Роман - сарынь - часть третья

В дверь «коморки» постучали. Фёдор открыл и увидел чумазого Андрея, он стоял весь в саже, но улыбался и даже как-то светился от радости.
  - Вот! – Андрей показал на печную плиту и на два мешка, лежащие рядом. – Тут и задвижка и колосники и дверцы - малая и большая, и даже кочерга есть и глина!
  - Откуда такое богатство? – удивился Фёдор.
  - Так здесь пустых брошенных домов, как зайцев на морковном поле!
Андрей радостно вытряхивал мешки, показывая всем своим видом, что он вносит свой вклад в построение «храма надежды» для одиноких и потерявшихся.
  - Я ещё присмотрел  крышу, на которой остались целыми листы железной кровли, её аккуратно разобрать и можно купол отремонтировать. Только сначала его надо подмазать, глина не пойдёт, нужен цемент.
  - Цемент надо купить, для этого у меня деньги найдутся.
  - А вот на чём его привезти, надо будет подумать. Цемент есть в Прохоровке, это километров семь отсюда. А сейчас давайте печь ставить в Вашей коморке? Глина есть, песок есть, тут возле кладбища маленький песчаный карьер есть. Сейчас Верка должна прийти с ведром, как сварит щи из капусты, так и прибежит.
  - Давайте!
Уже вечерело, когда Фёдор и Андрей заканчивали печь. Вера, отмывая свои сапоги и руки от липкой глины,  готовясь кормить -  работяг.
  - Вот что человеку надо, - говорила она, высвобождая, ещё тёплую кастрюлю, из шерстяной старой шали,  - Почему люди уходят из села? Здесь всегда найдётся что покушать, круглый год. Картошка в подполе, хоть и чуть-чуть подмёрзла, а есть можно. Из квашенной капусты, всегда можно сделать салат, если есть голова на плечах, а уж с варёной картошкой она просто царица! Да с огурчиками, да с помидорчиками, да с грибочками. Обожаю картошку с солёными груздями! Да под водочку, ух - красота!
  - А со мной поделитесь? – раздался незнакомый голос у входа.
Все резко обернулись. В проёме двери стоял мужчина, лет пятидесяти пяти, в чистом чёрном пальто, в старомодной фуражке и в яловых, испачканных дорожной грязью,  сапогах. Пышные растрёпанные усы, переходящие в бакенбарды, делали  человека похожим на героя старых английских романов, или на профессора из Дании, или Швеции.
  - Добро пожаловать, если с добром, - отреагировала Вера, перекинув полотенце через плечо.
  - С добром, с добром! Иначе и быть не может. Я местный, звать меня Илья, фамилия моя –  Головин,  моя мать тут живёт. Никак не могу её уговорить переехать ко мне, упёрлась – «Где родилась, там и умирать буду»! Я прослышал о Вас – третьего дня, от Тимофея Антоновича Карнаева. Он ночевал у меня и рассказал, что в Поспелово пришёл хороший человек, вот я и пришёл познакомиться. Кто из вас Фёдор Лукин?
  - Я, - отозвался Фёдор, удивившись тому, что Тимофей рекомендовал его -  «хорошим человеком», совсем не зная о нём ничего.
  - Очень приятно, так как насчёт вкусных щей, коими здесь пахнет? Говорят – лучшее  знакомство,  за общим столом, тем более я не с пустыми руками.
Гость снял с плеч вещмешок и поднёс его к, стоявшей возле кастрюли, Вере, - Вот хозяюшка, всё здесь вам, от меня, вынимайте всё, что там найдёте.
  - Так давайте зайдёмте в «коморку», там стол есть и лавочка и табуретка, проговорила Вера, широко улыбаясь.
Пока Фёдор с Андреем отмывали руки в церковной луже посреди зала, Вера накрывала на стол. Когда все кое-как разместились вокруг стола, удивляясь приличному ужину, с множеством еды, Илья тихо произнёс, - Вы не очень-то стесняйтесь меня, я всю свою жизнь прожил в деревне, в этой деревне, где мы с вами и находимся сейчас. «Поспелово», значится в архивных документах  с тысяча восемьсот четвёртого года, основателем этого поселения был мой предок – Поспелов Кузьма Харитонович, отставной по ранению - майор, родом он был из Самарской губернии. Не пересыхал родник нашего рода почитай два с лишним века, пока не пришли «умные», но да Бог с ними. Вас девушка, как звать?
  - Нашли «девушку», -  Вера Ивановна я.
  - Вера Ивановна, распечатайте вон ту посудинку, - гость указал на двух литровую банку с красноватым компотом, Это мой особый напиток, для друзей и для хороших людей.
Когда этот «компот» был разлит по кружкам, Илья встал и громко произнёс, - Будем все живы, и не забудем наших прародителей, посеявших в этой земле семена добра и высокой  людской нравственности. Выпьем за них, поливших эту землю потом и кровью, удобряя родную твердь, прахом тел своих, как делали  их предки, и предки – предков их.  Их хоронили, но они прорастали в поколениях вновь и вновь, пока «самодур  - селекционер», не вывел новый сорт, перемешав прогорклые и больные семена, с чистой породой.
Пили и ели, с возникшим уважения к гостю. Вера нарезала сыр, распределяла по мискам порции холодца, посыпая его обильно -  перьями, весеннего зелёного лука и укропа. Запах в коморке стоял духмяный, веяло летом и надеждой на всё хорошее.
Я помню один небольшой абзац из дневника  Андрея Тарковского, -  заговорил Андрей – «дохтур»,  - «Человек, который не стремится к величию души, — ничтожество. Что-то вроде полевой мыши или лисы…. Для человека, чтобы он мог жить, не мучая других, должен существовать идеал. Идеал как - духовная, нравственная концепция закона. Там, где нет нравственности, царит нищая и ничтожная мораль.  Там, где нравственность есть — морали нечего делать. Жизнь никакого смысла не имеет, если бы он был, то человек не был бы свободным, а превратился бы в раба этого смысла, и жизнь его строилась бы по совершенно новым категориям, категориям раба. Как у животного, смысл жизни, в - продолжении рода. Животное занимается своей рабской работой потому, что чувствует инстинктивно свой смысл жизни. Поэтому его сфера замкнута. Претензия же человека в том, чтобы достичь абсолютного».
  - Абсолютного достичь невозможно, но вот идти к этому, никто не запрещает, - заговорил Фёдор, отыскивая на столе соль.
  - А что за напиток мы пьём, - поинтересовалась Вера, разливая по кружкам «хмельной компот».
  - Это моё изобретение, хотя чего тут изобретать, если всё под рукой. Это - перебродивший берёзовый сок с мёдом,  потом перегон в «первач», и разбавление  – гранатовым соком.  Я его уже лет тридцать делаю, с тех времён, когда «сухой закон» был, кто помнит. Вот я часто думаю,  случись беда какая, голод например, или война, не дай Бог, как люди в городах выживать собираются, если сёла умирают? Всех согнали в мегаполисы, а мегаполисы для любого врага и его ракет - хорошая мишень! Не промахнёшься! Бабах и всё! Народа нет, а значить и - государства нет! А которые если в городах останутся, жрать чего будут? Села – кормилицы нет! Случись засуха, наводнение, заморозки и урожаи погибнут, чем города кормить будут? Если при ядерной войне города отбомбят, так хоть в сёлах народ останется, а если сёла сегодня убивают, тогда откуда народ будем  брать для защиты, уцелевшей Родины? Такое впечатление, что «засланные Иуды» сегодня страну готовят к уничтожению, всё просчитали, всё предусмотрели, всё учли!  Эх – матушка Россия, чего ты только не пережила на своём веку. Иногда думаю, - Почему  в нашей литературе все романы, рассказы и повести часто заканчиваются на печальной ноте? Да потому, что – не видит народ уже счастливого будущего, не видит! Каждое поколение не проживает свой век в мире и согласии, без катаклизм и потрясений,  гибнет и калечится в очередных революциях, войнах и диктатурах, потому уже на ментальном уровне ослепли! Но я не хочу сейчас говорить о грустном, давайте лучше ваш «храм» строить, а я вам помогать буду, чем смогу. Вы мне только список дайте, что нужно в первую очередь, а я уж покручусь, побегаю. Что достану, что куплю, а чего и здесь насобираю,  в брошенных домах. К примеру, я никогда не покупаю инструменты в магазинах, продают низкопробное «дерьмо». Я никогда не пройду мимо  – топора, времён Союза. Метал в старых инструментах превосходный, щёлкнешь по такому – звенит! Сталь добротная, на века! Многим инструментам век и более, а они досель служат. Если пройтись по брошенным домам, то всегда можно разжиться таким инструментом. Вот этим я и займусь, но список мне непременно предоставьте.
