Ранный Юлек! Глава 6

...думал, что путешествие закончится в Америке...

- Добрый день, прошу льготный билет третьего класса в Америку.*
- Куда?! - онемела кассирша. Ну, так. Дело в том, что с вокзала Лодзь Калиска, как на зло, не отходил ни один трансконтинентальный поезд.
- Ыыы... - отозвался мальчик. - Тогда, может быть, хоть до Серадза?
Но и с этим были хлопоты, потому что хотя кассирша и вручила Юльку билет, какой он просил, но добавила понуро:
- 11 копеек.
Юлек перечитал деньги, сжатые в руке, пошарил по карманам, вновь пересчитал... Даже его не слишком глубоких знаний арифметики хватило, чтоьы утверждать с полной уверенностью: копеек было всего лишь восемь, и ни копейкой больше. Он отошёл от кассы, провожаемый ворчанием кассирши, и уселся в зале ожидания.
Что теперь? - думал он. - Домой вернуться не могу, это точно. В дневнике уже рой колов, Трубицын грозится новой классной работой, не избежать катастрофы. И мама, конечно, уже прочитала весточку...
Он был прав - в то самое несчастливое время, когда Юлек стоял перед кассой и просил билет в Америку, пани Адела нашла на буфете листочек, вырванный из тетради в клеточку. Быстро пробежала взглядом одну-единственную написанную строчку:
"Не годен быть вашим сыном, ухожу и прошу меня не искать".
И заламила руки.
- Несчастье! - закричала она, поспешно надевая плащ. И помчалась искать сына.
Сначала побежала в гимназию, а когда оказалось, что мальчика в тот день в школе не было и в помине, бросилась в сторону вокзала.
В то время Юлек сидел в зале ожидания, предавался грустным размышлениям и перетряхивал ранец (другими словами, портфель), в поисках какой-нибудь завалящей копейки. Копейки не нашёл, но...
- Завтрак! - закричал он во внезапном озарении. Замолвил словечко с ожидающим рядом носильщиком и вскоре бежал обратно в кассу с восемью копейками в одной ладони и тремя, за которые продал носильщику свой школьный завтрак, в другой. Через несколько минут с желанным билетом в кармане он уже поднимался в вагон. А потом? Пар - и бух! И колёса - тук-тук-тук!

"Уверены?"

По Лодзи несётся пани Адела
И снимочком машет, достав из портфеля:
- Мальчонку видали? Нигде его нет.
Портфельчик и плащик, и в клетку берет...

- А был здесь, постойте, - носильщик сопит.
И смотрит на снимок, и ус теребит.
- Он самый, уверен.
- Он? Он? Без сомненья?
- Ба! Голову дал бы на отсеченье!
Стал там.
- Перед кассой?
- А как же! Фактично.
- Стал, и...
- И считает в руке энергично.
- Мой сын, он... считал?
- Я за это ручаюсь!
- Уверены в этом?
- Головой отвечаю.

- Тогда, - прошептала, беря другой тон. -
Тогда то, конечно, не может быть он.

Когда пани Тувимова, размахивая смятым снимком, прибежала на вокзал и начала всех расспрашивать о пропавшем сыне, он был уже в пути в Серадз. В Серадзе жила любимая тётка Юлька, Розалия, и 8 её сыновей. Юлиан вправду чувствовал себя страшно счастливым от такого поворота событий  - Серадз, конечно, не Америка, - но он узнал, что и это лучше, чем Лодзь и буря, которая ждала его на улице Андреевской.
Легко себе вообразить, какое изумление в доме тёти Розалии вызвал неожиданный визит Юлька. "Откуда? Что? Как?"  - засыпали его вопросами. У Юлька не было выхода, ему пришлось рассказать семье подробности своего внезапного отъезда. Его внимательно выслушали и в тот же самый день из Серадза в Лодзь выслали депешу**, а вслед за ней, первым утренним поездом - Юлька.
Разумеется, это не был конец стычек Тувима со счетами. В тот страшный год он перешёл в следующий класс - хотя, к отчаянью родителей, не обошлось без поправки в артме. Сдавал её как-то и в следующие годы. Увы, в шестом классе эта трудная штука ему уже не удалось. "Эта артма всегда была моей ахиллесовой пятой, и этой частью ноги я не раз имел охоту всё пнуть..."***

*Там будет мне идиллия... -
Решил он без усилия.

**Так сказать, телеграмму (короткий PS:
В наше время отправили бы SMS).

***Но в дальнейшем цитату о пинанье ногой
Зачеркнули в редакции прозорливой рукой.