Из походного дневника-1. Восхождение на Скальную

ВОСХОЖДЕНИЕ НА СКАЛЬНУЮ
(на фото вершина Скальной)

12.04.94 г. Tuesday. Вторник.
4.57. Пульс 64. День 9-й.
День восхождения. Мело всю ночь, но не очень шибко. Метет и сейчас, но видимость вполне приличная. Попробую сходить.
Ночью подмерзали ноги. Все время «мылил» их друг о друга.
6.20. Позавтракал. Любимая овсянка на воде (бриттом тут станешь!), с маслом, и кружка какао на молоке, с сахаром и сухарями. Можно было съесть сала или тушенки, но не хотелось. Идет 9-й день. Теоретически должно уйти уже около восьми килограммов продуктов. Так оно, наверное, и есть. Хорошо идут сухари. Ушли: пачка масла (200 гр) и банка тушенки. Вчера почал вторую. Расходуется сахар, молоко, витамины, конфеты. Чуть-чуть – сало. Рис варил один раз. Гречку – дважды. Кончаю третий пакет супа. Осталось еще три.
Сейчас, съев кашу и выпив какао, почувствовал, что пить больше не хочу. Это радует. Значит, выработался водный режим. А у меня как раз было заварено полкружки чая. Слабенького. Кстати, чай у меня отличный. Удивительно хорош! Когда завариваешь, такой тонкий нездешний аромат ударяет в ноздри, что невольно представляется остров Борнео. Или Цейлон…
Ну, а теперь пару слов о главном. Зачем все-таки я здесь? Что я доказываю себе? Что я могу сделать один то, что другие просто не хотят? В общем-то, я умею жить один – проверял уже. И преодолевать себя. Тоже проверено. Но все эти проверки были кратковременны. По правде, я не знаю, что будет, когда пройдут три недели в Белом… Может быть и завою от тоски по дому, по Никитке… Пока же все идет нормально. Нет ничего, что можно было назвать терзаниями. Я ставлю цели и задачи, иду и разрешаю их. Минимум я поставил такой: Скальная, Пай-Ер западный и Пай-Ер восточный. В крайнем случае, Западным можно и поступиться. Я на нем уже был. Дважды. А вот что было бы очень хорошо, так это сделать в массиве Рай-Из перевал и гору, что справа по ходу движения. На этом массиве я еще не бывал. Завтра (или сегодня?) я попробую обойти Скальную с востока. Если снега на перевалах также много как на «моём» вчерашнем, я на ГВХ не полезу. С лавинами не шутят. Тогда я пойду по западному склону Урала до Пай-Ера. Быстренько. Ну, а дальше – по плану.
Все, надо одеваться.
***
13.10.
Ушел в 8.10. В 11.05 был на горе. На высшей точке. Сбылась мечта известно кого…
Ветер был – страшный. Спустился с приключениями. Потерял очки. И вообще два раза был на грани. Дошел до палатки на «ватных» ногах в 12.30. Начал с корвалола, ибо сердце было где-то на дне желудка…
Сейчас приготовлю обед, посплю. А вечером напишу подробнее.
***
16.10. Поспал. Сумбурненько спал. Против обыкновения, долго не мог отрубиться. Но все-таки уснул и спал тепло. И до сей поры тепло. Даже ногам в бахилах.
***
Итак, наверх я пошел хорошо. Правильно выбрал путь. Шагал медленно. Гора, сначала несложная, постепенно крутела. Камни и жандармы топорщились, облитые «ледяной глазурью». Ключевой участок, перед относительно пологим предвершинным куполом, брал прямо в лоб, в три такта. Бил ступени – от души. Ноги были горячие-горячие! А до этого, в начале подъема, левую прихватило возле большого пальца. Кошки мои все-таки немного пережимают. Пришлось делать ногой «маятник» – загонять кровь в капилляры. На ходу съел одну шоколадную конфету и «запил» кусочком льда. Ее мне как раз хватило на ключевой участок. Когда пошел предкупол и с каждым шагом путь наверх виделся лучше и шире, все горючее во мне – и конфета, и завтрак – уже было сожжено… И ветер! Дикий ветер, буквально сдиравший пуховку и валивший с ног. До высшей точки я добрел к 11 часам 5 минутам. Никакого тура не было видно. Здесь, на самой макушке, на юру, так сказать, ветер внезапно стих. Полностью ушёл в ноль. Это было маленькое чудо. Я воткнул ледоруб в цементоподобный снег и сел рядом.. Было тихо. Достало сил вынуть фотоаппарат и сделать несколько снимков (не знаю, что получится). Видимости, по сути, не было. Только одинокий зуб-красавец на гребне Скальной, увиденный мной еще в 1985 году, слегка проглядывал сквозь общую белую пелену пространства. Вот его я и снимал «Зенитом». В «Зорком» еще на подъеме кончилась пленка и вырвался конец. Перезаряжать не стал, ибо на таком ветру это просто невозможно. Измочишь аппарат – и все.
