Казус Поповой

Н.Бондарев, 2016г., Челябинск

Глава 1
Если челябинский метеорит заставил задуматься об опасности вне-запных визитов «незваных гостей» из космоса, то женевский, прозванный «звезда Полынь», уничтоживший европейский научный центр и безнадёжно повредивший любимое детище учёных андронный коллайдер, заставил, не взирая на бесконечные политические дрязги, вплотную заняться безопасностью планеты. Впрочем, коллайдер и научный центр были мелочью по сравнению с тем, что катастрофически ускорилось, до нескольких десятков сантиметров в год, опускание западного края европейской платформы. Учёные спорили о том, мог ли удар астероида даже такой величины и с такой скоростью оказать хоть какое-то влияние на глобальные тектонические процессы, а тем временем огромные области Италии, Португалии, Испании, Англии, Дании, Голландии и даже Германии становились морским дном. Россия, как всегда, забыв все обиды, открыла для терпящих бедствие границу, и миллионы бездомных европейцев хлынули заселять Поволжье, Урал, Сибирь и Дальний восток. Тем более, что для немцев Поволжье издавна было вторым домом… 
И это был тот случай, когда гостеприимство окупалось сторицей. По всей России росли, как на дрожжах, новые города с университетами и индустриальными парками. Это постепенно приводило к ещё и глобальным геополитическим перестановкам сил. Китай радовался и вкладывал в переселение и превращение новых азиатских европейцев в лучших друзей огромные, фантастические инвестиции. Отошедший уже не на вторые, а на третьи роли Белый Дом тяжело, но вынужденно, скрипя зубами, смирялся с неизбежным.
Лидерство США, как Европа под воду, быстро уходило в историю. В Азиатском союзе, к которому без больших переживаний присоединились и Япония, и объединённая Корея, и Вьетнам, и ещё множество стран на правах конфедерации, проживало к середине века три четверти земного населения. О военном противостоянии с ним серьёзно могли рассуждать только неисправимые милитаристы, мизантропы, самоубийцы и прочие сумасшедшие.
Впрочем, одну возможность возрождения мирового господства англо-американская элита, простив перенесение резиденции в Иерусалим и присоединившись к свите молодого и энергичного Генерального секретаря ООН, всё же увидела. В «Электроспейсе».   
Для борьбы с «незваными гостями» из космоса родился и бурно рос этот экспериментальный международный проект. Суть его была в концентрации значительной части научных, технических и финансовых ресурсов человечества на решении поначалу одной, но очень сложной задачи: предотвращении падения на поверхность планеты крупных неземных тел.
Относительно просто было отследить, рассчитать орбиты потенциально опасных астероидов размером более километра. Таких оказалось около сотни, и по расчетам в обозримом будущем они для Земли опасности не представляли.
 Куда хуже была ситуация с астероидами среднего размера, от ста метров до километра. Их более двадцати тысяч, рассчитаны орбиты  процентов шестидесяти, а остальные летают пока инкогнито.
И полная беда с «мелкими», от десяти до ста метров, в число коих и вошли челябинский и женевский метеориты. Их, по разным опять же оценкам, не менее миллиона. И пути их из-за бесконечного гравитационного взаимодействия со всем и со вся математически неисповедимы. Это всё равно, что пытаться вычислить траекторию машины, несущейся под обстрелом по фронтовой дороге. Надо быть просто готовыми к встрече с ними. Но это «просто» было очень и очень непростым…
Впрочем, рождался проект не на пустом месте. В нём так или иначе была задействована значительная часть околоземных и окололунных спутников и станций. И почти все научные и технические ресурсы Луны.
Ядром и главной ударной силой проекта была постепенно создаваемая международная орбитальная и стационарная налунная группировка станций слежения и обслуживания электромагнитных пушек. Суть создания и применения этого диковинного оружия была в использовании открытого учёными эффекта плазменного испарения вещества в фокусе пересечения нескольких когерентных радиолучей и узконаправленных большой мощности КЧ радиоволн СВЧ диапазона. Проще говоря: электромагнитных пушек нового поколения. Воспоминание о их первом поколении, в котором электромагнитным полем разгоняли кумулятивный снаряд, вызывало снисходительную улыбку. Это было сравнение рогатки с крылатой ракетой.
При испытаниях крупные астероиды разваливались на куски, а средние и мелкие взрывались, как бомбы.
На наземных полигонах скалы из-за побочного пьезоэффекта перед взрывом издавали мощный органный звук, за что новые электромагнитные пушки получили народное прозвище: «Иерихонские трубы». Окончательно стало ясно и то, что наземную группировку «труб» из-за «заквашивания»  луча оптимальной мощности на ионизацию атмосферы развивать нет никакого смысла. С этой же проблемой из-за быстрого роста «смоговой» атмосферы Луны стали сталкиваться и «артиллеристы» селениты. Поэтому наращивание налунных противометеоритных сил тоже замедлилось и остановилось.
Зато орбитальные, трансорбитальные, авангардные и арьергардные станции на орбите Земли становились всё многочисленнее и совершеннее. Суммарная мощь залпа, если верить всезнайкам блогерам и корреспондентам,  стала такой, что теоретически можно взорвать, как большой астероид, Луну. А на Земле стереть с её лица Тибет, Кавказ, Кордильеры, или испарить Великие озёра.
Учёные в ответ на подобные вопросы пожимали плечами, улыбались и напоминали о соответствующей хартии ООН. Элита «золотого миллиарда» очень хорошо платила причастным за эти многозначительные, но без комментариев улыбки. 
Так как любая, даже самая современная и совершенная техника имеет свойство ломаться, причём, чем сложнее она, тем чаще, на орбитальных, и на стационарных станциях вынуждены были дежурить небольшие смешанные гарнизоны-экипажи из роботов и несущих вахту киборгов и обычных людей.
На практике получалось, что всё более неотъемлемой частью проекта, вытесняя обычных, становились люди в искусственных телах. Киборги из бесчисленных фантастических произведений о них постепенно перекочевали в реальную жизнь и нашли в этой жизни своё место: космос.
Попытки соединения человеческого организма с искусственным начались ещё в двадцатом веке.
Кибершлемы, экзоскелеты, мыслесенсорные конечности, вживление чипов – развитие подобной техники шло чем дальше, тем более бурно и к середине двадцать первого века пришло к закономерному и долгожданному апофеозу: возможности реализовать фантазию Александра Беляева, но в не сравнимо более совершенном качестве.
Первый настоящий киборг прожил всего четыре дня, но это были четыре дня, открывшие новую эру человечества. Гомо сапиенс получил искусственное тело.
Всё начиналось с добровольцев: энтузиастов и романтиков. Жизнь их в новом теле, за редким исключением, была короткой. Но они давали бесценный материал разработчикам новых поколений киборгов. Первое разношёрстное поколение походило на полуторатонных трансформеров, ибо искусственные органы были поначалу довольно громоздкими. Последнее поколение, названное тоже взятым из фантастики названием: сигомы, внешне с пяти шагов было не отличить от высокого и атлетически сложенного человека. Антропоморфисты отлично поработали даже над мимикой. 
А когда два параллельных процесса: создания противометеоритной обороны и рождения жизни в искусственном теле пересеклись, и выясни-лось, что киборги (и сигомы), руководящие и управляющие роботами и прочей автоматикой и не автоматикой, гораздо лучше простых людей, почти идеально, подходят для сверх длительной работы в космосе. 
Параллельным, самостоятельным, но тоже важным для космической обороны делом  было постепенное, но неуклонное превращение Луны в своеобразное подобие земной страны. Со всеми научными, производственными, сельскохозяйственными и культурными сферами и атрибутами.
Очень быстро Астроград, конгломерат баз и городков учёных, в деле противометеоритной обороны значительно перетянул одеяло с Земли на себя. Ибо для живущего под акриловыми куполами города, да и даже для самого мелкого шахтёрского, или фермерского хуторка, лунные и орбитальные оборонщики были настоящими ангелами-хранителями. Для Астрограда противометеоритная оборона была главной составляющей борьбы за выживание.
Впрочем, наиважнейшие объекты жизнеобеспечения или достаточно серьёзно бронировались, или прятались глубоко под поверхностью, постепенно превращая наш естественный спутник во всё более искусственный. На Земле возникло небольшое, но горластое общественно-политическое течение, требующее бережнее относиться к естественности и первозданной девственности поэтического символа любви - Селены. На самой Луне это движение по понятным причинам широкой поддержки не получило.
О экологии и ландшафтной девственности Луны хорошо взахлёб спо-рить в уютных земных кабинетах. На Луне, так сложилось, собрались почти одни трудоголики. И они медленно, но верно превращали естественный спутник Земли в уютный и густонаселённый искусственный.
В отпуск на Матушку Землю многих селенитов приходилось выталки-вать почти силой. Исключение составляли родители. Воспитывать детей на Луне запретили врачи, и они использовали любую возможность повидаться с чадами. Матери, не теряя работу на Луне и получая среднемесячную зарплату, могли быть с детьми до трёх лет. Большинство их так или иначе умудрялись «брать работу на дом». То есть, даже живя на Матушке, душой и телом эти труженицы оставались селенитками.
На гораздо более важном месте, чем экология, для селенитов по насущности было налаживание самостоятельного производства роботов и специализированных рабочих тел-скафандров  для киборгов и простых людей. Так, как работ было множество, а рабочих рук маловато, то и соответствующего вспомогательного роботизированного оборудования требовалось множество.
Селениты в создании «скафандров» отказались от дорогостоящей и уязвимой универсальности, вроде модных земных аллемагов, или амфибий-трансформеров, а предпочли малые серии специализированных машин, с универсальными  инструментальным и коммуникационным интерфейсами. Дошло и до того, что пошёл обратный процесс: лучшие образцы лунной ЦПУ техники стали поставляться на Матушку. Луна перестала быть нахлебницей.
И это без учёта того, что роль главной базы и сборочного завода орбитальных и межпланетных станций и кораблей для освоения Системы и Дальнего космоса, она начала играть ещё до начала заселения. 
В последнем поколении экзоскафандров селениты, всё же, не поскупились на мощный универсальный бортовой процессор, прозванный киборгами «четвёртым полушарием». Третьим был их собственный электронный помощник человеческого мозга.
  Хитрость разработчиков новейших моделей была  в том, что про-шедший обучение изнутри, такой экзоскафандр мог потом выполнять задания самостоятельно, или под частичным руководством удалённого оператора. То есть, по сути, «скафандр» со временем становился вполне приличным самостоятельным роботом. Примерно, как ученик ПТУ со временем становится специалистом. Чудны дела человечьи.
 Институт космологии и кибернетики в Астрограде возглавлял один из ведущих специалистов по биокибернетике Ардвин Гурц.
Ещё на Земле им была поставлена и блестяще решена сложная задача по созданию третьего поколения киборгов. По сути, прототипов сигомов.
Не успокоился Ардвин и на Луне. Новым его изобретением стал мо-дернизированный Селенет. И у селенитов-людей, и у киборгов теперь были мыслесенсорные обруч-антенны связи. В последних моделях сигомов интерфейс Селенета был вмонтирован в конструкцию. То есть в пределах Луны и её орбиты фактически сбылась ещё одна давняя мечта человечества. Мечта о телепатии.
Но не всё было так благостно и конфетно, как казалось мечтающим о бессмертном теле и Дальнем космосе мальчишкам Земли. Далеко не всем киборгам, несмотря на бесконечные новые ухищрения учёных, жилось в новом теле беззаботно и сладко. 
Как рукоблудие и услуги проституток отличаются от близости с любимой женщиной, так отличались от живого общения с природой родного края и той же любимой женщиной разрабатываемые учёными гиперсны и тактильные грёзы. По словам многих киборгов у них возникало и постепенно становилось всё более навязчивой идеей желание вернуться в обычное человеческое тело. Как ни строг был отбор кандидатов, появились случаи впадения в глубокую депрессию и даже истерию, что при обладании страшнейшим в истории человечества оружием превращало сумасшествие их в угрозу, страшнее самих астероидов.   
Срочно пришлось создать службу киберпсихологической помощи. Впрочем, тоже не на пустом месте. Врачи всегда были рядом с космонавтами. В Институте космической медицины в Королёве открыли отделение киберпсихологии.
А на Луне лаборатория киберпсихологии по необходимости очень быстро из экспериментальной стала одной из ключевых. В изначальный состав её вошла, а потом и возглавила доктор биологических наук Светлана Викторовна  Попова.
И сейчас она задумчиво бродила по лунной оранжерее. Все сложнейшие технические ухищрения и многомиллиардные затраты летят коту под хвост, если подводит её, Поповой, психологическая составляющая космической обороны.
 Второй случай за последние полгода. Если первый Гурцу удалось «спустить на тормозах», так как там имел место отказ автоматики и как бы героическое самопожертвование Шервуда, то самоубийство мечтательного меланхолика Идельмана было вызывающе явным суицидом. То есть, на первый взгляд, её, главного лунного психолога, прямой виной.
И дело даже не в неизбежной нервотрёпке и показательной публичной порке, переживали и не такое, а в настоящем и огромном материнском горе Светланы. Кто объяснит, почему её любимые дети добровольно уходят из жизни? Версий, как всегда, множество, и от умничающих журналистов, и от доморощенных философов, и от умников-коллег, коих на Земле пруд пруди. Умничают все, кому не лень, от студентов до академиков.  Но здесь, на Луне, до сути должна докопаться она сама. Единственный человек, который действительно мог бы сейчас помочь и поддержать, был недоступно далеко от Солнечной системы.
«Айгулюшка, знала бы ты, родная, как мне плохо без тебя»!
«Зато мы всегда рядом. Держись».
«Спасибо, Игорь».
Светлана улыбнулась и сняла обруч. Надо побыть «одной».
 Оправдания, и очень весомые, есть, но кому они нужны? Ладно, скорее бы вызвали на «ковёр»…
Недолго заставила ждать себя и земная комиссия.
На совещании было восемь человек. Во главе стола не Гурц, как обычно, а Уэсли Рейнольдс, высокопоставленный чиновник из международного центра «Глобальной защиты», одного из основных спонсоров и кураторов и «Электроспейса», и всего противометеоритного и иже с ним хозяйства.   На Земле в это хозяйство входили целые отрасли промышленности Америки, Китая, Японии, Евросоюза, России и ещё полутора десятков стран. «Электроспейс» по умолчанию, но беспрекословно был выведен за скобки любых политических и экономических противоречий и потрясений. А в «Глобальную защиту», для придания веса и в глазах «Великого хана», как величали за глаза президента Азиатского союза, и остальных землян пригласили несколько японских, немецких и китайских генералов и бизнесменов.   
После просмотра завораживающе красивого последнего полета Идельмана, на предельном ускорении врезавшегося в плотные слои атмосферы и сгоревшего, как метеорит, все повернулись к Светлане.
Селенет по приказу адмирала временно отключён, но и без него ясно, что прокурорский следователь смотрит так, словно решает уже в уме, не тянет ли её вина на пожизненное заключение. Взгляд самого Рейндольса просто внимателен. Гурц смотрел сочувственно и кивнул, предлагая слово. Светлана перестала ломать ни в чём не повинные пальцы, чуть успокоилась и встала. Огромное волнение выдавал предательски дрожащий голос. Но и он постепенно окреп.
- Я не буду оправдываться. Вы все и сами отлично знаете, какой сложный эмоционально-психологический шок переживает человек, становясь машиной. Вернее, почти машиной. Сейчас мы точно знаем, что у некоторых происходит психологический надлом и отторжение этого металлического полу-бессмертия. Представьте себе, что вы пришли на работу, надели скафандр, а снять его и вернуться домой уже больше никогда не сможете…
- Но они знали, на что идут. И человек – не мешок с костями. Не только печень и селезенка. Это, прежде всего, сознающая себя личность. Она никуда не девается и в  искусственном теле. И отлично осознаёт свою огромную ответственность перед человечеством. Да и просто немыслимую стоимость создания киборга. Они в курсе у Вас, сколько стоит это их «полу-бессмертие»? - привычно ринулся в спор доктор физико-математических наук Руслан Куинджи.
Гурц чуть заметно поморщился. Вот так заместитель. Уже мысленно открестился от прокажённых товарищей и дистанцировался: «у «Вас». Почувствовал, что настал его час, и можно с помощью землян совершить рокировку. Вроде, седой уже, а наивный, как юноша. Впрочем, последнее время навалилось столько забот и такая, до апатии, усталость, что Ардвин с искренней радостью уступил бы своё кресло. Но только не Руслану!
Светлана, презирая паническое желание заслуженного академика остаться в стороне, да и отчасти самого Руслана, грустно-насмешливо улыбнулась. А Уэсли нахмурился.
 Высокопоставленный военный американской армии, он риторические  дискуссии терпеть не мог. Раз парни гробят себя, значит, есть причина. Причём тут ответственность и стоимость? За два, три года висения на орбите выдыхается любая ответственность. А деньги для них – это почти абстрактный земной инструмент для коммерческих операций и не более того. Они уверены, и не без оснований, что сколько будет надо, столько их и дадут.
А вот причины суицидов, без переливания из пустого в порожнее, надо выяснить и устранить. За тем комиссию и прислали. Кстати, параллельное и гораздо более многолюдное расследование шло и на Земле. 
- Господа, давайте без пафоса и риторики. Поспорите потом, на досуге. А сейчас прошу высказываться по сути вопроса. Я слушаю Вас, госпожа Попова. Только без лирики! Ближе к сути причин суицидов.
- Можно и без лирики. Я уверена, что моим ребятам очень не нра-вятся грубо нарушающие хартию ООН «особо секретные» задания с Земли.  Они являются последней каплей, переполняющей чашу их терпения. Я их знаю лучше, чем родных детей. Они кто угодно, но только не киллеры!
Акцентировав голосом, как обличение и обвинение последнее, Светлана перевела дух, успокоилась и продолжила:
- Самоубийство Изи с таким заданием, по крайней мере, по времени связано напрямую. Вы сами видели: произвёл залп, вышел в открытый космос и покончил с собой. Это версия, конечно, но я настаиваю на ней.
Адмирал покраснел, но слушал не перебивая. 
Светлана хотела сесть, но все, молча и внимательно, смотрели на неё, ожидая продолжения. Чуть помолчав и выпив глоток воды, разгоря-чённая Светлана не вытерпела и «включила лектора». Благо, навык преподавания в земном прошлом был.
- Но, как ни открещивайтесь, нарушенная человеческая лирика, - Светлана жирно интонационно выделила «лирику» в пику адмиралу, - лирика бытия, тоже играет большую роль. Органическая неприязнь моими романтиками убийства – это, повторяю, лишь последняя капля, помогающая принять роковое решение. Кроме хартии ООН, в том договоре, что мы даём им читать и подписывать до активации, или, в особых случаях сразу после неё, чёрным по белому категорически запрещено поворачивать орбитальные и лунные пушки в сторону Земли. А мы что творим? Так называемые исключения фактически становятся обыденностью. И я уверена, что… 
- Стоп!- всё-таки не вытерпел и грубо перебил адмирал. На лекции, как и на риторику, у него тоже была аллергия. Тем более, когда ему, как мальчишке с улицы, объясняют азы,- Господин Гурц, Вы разве не объяснили госпоже Поповой сути спецопераций? Что это уничтожение опаснейших террористов?!
Ардвин обиженно выпятил и потеребил нижнюю губу. И осторожно, вполголоса, напомнил куратору:
- Так это… Она же россиянка. А все ваши приказы спецотдела ООН проходят последнее время под грифом особой секретности. Неформально, но очень настоятельно люди босса мне и нашему главному диспетчеру внушили: особой от «азиатов». От русских и китайцев. А их здесь и на орбитах две трети, господин адмирал. Я знаю, что диспетчера нашу «телепатию» всегда в такие моменты отключают. Все команды Левашову, как положено, только по закрытым каналам. Но потом практически невозможно сохранить этот…
- …секрет Полишинеля, - усмехнувшись, закончил следователь.
- Именно, - тоже улыбнувшись уголком губ, уже громче, для всех, продолжил Гурц, - Командор Левашов, если Вы не в курсе, тоже из рус-ских. А без его хотя бы формального одобрительного кивка своим ребятам никто с орбиты и муху не прихлопнет. У Игоря от Светланы Викторовны секретов, насколько я знаю, нет. Извини, Игорь, но тут речь о полной бессмысленности секретности между нами. То есть, в конечном счёте и о жизни наших ребят. Я думаю, мы Изю прошляпили именно из-за его попыток честно соблюдать правила этой глупой игры в конспирацию. Можете меня уволить, но я своё мнение не изменю, - громко и убеждённо закончил речь Ардвин. 
- Это так, командор? Вы действительно обсуждаете с Поповой приказы с Земли? – сурово спросил адмирал Игоря.
- Не совсем так, но почти, - подумав, спокойно, даже как-то лениво ответил с экрана Левашов. Ясно давая понять, какого мнения он о  адмирале, его комиссии, и её роли в расследовании суицидов его бойцов.
Адмирала тон Игоря покоробил, и он нахмурился ещё суровее. Он отлично осознавал, какое небывалое в истории человечества могущество они сами вложили в руки этого полуэлектронного русского. И, всё же, как ни парадоксально, хорошо, что именно русского.
«То, что он киборг, не имеет никакого значения. Значение имеет только то, на чьей он стороне. Пока на Земле было относительно тихо, он дисциплинированно выполнял сам, или дублировал подчинённым все кодовые приказы. Но сейчас Земля окончательно и бесповоротно раскололась, и противостояние Восток – Запад приближается к горячей фазе. И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, на чьей стороне будет этот Левашов»…    
- Да и все остальные после таких заданий ломятся к ней снять стресс. За это её девичья лаборатория и деньги нашего института про-едает. И не малые. Но, похоже, не в кобыл корм, - вклинившись в раз-мышления адмирала, ехидно добавил Куинджи. «Девичья» в его речи про-звучало синонимом «безмозглая». А переиначенная пословица была про-зрачным намёком на ещё более низменное.
Именно от этих слов адмирал потемнел от гнева. В том числе и на себя. Он был неформальным ответственным у босса за сохранение конфи-денциальности самых «деликатных» из большой и всё более зловонной кучи особых поручений. А тут, оказывается, налажено их коллективное обсуждение. За такую халатность можно очень дорого поплатиться. Уэсли снова глубоко задумался и постепенно немного успокоился.
«У русских совсем другая психология. Мы были наивны - искусственное тело её не меняет. А у китайцев, даже американских, психология третья. У селенитов явно вырабатывается своя, четвёртая. А мы всех судим по себе. Тут никаким чинопочитанием и меркантильностью даже не пахнет. Тут крепкая и дружная семья. И основа дисциплины – доверие и уважение. Могущество командора огромно, он даже сам, похоже, не осознаёт насколько. Но, и осознав, он никогда не станет единоличным диктатором. Слепому видно, что для него уважение друзей гораздо важнее безграничной личной власти. Чтобы это увидеть, не надо быть психологом. Дружбой тут пропитано всё. Чёрт, даже завидно! Хотя, и в этой дружной семье, похоже, не без уродов».
 Он неприязненно посмотрел на Куинджи.
«Вот тут уж совсем на лбу написано: хочу на место Ардвина! Но хрен тебе, кляузник».
Пауза затягивалась, и совещание распалось на несколько отдельных разговоров вполголоса. Адмирал поднялся и объявил:
- В общих чертах мне картина ясна. Прошу всех, кроме директора и Поповой, заняться делами. От селенитов через два часа жду отчеты и предложения. Левашов, вечером, в девятнадцать ноль-ноль, жду с рапортом. Лично.
- На увольнение в запас? – Игорь заставил свой пластик изобразить улыбку. Получилась довольно зловещая гримаса.
- Ты у меня дошутишься, шахматист. Поговорить надо. Без свидетелей.
- Есть прибыть на базу к девятнадцати, - мгновенно уловил дружелюбный тон и таким же ответил командор.   
Все вышли. Следователь замялся, у него были очень большие полномочия и ещё большие намерения, но вышел тоже, устремившись за Куинджи. Гурц нервно вскочил и прошелся по кабинету. Ему было яснее ясного, что Руслан сейчас выложит следователю всё, что можно и, увы, всё, что нежелательно. А такого, в свете последних земных событий и реакции на них последнее время накопилось как-то особенно много. Луна дружно и всё более открыто становилась в земном конфликте на сторону Азиатского союза и России. А главный спрос за назревающий бунт с кого? С него, с директора. С неофициального, но, фактически, губернатора города учёных и столицы Луны.
«Да, видимо, Руслан твёрдо решил, что пора меняться местами. Момент, действительно, лучше не надо. Да и бог бы с ним, с директорством. Руся, так Руся. Если Куинджи хочется тянуть этот воз, флаг ему в руки! Вот только на кого я вас брошу?»
Гурц остановился у огромного аквариума и покормил рыбок. Те приятно удивились внеплановому ленчу.
- У тебя выпить есть? – совсем другим, устало-дружелюбным тоном, спросил вдруг Рейнольдс. Гнев его стремительно и окончательно улетучился, как только закрылась дверь за следователем. Лёгкий и естественный переход на «ты» выдал Светлане старую дружбу адмирала с директором.
- Есть, - по-деловому активно откликнулся  Ардвин, улыбнулся и шагнул к бару. – Ты будешь? – спросил Светлану.
Та усмехнулась и отрицательно покачала головой.
Меняют тактику? Рубахи-парни? Ох, не верь, Светка, в начальничье панибратство. Это игра в кошки-мышки. Расслабить и съесть.  Проходили, знаем.
 Что ж, поиграем и мы. Она пересела на стул у противоположной от аквариума и дальней от мужчин стены и закинула ногу на ногу. Они у неё были неотразимой, убийственной красоты. Она, естественно, знала силу этого древнейшего, но безотказного женского оружия. И пользовалась, когда позволяла, или требовала обстановка, им умело.
Сочетание чарующе красивого какой-то умиротворяющей древнеславянской, нестеровской красотой лица, стройного, как у девушки, тела и длинных, ослепительно белых, «лунных» ног, селенитам всегда некогда поваляться на пляже, или посетить солярий, действовало на мужчин безотказно. А эти двое ещё и взбадривали себя коньячком.
