Бессмертный

Чёрт знает, что за люди заводятся в мегаполисах! Сходит ли человек с ума, замышляет ли преступление, никому и дела до него нет. Плавает себе как макаронинка или морковинка в бульоне среди сотен тысяч других, пока что-нибудь действительно примечательное не отчебучит. Убьёт там кого-нибудь. Или сам себя вычтет.

Еду январским вечером в гости к другу. В автобусе темно как в польской кинодраме 80-х годов. Думал, что не ходят уже по Питеру такие автобусы. А вот, оказывается, выпускают порой в рейс тарахтящие декорации для триллера, чтобы не забывали граждане об инфернальной, зловещей изнанке Питера.

На следующей же остановке в салон заходит высокий худощавый мужчина лет около 45 в грязно-белой мятой куртке с бордовыми вставками. В руке банка пива «Охота крепкое». Лицо цвета того картона, в котором выставляют овощи и фрукты в «Пятёрочке». Щетина. Автоматически классифицирую: хмырь. Заходит и встаёт поодаль от всех, у самой кабины водителя.

Ближе всех к нему девушка лет 20-25. Минут через 5 хмырь подруливает к ней и затевает такой разговор:

Х.: Девушка, здравствуйте. А вы в этом районе живёте?

Д.: В каком, в «этом»?

Х.: Ну, где-то в окрестностях Ржевского лесопарка?

Д.: Да, а что?

Х.: А вы любите там гулять? – Обращаю внимание на его глаза: светло-серые, малоподвижные как светоприёмники какого-нибудь моллюска.
 
Д.: Не то, что бы люблю, но бывает, заходим с друзьями. – Довольно приветливо отвечает, без явного отторжения, что странно, учитывая вопиющую хмыристость Хмыря.

Х.: А вы видели, какие там муравейники в этом парке? Вот та-акие огромные. – Показывает рукой.

Д.: Нет, не видела.

Х.: Как же так? – Лицо его не выражает никаких эмоций. Шевелятся только губы. – Обязательно надо посмотреть! Я вам покажу. Как вас зовут?

Д.: Катя.

Х.: А меня Владислав, очень приятно. Мы с вами обязательно увидимся, и я отведу вас посмотреть на муравейники.

Д.: Извините, мне выходить. – Очередная остановка даёт ей возможность сбежать.

По-прежнему не выражая никаких эмоций, похожий на большую улитку или наутилуса Хмырь медленно втягивается обратно в свой проход у кабины.

- Что, подкатил типа!? – откровенно стебусь над Хмырём. – Красава, чо! Только приглашать девушку гулять в лесопарк при первой встрече – не самая удачная идея, согласись.

Решив, что коммуникация завершена, иду к дверям. Но «Владиславу» явно хочется продолжить общение. Величавым слизнем он течёт за мной через салон. Приблизившись почти вплотную, так, что я чую запах дешёвых сиг, пропитавший его одежду, он как-то назидательно спрашивает:

- А ты понял, что я сейчас сделал?

- Подкатил. – Отвечаю я простодушно. Ну, банально я мыслю, что с меня взять.

Хмырь пододвигается ещё ближе, встаёт почти вплотную и начинает зловеще шептать около уха:

-  Я сейчас поставил реперную точку в пространственно-временном континууме. Сделал разрыв. Через этот разрыв я смогу вернуться сюда из любой другой точки пространства-времени, где я ставил такие же реперные точки. Понял? А сейчас ты хочешь сказать, что это не хитрое дело и сам этим балуешься время от времени. Моё озорство, с которым я намеревался троллить Хмыря резко съёжилось, поскольку он угадал: я действительно собирался сказать что-то в этом духе.

– А зачем тебе это? – Пытаюсь сохранять видимость невозмутимости, хотя мне становится ощутимо не по себе.

– Чтобы от смерти уйти. Я так из отрезка в отрезок могу вечно ходить. Я бессмертный, сечёшь? Вы все умрёте, а я среди вас буду вечно ходить. И этот момент, в котором мы вот сейчас находимся и миллионы других таких же моментов, которые я организовал, они для меня бесконечное число раз повторяться будут. Я в этом автобусе ткань континуума проткнул, это портал и через год мы с тобой и с Катей здесь снова встретимся. Вот увидишь. Я это запрограммировал, якорёк закинул. Врубаешься?

– Э... Ни фига себе… У тебя все порталы такие. Ну, мрачные, не уютные? Может быть, есть покайфовее? Организуй нам портал на тропическом острове. Чтобы были коктейли, девушки, белый песок… – Начинаю я понимать, как обыгрывать ситуацию.

– У меня любые порталы есть. И здесь и на других планетах. И такие кайфовые, что тебе и не помечтать о таких. Только вот, подумай, что ты сделал для того, чтобы тебе такой портал выпал? Каждый получает тот портал, которого достоин.

Не касаясь меня, Хмырь всё давил чем-то исходившим от него, каким-то силовым полем. Втягивал меня в свою реальность, где всё окружающее: автобус, пассажиры, снежная стынь за окном предстали порождениями чьего-то больного мозга, чьей-то шизофренической фантазии.

Автобус тем временем подъехал к моей остановке. Я надеялся, что сейчас оторвусь от Хмыря, но он вышел за мной.

– Дай прикурить.

Я протянул ему зажигалку. Ещё минуту мы стояли молча возле дорожного перехода. Я ждал, когда загорится зелёный. Мельтешил снег, набиваясь в седеющую шевелюру Бессмертного. Плохо запомнил его лицо: хотелось смотреть куда-то в сторону, не встречаться с ним взглядом.

– Ровно через год! Запомни! – Продолжал он. – Я, ты, она, этот автобус, всё повториться. Я так решил. И последнее, чтобы наверняка.

Хмырь преградил мне путь к переходу.

– Я сейчас задам тебе вопрос и он станет для тебя контрольным якорем, если вдруг ты решишь соскочить. Вопрос: почему Ахиллес не может обогнать черепаху? Всё, теперь ты запрограммирован, дуй.

И сам быстро зашагал к соседнему переходу, спеша смешаться с вечерней толпой пешеходов.