Посидев минут пять, я понял, что нужно немедленно съесть шоколадку «Спорт» – 100 грамм, 440 ккал. Еще на подъеме я присмотрел почти на самой вершине симпатичную скалку с возможным укрытием – для перекуса. Я поднялся и сделал несколько шагов вниз. И вновь откуда-то рванул нешуточный ветер. То, что в порывах было более 25 м/сек – ручаюсь. Колеблемый ветром, я добрался до скалки, покрытой «лебяжьим пером», зашел в тень, выбил с помощью кошек некое подобие пещерки и прилег. Потом достал любимую свою шоколадину, лелеемую с первого походного дня так, что она не треснула, не поломалась, не искрошилась – во как берег! – обнажил край и сделал первый кус… О…! (Здесь пауза).
Пока жевал остатками гниловатых своих зубов сладкое, ароматное, невыразимо приятное шоколадное крошево, все думал – съесть целиком или половину? Оставить на спуск или нет? В итоге сжевал и проглотил с наслаждением все. И слава богу! К концу почувствовал, как в желудке зашевелилось нечто, именуемое энергией. Я «запил» роскошную свою трапезу ледовым «перышком», подхватил ледоруб и пошагал вниз. Ветер опять свирепо навалился и порывисто дул слева в бок и, отчасти, в спину. Купол крутел все больше и, наконец, я встал перед выбором: спускаться «по набитому» или взять правее, по другому гребню кулуара, нежели я шел наверх. В принципе, там просматривался логичный и даже, в целом, более легкий путь. А спускаться всегда труднее. Тем более, вдвоем с мадам по имени Усталость. И я повернул туда…
Сначала все шло хорошо. Потом вдруг споткнулся, упал и заскользил… Но почти сразу же меня вынесло на горизонтальный козырек-наддув вокруг камня и я остановился. Испугаться не успел. Сказал только вслух, громко: «Поосторожнее, Михалыч! Так и упасть можно». И крайне осторожно – крайне! – продолжил спуск. Бил ступени истово, до изнеможения… К несчастью, этот гребень оказался льдистее. Ледоруб брал плохо, а кошки вообще только визжали, когда я долбил лед между камнями. Примерно метрах в 15-ти внизу, прямо подо мной, была косая снежная полка, типа балкона-кармашка, перекрывавшая падение в основной кулуар. Но эти 15 метров практического отвеса из камней и льда дались с полным напряжением сил. Когда я сполз на полку, меня шатало…
Дальше можно было идти спиной к склону. Удобные полочки плавно перетекали друг в друга. Шел на задних зубьях, старательно вбивая их в фирн. Я чуть расслабился. Плюс усталость. План мой был таков: перейти с гребня в сам кулуар, где лежал хороший, более мягкий (на вид) снег и спускаться там по-прежнему спиной к склону. И я начал спускаться в кулуар…
Где уж я потерял внимание и запнулся или, может быть, нога соскользнула, – не помню... Вероятно, была  некая кратковременная потеря сознания. Я очнулся и ощутил себя уже скользящим по кулуару, с каждым мгновением набирающим скорость… Все быстрей и быстрей! Кажется, меня еще и вращало… Болоньевые штаны и капроновая пуховка – идеальные материалы для скоростного скольжения. Я летел… И, конечно же, ни о чем не думал. Тело работало само…
Во-первых, оно не стало пытаться тормозить кошками. В книгах, читанных когда-то, было написано, что в таких случаях начинается неконтролируемое кувыркание и турист травмирует себя своими же кошками. Видимо, тело заложило эту информацию куда следует, потому что меня не закувыркало.
Во-вторых, оно летело очень правильно, – лежа на животе, с ногами, согнутыми в коленях.