Но сейчас обстановка была, всё-таки, не совсем уютной, гнетущей, и мужчинам явно было даже не до лёгкого флирта.
Их внешняя бодрость духа явно была напускной и показной. Светлана мгновенно почувствовала полную неуместность своего поведения, смутилась и приняла более скромную, как бы деловую, позу. Но вдвое длиннее земной моды и, всё же, короткая юбка не хотела закрывать колени.
«Вот дура. Надо было одеть, как все, нагрузочный климатик. На-чальство любит дисциплину. Нашла время кокетничать. Подсознательное желание спрятаться за обаяние», - поставила Светлана диагноз самой себе.
  «Меня оставили для разговора по делу»,- укорила она себя. И разозлилась. Сначала на себя, а потом и на ничего не подозревающих и мирно беседующих мужчин.
- Прости, Ардвин, за игру в строгого куратора, но этот хлыщ из следственного отдела приставлен, кроме всего прочего, ещё и приглядывать за мной. Друзья предупредили. А с суицидами мне всё ясно. Ошибки были допущены там, на Земле. На стадии выбора кандидатов… 
Он допил последний глоток, не дал Гурвицу подлить в бокал и, наконец, в упор уставился на Светлану. 
- Но, дорогие мои. Есть одно огромное «но». Мы все хорошие люди, но еще один суицид, Светлана Викторовна, и я вынужден буду перевести Вас в уборщицы. И это лучший из возможных вариантов. А о худшем пока и думать не хочу. Понятно, прелесть моя, излагаю? Именно для этого я Вас, Попова, и задержал. Больше не задерживаю. 
- Понимаю, - чуть зарумянилась от полыхнувшего внутри гнева Светлана и встала. Подошла к столу и, взяв из руки изумлённо улыбнувшегося директора бутылку,  демонстративно сама налила себе граммов пятьдесят. Выпила по-русски, одним глотком. Прислушалась. Пошёл хорошо. Коньячок у Ардвина не то, что в лунных барах. Замечательный. Используя замешательство мужчин, она налила и выпила ещё граммов семьдесят. В голове потянуло приятным сквозняком. Ардвин решительно вырвал бутылку.
 Ладно, расслабились, но пора и о деле. И она, проигнорировав откровенный намёк адмирала, что свободна и подчёркнуто прямо, как многие быстро пьянеющие, села к столу. Адмирал усмехнулся и посмотрел на неё с новым, задумчивым интересом. Старый пень, похоже, наконец-то, увидел рядом с собой не провинившегося сотрудника, а красивую и подвыпившую женщину.
- К выбору кандидатов в киборги на Земле я, Вы правы, не имею отношения. Но кто бы и как их не отбирал, сути это не меняет. Тут всем оформление на работу подписываю я. И ответственно повторяю, мои прежние ребята во главе с Левашовым не монстры и, тем более, не наёмные убийцы!  Во снах они – дети, бегущие по лесу к маме со стаканом земляники. А наяву почти поголовно романтики исследования Дальнего космоса. Не будете же вы там активировать спецотряд киллеров?! – слова теперь текли легко и вдохновенно.  Волшебная и приятная коммуникативная сторона лёгкого алкогольного опьянения.
- Будем. Не злись. Злиться я и сам умею. Хотя, должен признать, когда злишься,  становишься почти неотразима. Я, Сво, всё понимаю. Не такой уж я меднолобый и, поверь, совсем не чурбан. Но и ты пойми, фея лунная, что очень серьёзные люди без национальных и моральных предрассудков, по сути теневое правительство планеты, вложили в вас уже очень много. Если сложить все затраты, то дело давно перевалило за десятки триллионов евро. Может, даже уже и за сотню. Ты себе и вообразить не сможешь, какие это громадные деньги. Но, если будет надо, вложат ещё столько. Но!!! Если им нужна небольшая услуга, маленькая шаровая молния внутри кабинета какого-нибудь мерзавца, негодяя, или, чего уж там, просто неугодного неудачника, то они её получат. Вопрос: с нами, или без нас. А насчёт спецотряда хладнокровных убийц на орбитах ты, умница, нечаянно попала в точку. Его уже усиленно и спешно комплектуют. Открою вам страшную военную тайну Генерального. Первые его преданные шестёрки уже есть среди вас. Когда их будет достаточно, в «час икс» они возьмут власть на орбите и здесь в свои руки.
- Ну, несложно было догадаться, к чему всё идёт. Я их вычислила. Это тоже было не очень сложно, - «О, подруга, расхвасталась. Притормози», - Правда, пока, может быть не всех… А этот «негодяй», или неудачник, которого вы даёте команду уничтожить, может быть просто конкурентом по бизнесу, или политике?
- По бизнесу таких давно нет. Стопроцентно по политике. Какое наивное представление о происходящем на Земле. Но и мы там не очень отчётливо представляли себе ваш уровень взаимосвязи и взаимодоверия. Думали, достаточно приклеить ярлычок «совершенно секретно», и Гурвиц с Левашовым сохранят подробности акции в тайне. Думали, не враги же они своей карьере и голове. Но это, теперь вижу, тут так сложно, как левому полушарию головы хранить секреты от правого. Подложил ты нам свинью со своим Селенетом… 
Уэсли грустно улыбнулся, помолчал и продолжил:
- Вас, орбиту и селенитов, дорогая моя, подключают в том случае, если к неугодному человечку не подобраться никак иначе. Как, например, в своё время к Сталину, или Гитлеру. И твоей задачей было настроить наших железных парней так, чтобы они были уверены в том, что уничтожают гниду, которая хуже Сталина, или Гитлера. А ты сама в этом, оказывается, сомневаешься. Правильно писал ваш Грибоедов: горе от ума!
-Но сейчас и на Земле всё бурлит и меняется. Мы больше не можем…   И не будем слепо выполнять ваши приказы! - запальчиво выпалила Светлана. Опьянение переходило в опасную агрессивную стадию. Глаза её сверкали, как в советских фильмах у партизанок на допросах.
«Хороший коньяк у Адика. Как в голову ударил», - параллельно пьяному пафосу слов мелькнула у Светланы циничная трезвая мысль. 
- Умница ещё раз. Но пока иди, родная моя, проспись и работай. Выявляй чужих по духу. Но и о швабре не забывай. Ещё один суицид, и я тебе, Солнце моё, лично фирменную подарю.
Он встал, огромный, грузный, но не рыхлый. Под костюмом чувствовалось, как прокачана долгими тренировками каждая мышца этого могучего тела. Одень на такого простой экзоскелет-скафандр – и готовый киборг. Без всякой дорогостоящей киберактивации.
- Что, селенида, любуешься? Нравлюсь? Хочешь, поцелую! – вдруг широко и тоже чуть пьяно-дурашливо улыбнулся Уэсли и шагнул к ней.
- Нарцисс, - поддела, поворачиваясь и быстро направляясь к выходу, Светлана.
 «И этот не устоял. Готов. А что, если сейчас сграбастает и начнёт мять? Потом повалит животом на стол, задерёт юбку и … А Гурвиц? А Гурвиц с удовольствием будет вторым»! – мгновенно, и как ей показалось адекватно происходящему, но на самом деле воспалённо до бреда оценила и красочно представила себе ситуацию Светлана, пытаясь ускориться. Но спьяну её чуть занесло вбок.   
Адмирал широко шагнул к ней и ловко поймал за локоть. Светлана обмерла. «Начинается!» Но он даже не обнял, а галантно проводил к двери.  И лишь, с вежливым полупоклоном выпуская за порог, неожиданно, как бы мимолётно, но чувствительно провёл рукой по ягодице.
 Светлана глянула на адмирала, вспыхнула, как школьница, и пулей вылетела за двери. Что испытала при этом, не призналась бы никогда и никому даже на самом страшном допросе.
Гурц сокрушённо и завистливо вздохнул:
- Сволочь ты. Мерзавец. Пройдоха старая. Я уже полтора года кругами хожу, а за такое тут же  оплеуху получил бы…
- Ну и дурак, что кругами ходишь. Ну и получил бы разок по морде  своей жидовской. Велика беда.
- Сволочь ты старая и распутная, - не зло, а грустно окончательно  констатировал Ардвин.
- Это есть! – ещё шире расплылся в улыбке Уэсли, но потом снова стал серьёзным. Даже серьёзнее, чем на совещании.
- Слушай внимательно, дружище. Разговоры о вашей Сво там уже пошли нехорошие. Если суициды повторятся, нам её будет не уберечь. И, скорее всего, не только от потери работы. Подгонят под статью, посадят, а в камере попользуют и удавят. И счёт пошёл уже не на дни, а на часы.
- Всё так серьезно? – поёжился Ардвин.
- А ты как думал? От тебя, Гус, у меня секретов нет. Я уже всё отчётливее вижу: босс и его шайка особо приближённых плевать хотели на метеориты. Им подавай не больше и не меньше, как полную и эффективную власть над миром. Прости за пафос, но это так. Да, не больше и не меньше. И даже мы с тобой, а тем более эта милая русская Сво, пешки в его игре. Светлана, вообще, как камешек в ботинке.  Её он вытряхнет и не заметит. И в нашем случае речь, не надейся, не о простой отставке. Слишком мы с тобой много знаем неприятного для босса. Нас и до камеры не довезут. Я удивляюсь, что до сих пор жив Левашов. Видимо, не могут пока близко подобраться. Но я точно знаю: подбираются. Сегодня я открою ему глаза. Генеральный снял с себя маску всеобщего радетеля и отца народов. Это теперь почти всесильный мистический людоед. 
- Там да, почти всесильный. А здесь мы ещё посмотрим.
- Что?!? У тебя есть план? Запасной аэродром? Левашов будет за тебя?
- А ты как думал? Я же, по сути, неформальный, но общепризнанный президент Луны! Игорь мой лучший друг. По сути, брат. А вашему Генеральному еврею я не брат. Я еврей, который родился и вырос в Чикаго. Причём, на промышленной и самой криминальной окраине моей дорогой малой родины. А там вас, вашингтонских чистюль в бархатных костюмчиках ненавидят гораздо больше, чем азиат.
- Нашёл, чем гордиться. Бывал я в промышленном Чикаго, клоака та ещё… Ладно, дружище, давай обсудим детали? Я, Ардвин, привёз вам две новейшие модели. Не знаю чем, не вникал, но они намного круче обычных сигомов. Встроенное гипноизлучение. И  что-то новое, связанное с гравитацией и левитацией. Не в курсе ещё?
- К теории я и сам приложился, но о практическом применении ещё не слыхал. На стадии испытаний меня отодвинули.
- Секретничают. Ладно, разберёмся. Одну, похоже, я привёз для тебя. И одну для себя. Вёз, вообще-то, по приказу самого босса Левашову и кому-нибудь из его ребят. Тот, что Левашову, даже подписали. Видимо, что-то специфически командорское вмонтировали. Но командором буду я. Игорь для войны с Генеральным слишком мягок. А тело суперсигома дадим ему из следующей партии. 
- Игорь своё нынешнее тело так модернизировал, что ни на что его не променяет. Разве что на человечье. Когда-нибудь перед уходом в мир иной. Он об этом мечтает. Он тоже изначально что-то химичит со своим третьим полушарием. Довёл его параметры до умопомрачительных. И, похоже, на грани величайшего открытия.
- Искусственный интеллект? Наши аналитики это поняли по его статьям. Это замечательно. Но давай о деле. Активируешь меня?
- Имей ввиду: это билет в один конец. Пока твои друзья там в силе, в Америку и Европу дорога нам будет наглухо закрыта. Даже в оболочке  суперпуперсигома с гипноизлучателем и антигравитацией.
- Кому ты рассказываешь. Сам сканеров-парализаторов там кучу понатыкал. Сейчас их модернизируют и числом удвоят. Или утроят. Я, Гуся, если честно перед самим собой, по билету в один конец и летел сюда. Надоело и мерзко адмиралу США бояться еврея-самозванца и его на глазах наглеющей новой придворной опричины. Хоть я ещё полу атеист, но всё более склоняюсь к мысли, что наш босс – это тот самый, предсказанный Иоанном! Я из-за него, гада подземного, уже крестился тайно. Он это, кстати, сразу почувствовал. Вот и выпер меня не по рангу, председателем следственной комиссии на Луну. Тут бы полковника за глаза. Впрочем, спасибо, что не сразу в расход. Видимо, что-то человеческое в нём ещё осталось. Но я подозреваю, что у моего заместителя есть насчёт меня особые инструкции. Если поведу себя неправильно, они меня ликвидируют. Я это по его глазам вижу.
- Ты слишком заметная фигура, чтобы тебя тупо зарезать в подво-ротне. Да и насчёт антихриста ты, дружище, загнул. Сколько их уже было? Я, правда, и в апокалипсис не верю. Так, закружилась у нашего парня от огромной власти голова.
- У прежних секретарей ООН почему-то не кружилась. Правда, у них и власти такой никогда не было. Такого умного и ловкого демагога и тирана вообще ещё не было на Земле. Разве что Сталин после войны. Это тебе говорит не домохозяйка, а адмирал США… Слушай, дружище. Я ещё пса моего, Смайла, привёз. Вы же с собак и начинали. Активируешь?
- Ты бы, мой дорогой адмирал, ещё любимую лошадь приволок.
- А что, это мысль!
- Я пошутил!
- А я нет. Но не хмурься так. Это потом, когда всё уляжется.   
- Я хмурюсь, Уля, по другому поводу. Казус в том, что здесь, на Луне, разрешение на активацию даю не только я, но и Попова! А ты её, пень недальновидный, оскорбил. Хороша, говоришь, попка? Как думаешь, она припомнит тебе, старый бабник, это, или нет? Подвели тебя твои пакостные ручонки!
На лице адмирала проявилось такое недоумение, что Ардвин сначала спрыснул, а потом, как ни крепился, рассмеялся.
- Но ты же директор. И, сам говоришь, местный диктатор,- не обиделся на смех адмирал, - Стукнешь кулаком по столу. Или вообще её посвятим в дело постфактум. 
- Хрен! Извини. В программу активации зашит её мысленный приказ. Пароль входа в режим перешивки её части программы тоже у неё. А перешить такую вашу же программищу без пароля и опять же без её мысленного приказа, у-у…   У моих лучших программистов неделя уйдёт на взлом. А у нас, сам говоришь, часы. Иди, проси прощения. Это намного проще. И лучше на коленях.
- Пошёл ты к чёрту, Гусь картавый! Чтоб я на коленях перед дев-чонкой стоял! Мне проще Генеральному в морду плюнуть.
- Хи-хи-хи.



