Роман Строки в Тумане. Глава 8. Первые ноты сердца

«Если вы хотите идти быстро – идите один.
Если хотите уйти далеко - идите с кем-то»


Лавиния шла сквозь лес, прижимая к груди мамино письмо и книгу Тара. Она чувствовала, как письмо оживало и дарило крепкие объятья. Чем дальше спутница углублялась в чащу, тем ощутимее становились теплые бумажне прикосновения.

Лавиния не задумывалась о направлении. Кто-то вёл её, ласково придерживая за плечо, но это ничуть не пугало. Напротив, что-то внутри начинало сиять, нежно согревая сердце.

Единственным, что дёргало ниточки страха, был лес. Некоторые деревья покачивались и нагибались, хотя погода была безветренной и сквозь далёкие макушки деревьев виднелось игривое и приветливое небо, посылающее на землю солнечные лучи, чтобы Лавинии было не так страшно идти.

Неожиданно она заметила человеческий силуэт, невесть откуда взявшийся среди деревьев. Он стоял далеко впереди, там, где тропинка упиралась в неприступную лесную крепость. С такого расстояния было невозможно понять ни кто он, ни видит ли он Лавинию, или просто заблудился, и стоит, выискивая взглядом способ пройти обратно.
Странница остановилась в нерешительности. Ей ни с кем не хотелось разделять свой путь домой. Это самый дорогой и важный путь в её жизни, и она его пройдёт одна. Но в то же время повсюду мерещились голоса и не покидало пугающее чувство постороннего присутствия...

Силуэт не шевелился. Лавиния, глубоко вздохнув, шагнула вперёд...

«Кто может встретиться в диком глухом лесу? - подумала она. - Разве что отшельник. Это даже неплохо, он может знать что-нибудь о маме...»

Двигаясь вперёд, девушка пристально следила за таинственным силуэтом. Не заметив корягу, она споткнулась, и книга вылетела из рук...
Едва Лавиния, присев, протянула руку к зелёному томику, как на него легла бледная рука. Сердце девушки вздрогнуло. Посмотрев наверх, она увидела юношу, протягивающего ей руку. Внутри Лавинии всё сжалось, но она приняла помощь и встала.

- Простите. - Сказал незнакомец. Голос его походил скорее на хрипловатое, гортанное эхо, доносившееся издалека, а глаза смотрели так, словно пели колыбельную... - Я напугал вас. Просто хотел помочь вам поднять книгу.

- Спасибо. - Ответила Лавиния. Присутствие этого юноши было подобно туче, которая во время грозы разрастается, заполоняя всё небо.
И это была туча из тревоги...

Незнакомец походил на замёрзший, покрытый инеем цветок: лицо, волосы и руки были белыми, словно чистая бумага, на которой вот-вот напишут шедевр, белые, прозрачные ресницы еле проглядывали, призрачно-серые глаза ничего не выражали. Лавиния не могла поймать их взгляд. Они словно видели что-то, недоступное для неё...

Только девушка захотела попрощаться, как юноша произнёс:

- Позвольте представиться, Безликий Принц Рэвэй. - И склонился в изящном поклоне. -А вы, должно быть, