Люсинда, 15 глава-окончание

 

Вальдес никогда больше не упоминал о том, что она присоединилась к нам в отеле - я имею в виду, оставаясь там с нами;
и он ничего не сказал об этом на этой встрече. Я мог только предположить, что она отказалась.
А теперь, когда она собралась уходить, он не предлагал, чтобы мы или даже он сам ее сопроводили.
Я сделал такое предложение, но она просто сказала: «О нет, спасибо, я лучше пойду один».
И она ушла - около половины десятого. Мы закончили вечер игрой в баккара - по
крайней мере, я - в маленьком аду, в который он меня уже привел.
Он выглядел там как дома; все люди того места знали его, смеялись и шутили с ним; но он там играл нечасто; его не
особо интересует баккара. Обычно он сидел в углу и разговаривал с хозяином, старым толстым евреем, или болтал с тем человеком,
который менял вам деньги, с которым он казался особенно дружелюбным.
Все это было утомительно, но она всегда уходила рано, а вечера приходилось где-то заканчивать.

"О, тогда она снова пришла, не так ли?" Я спросил.

«Она приходила обедать в следующие три вечера; еще раз пообедать с Арсенио; он откуда-то получил немного средств и на самом деле
настоял на оплате этих двух обедов - я, конечно, оплачивал общий счет за гостиницу ; дважды как мой гость.
Она всегда была такой же; прохладно, тихо, сдержанно, но довольно приятно и весело. Вскоре я подумал, что
она меня забавляет. Иногда я замечал, что она смотрит на меня с улыбкой
и задумчивым взглядом; однажды, когда я улыбнулся в ответ, она слегка рассмеялась.
Дело в том, что, я полагаю, она видела, что я очень ею восхищаюсь. Ну вот и подошел к четвергу.
В тот день мне пришлось ехать на завод, а ночь я провел с нашим менеджером. Я не вернулся до вечера пятницы,
а затем обнаружил, что Вальдес, которому, должно быть, скучно и имея немного денег в кармане, уехал в Монте-Карло.
Довольно круто, но я думаю, он ничего не мог с собой поделать. Он оставил слово, что вернется на следующий день.
Я провел адски скучный вечер в одиночестве в этой унылой маленькой дыре гостиницы. Я чуть не вытащил машину
снова и поехал обратно на виллу Сан-Карло. Если бы у меня было, это избавило бы меня от многих проблем!

«Я не собираюсь рассказывать вам, что я чувствовал; Я в этом не разбираюсь.
Я расскажу вам, что я сделал, и вы сможете сделать собственные выводы.
Я ненадолго уволился из Вальдеса; Весь следующий день я провел на ногах, бродил
по городу в поисках ее; потому что, в конце концов, она должна быть где-то на своём
месте. И я знал, что у нее есть работа. Так что я посчитал, что самый вероятный
шанс встретиться с ней на улице был во время _d; jeuner(быстрого)_ часа.
Так что я не обедал, а бродил весь этот час.
Следующим лучшим шансом для меня будет час возвращения домой; ты видишь это?"

-«Деловой ум, примененный к галантности, прекрасен», - ответил я.
-«Теперь простой поэт лежал бы на диване и мечтал о Донне Люсинде!»

«Но мне приходилось делать перерыв - конечно, всегда с исключительной вероятностью .
Я очень устал, и, когда я очутился в Симье около четырех часов, я почувствовал себя чашкой чая, поэтому я превратился в первую
гостиницу, в которую попал. Одно из тех больших дел, с пальмовыми садами и всем остальным;
Я думаю, он называл себя «Императорским дворцом».
Я толкнул одну из вращающихся дверей и вошел в гостиную - знаете, что такое?

-«Я сел за столик примерно в середине холла и заказал чай. Затем я закурил и огляделся.
Вокруг двери было множество витрин, прикрепленных к стене, с украшениями, серебряной
тарелкой и т. Д., Выставленными в них. Был еще один большой, полный
вышитого льна и кружев; Она была открыта, и за ней, пробуя товары и болтая, как в час, сидели миссис Форрестер
и Юнис Аннхенк - нет, не Нина, слава богу! Потому что аккуратной
девушкой, которая продавала или пыталась продать товар, была мадам Вальдес!
Я взял с соседнего столика копию позавчерашних «Темпов», поднёс её к лицу и всмотрелся в них поверх нее.
Теперь она не была в синем платье; она была одета в простое черное, с небольшим
пятном на шее; короткая юбка и черные шелковые чулки. Мне принесли чай; Я пил его одной рукой, а другой держал «Темпс»;
естественно, я не хотел, чтобы миссис Форрестер и Юнис меня видели!

-«Они были двойкой времени - Господи, я мог бы купить или продать половину Европы
за то время, когда женщина возьмет на себя носовой платок! - но я не
возражал против этого; У меня был свой план. Наконец они ушли; она собрала их посылки
и пошла с ними к двери, с множеством «Спасибо» и «До свидания»
(они говорили по-английски) с обеих сторон. Было уже пять часов; Я все еще ждал,
а тем временем допил и заплатил за чай. Я видел, как она делала записи
в бухгалтерской книге; потом она просмотрела ящик, я полагаю , проверила свои запасы ;
затем, как только часы пробили пять тридцать, она с легким стуком закрыла ящик
и повернула ключ; потом она исчезла в шкафу или что-то в этом роде и вернулась в шляпе и куртке.
К тому времени я был у двери со шляпой и палкой в руке.
Мы встретились как раз у её чемодана, на котором, кстати, было написано большими позолоченными буквами:
«Maison de la Belle; toile»(Дом красоты; холст), Ницца.