Глава 2


На новеньком, ещё пахнущем краской огромном и могучем, как авианосец, главном орбитальном комплексе «Комета-4» несли дежурство восемь человек, сигом и многие тонны автоматики и кибернетики.
  Игорь Левашов до отлёта на рандеву с адмиралом был свободен и погрузился в перипетии шахматного интернет-турнира. На Земле, до автомобильной аварии, он, кроме основной профессии инженера-электронщика, был начинающим гроссмейстером и вплотную подобрался к рейтингу в 2600. Вдохновение в шахматных баталиях там и тогда дарила любовь к жене.
Инга. В каких ты сейчас мирах? Да, «повезло в любви»… Больше, по мнению Игоря, повезло Инге. Она дремала на заднем сидении бешено летящего в ночи ослеплённого хулиганом-хакером электрокара и даже не успела проснуться. А его мозг уцелел, и его бесцеремонно «разбудили». Решающую роль в этом сыграла последняя статья Игоря в одном из европейских научных журналов. И восторженная рецензия Гурвица на неё. И давняя мечта Ардвина заполучить Левашова в свой штат.
Без согласия и желания Игоря, его активировали в этом безнадёжно горько осиротевшем мире. Правда в теле, у которого никогда и ничего не болит. Кроме души. А её держит в маленьких, но крепких руках и лечит Попова.
И именно его, Левашова, душу всё более удачно. Встречи-консультации со Светланой становились всё более необходимыми и продолжительными. Оба уже ловили себя на том, что увлекшись разговором, забывали, что Игорь киборг. Но возвращение к действительности странным образом вызывало у обоих всё меньше горечи…
В свой первый романтически восторженный юношеский прилёт в Астроград на совещание по проблемам противометеоритной защиты Игорь Светлану пару раз видел, но запомнил плохо.
Он тогда не очень понимал смысл вызова его, простого молодого инженера, на это солиднейшее по составу и наиважнейшее для Луны совещание. И, вспоминая об этом, очень нервничал.
Всё, начиная с утреннего звонка девушки-секретаря из Москвы и срочных маминых пирожков с капустой, стремительное такси до аэропорта в Новосибе, где уже был оформлен на него билет, было сном. Два дня в самой Москве, с семинарами до обеда и театрами по вечерам, полёт на космодром и сам полёт на Луну, всё это походило на волшебный и незаслуженно прекрасный сон. И он всё не кончался и не кончался.
Он, к стыду своему, не очень вникал в научно-витиеватые выкладки маститых и молодых учёных, бравших плановые и внеплановые слова на совещании.
Основную суть разгоравшееся горячей полемики он, конечно, уловил: закапываться, превращая Луну в гигантскую орбитальную станцию, или строить города под куполами, доводя до идеала их противометеоритную оборону. Как имеющий некоторое отношение к обороне, он был за купола, но не видел, почему вместо союза «или» не принять в концепцию лунного развития союз «и». И тогда бы дискуссия потеряла смысл и остроту.
Попросить слово Игорь стеснялся, нет, даже боялся. Спросят, кто такой, удивятся и турнут в шею домой. Лучше не высовываться.
Но в перерыве он собрался с духом и подошёл к говорившим в курилке на русском языке учёным. И задал им свой вопрос.
- Финансирование, юноша. Финансирование архитектурных проектов. И вид оборудования, потребного на Луне. А это сотни, даже тысячи грузовых рейсов. Хотя, в очень далёкой перспективе, ваш союз «и» возобладает явочным порядком. Но пока вопрос: копать, или лить и оборонять, архи насущен для Селены.
- Спасибо. Я понял, - торопливо сказал Игорь и смущённо отошёл.
Сам он в первый день совещания не только не смел выступить по этому вопросу, но находился под гнетущим и отравляющим радость убеждением, что попал сюда по какому-то недоразумению, которое скоро выяснится. И это будет конфуз, несопоставимый с запахом капустных пирожков от дорогого, но старомодного отцовского костюма.
Но к обеду второго дня, после доклада и разгромного до слёз докладчика Инги Сперанской обсуждения её архитектурного проекта, Игорь был уже горячим и убеждённым сторонником заселения поверхности Луны. На «кротов» и их сторонников смотрел уже неприязненно, как на упёртых в неправоте оппонентов.
Вот тогда он и проникся симпатией к очень красивой женщине, вы-ступившей с защитой чрезмерно дорогого, но фантастически смелого проекта Инги. Он не запомнил в тот раз имени и должности прекрасной селенитки, остроумно предложившей переселиться под поверхность Луны земным скупердяям. Засела в уголке памяти только простая русская фамилия: Попова.
Лица её тоже толком не запомнил, ибо в тот же вечер, обмирая от собственной смелости, подошёл и легонько коснулся плеча погруженного в глубокую печаль юного архитектора.
- Привет. Не расстраивайся. Проект у тебя чудесный, и они примут его, - Игорь поймал себя на том, что нахально обратился к девушке сразу на «ты», как к старой знакомой. И замер, ожидая вполне заслуженного резкого отпора.
- Привет. Тоже русский? А откуда? – девушка и не подумала оскорбляться. Наоборот, обрадовалась и с готовностью поддержала тон.
- Из Новосиба.
- Откуда?
- Из Новосибирска. А ты?
- Из Москвы. Спасибо за добрые слова. Но проект официально уже сняли с конкурса. Так что завтра я домой. А ты в основном совещании? В какой секции?
- В секции? Ну да, наверное, в основной. Если честно, то ни в какой! Представляешь, я даже не знаю, кто и зачем меня сюда вызвал. Боюсь, что это какое-то недоразумение.
- А ты кто по специальности?
- Электронщик. Вариативщик, но ещё совсем начинающий. А тут такие монстры и из наших собрались, что дышать рядом боязно. А ты – молодец. Мне твой проект понравился больше всех! Самый смелый, самый красивый…
- …воздушный замок. Ладно, не утешай, я уже успокоилась, - перебила девушка и робко улыбнулась.
От дружелюбия и невероятного обаяния огромных серых глаз, тоже осветившихся весёлым и чуть озорным блеском, Игорь сразу захмелел и поплыл от счастья. Вот, вот зачем он здесь! И, не досмотрев первый сон о большой науке и Луне, Игорь нырнул во второй, ещё более сказочный и сладостный сон любви.
А «недоразумение» с его вызовом на совещание уже вечером объяснилось просто. Гурвица заинтересовала статейка молодого инженера на одном из полемических сайтов, и ему загорелось познакомиться. Вот и использовал административный ресурс в личных целях. Ардвин извинился, что без предупреждения сорвал Игоря с места. Игорь поблагодарил за приятнейшую бесплатную экскурсию на Луну. Ардвин попросил остаться в его институте. Игорь обещал подумать.
Но так как проект Инги «зарезали» окончательно, и делать на Луне ей было нечего, Игорь тоже так и не надумал перебраться к Гурвицу.
 

Глава 3.

 
 Светлана, изо всех сил пытаясь разбудить интерес к этой квази-жизни, обещает со временем перевод в отряд исследователей Дальнего Космоса. Увы. Не в её это власти, ребёнку понятно. Но любит нас, как родных. И не ради не столь уж и интересного утомлённому бытием взрослому человеку Дальнего космоса, а ради неподдельной любви к ним этой замечательной, изумительной женщины не стоило бы Изе спешить с суицидом.
«Нет. Прав был Владимир Ильич в формулировке: «мы пойдём другим путём». И всё будет путём. И в Дальний мы ещё уйдём!».
Игорь вдруг ярко вспомнил второе, уже в теле киборга, прибытие на Луну. После периода адаптации и курсов повышения квалификации на Земле его отправили в качестве инженера-механика орбитальных станций в отряд резерва на лунную базу. А на Луне прямо с порога направили на собеседование к Поповой.
Игорь сразу узнал её. Та приняла его почему-то не в кабинете, а в каком-то странном большом помещении, напоминающем местами уютную, а местами захламлённую барахлом помесь мастерской и оранжереи.
Хмуро и, как показалось Игорю, не очень приветливо поздоровав-шись, Светлана продолжила возиться с настройкой какой-то аппаратуры. Видно было, что получается это у неё не очень хорошо. Потому, видимо, и сердитая. Но очень невежливо с её стороны относиться к киборгу, как к роботу. То есть, как к мебели. Киборг – это, всё-таки, живой человек.
Игорь наскучило стоять чурбаном, и он осторожно  предложил свои услуги.
- Ты не знаешь эту систему, – уже чуть приветливее проворчала  Светлана. Она отлично понимала, что поступает крайне невежливо, за-ставляя себя ждать. Но не могла бросить начатую работу и злилась на себя, на не вовремя подвернувшегося под руку Игоря и на всех лунных электронщиков вместе взятых. 
- Ну, не бином Ньютона…  Это, как вижу, что-то из систем жизне-обеспечения. А что с ней не так?
- Включаешь, всё нормально. Тестируется, настраивается и начинает работать. Минут десять работает, как часы. Но потом зажигает на табло аварию датчика температуры воды в резервуаре и требует его замены. А я уже три поменяла! Эпштейн больше не даёт. Это наш завскладом. Говорит, что у него склад, а не завод. Да и датчики, говорит, у него не просто целые, а им лично откалиброванные по погрешности. И дело, наверное, не в них.  Наши электронщики все так заняты, что не дозовёшься. А у меня редчайший сорт киви погибнет, если эта дурра не заработает. Хоть плачь.
- Плакать не надо. Сейчас сделаем сами. Надо схему и описание этого вашего раритетного эксклюзива. Какой допотопный процессор…
- В том-то и проблема, - тяжело вздохнула Светлана, - Нет ни того, ни другого. Вещь самопальная, дитя ещё первых местных умельцев. А схему рисовать они поленились. Не барское это дело! Может, и было что на клочках бумаги, но давно потерялось.
Игорь проверил горемычные датчики. У всех четырёх были пробиты позисторы. «Питание не в режиме», тут же подсказало «третье полуша-рие». Игорь внутренне вздрогнул. Он ещё не совсем привык к «голосу» этой всезнающей электронной няньки внутри его нового тела.
«Да. Тупо жечь датчик за датчиком может только баба»,- мысленно чуть отомстил Поповой за невнимание Игорь.
«Далёкая от техники», - тихим эхом поддакнуло «третье».
«Ну и что будем делать?»
«Элементарно, Ватсон. На эти датчики данные я уже в Инете посмотрел. Питание оптимальное: пять вольт. Максимально допустимое: шесть с половиной. Померяй, сколько приходит на самом деле».
Игорь послушно перезапустил систему и померил напряжение. Двенадцать вольт. Стало понятно, что десять минут бедные позисторы, раскаляясь, терпели. Потом наступал необратимый тепловой пробой.
«Ищи в этой каше блок питания. Вот он, где большая МЛТ. Видишь, лак почернел. Тоже греется. Простейший параметрический стабилизатор. Наверняка стабилитрон «полетел». Подбери получше ограничительный резистор. Ребята явно поторопились и поставили меньше, чем нужно. И по мощности, и по сопротивлению. А этим датчикам нужно для нормальной работы чуть больше миллиампера. Получается, если взять на пару сотен килоом больше, то стабилитрон здесь вообще не нужен. Распределение падения напряжений и без него будет оптимальным».
«Эй, дружище, хватит жужжать. Спасибо, дальше я сам».
«Так я тоже «ты сам», - в мысли «третьего» явно мелькнула нотка лёгкой обиды.
«Нет, родной мой. Давай договоримся «на берегу». Я – это я. Ты – это ты. Без обид»?
В ответ впервые «прозвучала» полная тишина. Ладно, потом внутри разберёмся. Сейчас очень хотелось заставить эту усталую и хмурую, но очень красивую женщину приветливо улыбнуться.
Игорь повозился с блоком питания. Потом ему Эпштейн без разговоров выдал и нужное сопротивление, и стабилитрон, который Игорь для перестраховки решил поставить, и датчик. Сказал только, что за мелочёвкой на склад бегать не обязательно. Её больше, чем надо в кассах лабораторий. По местной традиции можно подходить к любой из них и, никого не отвлекая просьбами, брать всё, что нужно.
- Коммунизм? – пошутил Игорь. На прежней работе на Земле каждую деталь даже у друзей приходилось клянчить. Не имеющий никакой мимики Эпштейн, изображая улыбку, сверкнул лазерной подсветкой объективов. 
   «Хорошо иметь дело со своими», - благодарно и вежливо тоже сверкнув в ответ, впервые подумал Игорь о себе не как о человеке.
После того, как всё заработало в штатном режиме, и киви были спасены, взгляд Светланы заметно потеплел. И по губам лёгкой тенью скользнула долгожданная улыбка…
- Прости, что даже не познакомившись запахала тебя. Светлана Викторовна, - и, как человеку, протянула руку.
- Игорь. Левашов,- Игорь осторожно взял нежные пальцы и, склонившись, ещё осторожнее коснулся их тактильночувствительным пластиком губ.
Светлана совсем развеселилась и присела в шутливо глубоком реверансе. Игорь кивнул головой и звонко щёлкнул каблуками.
- Прапорщик Левашов прибыл в Ваше распоряжение!
- Вольно. А почему прапорщик?
- У нас вышла заминка с военными сборами. Я служил всего часа три. Места в автобусе не хватило. А те ребята, кому хватило, служили три месяца. Зато теперь лейтенанты запаса. Но я не завидую. Мне и звание прапорщика – большой аванс. Единственное оружие, которое я держал в руках, это винтовка в тире. Правда, при стрельбе на зачёт, выбил сорок восемь из пятидесяти.
- Это много?
- Это две девятки и три десятки.
- Значит, пойдёшь дежурить на орбиту. Там снайперы нужны.
Игорь промолчал о давнем приглашении Гурвица в институт. Ардвин звал человека, а не киборга. Да и забыл уже о том приглашении. Игорь неплохо знал устройство «Комет» и принцип действия «иерихонских труб». Света, конечно, шутила. Снайперы там нужны были, как лыжники в балете. Но уединение на орбите было тем, что тогда Игорю было нужнее всего. Головокружительную карьеру от прапорщика до командора, то есть по земному до маршала, он сделал нечаянно для себя. Просто достал всех и на Земле, и на Луне бесчисленными усовершенствованиями и изобретениями. Гурвиц подсуетился с диссертациями и тоже фактически навязал звание доктора технических наук.
«Носятся, как с писаной торбой», тяготился, но не очень сильно интраверт Игорь. Но экстравертом быть не хотел и не стал. По прежнему предпочитал каюту «Кометы» своему и по земным меркам шикарному коттеджу в Астрограде. Его практически бесплатно сдавал земным студентам-практикантам. Те платили чаще благодарностью, чем наличными. Последнее время туда зачастила Светлана. Коттедж, к радости биологов и неудовольствию других студиусов, стал быстро превращаться в огромный паллюдариум. Плюхаясь после сауны в бассейн, надо было не повредить цветущие нимфеи и кувшинки. И не слишком напугать китайских карасей.    
 