  - Спасибо Илья, не знаю, как Вас по батюшке, - обрадованно заговорил Фёдор, только не называйте храмом то, что не является оным.  Для рабов это - «храмы», а для простого человека, оные сооружения должны играть роль – «приюта для душ, страждущих правды и милосердия»!
  - Прекрасно  Фёдор Павлович. Вот и договорились, вы тут ешьте, пейте, а  мне пора, к матушке пойду, проведаю, пока не спит.
Илья поднялся из-за стола, попрощался и медленно пошёл к выходу. Разошлись близко к полуночи, когда всё, что моглось – проговорилось и перепланировалось.
Не прошло и двух часов, как в дверь «коморки», кто-то постучал. Фёдор, засыпавший в хорошем расположении духа, недовольно проворчал, - Кого несёт,  в поздний час?!
 - Это я – Илья. Извиняюсь за поздний визит, я на два слова.
Фёдор зажёг свечу и впустил гостя.
 - Хочу поговорить с Вами.
 - Давай поговорим.
 - Вот Вы сегодня назвали, это культовое заведение - «приютом для душ, страждущих правды и милосердия».  Как Вы это понимаете? Уж сильно мудрено звучит.
 - Присаживайся, ничего, что я на - «ты» перейду?
 - Очень даже хорошо, по - дружески, ближе и свободней говорить при таком обращении.
 - Тогда слушай и не удивляйся ничему. Хотя, если поймёшь, что я буду говорить, то и нечему будет удивляться. Поиском смысла жизни люди занимались на протяжении всего своего существования.  Думающие умы разных эпох, видели смысл жизни, кто в любви,  кто в дарованных природой - наслаждениях, кто находил его в поиске и служении правде, находили смысл и в Боге.  Именно эта жажда найти основу жизни, часто  приводила к глобальным заблуждениям.  На этой почве, на протяжении многих  тысячелетий,  появлялись  всевозможные  - течения, секты, общины,  строи, учения,  как большие, так и малые. И все, без исключения были направлены на подчинение одного клана людей  – другим. Вера наша учит, как впрочем, и другие вероисповедания,  терпению, терпению и ещё раз - терпению! «Бог терпел и нам  велел» - помнишь такую поговорку?
 - Помню, мать всегда нам в детстве повторяла её, чуть ли не каждый день.
 - Тогда задумайся,  почему  - «властвующие кланы»,  как в прошлые века не хотели терпеть и страдать, за Господа, так и ныне не хотят? Не потому ли, что всё основы религий, создавались для подчинения народов?! Самые бедные страны мира являются самыми религиозными и наоборот - чем выше уровень жизни, тем меньше количество верующих, почему так? Выходит, что религия не является той опорой, которая помогает человеку стать  счастливым и сытым! Тогда вывод, - «Чтоб рабы меньше роптали на свою жизнь, а терпеливо работали и терпеливо умирали»?! Умирали как мухи, в войнах за интересы властвующих кланов, на нечеловеческих работах, в грязи и голоде, но с сознанием права на «билет» в Рай?!  Рай, по утверждению всех религий, ждёт именно тех, кто был «мучеником» при жизни! Чем никчёмнее жизнь, чем страшнее смерть, тем больше шансов попасть в этот, призрачный  - Рай, - разве это не есть - циничное приглашение к смерти, под видом «высшей благодати «небесной»?!  «Всякая власть - от бога!» - веками утверждалось в сознаниях людей, дабы у тех не появлялось никаких сомнений в необходимости подчинения -  власть имущим! Среди причин, заставляющих  бедных идти к Богу, а богатых идти от него, философы называют то, что с повышением уровня жизни, люди теряют потребность в религии - вот ответ, который обозначает, что религия, создавалась для тех, кому путь к богатству закрыт! Ибо не будет бедных, не будет тогда и тех, кто пойдёт не задумываясь умирать,   за непомерный эгоизм «избранных»! Когда человек получает больше прибыли, он получает больше возможностей к самореализации - это образование, реализация