В заколдованном диком лесу. Глава 17

Глава 17 (продолжение сказки Стругацких "Понедельник начинается в субботу")

Если бы кто-то со стороны наблюдал сейчас за Джозефом Хэллом, он вряд ли бы подумал, что журналист впервые в Задлесе – передвигался он очень уверенно, несмотря на сумерки. В темноте Хэлл видел великолепно и слышал тоже очень хорошо. Ему повезло, в том плане, что в районе эксперимента, куда американец направлялся, не было никого из местных обитателей. Все были предупреждены, что за красно-белую ленту заходить нельзя. И не только потому, что это было распоряжение высокого начальства.

Местные хорошо помнили случай, произошедший несколько лет назад, когда облучению подвергали дубовую рощу. В итоге эксперимента хотели получить дуб, растущий размером с секвойю. С целью увеличения выхода ценной древесины для нужд народного хозяйства. Разработчики предполагали, как магическое излучение под кодовым названием «лямбда-зет» будет действовать на деревья. Но никто не знал, как оно воздействует на живой организм. Неорганизованный вурдалак случайно забрёл в зону облучения и, когда оно достигло пикового значения, под ним исчезло гравитационное поле. Попросту говоря, он стал легче воздуха, и ничто его не держало на этой грешной земле. В мгновение ока он улетел на орбиту и там был притянут первым, попавшимся ему  на пути полёта крупным объектом – орбитальной станцией. Прежде, чем превратится в глыбу льда и рассыпаться на куски, вурдалак успел заглянуть в иллюминатор и скорчить рожу. Космонавт, случайно выглянувший в это время, получил тяжёлое психическое расстройство. Он был уверен, что орбитальную станцию захватывают инопланетяне. Пришлось его срочно вернуть на землю. Не вурдалака, конечно, космонавта.

Обитатели леса про этот случай знали, потому места всяких экспериментов обходили стороной. Были, конечно, исключения.
Учёный кот Василий, по причине склероза забывший об эксперименте, совершал традиционный ночной моцион, но, почуяв чужака на тропе, взял чуть выше и обошёл журналиста по сучкам деревьев. Зоркий американец, конечно, его заметил, из-за огромных размеров приняв кота за чёрного леопарда. Услышав с крон деревьев ворчание Василия: «Шляются тут всякие, даже ночью спокойно подумать не дадут…», он испытал лёгкий шок и ощутил себя на грани провала. Но потом решил, что показалось, и мужественно продолжил путь, не подумав о том, что в России чёрный кот, встретившийся на дороге, в любом случае не к добру, даже если этот кот – учёный.

Скрытно приблизившись к группе Ойры-Ойры, Джозеф Хэлл установил на дерево, буквально в нескольких метрах от излучателя, записывающую аппаратуру, которая сканировала работу установки, ведя одновременно видео- и аудиозапись. Слышно было хорошо всех:  Роман Петрович с Хомой Брутом находились около излучателя, остальные – у палатки, где горел костёр. Сотрудники сортировали взятые образцы папоротника «орляк».
Журналист тоже взял образцы растений, уложил их в сумку и присев на мох, за огромным деревом, закурил. Тут он и услышал странный звук, отдалённо напоминающий гудение бормашины.

Комар-пискун, раздражённый чуждым ароматом американской сигареты, злобно гудя, кружил над журналистом. Джо не видел таких насекомых даже в джунглях Вьетнама, когда в молодые годы служил в рядах славных «зелёных беретов». Он поднял палку и замахнулся. И совершенно зря. Пискун не любил агрессоров. Он спустился ниже и начал примеряться к умной голове Хэлла, уворачиваясь от его палки. Американец стал отступать от назойливого комара и не заметил, как оказался в зоне работы излучателя, который Хома уже вывел на максимальную мощность.
Пискун всё же улучил момент и жахнул журналиста в голову, когда тот, пятясь, запнулся за корень. Джозеф упал и даже потерял сознание на некоторое время. Когда очнулся, то не мог понять, кто он и где находится. Он ощутил неведомый ему дотоле страх и пустился бегом сквозь чащу подальше от этого места.

Его скитания в ночной чаще продолжались недолго. Как только он удалился от Папоротниковой лощины, шансы встретить кого-то резко возросли, потому что чащобы Задлеса живут ночью также бурно, как городские трущобы.  Растерявшийся Хэлл вскоре встретил кикимор, которые не могли пройти мимо гостя. Своим поведением эти особы напоминали цыганок, с той лишь разницей, что от последних можно легко отделаться, отдав им все деньги. Кикимор же деньги интересовали мало, их больше интересовал сам объект, которого они сразу взяли в оборот, чтобы «обаять», от слова «баять – говорить».

 Всем известно, как трудно привести в себя «заговорённого» кикиморами человека. Беднягу Джо они тут же увлекли в своё убежище неподалёку от Лысой горы.
Под влиянием их «обаяния» он, было, немного успокоился, но по-прежнему, кроме того, что он в лесу, ничего не мог понять. Зачем он здесь? Куда его ведут? Что с ним будет? А отдалённая память подсовывала ему ужасные картины из своего боевого прошлого, в те времена ему довелось побывать в плену у вьетнамских партизан. Поэтому, когда среди кикимор он увидел вьетнамца, наряженного как все лесные жители, то с ним случился психический припадок. Он завопил, как сумасшедший, разбросал удерживающих его гостеприимных хозяек и рванул без оглядки сквозь чащу.