… Дежуривший у главного пульта сигом из новичков Штерн любил везде и во всем железный порядок. Вот и сейчас он, в четвёртый раз проверяя систему подзарядки бортовой батареи от реактора, не смог вернуть её на подзарядку от солнечных панелей. Что-то где-то заело. Заклинило. С новой техникой это бывает. Мелкие заводские детские болячки. Но Эдвард, как почти все новички, чуть струхнул. Станция – не игрушка. Стоит на боевом дежурстве. Вернее, стояла.
 Электромеханик из людей полазил с тестером-анализатором по панелям и кивнул на иллюминатор:
- Это на «свежем воздухе». Сельсин угла левой панели. Сломал – иди, снимай. Тебе и скафандр напяливать не обязательно. Так сгоняешь. Да и для практики полезно.
Спорить с человечишкой Штерн не стал. Но не очень доверял простым смертным, а сам в севромеханике «Комет» был ещё не силен. И, недолго поколебавшись, вызвал в рубку командора.
Тот хмуро пощелкал автоматами, что-то спросил у Сергея и поднес кулак к глазам-объективам Эдварда.
- Сколько раз давал нагрузку на  привод? Раз восемь?
- Всего четыре, - обиделся навигатор-недоучка.
- А можно по инструкции? – наседал Игорь.
- А… Три. И пятиминутная пауза. Но автоматика должна была блокировать доступ к лишнему переключению. И предупредить, что я не прав…
- Так её собирали и налаживали такие же долбо… техники. Ладно, инструмент в зубы и иди, меняй датчик угла на втором сочленении левого крыла. Серега, выдай ему запасной. Не будем два раза гонять пацана. Хотя, для ума было бы полезно. Сергей, тут «защита от дурака» не сработала. И ещё, Сэр Ёж. Подумай-ка, как переналадить автоматику переключения. Какого лешего она из-за такой чепухи, как датчик угла, не даёт переключать подзарядку и завешивает всю станцию. Подумаешь, угол в показаниях чуть не тот, что на самом деле. Я и сам в окно увижу,  перпендикулярны панели Солнышку, или нет. Какой-то проектировщик явно перестраховался при выборе причин отключения. Сделаешь?
- Есть, командор! Но ты потом обязан внести это в документацию.  А то такая каша будет из наших рацух, что и сам потом не разберёшься. Помнишь, как нарационализировали, а потом плюхались на «старушке двоечке»? – техник ухмыльнулся в пышные усы и ушёл на склад.
- Слушай, Левашов, - засопел Штерн, отключив Селенет, вполголоса, - Ты мог бы не унижать меня хотя бы при этих «кожаных»? Я ж к тебе, как к старшему товарищу за помощью обратился. А ты роняешь авторитет суперсигома.
- Хм. «Авторитет суперсигома…» Это что-то новенькое, Штерн. До тебя такой мерзостью, как кибернетический шовинизм, здесь не пахло. Давай считать, что я этого не слышал. Если, конечно, хочешь служить в моём отряде. Ты меня хорошо понял?
- Я всё понял, командор. Больше не повторится,- внутренне не соглашаясь, но внешне дисциплинировано ответил молодой навигатор. 
- А Серёга разбирается в электронных кишках нашего кашалота лучше нас обоих, вместе взятых. Ведь твоё навороченное «третье полушарие», суперсигом, в поиске повреждения мало помогло?
- Да. Вывесило в двухэтажный видеоряд всю причастную схему и длиннющий список возможных повреждений. Я бы сутки разбирался и искал, - понуро признался супермен.
- Вот. У нас ещё и визуальное общение с «третьим». А у Сергея всё в его обычной голове. Зато разложено по полочкам лучше, чем детали в иной кладовке. Имей это ввиду, юный расист.  И, это, Эдик… Ты, друг мой неугомонный, если скучно, лучше лазай по сайтам Селенета, а не станцию мучай. Есть же у тебя любимые сайты?
- Есть. Но я на вахте, командор! А на дежурстве отвлекаться за-прещено. Положено следить за космосом и оборудованием. Ты же сам, если что случится и накажешь. А станции тяжело в обкатке, легко в эксплуатации. Нас так учили.
- Суворова переврали. Да, с тобой, похоже, тяжелый случай. Но, надеюсь, не безнадежный. Проверяй хотя бы то, что работает не в таком бешеном перепаде температур. И вообще поменьше суетись. Понял?
- Да, командор.
- Ну и иди. Вон Серьга несет сельсин. А он тяжёлый, зараза. Для открытого космоса их делают легированные, бронированные, герметичные и с подогревом. В результате они гораздо тяжелее земных собратьев. Иди, помоги. Вот тяжести таскать, тут мы точно круче людей. Странно, как ты умудрился его заклинить. Вещь, вообще-то,  морально уже устаревшая, зато очень надежная. Работает на сдвиге фаз при изменении угла. Механики – только два подшипника скольжения. Такой датчик поломать, Эдик, особый талант нужен. У тебя он, похоже, есть. 
Последнего быстро, но не теряя достоинства на пластиковом лице,  потопавший навстречу электрику Штерн уже не слышал. А Сергей издалека отвесил командору шутливый полупоклон, жестом показав, что он отлично слышал и внимательно слушал все дифирамбы в свой адрес и всю «порку младенца». И одобряет всё от «а» до «я».
Игорь мысленно сладострастно возвращался к своему ходу в партии. Но тут запел вызов не диспетчера связи с лунной базы, а, особый, экстренный, с Земли. Настроение сразу испортилось, ибо причина таких прямых вызовов последнее время была практически одна и та же: опять надо кого-то убить.   
Игорь ответил, выслушал и зафиксировал в бортовом журнале приказ. И выругался про себя уже гораздо более эмоционально, чем ворчал на Штерна. Эхо прокатилось по всему Селенету. Опять забыл отключиться. Впрочем, свои давно знают, как он относится к этим заданиям. Да и как иначе может относиться к хладнокровному и абсолютно безнаказанному убийству нормальный человек? 
Опять террористы. Координаты точки наведения. Приказ задейство-вать по все восемь импульсных пушек с двух «Комет» - а это при широком фокусе запросто испарит целый дом. И вся мелкая живность загнется в радиусе метров двухсот. Больные и старики тоже. Остальные, в радиусе километра, получат сильный нервный шок.
Такого мощного залпа по Земле ещё ни разу не требовали. Они что, целую маленькую войну там затевают? И четырёх пушек было бы за глаза. Значит, это не просто ликвидация, а показательная порка. Акт устрашения всей страны, или целого региона. «Генеральный, похоже, решил ярко показать всей Земле, кто теперь «в доме» беспрекословный хозяин.
 Игорь взял управление обеими станциями на себя, ввел программы и прильнул к оптическому телескопу. Подключился и к инфракрасному. Синхронизировал изображение.
Ливия. Сидят полукругом полтора десятка человек. Слушают, видимо, одного. Он особняком, в центре. Эти, без малейшего шанса на спасение, погибнут все.
 «Они до сих пор режут людям головы. Это звери. Нет, эти много хуже зверей», - уговаривал Игорь себя, вспоминая фильм «Шугалей». Всё же он задал программатору минимальные мощность и длительность залпа. Эти параметры в приказе оговорены не были.   
Станцию чуть-чуть колыхнуло чудовищным по мощности суммарным полем. Вернувшийся Штерн тоже жадно прильнул к телескопу. Стрелять должен был он. В этот раз нечаянно отсиделся за спиной Игоря. И вдруг не обрадовался, а расстроился.
- Во раскалился, аж сияет! Не мог чуть подождать? Это должен был сделать я!
«Это что за монстра мне прислали?» - неприятно подивился Игорь.
Через две минуты пришёл «O`key» с Земли. Но не от диспетчера. Напрямую. Кто-то там, в Ливии, сидит с кодированной спецсвязью. Хорошо, если и правда, ребята-разведчики выследили, и в расплавленном до состояния лавы залпом «труб» доме были матёрые и до зубов вооружённые по последнему слову техники террористы.





Глава  4.


 Командир Западного крыла сигом Георгий Пандай не просто очень уважал, а обожал своего легендарного командора Левашова.  Они встретились у кабинета Поповой. Дверь открылась.
- Входи, - пригласила Светлана.
- Да я подожду. Тут командор, -  указал ей Георгий на Игоря.
- Входи, - сказал и Левашов. И легонько подтолкнул Георгия к порогу.
- Тоже стрелял по Земле? – оглянувшись, сочувственно спросил Георгий.
- Заходите оба. Групповой сеанс. Устала я, ребята. Не сегодня, а вообще. Ну его в баню, сеанс. Давайте просто поговорим.
- Есть от чего устать, мама. Из нас кто-то бесцеремонно делает космический спецназ, - вздохнул Пандай. 
- Даже ты, Света, уже устала врать-утешать. А я сегодня полпосёлка облучил побочным полем…
Георгий глянул на смутившуюся Светлану. Такой поникшей он её ещё не видел. И даже представить не мог, чтобы их «мама», уравновешенная и приветливая,  обычно тонкий и чуткий психолог и умница Попова могла быть такой откровенно подавленной.
- А где ты там, на Матушке, так «приложился»? – решил он взять её функцию на себя. Да и просто любопытство заело.
- Да какая разница? Ну, Ливия. Но их было больше пятнадцати. И что? Все отъявленные мерзавцы? А вдруг среди них был ливийский Алек-сандр Матросов? А мы и его, как муху, до кучи. Залп из шестнадцати «труб» в один дом. Там, внутри, всё испарилось, а стены закипели. 
- Но ведь в бою убивают и гораздо больше. Или бомбой.
- В бою… Бомбой… Пацан ты, Гоша, ещё. Мы не в бою. И, тем более,  не бомба. Мы для землян – как карающая десница Бога. Понимаешь? Неотвратимая и мгновенная смерть. Но кто и на кого эту «десницу» направляет? Мы знаем? Нет. Нас используют, как роботов. Понимаешь?!
- Не сердись. Кто нас направляет, на том и грех.
- Утешил. Все ваши, получается, на мне?
- Не утрируй. Ты приказы только дублируешь.
- А мне было проще, - помолчав, оживлённо продолжил Гоша. Ему явно хотелось разрядить тягостную обстановку, - И меня использовали не вслепую. Я четырьмя «трубами» поджарил до зубов вооруженного маньяка-насильника. Педофила. Он, кроме прочего, был вооружён мощной полевой дальнобойной системой подавления воли. Где только достал, мерзавец. Наверное, в Штатах. Там сейчас такой бардак, что и водородную бомбу можно на барахолке купить… Сидел в особо защищённом железобетонном колпаке времён последней мексиканской  войны. Мне онлайн передавали видеоряд с дрона, висящего в его мёртвой зоне над самым колпаком. Видел бы ты этот колпачище! Я сначала проплавил, смещая фокус от поверхности серебряной сферы, две дыры в этом неприступном для ядерного оружия дотище. Иначе, представляешь, даже наши лучи тоже напрочь «квасились». И уже потом зажарил эту свинью со всей её электроникой, подняв узким фокусом всего двух пушек температуру плазмы. Ну и выдержку пришлось дать побольше. Поверь, это было очень сложное задание. И я получил большое моральное удовлетворение, если честно, добросовестно выполнив его.
- И молодец. Но как ты можешь быть на сто процентов уверен, что это был педофил? А, вообще, повезло с заданием. Ладно, Веточка, пойду я. Скажи там, кому надо, в следующий раз пусть всем посылают сначала визуальную картину с Земли и предысторию преступников. Как вот Гошке. Хватит нас использовать в спешке и вслепую. Мы не роботы. Без моего согласия в сторону Земли больше ни одна «труба» не повернётся.
- Так и так без тебя не поворачивается, - напомнил Пандай.
- Каюсь, грешен. Иногда, доверяя нашим земным командирам, дублировал приказ машинально. Со следующего раза буду сначала сам во всё вникать досконально. Спешка нужна при ловле блох.
- Следующего раза не будет, - вдруг тихо, но решительно сказала Попова.
- Ты чего? – осторожно обнял её за хрупкие и для обычного мужчины плечи Левашов. – Не вздумай подставляться из-за наших комплексов. Это наши, мужские разборки.
-  Ты же не дашь меня в обиду?
- Нет, конечно. Но тогда это будет начало войны с Генеральным! И могут погибнуть миллионы.
- Война уже началась. И мы должны пока объявить нейтралитет. 
- А что, если нам, сразу всем, это… Оккупировать Луну и показать Земле большую фигу!? У нас такая мощь, что никакой войны не будет. Слишком разные весовые категории, - начал Георгий, но Игорь так маякнул ему лазерной подсветкой в объективы, что Пандай смущённо замолк.
- Молчи! И даже никогда не думай на эту тему так громко!
  - Чего он, мам, глаза мне портит? Селенет же у меня отключён,– плаксиво и очень похоже изобразил Гоша незаслуженно обиженного ребёнка.
- Командор, мой милый Гошик, прав. Грустно об этом говорить, но среди нас, увы, уже есть и шпионы, и предатели. Надо быть предельно осторожными. Идите, заговорщики. Всё пока хорошо. Только помните и внушите всем: ещё одного суицида я сама себе не прощу.
Светлана, за спиной Георгия, кивнула Игорю на него и показала большой палец.
- Не сглазь, - тихонько буркнул польщённый командор. Кроме того, Игорь понял, что лишь на первый взгляд сумасбродный план его бойца в целом Светлане явно пришёлся по душе. Значит, уже пора из абстрактного делать его рабочим. То есть продуманным до мелочей.
Космонавты, грузно топая, вышли и оглушительно громко хлопнули ладонь о ладонь на прощание.
- Мне кажется, надо Свету спасать. Не нравится мне эта комиссия.
- Надо.
- А как?
- Детали скажу потом, когда всё обмозгую. Время, думаю, у нас ещё есть, и суетиться, майор, не надо. Желательно, чтобы всё обошлось без жертв с обеих сторон. А лунная оборона, и люди, и киборги, не все, конечно, но есть те ещё жуки. Особенно обслуга и охрана Царя.
- А он, всё таки, есть на Луне? Я думал, это местная страшилка. Вроде лунного Вия.
- Увы, Гоша, есть. Но где – страшная тайна. Даже от меня. Или в первую очередь от меня… В общем, с этим ископаемым «Царём» очень мутная история. Якобы нашли то ли местный, то ли затащенный сюда тьму веков назад пришельцами гигантский гипноизлучатель. Прислали большой десант учёных и охраны. И, что самое подозрительное, сразу всё наглухо засекретили. Ты вот даже и не слышал о этой мышиной возне на Луне. Да и у меня вся информация на уровне слухов и оговорок наших причастных. У нас, дорогой Гоша, не столь стройные ряды, как того бы хотелось. Мне вот мой Штерн что-то очень не нравится… Но, если Свету эти надутые арестуют, мимо нас, конечно, не пролетят. Только бы прямо здесь какую пакость не учудили…
- Переведём ещё пару «Комет» на стационар над Луной. Никто тогда и пикнуть не посмеет!
- Ты готов стрелять по своим? Если не все будут за нас?
- Не хотелось бы. Но, если ты прикажешь, не дрогну.
- На Луне тоже есть пушки. И этот мутный Царь. Вдруг, включат, прикажут, и ты будешь стрелять по соседним «Кометам»?
- Тогда всё надо начинать с захвата этого Царя! 
- То-то. А мы пока даже понятия не имеем, где он. Луна только из космоса кажется маленькой, а на самом деле – это настоящая планета. А его ещё и закопали, наверное, на километр и какой-нибудь особой бронёй залили.
- Антенна обязательно должна торчать. И должна быть гравитационная аномалия в том районе.
- Не обязательно. Раструбы волноводов могли замаскировать под что угодно. Например, под мачты канатки. А их у нас тысячи. А вот гравитационная, или магнитная аномалия должны быть. Тут ты прав. Если Гурвиц нас поддержит и подключится, мы быстро эту гадость найдём и уничтожим. Тогда мы сила, с Земли необоримая. Тогда оттуда мышь в космос не проскочит. Гурвица я беру на себя. Ладно, майор. Пока. И, это… Зондируй потихоньку почву в твоём и дальнем авангардном крыле. Я ваших новичков плохо знаю. А их что-то подозрительно много. С кем и о чём можно толковать, сам соображай. Но в нужный момент надо знать наверняка, «ху ист ху».
- Есть, командор! Разрешите идти.
- Гоша, хватит Ваньку валять. Дело серьёзное. Очень серьёзное. Даже если Москва и Пекин нас поддержат.
- А ты сомневаешься?
- В Москве нет. В Пекине, пожалуй, тоже. Но мне нужна прямая связь с Азией на самом высоком правительственном уровне. Противостояние зашло очень далеко. Разрыв неизбежен и, собственно, мы его и наблюдаем. Мы можем поторопиться и подтолкнуть горячую фазу его раньше нужного срока. Понимаешь ответственность?
- Так и дисциплина должна быть как в армии. Строй, отдание чести и всё такое. А то у нас только звания, а дисциплины никакой. Меня майором только ты называешь, а все мои и слово это забыли. Гоша, Гера, Егор… Ничего, напомню. Пару внеочередных нарядов, и дисциплина будет.
- Смотри, палку не перегни. Твои тебя любят, а это круче авторитета на страхе. Но ты, наверное, прав. Дисциплина и нам не помешает.
- На чьей стороне мы, та сторона и непобедима. Как только Азиатский союз определится, война и кончится. Я сам лично Генерального зажарю, как рождественскую индейку!
- Иди, повар. Своих сначала попробуй построй, - Игорь любил Гошу, как родного младшего брата, но боялся в этом признаться даже самому себе.  А майором называл, чтобы не забыть, что это не хулиганистый мальчишка, а кадровый офицер «Электроспейса».