культурных запросов, тогда он меньше обращает внимания на религию. Но кто тогда будет создавать богатства, кто будет вгрызаться в недра земли, превращая их в предметы роскоши, во  всевозможные удовольствия, для  удовлетворения  прихотей правящих кланов?! Как, человек, будет реализовывать своё эгоистическое право считать себя хозяином и господином, если не будет бедных и рабов?! Религия, это – «устав» службы, клану «избранных». И этот «устав» был придуман народом, который и сегодня властвует над миром! «Уставы» с виду только разные, но они были разработаны  умно и прагматично, и с далеко идущими последствиями. Народы, на интуитивном уровне, всегда чувствовали некий подвох, потому выливали своё несогласие, в виде спонтанных погромов. Этот «устав» распространяли по миру апостолы и миссионеры, дабы - ни один народ не остался в стороне, от служения – «Создателям»! Не небесному «Создателю», о коем твердят религии, а земным создателям религий и учений! Потому я не хочу  никаких храмов, это льстивое название для ублажения рабского самодовольства,  я хочу построить пристанище, для равных людей, потому и назвать хочу – «приютом для душ, страждущих правды и милосердия».
- Тебя Фёдор слушаю, и ум за разум заворачивается.
 - А как ты хотел? Думать тебе, как и мне, никто запретить не может. Мыслить, это единственное, что осталось нам в личной собственности, неконтролируемое и не подлежащее цензуре! Я русский, а потому – автоматически считаюсь  – православным, но я не знаю ни одной молитвы, ни разу не читал Библию, и прочих «заветов». Я вообще не интересовался религией, как таковой. Но однажды, когда жизнь меня подпёрла к краю бездны, я просто сел на диван ночью, и заговорил с «НИМ»! Рассказал «ЕМУ» всё, как есть и попросил совета. На второй день мне позвонили и предложили работу и пообещали с жильём уладить. Со мной начало происходить то, что невозможно объяснить разумом, как невозможно им же и опровергнуть! Теперь я не один. Я это не просто понимаю, а уже – знаю! Тогда рождается вопрос, – «На кой ляд мне вся церковная иерархия, от послушника, до «всея Руси», или Ватикана?!  Кто они такие для меня? А для Бога, они кто, если я могу напрямую общаться с тем, к кому они призывают прийти, чрез плату им, за отпущение грехов, за помин души, за исповедь, за крещение, за всё, что Господь даёт даром, если к нему обратиться напрямую и с открытой душой?!  Вот когда начинаешь всерьёз задумываться, над всем, что человек свершил и вершит на земле! Если Бог, разговаривает со мной, то разве это обозначает, что я стал «святым»?! Разве многим на земле, доводилось напрямую разговаривать с Богом?! Потому я здесь, потому на моём пути, встречаются люди, а не «сарынь»! А теперь иди спать, а то завтра много работы. Да и тебе на сегодня хватит, для того, чтоб не спать ночью…
 - Ещё два слова Фёдор, и я ухожу. Все люди разные, и очень важно знать то, что, невзирая на страхи и ужас, жизнь каждого человека имеет начало и «финал». Когда моя жена лежала при смерти, я с ней в комнате находился ежечасно. Она уходила на моих глазах. И когда она перестала дышать, то меня вдруг охватил ужас от того, что я не сказал ей на прощание, не попросил прощения, что-то не доделал, недопонял, не утешил. В душе творилось  - жуткое и неописуемое. Я готов был кричать, выть, биться головой об пол, чтоб только б Бог дал ей, ещё денёчек жизни. Я бы за этот день наговорил ей столько, сколько не говорил за всю свою жизнь. Так я до сих пор и не понял, что это было? И почему мы всегда опаздываем при жизни?!
Илья ушёл, а Фёдор ещё долго думал, - прав ли он, что говорил с гостем, на чистоту, как думает сам…?
                (продолжение следует)