвонил, а тебе всё нипочем.
 
    Владимир вскочил, вспомнив, что обещал комсомольцам быть  в библиотеке в  девять, чтобы принимать книги.  Осталось полчаса.
-Спасибо, Петр Акимыч, что разбудили! – крикнул он, впопыхах одеваясь, уже у порога.
- Иди уже…  Библиотекарь.

   Наступила осень. К зданию библиотеки подвезли дрова чурками. Владимиру работы прибавилось.  Он хоть и установил режим работы библиотеки, но пропадал там без выходных целыми днями. Надо было с утра истопить печи, прибраться, в то же время принять новые книги, оформить и  занести их в формуляры. Читатели приходили после обеда и засиживались до ночи.  Сначала для всех  места хватало в одной половине помещения, а когда книжный фонд разросся, читальный зал перенесли во вторую половину. Владимиру приходилось успевать и там, и тут, пока, по его же требованию, не приняли  заведующую читальным залом.  Её звали Серафима Андреевна, она была учительницей начальных классов, теперь на пенсии, но от работы в читальном зале  не отказалась. Теперь они могли при случае подменять друг друга.

   Петр Акимыч жалел парня:
-Что же ты всё на работе да на работе. Сходил бы в клуб или на рыбалку, или, на худой конец, в лес по грибы.

   На все уговоры деда Владимир отвечал:
-Вот будет у меня книжный фонд тысяч пять, возьму себе выходной.
-Откуда ж столько книг найти? Сотню-другую, пусть тысячу, но пять! – удивлённо мотал головой старик.
-Что Вы, Петр Акимыч, какую сотню-другую? Только сочинений  Владимира Ильича Ленина книг сто.
-Ладно, ладно, пять тысяч, так пять. Но непременно отдохни, как сбираешь их. Вона у меня сыновья берданка пылиться в чулане, а боеприпас в шкафу найдёшь. Сходи на охоту. А то в наших таёжных местах живёшь, ни разу на охоте не был. Мужики смеются: «Что за квартирант у тебя, Акимыч, ни на реке его не видать, ни в лесу. Скоро его в армию призовут, так и красот наших совсем не увидит, так и просидит у себя в библиотеке…»
- Хорошо, Петр Акимыч, схожу я на охоту, в первый же выходной схожу! – согласился с доводами старика юноша, чтобы только его успокоить.

   А выпал  его выходной на день, когда пошёл первый снег. В лесу следы лесных жителей  на снегу были видны  всюду. Они и  тропинку пересекали, по которой шёл не спеша Старков.  За его плечами была дедова берданка. Патронташ был полон – дед постарался. Дед же и снарядил его по-своему. Владимиру пришлось надеть фуфайку, шапку-ушанку и  кирзовые сапоги. Они были ему великоваты, пришлось намотать много портянок.

  Юноша шёл по тропинке, ведущей в соседнюю деревню через лес. До неё было километров семь или восемь. Владимир иногда сходил с тропинки, углубляясь в лес, возвращался на неё и шёл дальше. Ориентиром были столбы электропередачи.

   Лес был смешанным: в основном, ёлки да сосны, и лишь изредка попадались берёзы, на ветках которых ещё желтела необлетевшая  листва.

  Ему не раз на глаза попадались зайцы, они выпрыгивали на тропинку, а, завидев человека, скрывались в лесной чаще. Лиса, преследуя их, мелькала меж деревьев. А белок было так много, что Владимир решил попробовать попасть хоть в одну. Он зарядил берданку, вскинул её, прицелился в  сидящую поблизости белку, но потом как представил,  что  с ней надо будет что-то делать: шкурку сдирать, свежевать, то тут же опустил оружие. Этого он делать не хотел, да и не умел.

  Бродил, бродил Владимир по лесу, устал, надумал  домой возвращаться. А как с пустыми руками идти, решил напоследок какую-нибудь ворону  подстрелить, что ли. Тут как раз на берёзу перед ним уселась расторопша. Это такая птица чуть больше дрозда, чуть меньше вороны. Прицелился, выстрелил, попал. Птица упала под дерево. Подбежал Владимир к ней, а та живая ещё, раненная в грудь оказалась. Бьётся в конвульсиях, стонет по-птичьему. Жалко её Старкову стало. Сел он перед ней, и слёзы сами потекли у него по щекам. Стал он себя корить и перед птицей прощения просить, клясться, что больше никогда ни в кого стрелять  не будет. Долго умирала расторопша, столько и сидел рядом с ней горе-охотник. А когда, наконец, птица затихла, прихоронил её меж корней под пень еловый.
   