   
Глава 4


Когда Рейнольдс попросил отдел кадров «Глобальной защиты» об отставке, его пригласили обсудить это на Земле. На что Уэсли связался по прямому личному каналу с Генеральным секретарём и ответил «самому»  так:
- Что, Эммануэль, съел? Ручонки коротки. Я думаю, хватит тебе простых землян «огнём с Небес» пугать и дурачить. Заведи себе рогатку и забавляйся у себя за домом. Да ты сам даже из рогатки и даже в бочку не попадёшь, очкарик! А взялся единолично вершить судьбы всей Земли.
- Какой ты смешной, мой добрый Уэсли. Совсем уже, старичок, из ума выжил. А я на тебя рассчитывал.  Ты думаешь, станешь там киборгом, вернее, сигомом, и дело с концом? Думаешь, мне мою власть дали эти земные вши, избиратели? Нет, милый. Моя власть от Него. А от Него ты не спрячешься даже на другом конце вселенной. Дунет мой Отец, и всей Солнечной системы не будет. Она для Него пылинка. А скоро будет и для Меня, Его любимого Сына. Так что одумайся. Приползёшь на коленях, может, и прощу. Только в своём мешке с костями приползай, мой бывший адмиральчик. Я пока разжалую тебя в лейтенанты. Вот на твоих причиндалах и проверим, умею ли я стрелять из рогатки. Тебе они уже ни к чему. Хватит плодить дебилов. Смотри! - дракон разделился не только головами, а и туловищами на четырёх и жутко захохотал в четыре глотки. 
- Звание давал мне президент США, а не ты. Только он и может его отнять. А на тебя я больше не работаю. Поцелуй меня в зад, засранец, всеми четырьмя головами, - грубо обрубил все пути к отступлению смертельно напуганный превращениями, но бодрящийся адмирал и отключился. 
Внутри всё и кипело, и, как ни странно, робко ликовало. Вопрос с выбором стороны баррикад, следовательно, и с активацией был решён окончательно и бесповоротно. Сместив Левашова и став во главе всей группировки космической защиты Рейндольс имел реальный шанс победить дракона. По крайней мере загнать глубоко под землю и не давать высу-нуть оттуда носа.
«Вот только эта заноза Попова. Великолепная заноза! Нет. Это я заноза в её аппетитную задницу. Торпеда в корму. Вперёд, адмирал. На абордаж!»
Совершенно не к времени и не к месту вдруг до непереносимой в промежности боли захотелось её обнять и зацеловать до полусмерти. И раздеть догола. И грубо, по-солдатски, взять. Пока причиндалы на месте. Уже завтра, если всё пойдёт по плану, он будет бесполым сигомом.
Адмирал буквально допрашивал всех встречных селенитов и селени-ток. Среди них громадный накачанный землянин был, как танк среди те-лег. Упрямых, или непонятливых он, не церемонясь, хватал за плечи и тряс.
После недолгих поисков, нашёл её в самом дальнем и глухо заросшем углу огромной Центральной оранжереи. Из-за имитации в этом отсеке субтропиков и обилия зелени здесь было влажно и жарко. 
Самозабвенно орудуя лазерным секатором, Светлана скинула нагрузочный комбинезон и была в одной узенькой полоске ткани на бёдрах.
Обруч Селенета висел на ручке утилизатора веток. На Луне многие знали, что это её уголок отдыха.  И никогда доктора Свету без неотложной надобности не тревожили. А на экстренный случай у диспетчера была проведена в оранжерею система громкоговорящего оповещения. 
Фортуна явно шла сексуально взвинченному мужчине навстречу. Селенет сняла, а голосом пусть вопит, сколько захочет. Это только усилит возбуждение. Хотя, его и так уже через край. Уэсли тоже быстро снял с себя всё и залюбовался наклонившейся в пяти шагах от него женщиной.
Когда Светлана, тихонько напевая, почесала ручкой секатора в паху, вожделение стало непереносимым. Уэсли осторожно, как к дикой лани, подкрался к Светлане сзади вплотную. Теряя голову и зверея, навалился всем немалым даже на Луне весом, прижал к траве и начал жадно ставить засосы и щупать. Сорванный с бёдер лоскуток ткани улетел в кусты.
Стиснутая и умело возбуждаемая зубами и могучими руками, Светлана вскрикнула и забилась под ним, извиваясь всем телом, как огромная белая рыбина. Неравная борьба с атлетом землянином быстро обессилила давно живущую на Луне женщину, и она сделала вид, что сдалась. 
Обрадованный покорностью и податливостью удобно поставленной им на колени Светланы, Уэсли уже торжествовал победу. И, с огромным наслаждением погружаясь в сладкую негу, даже чуть сдерживал себя. Светлана примерилась к ритму толчков, оглянулась, улыбнулась, изловчилась и так врезала ему локтем в солнечное сплетение, что напрочь сбила дыхание. Уэсли, делая судорожные попытки вздохнуть, обмякшим полутрупом сполз с неё и скрючился на траве. 
Света вскочила на ноги, быстро одела и наглухо застегнула лёгкий, но глухой комбинезон.
Потом, успокоившись и уже с насмешливой улыбкой, присела на корточки и похлопала неудачливого посеревшего донжуана по мокрым от неожиданных и нелепых слёз щекам. Но, не срывая ещё кипевшее внутри зло, а приводя в чувство. Впрочем, и срывая зло тоже. Пощёчины получались излишне для врачебной процедуры увесистыми.   
- Хотел использовать меня в качестве последней сигареты? Но объясни мне, зачем тебе такая старуха? Только свистни, и на твои миллионы сотни наших молоденьких красавиц со всей Луны слетятся.
- Ох-хо, - с большим трудом, со всхлипами, восстанавливая дыхание и вытирая слёзы жгучей обиды, просипел донжуан неудачник, -  Всё, хватит хлестать. Дорвалась. Ну и сука же ты, Попова. Всё желание отбила. Кто тебя так драться научил?
- Жизнь. Длинная и полная приключений. Так ты мне объяснишь, зачем на старушку напал? - уже чуть сочувственно и почти приветливо улыбнулась Светлана.
- Кокетничаешь. Какая же ты старушка? Тебе тридцать? Тридцать пять? Никогда не поверю, что больше. Ох, как больно!
- Подхалим. Мне сорок. Но это не повод для соития без моего со-гласия. Мне, думаешь, не больно было? Ещё и синяков наставил. У тебя не лапищи, а тиски! 
- Ладно, Сво, прости. Бес попутал. Я, вообще-то, по делу. Гурц сказал, что без тебя ваша «Маша» детей не плодит. Дай ей команду меня «переварить». И, это. Отвернись, бессовестная. Это не музейный экспонат…
- Да уж. Дубинка полицейская!
- Ты не больно-то резвись. Думаешь, долго снять с тебя этот балахон? И придавить сверху так, чтобы только ездила попой по траве от ударов этой дубинкой?
- Попробуй, - Светлана подняла, включила и выставила перед собой секатор. Взмахнув им, демонстративно снесла довольно толстый сухой сук, - Вот так же и твой отлетит!   
- Местный парадокс. Сумасшедший психолог. Ладно, проехали. Так что? Согласна активировать меня.
Светлана по-мальчишески озорно присвистнула и отрицательно покачала головой. Потом подумала, выключила и бросила на траву секатор. И поднесла  вновь помаленьку розовеющему адмиралу симпатичный кукиш под самый нос.
- А что так? Обиделась? Прости старого дурака,- он осторожно поцеловал прелестную дулю, - Но ты и сама виновата. Ты же в кабинете откровенно соблазняла меня. Не знаю, как у вас, а у нас, если женщина задирает юбку, кладёт ногу на ногу и покачивает верхней, это однозначно означает приглашение к сексу. А мне для такой красавицы пятнадцати минут не жалко. Я был уверен, что иду навстречу твоему желанию. Порядочный мужчина не вправе отказывать порядочной женщине.
- Забавные представления о порядочности. У нас если женщина качает ногой, то это означает, что она просто качает ногой и ничего больше,- чуть покривила душой Светлана и поспешила уйти от скользкой темы, - Но дело не в обиде. Дело в том, что ты сразу сместишь Игоря и развяжешь Третью мировую войну. Я, может, и не очень хороший психолог, но тебя, мачо, уже вижу насквозь. А про твою ссору с Генеральным секретарём ООН уже вся Луна знает.
- Это ж как? Двух часов не прошло!
- У нас это мгновенно. Диспетчер наша подслушивала, подключённая к Селенету. Работала живым ретранслятором вашей перепалки. Я тоже слушала.
- Расстреляю обеих! – гневно вскочил адмирал, забыв, что он в чём мать родила. Его так и оставшийся полной обоймой заряженный «маузер» тяжело качнулся. Адмирал смутился, прикрыл его громадной ладонью и наклонился к синеющим в траве плавкам.
- Из этого? – насмешливо указала Светлана. Потом уже серьёзно добавила, - Что и требовалось доказать: ты тоже псих. Лети-ка ты домой и мирись с Генеральным. А потом нервы подлечи. Пора, мой мачо, пора. Всё бы Вам, господин адмирал, девушек расстреливать! Так в Вашем возрасте и до инфаркта недалеко. 
- Раз ты всё слышала, то должна понимать: обратной дороги у меня нет. Босс уже не человек. Уже считает себя Богом, долгожданным Мессией, а на самом деле – это антихрист. Дракон из преисподней. Тот, о котором писал Иоанн. Апокалипсис читала? Шутки кончились, Сво, - грустно сказал Уэсли, одеваясь. 
- Ты уверен? Может, так, голова от неограниченной власти закружилась? Сколько их уже было, этих антихристов в истории Земли!
- Скептики вы с Ардвином. Отвечаете, как сговорились, слово в слово. Наверное, сидя здесь и я бы сомневался. В СМИ он, конечно, душка неотразимый. Но я-то его знаю, как облупленного. Как никто другой. Я знаю его очень давно. Он с моим сыном в одном университете учился. И уже тогда он всех поражал сверхчеловеческими способностями. За полгода выучил и сдал на отлично экзамены по всем университетским предметам. Получил не один, а сразу пять дипломов.
- Я это знаю.
- Но ты не знаешь, что он за вечер прочитывал учебник, а то и два. И помнил на какой странице что написано. Сын с друзьями даже предлагали ему в цирке выступить. А он смеялся и портил девок одну за другой. И в этом он был феноменален. Ни одна не смела ему отказать! Поверь, Светлана, это точно он. Всадник на бледном коне. Я уверен абсолютно. Ну, например, иногда у него не голова, а четыре. Как у дракона. И ни одна никогда не кружится. Как он делает этот фокус, никто не может объяснить. Но ни гипноз, ни галлюцинации, ни чудеса техники тут не причём. Гипнозу я не поддаюсь, а видел это превращение ближе, чем тебя сейчас. Это ужас непередаваемый! Но притрагиваться нельзя. Бьёт его тело в этот момент сильнее, чем током. И ещё. Когда оно сердится, люди в соседних помещениях падают в обморок. Такое было не раз, и не два. А самое неприглядное: девушек, которых ему привозят, после оргий приносят ему же в жертву и коллективно съедают! Вернее, доедают то, что остаётся после трапезы этого, четыре в одном. Оно и ест за четверых! Они орут, пока не сдохнут, а оно с жутким хрустом откусывает и улыбается! Я поседел, когда увидел. И я, адмирал флота, упал, как кисейная барышня, в обморок. Очнулся уже за общим столом… 
- Что ты такое говоришь?!? И ты ел? – смертельно побледнела не-смотря на духоту и комбинезон Светлана. Она тоже была на грани обморока.
«Я почти отдалась людоеду. Тело уже отдалось! Только разум негодовал и спас. Я могла зачать от него. Я могла родить от него», молотом бились мысли в голове. Её затошнило и вырвало. Брызнули по-детски обильные слёзы. Ужас чуть отступил. Адмирал достал из кармана платок и, как маленькой девочке, вытер слёзы, сопли и слюнявый рот.
- Не прикасайся ко мне! – в ужасе отстранилась Светлана.
- Я не он, - обиделся адмирал и выбросил платок, - Я не ел, но вид делал. Ну, если честно, кусочек раз проглотил. За этим строго следят специальные сигомы из его личной гвардии. У них по восемь, по десять глаз. Это людоедство - его причастие. Понимаешь, кому причастие, атеистка? Не вкусившие исчезают бесследно. Такие случаи в его огромной свите не редкость. «Командировка» называются. Так что скажешь?
- Это ужас. Это ужас… Лучше бы ты мне этого не рассказывал. Я теперь не усну…  Будет сниться, что ты меня тоже насилуешь и ешь… Ты бы начал с груди?
- Ты бредишь? – как маленькую девочку осторожно погладил по голове Светлану адмирал.
- Ты мне её уже прокусил, людоед…  Хорошо. Завтра утром начнём. Ты должен остановить это чудовище. И не важно, на каком оно там коне… 
- Вот и умница. Можно, я приду к тебе ночью? Сон охранять, - он обнял её и осторожно потрогал, просунув руку под комбинезон, постра-давшую в порыве страсти от его зубов нежную-нежную грудь.   
Светлана вырвалась и посмотрела так гневно, что адмирал прикусил готовый снова развязаться язык.
Сорокалетняя девочка оказалась слишком впечатлительной. Особенно для психолога. Профессия должна была бы закалить её до цинизма. Впрочем, у них тут заповедник добросердечия. Даже железные в прямом смысле слова мужики убить без комплексов не могут. А ещё хотят бодаться с Монстром. Нет, не случайно привело его Провидение на Луну. Его миссия не больше и не меньше, как спасти Землю от антихриста! Но как неуместно мучительно хочется этой женщины!
Он за два дня успел так влюбиться в эту странную Попову, что уже хотел было предложить ей за готовность побыть его «последней сигаретой» целое состояние. Всё своё немалое состояние. Не судьба. Ну и ладно. Что она там говорила о сотнях молоденьких селениточек? 