«Добрый вечер, - сказал я. - Могу я пойти с вами домой , мадам Вальдес?

«Она не выглядела удивленной. «Я здесь мадемуазель Люси, - сказала она,улыбаясь. - О да, если хотите.
Отведи меня на Променад - к морю. Я наполовину задыхаюсь.
-«По пути вниз мы почти ничего не сказали - во всяком случае, ничего
важного; и были сумерки; Я только смутно видел ее лицо. Когда мы добрались до Променада, и ветер с моря ударил нас по лицу,
она вздохнула: «А!» и вдруг взял меня за руку.
-«Это была случайность, или вы пришли искать меня? Арсенио тебе сказал?

«Нет, он этого не сделал. Я весь день охотился за тобой по городу. И я наконец нашёл тебя.
Арсенио уехал в Монте-Карло.

-«Я знаю, что у него есть. Почему ты хотел меня найти? Не беспокойся обо мне. Я в порядке.
Сейчас у меня очень хорошая ситуация. Я считаю, что продавать вещи легче, чем делать их, мистер Фрост.
И _патроны_ мной довольны. Говорят, у меня заискивающий способ ведения бизнеса!
Интересно, снискал ли я сейчас расположение той женщине и девушке! Они потратили триста франков!

-«Вы знаете, как внезапно меняется ее голос, когда она хочет быть более дружелюбной? Я не могу описать это - что-то вроде
мурлыканья самого веселого котенка в мире! Нет, это абсурд… Ну да ладно! Она сказала:
-«Ты мне нравишься, и мне нравятся твои обеды». Но не правда ли, что вы глупо это делаете?
Да, она была очень дружелюбна, но тоже немного презрительна. «Потому что вы отличный молодой человек, не так ли?
И 
я _midinette(с накладной грудью)_! Кроме того, я полагаю, вы знаете обо мне.
Итак, вы узнаете, что мы с Арсенио женаты. Спросите своего кузена, мистер Фрост.

-«Все, что я сказал, было:« Я рад, что я тебе нравлюсь ». Она смеялась. 'И ты меня любишь? Почему?'

- Тогда я выставил себя чертовски дураком, Джулиус. Я действительно не знаю, как я пришел к этому, за исключением того, что это, конечно, правда.
Я сам смеялся над этим с тех пор, как смеялся над чем угодно - в ревю, «Панч» и везде.
Я сказал - да, клянусь богом, сделал! - Я сказал: «Вы так отличаетесь от других женщин, Донна Люсинда!»

-«Что за задница! Конечно, ты тоже не можешь удержаться от смеха, Юлий! Но, в конце концов, я рад, что сделал из себя такую задницу, потому что она просто
разразилась честным хохотом - и я тоже через минуту. За эту минуту мы стали в тысячу раз лучшими друзьями».

Годфри остановился в своем повествовании и посмотрел на меня.
Боюсь, что улыбка все еще сохранялась на моем лице. «Ты не оправдал себя; вы очень хорошо рассказываете историю, - сказал я.

«Конечно, я не был таким идиотом, как мне показалось», - сказал он. - Я действительно имел в виду, но не мог точно сказать,
что это… - Я точно знаю, что это было, Годфри. Но я думаю, что с твоей стороны было гораздо умнее знать, что ты имел в виду именно это, чем от меня - знать, что ты
это имел в виду . Вы имели в виду, что личность Донны Люсинды Вальдес заметно отличается от личности леди Дандраннан?

-«Не думаю, что в тот момент я действительно знал, что имел в виду именно это».

-«Но вы знаете, что имеете в виду именно это сейчас?» - «Это… и многое другое», - сказал он.

«Ваша идея увидеть, работает ли система Арсенио, похоже, завела вас немного дальше, чем вы предполагали», - заметил я.
В тот вечер он насмехался надо мной после ужина у Арсенио или Нины; он показал свою проницательность. Казалось, я имел право его раскопать.

"Вы удивлены?" - внезапно спросил он после паузы, не обращая ни малейшего внимания на мою насмешку.

Я мог дать ему сотню легкомысленных ответов. Но я не дал ему ни одного из них. На его молодом, сильном лице было мрачное выражение -
взгляд человека, стоящего перед чем-то большим, решившего с этим справиться, но еще не понимающего, как это сделать.
Оживление, которое наполнило его, когда он согрелся своим рассказом, на мгновение утихло само.
Он выглядел унылым, тяжелым, усталым. -«Нет, я не удивлен, - сказал я. «Но что толку? Вы знаете ее историю.

-"Что ты имеешь в виду?" - требовательно спросил он.

-«Она бросила все на свете для Арсенио Вальдеса; она всё ещё краснеет, как школьница, когда Арсенио поддерживает номер 21. Они все
еще любовники, как вы сами недавно сказали. Ну тогда--! Кроме того, есть Нина. Вы собираетесь… дезертировать?

"Нина?" Он наполовину рассеянно повторил имя; возможно, большая часть его внимания была занята другой частью моих замечаний. «Да,
Нина, конечно!» Но по мере того, как он размышлял о леди Дандраннан (внезапно, казалось, вспомнившейся ему в голове), его депрессивный вид
исчезал. Он весело улыбнулся - с некоторым изумлением; и он говорил так, словно удивлял меня чудесным открытием.

«Я говорю, Джулиус, Люсинда положительно смеется над Ниной, ты же знаешь!»