   Домой Владимир пришёл уж темно было. Акимыч как увидел его, так всё понял.
- Не получилось охота эта, понятно и без слов, - сказал старик, принимая от расстроенного парня берданку и патронташ,- ну, да ладно, чего тут расстраиваться? Не попал, значит, ни в кого? Чего из-за этого киснуть?
-Да я кисну не из-за того, что ни в кого не попал, а, наоборот, что попал, – горестно произнёс Владимир.
- А где ж добыча тогда? – спросил Акимыч

   Юноша и рассказал о расторопше.

   Подивился старик этой печальной истории, и нет, чтобы успокоить парня, так ещё и наругал его:
-Эх ты, дурень, ей богу, торкнул бы её прикладом по голове, чтобы не мучилась птаха, раз такое дело, и всё. Распустил сопли,  мужик называется, тьфу.

   Владимир ещё больше расстроился, ушёл в библиотеку, там и ночевал. 

   Очнулся оттого, что кто-то сильно барабанил по стеклу. Юноша вскочил и выглянул в окошко. Там стоял автобус, а на крыльце толпилась молодёжь. По окошку барабанил Петр Акимыч, а, завидев своего постояльца, крикнул:
- Принимай гостей, Владимир!
-Почему никто не предупредил о делегации? – тут же подумал библиотекарь и кинулся отворять дверь.

 Молодые люди гурьбой ввалились в библиотеку.

-Вы посмотрите, он даже спит в библиотеке! – крикнул кто-то восторженно.
- Владимир, здравствуйте! - услышал знакомый голос юноша. Вперёд вышел Потапов Сергей. – Извините, что без предупреждения. Мне самому позвонили только вчера вечером. Хотел утром к вам прийти предупредить, а они уже подъехали. Это делегация молодёжи от комсомольской организации из соседнего района, приехали перенять от нас опыт по восстановлению библиотеки.

  Владимир приободрился и, не смотря на свой неслужебный наряд,  начал сходу рассказывать  о тех, кто помогал собирать библиотечный фонд; о том, как их секретарь комсомольской организации Потапов изыскивал  средства на покупку новых книг; о том,  как в столярных мастерских местной школы старшеклассники  на уроках труда сколотили стеллажи, лавки и табуреты для библиотеки; о том, как  комсомольцы работали на делянке, заготавливая дрова для  отопления здания; и ещё о многом другом.

  Молодые юноши и девушки внимательно слушали воодушевлённый рассказ Владимира Старкова, ходили за ним по библиотеке, разглядывали стеллажи с книгами, знакомились с картотекой, разглядывали наглядную агитацию, развешанную на стенах. А когда молодой библиотекарь  замолчал, разразились бурными аплодисментами.

   Неожиданно вперёд выскочил фотограф, уверенно подтолкнул Владимира к молодёжи, сделал несколько снимков и так же неожиданно скрылся.

   Тут только Старков заметил Петра Акимыча, скромно сидевшего на табуретке в углу читального зала и внимательно наблюдавшего за происходящим. Когда их взгляды встретились, старик поднял большой палец вверх, давая понять юноше, что он одобряет его работу. Владимиру показалось это лучшей похвалой, лучше даже, чем восторженные отклики о его работе приехавших молодых парней и девчат из соседнего района.

-Вода скипела, идёмте пить чай!- позвала заведующая читальным залом Серафима Андреевна.

   Она пришла давно и, предупреждённая секретарём о делегации, прикупила всё  для чаепития.

   Молодёжь шумно сдвинула столы в читальном зале. Расставили стаканы, разложили сладости.

   Попить чай нормально Владимиру так и не удалось, так как его засыпали вопросами. Он  вдумчиво отвечал на них, держа в ладонях стакан горячего чая, пока он не остыл, а потом выпил его залпом.

   Время близилось к полудню.  Молодёжь засобиралась домой. Напоследок они вручили Владимиру три десятка книг, пожелали ему не останавливаться  на достигнутом и уехали. Потапов Сергей поехал их проводить немного.