Глава 5.


«Мария», шестиэтажный, три этажа вверх, три вниз, комплекс оборудования для «переселения душ» гудел, как потревоженный улей. Селенет  был отключён по распоряжению следователя до его же особого распоряжения, поэтому селенитам приходилось снова привыкать пользоваться обычной речью.
- Ардвин, как такое могло случиться? – спросил директора уже пятый человек, и он только устало махнул рукой. Спрашивающий понял, что ответа пока нет.
А случилось небывалое уже лет десять. У адмирала во время активации в теле сигома вдруг перестал функционировать мозг.
Следующее сообщение было ещё более шокирующим: местный следова-тель-сигом схватил за руку земного коллегу, когда тот попытался уничтожить радиоуправляемый микроконтейнер с сильнодействующим и бесследно распадающимся в физиологическом растворе сигома ядом. Вернее, с его остатками в явно сработавшем микроскопическом устройстве. Будь рядом с землянином обычный человек, он бы ничего не заметил. У сигома сработал встроенный сверхчувствительный анализатор запахов.
Гурвиц приказал арестовать и посадить главного следователя комиссии, помощника, завалившего задание по заметанию следов, секретаря комиссии, непонятной и подозрительной функции сигома, а заодно и Руслана Куинджи в наглухо запираемый снаружи бункер – склад.
Тюрьмы на Луне не было за ненадобностью. Провинившихся просто отправляли на Землю. Да таких практически и не было. Четыре случая за всю историю колонизации. Пьяные туристы не в счёт.
«Похоже, бедный Гусь нечаянно спас от смерти Игоря!» - мелькнуло в ошарашенном стремительным водоворотом событий мозгу Ардвина.   
На расширенное учредительное заседание Ардвин собрал в огромный актовый зал Центрального купола Астрограда всех, кого смог. Все ос-тальные селениты участвовали в нём по вновь включённому Селенету. Вся связь с Землёй, наоборот, была отключена. Луна бурно и жизнерадостно решала свою дальнейшую судьбу.
Энергичный от возбуждения и нового уровня ответственности Ардвин встал и прошёл за трибуну, от чего тоже пахнуло чем-то старинным и особо торжественным. И все в зале вдруг зааплодировали и тоже встали. Хмурое до угрюмости лицо только что резко пообщавшегося с руководством и уволенного директора прояснилось приветливой улыбкой. Он жестом попросил всех сесть.
- Вот, братья и сёстры, и наступил момент истины. На Земле с шести ноль-ноль по Гринвичу прерваны дипломатические отношения Соединённых штатов и Великобритании с Китаем и Россией. Остальные страны, в том числе и Евросоюз, объявили временный нейтралитет.
- Из последней выжимки земных новостей наши аналитики пришли к выводу, что и Евросоюз трещит по швам. Полный разброд и даже вооружённые конфликты. Нам здесь, на Луне, этого допустить нельзя. Слишком велика ответственность. Нам надо твёрдо решить, с кем мы. Для этого предлагаю создать Временный совет. Он подготовит и проведёт полномочный учредительный съезд делегатов, который, в свою очередь, определит форму правления и выберет правительство Луны. Нас, как вы знаете, уже больше полутора миллионов. Вполне достаточно для самоопределения и самоуправления. Какие будут предложения? Присылайте мыслеграммы со списком кандидатов во Временный совет. Дополнительная информация: я уволен из Глобальной защиты. И уже полчаса я - практически первый лунный бомж.
Как бесконечным эхом полыхнуло: Гурвиц, Левашов, Гурвиц, Попова, Гурвиц, Гурвиц, Гурвиц… Множилось эхом и ещё несколько фамилий. Четвёртым лидером явно обозначился академик Ли Цзе Пин. Пятым горячо любимый всеми биологами Луны их гуру Гольдбах. Шестым – неугомонный и задиристый вождь рудокопов Степан Мехонцев. Седьмого предстояло выявить большинством голосов из нескольких кандидатов. Роль счётной комиссии доверили серверу Селенета. Тот озвучил фамилию ещё одного киборга-ветерана. Присутствующие подбодрили смущённо поднимающегося в президиум гиганта бурными аплодисментами. 
Решили, что семи человек в составе Временного совета пока вполне достаточно. Голосование закончили. Но кто-то мысленно не угомонился и «громко» предложил наделить Временный совет, ввиду чрезвычайного положения, особыми полномочиями. Опять поднялся и реальный, и мысленный шум. Предложение большинству понравилось. И это большинство проголосовало «за». Гурвиц, предложив новоизбранным членам совета собраться в его кабинете, выразил остальным огромную благодарность за доверие и закрыл оживлённо гомонящее собрание.
Собраться на первое заседание членам новоизбранного совета при-шлось не в кабинете директора. Кто-то освободил из бункера пленников, те добрались до верной Генеральному секретарю ООН охраны гипноизлучателя и включили «Лунного царя». Тут всеми обожаемый Селенет сыграл на руку узурпаторам. К нему через всеобъемлющую сеть орбитальных и налунных ретрансляторов были подключены все, вплоть до самого глубоко зарывшегося шахтёра и самого дальнего оператора орбитальных станций. За считанные минуты совет, кроме Левашова, был арестован и посажен в тот самый бункер.  А ставшего послушным, как робот, Левашова отправили на орбиту выполнять приказы нового командора Штерна.
Штерн, всё-таки, ещё сильно побаивался Игоря и приказал ему быть вторым штурманом на «Комете», охраняющей Луну. Поближе к блокирующему его волю лунному «Царю».
Ему очень хотелось ликвидировать Левашова совсем, но в ответ на такой запрос, он, почему-то, получил отказ. Знал бы Штерн, что это одна рядовая сотрудница связи изменила ценой своей жизни текст телеграммы, Левашов был бы мёртв. Но Штерн узнал об этом всего на пятнадцать секунд позже того, как мог беспрепятственно разделаться с Игорем. Вечная память тебе, маленький ангел связи из Иерусалима!

Глава 6.