В-третьих, руки не выпустили ледоруба, а воткнули клювик в снег перед собой и давили на него изо всех сил… И мелко-мелко дрожали…
Но меня несло и скорость все нарастала… Перебросило через группу  каких-то мелких камней торчавших прямо посредине кулуара. Ледоруб противно скрежетнул… За камнями снег внезапно стал рыхлее. Руки усилили нажим…
И как ни слабы были усилия, все-таки они уменьшили скорость. А может быть просто выположился кулуар, но скольжение стало замедляться. Наконец, правая нога с силой ударила носком кошки в снег. Я зарубился…
Уже внизу, в палатке, я прокрутил все событие эпизод за эпизодом и понял, что ни первый раз, когда оскользнулся наверху, ни во второй, когда летел по кулуару, страха не было. Я просто летел, и в меру сил (которых было так мало!) тело мое само боролось за жизнь…

…Не помню по прошествии какого времени поднял голову и посмотрел  перед собой вверх – полкулуара, метров триста, я просвистел без сомнения… Посмотрел через плечо вниз. Метрах в 200-х, точно посередине, располагалась группа крупных камней, почти нунатак. На них меня бы и вынесло на полной скорости… И уж что бы там было – одному богу известно… Побило? Изломало?  Насадило на ледоруб?
Я перевернулся на спину и полежал…
Потом встал и пошел вниз крайне тщательно вдавливая кошки в снег.
Во время скольжения, видимо, когда меня крутило, слетели очки. Мои старые, добрые, боевые, многопоходные очки со стеклянными светло-желтыми светофильтрами. Почти 15 лет я ходил с ними в белые походы… И вот они стали частью этих гор… (Может быть кто-нибудь подберет когда-нибудь?)
Я шел зигзагами, выбирая более мягкий снег. Слева по кулуару тянулся могучий наддув. По кромке между склоном наддува и дном кулуара я и шел, довольно быстро теряя высоту. И шатало меня, как бобика… Устал. Сердце давно уже означило свое место тянущим и сосущим пятном. На ходу я съел еще несколько витаминок «С» с глюкозой – жалкая попытка обмануть вакуум в желудке. Наконец, увидел палатку – крохотный красный островок покоя, пищи, валокордина. Почему-то именно это слово возникло во мне в эти мгновения и я проговорил вслух: «Пришло время валокордина». Хотя никакого валокордина у меня не было. Был корвалол. Я точно знал, где он лежит. Я видел его перед восхождением… До палатки было еще метров триста…
Когда я подошел, у меня хватило сил снять с себя бухту веревки и надеть ее на лыжу оттяжки, развязать репшнур обвязки вокруг пояса, воткнуть ледоруб… Потом я нагнулся и чуть-чуть разгреб заметенный вход, потом развязал узел тубуса, потом протиснулся туловищем внутрь (ноги снаружи) и отбросил спальник и вещи, лежавшие на нём, к задней стенке,  повернулся, сел, втянул ноги прямо в кошках и долго довольно устраивал их так, чтобы не продрать подстилающего коврика. Потом откинулся на спину, на груду из спальника и вещей и отключился…
Когда очнулся, сразу нащупал и расстегнул нагрудный кармашек и достал часы – 12.30. Попробовал просчитать пульс, но не удалось. Повернулся на живот, потянулся в угол, достал круглую жестяную банку аптечки. Содрал синюю изоленту, которой она была заклеена, снял крышку, корвалол лежал прямо сверху. Одновременно, в настенном карманчике палатки, нащупал и достал чайную ложку. Я даже прочитал про дозу – сколько нужно капель на раз. Стал трясти пузырек над ложечкой, но сколько получилось – не знаю, не стал считать. Просто ложка наполнилась до края. Поднёс к губам, опрокинул и проглотил… И облизнул… Резкий, горьковатый вкус мяты перечной заполнил рот. После некоторой паузы с размышлением, накапал еще ложечку и добавил…  Сердце отпустило и утихло. В этот момент я вспомнил, что у меня есть еще одна конфета!!! Во внутреннем кармане пуховки.  Я совсем забыл про нее! Достал и принялся медленно жевать… Съел и стал снимать кошки. Снял, свернул и упаковал по-транспортному. Отдохнул… Потом взял книжку и что-то записал. А потом  начал варить ЕДУ.
Вот так закончился мой выход на гору Скальную Полярного Урала.