  Старков стоял на крыльце и махал ребятам вслед, пока  автобус не завернул за угол.

-Ну, вот, парень, теперь про тебя в газете пропечатают. Знаменитым будешь, - услышал юноша совсем рядом.
-Что я? Главное- это  агитация молодёжи на хорошие дела! – сказал Владимир не оглядываясь.
-Агитация агитацией, только обедать пора, пойдём  уже домой,  - сказал Акимыч. - Я вчера погорячился, ты на меня зла не держи. Видать, каждому своё: кому-то охотиться или рыбачить в радость, а тебе библиотечное дело улыбается.
-Хорошо, - согласился Старков.

   Время летит быстро, когда работа в радость, а рядом с тобой добрые и отзывчивые товарищи.

   На следующий год летом Владимиру исполнилось 18, а осенью его призвали в армию. Провожать   призывников собрались во  дворце культуры.

   Много добрых слов было сказано о каждом новобранце. Они в ответ заверяли родных и близких, что честно будут нести службу и вернутся после армии в родные края.

    Пришёл черёд Старкова Владимира держать ответ. На призыв секретаря комсомольской организации Потапова Сергея вернуться и продолжить начатое дело он ответил так:
-Спасибо, товарищи, за помощь в восстановлении библиотеки. Я не могу твёрдо обещать вернуться сюда после службы в армии, потому что не знаю, где в нашей Советской стране я буду нужнее и где нужнее будут мои знания и опыт. Я комсомолец.  Куда меня направят, там и буду честно трудиться. В любом случае я вас всех не забуду. Вы для меня стали родными людьми.

   Зал затих, а потом взорвался аплодисментами. Оркестр заиграл «Марш славянки».  Приехавший за призывниками майор скомандовал им строиться на улице перед машинами.

    Владимир стоял в строю  и выглядывал в толпе знакомые лица ребят. Вон Потапов Сергей передал товарищам транспарант. Они развернул его и подняли, чтобы  было видно призывникам. Там было написано: «Будущим защитникам Родины, Ура!» Затем Старков поискал глазами среди провожающих Петра Акимыча, но его где-то не было. Он встретился взглядами с молоденькой белокурой девушкой, та тут же опустила глаза и смахнула слезу. «Аня, Анечка, - вспомнил имя девушки Владимир,- она в последнее время допоздна  засиживалась в читальном зале…»

  - По машинам! – крикнул майор.

   Призывники стали запрыгивать в полуторки и занимать места на лавках: кто посередине, кто ближе к кабине. Владимиру досталось место у борта. К нему подошли товарищи попрощаться, а  подружки, Катя и Сима, сунули ему в руки  два букета астр. Владимир улыбнулся им. Он вспомнил новогодний бал, где он так и не мог решиться пригласить одну из них на танец: пригласишь одну - обидится другая.

   За рукав его кто-то дёрнул. Это наконец-то пробрался к машинам Петр Акимыч. Он, как всегда, подколол своего квартиранта, заметив, как юноша с грустью смотрит вслед удаляющимся Кате и Симе:
-Не грусти, библиотекарь. Девки - это дело наживное. Какая теперь у тебя главная задача? Отслужить в армии как следует, а потом уж всякая любовь-морковь.
-Спасибо, Петр Акимыч, за всё! – протянул руку для пожатия Владимир.
-Спасибо и тебе.
-А мне-то за что?
-За что, за что? За уважение к нам, старикам, за библиотеку. За что же ещё? Прощай, парень, не свидимся более. Годков мне много. Не сегодня, так завтра помру, а ты служи, живи…
-Ну что Вы, Петр Акимыч, такое говорите….- Владимир ещё хотел что-то сказать, но тут снова заиграл оркестр, и машины одна за другой стали отъезжать от дворца культуры.

   Молодёжь дружно хором крикнула: «До ско-рой встре-чи, то-ва-ри-щи!»

   Владимир оглянулся, смахнул кепку с головы  и помахал друзьям и Петру Акимычу, сиротливо стоящему в толпе. Сердце у юноши сжалось от тоски. «Прощай, Петр Акимыч! Прощайте, все мои товарищи!  Прощай, библиотека! Прощай, Ныроб!.. Здравствуй, новая жизнь! Здравствуй, армия! – думал про себя  Старков.