На Светлану гипноизлучение «Царя» действовало странно. Голова трещала от боли, мылились, пузырились и звонко лопались чужие грозные и странно непереносимо вонючие мысли-приказы, и всё твёрже и четче проступали на их фоне свои.
Светлана напряглась и сдёрнула обруч связи. И заплакала от сча-стья и облегчения. В голове стояла почти первозданная тишина! Прямое излучение антенн «Царя» чудесный толстенный железобетонный бункер ослаблял до еле слышного ментального шёпота.
Она обошла всех и поснимала все обручи. Приходящие в себя члены совета недоумённо оглядывались. И лица понемногу прояснялись. Светлана поняла, что они были в гораздо более глубоком трансе, чем она. Значит, «Царь» не так уж и всесилен. Возможно, есть на Луне и другие, не до конца подвластные гипноволне.
- Спасибо, Светлячок. Я знал, что именно ты это сможешь. Ты же сама - мощный гипнотизёр. Ну вот, господа, можем и провести первое заседание совета.
- Какого только хрена от нас теперь зависит? Выпустят кислород, и через пять минут с нами будет покончено, – грубо и мрачно буркнул какой-то пессимист в дальнем тёмном углу.
- Вот и первый вопрос повестки дня, - не смутился Ардвин, - Кто ещё хочет высказаться?
- Всё теперь в руках Левашова. Кто знает координаты излучателя?
- Я знаю. Сам часть его волноводов монтировал. А что толку? Воля Игоря тоже подавлена «Царём». Все же видели, как он козырял этому хлыщу с Земли.
- Светик, Солнышко. Вся надежда опять на тебя. Надо снова выйти в Селенет и пробиться в сознание Игоря.
- Напиши, Слава, координаты вот, на, помадой на стене. Пожирнее. Чтобы врезались в память. Или легко читались и в трансе. Я попробую, ребята. Молитесь за меня. И держите за руки. Давай, Адик, надевай!
Обстановка в Селенете сильно изменилась. На голову обрушился удар ужаса такой силы, что у Светланы подогнулись ноги, и она упала бы на пол, если бы её не держали с двух сторон за руки. О сопротивлении не могло быть теперь и речи. Это ударил её уже не лунный «Царь». А кто?!?
- Господи, спаси и сохрани! – панический ужас оказавшегося в полной звериного рыка темноте трёхлетнего ребёнка вызвал этот спасающий разум вопль души.
И сразу же Светлана увидела далеко впереди яркую звёздочку. Она начала уже сознательно твердить молитву скороговоркой, и звезда при-близилась, разгораясь всё ярче и ярче. Боль и ужас отступали во мрак с явно слышимым зубовным скрежетом.
Пулей мелькнула злорадная мысль: «Боитесь Господа, сволочи!» Но тут же пришло откуда-то понимание полной неуместности злорадства и вообще какого-либо негатива с её стороны.
Мы несоизмеримо сильнее, но мы и несоизмеримо великодушнее.
- Ты кто? Впрочем, вопрос риторический. Я сразу поняла. Ты – мой ангел-хранитель!
- В данном случае да. А, вообще-то, дежурный Ангел. Тебе надо на «Шестую»? Полетели.
Светлана вдруг непостижимым образом увидела сразу и себя, лежащую головой на коленях Ардвина в бункере, и себя – маленькую девочку, жадно схватившуюся за руку ангела, и мгновенно оказавшуюся рядом с «Шестой».   
- А почему «шестая», а не «четвёртая»? – спросила Светлана.
- Игорь здесь. Смотри.
Сознание Светланы вдруг оказалось как бы внутри сознания ангела, неимоверно расширилось и стало всепроникающим. Космос вдруг стал тёплым, цветущим, поющим, жизнерадостным и густонаселённым.
- А почему мы не можем быть так с тобой всегда? И остальные крещёные?
- Нельзя реализовать свой бесконечный потенциал развития в утробе матери. Надо и своих шишек набить, чтобы ясно различать, для начала,  добро и зло.
Светлана смотрела сразу на всё, и видела огромную слоящуюся Гору. Где-то в бесконечной Высоте ослепительно сияла и истекала непереносимым Счастьем Её неизъяснимая Вершина. Подножие сплошным, широким и тоже сияющим кольцом опоясывали конные Ангелы. Против них в туманно-багровой полутьме выстроилась тоже огромная шеренга чудовищ на чёрных и дымящихся конях. Демоны, почувствовав взгляд Светланы, вздрагивали, потом корчили страшные рожи и отвратительно похабно сквернословили. Светлана судорожно стискивала огромную тёплую ладонь своего Ангела. Тот лучезарно улыбался, и Светлана успокаивалась.
- Почему наши не наступают? Почему не сметут с лица Вселенной эту нечисть?
- А ты присмотрись. Видишь туман над ними? Это души падших ангелов, возвращающиеся в стан воинов Отца. Не сразу, конечно, но уже бесповоротно. Наше противостояние – это песочные часы, где песчинки текут снизу Вверх. И всё быстрее. Это и есть настоящее Наступление! Видишь, в их рядах уже есть невосполнимые прорехи.
- Вижу. Ой, а какая мелкая комариная возня над болотом наша земная политика. Видел бы это напыщенный спесью наш Генеральный!
- Увидит. Ну всё, полюбовалась, пора и за дело. Ангел времени не любит долго стоять на месте. Вот смотри, что надо сделать пушками «Шестой». Надо будет расплавить вот эту скалу. Лава зальёт шахту. «Царь» будет опять похоронен до лучших времён. До полного демонтажа.
- А люди? Я вижу там много людей.
- Присмотрись внимательней. Там нет ни одного по-настоящему живого человека. Одни зомби и роботы. Потом, когда всё успокоится, вы их достанете.
Тут её внимание отвлекла Земля. Там над Северной Америкой и Ат-лантическим океаном вздулось сразу несколько десятков ядерных грибов. Светлана заметила что то, на чём она сосредотачивает внимание, начинает стремительно приближаться. Она увидела, как ударная волна от близкого взрыва достигла какого-то несчастного американского городка. Картина разрушений была настолько жуткой, что Светлана в ужасе отвернулась и спрятала лицо в складках одежды на голени Ангела.
- Что это?
- Это ваш Георгий Пандай перехватил старт баллистических ракет и уничтожил их. К сожалению, совсем без жертв это сделать не удалось. Во многих ракетах сработали системы самоуничтожения боеголовок при попытке операторов Пандая перехватить управление и утопить эту мерзость в океане. Разработчикам плевать было и на собственное население. Лишь бы эта коса смерти после старта гарантированно взорвалась.
- Разве воля Гоши не подавлена? С Земли ведь тоже идёт гипновнушение. Я чувствую вонь и с той стороны.
- Мы решили ему чуть-чуть помочь.
- А куда эти ракеты были нацелены?
- На Россию, Света. Одна в их числе и на твой Питер…    
Взгляд Светланы невольно обратился в сторону переливающейся на северо-востоке огромного родного шара Земли Родины. Русь ты моя, многострадальная! Горло сжал спазм сострадания. Там тоже полыхало и клубилось. Но всё ярче разгорались пронизывающие это месиво золотые столбы. Присмотревшись, она покраснела.
- Храмы! Молятся…
- Да. Россия вспомнила, что она православная. Обрати внимание, что все беды на неё обрушивались, когда большинство её детей об этом забывало. Господь не может спасать тех, кто повернулся к Нему задом.
- А это что за огромная пирамида опускается на Сибирь? Ой, она же всех там раздавит!
- Не раздавит. Это Новый Иерусалим! Столица нового царства. Столица Царствия Небесного на Земле. Перечитай на досуге Откровение.  А сейчас, Светик, пора в бой. В твоих руках судьба Луны.
- А ещё вопрос можно?
- Давай.
- Почему я? Грешная маловерка!?
- Ну, ну, ну. Самоуничижение паче гордости. Но в твоём случае огромная заслуга в твоей избранности бабушки Тани. Помнишь её?
- Плохо. Я училась в восьмом классе, когда её не стало.
- А она за тебя молится так горячо, что сама Богородица просила Сына обратить на тебя внимание. Вот так. Я потом устрою вам свидание. А сейчас вперёд, воительница Света Светлана. И с Богом!
- А почему ты не войдёшь со мной?
- Не могу. Я выжгу там всё и вся. И людей, и электронику. Это как через предохранитель на десять ампер пытаться пропустить тысячу. Но я буду вокруг и буду всё контролировать. Смелей, Светлана. Наше дело истинно правое.
Светлана прямо сквозь многослойную стену станции вошла в её рубку управления. Как всякая женщина сначала посмотрелась в большое зеркало входного люка. Что ж, маленькая, бледная, но вполне симпатичная шаровая молния. Подлетела к ошарашено глядящим на неё Игорю и сигому из новеньких, имя которого не успела запомнить. Зависла над пультом управления наведением «труб». И растерялась. А чем клавиши-то нажимать?
- Командуй, - тихонько подсказал в «голове» Ангел.
- Привет, мальчики. Надо стрельнуть вон по той горочке. Она должна расплавиться и залить вон ту дырочку. Ну и все чашки радаров связи в этом кратере надо поломать. Справитесь?
- И не подумаем, - изобразив усмешку ответил сигом и активировал встроенный в него гипноизлучатель. Игорь тупо кивнул ему и равнодушно отвернулся от Светланы.
«Ах так!» рассердилась Попова и, вспомнив про предохранитель, вошла внутрь человеческого мозга сигома. Тот закричал от дикой боли и потерял сознание. Светлана вышла из отключённого на время противника и повисла перед Игорем. И с ужасом убедилась, что сигом успел нанести ему блокирующий сознание шок. Перед Светланой за пультом сидели два полутрупа.
- Здравствуйте, Светлана! Я на Вашей стороне, но у меня нет доступа к управлению органами движения нашего тела.
- А ты кто?
- Я – «третье» полушарие Игоря. Шок не заблокировал мою способ-ность самостоятельно мыслить, но парализовал наше тело.
- И как нам теперь быть? Время не терпит! Надо срочно блокировать гипноизлучение лунного «Царя».
- Я всё понимаю. Дайте Игорю команду на передачу управления телом мне.
Светлана мысленно напряглась и пробилась в человеческое сознание Игоря. Образно он похож был на забившегося от ужаса в угол огромного тёмного и пыльного зала маленького мальчика.
- Игорёша, потерпи, маленький. Всё будет хорошо. Дай на время твоей электронной няньке покомандовать телом. И всё будет хорошо!
- Да пусть командует. Хоть навсегда. Только меня, пожалуйста, больше не бейте! Я буду всегда хорошо себя вести. Я домой хочу. Отпустите, пожалуйста, меня к маме.
- Хорошо, милый. Победим негодяев, и ты пойдёшь домой…
- Координаты! – деловито потребовал «третий», едва получив управление телом, - И дайте ещё раз по мозгам этому. Он уже пришёл в себя и, притворяясь отключённым, соображает, как нам ещё напакостить. Быстро!
Света послушно метнулась в сигома. На этот раз вошла в человеческий мозг и внимательно огляделась. Тёмная воля образно представилась ей в виде огромной оскалившейся крысы. А их Светлана боялась до ужаса. Крыса это мгновенно почувствовала, по-человечьи злорадно ухмыльнулась и бросилась на Светлану. Та завизжала, но полетела не наутёк, а навстречу. И крыса бесследно исчезла.
- То-то, тварь.
Светлана мысленно мгновенно вернулась в своё тело в бункере. И поразилась полной непроглядной темноте, духоте и холоду. Её по-прежнему обнимал, а сейчас ещё и укутывал во что-то тёплое Ардвин. Светлана пошевелилась в его руках.
- Привет, Светик. Ты как?
- Почему так темно?
- Нам отключили всё: свет, воздух, тепло. Слава Богу, автоматика не дала им стравить давление. Но, всё равно, у нас часа два, или три. Потом уснём, или околеем. А как дела у тебя?
- Мне срочно нужны координаты!
- У кого есть фонарь? Осветите стену!
Чей-то сильный, но узкий луч побежал по написанным помадой циф-рам.
- Запомнила?
- Да. Потерпите, милые. Я скоро.
Мгновение спустя она уже диктовала координаты «третьему» Игоря. Минуту спустя на поверхности Луны закипела лава и хлынула в шахту.



Глава 7.




В гигантском Центральном зале заседаний Астрограда царили ликование и вполне заслуженная селенитами эйфория.
- Продолжим наше учредительное собрание, товарищи. Слово товарищу Гурцу. Давай, Ардвин, командуй. И не надо временного правительства. Мы выбираем тебя губернатором, нет, президентом Луны! – громогласно вопил и вслух, и в Селенете молодой и горячий старший селенолог Мехонцев.
- Погоди, Стёпа, угомонись. Я тоже предлагаю выбрать президента Луны на срок в пять лет. Но без суеты, а, как принято, прямым тайным голосованием всех селенитов. А пока давайте из членов Временного совета выберем председателя и наделим его чрезвычайными полномочиями. По сути, президентскими. Кто за? Кто против? Единогласно! Всегда бы так…
- Теперь по персональной кандидатуре. Я предлагаю Светлану Попову!
Света ахнула и поражённо уставилась на Ардвина. Глаза её мгновенно заблестели слезами, а губы задрожали.
«Ты сошёл с ума!» одиноко ярко полыхнуло в тихом гуле растеряв-шихся селенитов.
- Кто за? – радостно улыбаясь спросил Гурвиц и первым высоко вскинул руку.
- Кто против? Кто воздержался? Подавляющее Большинство! Поздравляю Вас, Светлана Викторовна с доверием Вам селенитами своей судьбы.
- Какой ты, Адя, оказывается, гадёныш, - сняв на минуту обруч, тихо сказала ему Света и больно врезала кулачком по рёбрам. Кто видел, засмеялись.
- Выходи за меня замуж!
- Ну, наконец-то. Я уж думала, так вдовой и помру. Я согласна!
- Одень обруч и повтори!
- Обойдёшься. Моё условие – матриархат и в семье.
- Обойдёшься, - радостно сияя, отрицательно мотнул, тем не менее, головой счастливый Ардвин, - Одень обруч, женщина, и повтори всем, что ты согласна стать моей женой!
- Да мы и через твой всё слышим. Совет вам, да любовь!
Одним из первых указов Светлана восстановила новоиспечённого мужа в должности директора и назначила своим первым заместителем.
- Кто бы сомневался, - ворчал болтающийся в челноке на орбите Луны в ожидании «Голиафа» и попросивший «на память» обруч Куинджи.
- Совет вам, да любовь, любодеи. На том свете!
Эта злорадная реплика вырвалась у него, когда он услышал тревожные переговоры диспетчеров, дежурных по «Кометам» и командора «Голиафа». Творилось что-то несусветное и немыслимое до мистики.
Огромная трансорбитальная научная станция, временно выполняющая функции и пассажирского лайнера, выходя из перигея Земли и штатно откорректировав траекторию полёта к Луне, вдруг мигнула на экранах всех направленных на неё радаров. Вычисления её траектории после этого научно необъяснимого феномена показали, что она, как гигантский снаряд, несётся теперь точно на Астроград!
Если ничего не предпринять, то меньше, чем через десять часов, и «Голиаф», Центральный купол и большая часть Астрограда превратятся в металлолом, мусор и пыль. Командор «Голиафа» тут же выжег всё горючее громадной станции, но лишь метров на триста сместил эпицентр удара по Куполу. Левашов всё просчитал, приказал экипажу и пассажирам покинуть станцию и принялся её методично испарять. Причём так, чтобы струи металлического пара, создавая реактивную тягу, отталкивали научные и жилые модули рассыпавшегося, как «Лего», «Голиафа» на приемлемые орбиты. Большинство оборудования на станции было уникальным и потому бесценным. И очень многое удалось спасти.
Когда Игорю доложили, что опасности Астрограду больше нет, он облегчённо вздохнул и машинально вытер с пластикового лба несуществующий пот. И тихонько посмеялся над собой. Расслабился и задремал.
Но его тут же снова разбудили.
- Пассажирский катер!
- Что катер? Пусть садится пока на Луну. Потом определимся. Я устал. Дайте подремать, черти.
- Капитан катера доложил, что у него отказал двигатель. Зацепило струёй. А траектория такая, что он сильно «чиркнет брюхом» о скалу. Что делать? С Луны помочь уже не успевают. И мы скалу расплавить уже не успеваем. Взрывать?
- Нельзя. Посечём катер осколками. Всем, кто успевает, к катеру! Попробуем нашими движками подтолкнуть его под брюхо.
Успели. И почти удалось. Когда до скалы оставалось секунд десять, Левашов приказал троим подчинённым отлететь в сторону. А сам вытянул ноги в сторону стремительно приближающегося хребта. Как мифический титан, он пробежал несколько шагов с непосильной ношей на плечах и исчез под днищем катера. Его тело, сыграв роль шарика в гигантском подшипнике, спасло катер.  Лишь небольшая вмятина рассказала потом пятистам спасённым  о подвиге Левашова.
Его удручённые друзья собрали измятые и растерзанные останки и доставили в Астроград.
Гурц нашёл чудом уцелевшее «третье полушарие». Вмонтировал его в тело так и не востребованного ещё второго привезённого суперсигома.
Он ввёл его в кабинет Поповой. И представил: Левашов.
- Левашов? Игорь?! Ты жив!!!
- Я не Левашов. Зовите меня просто Игорем…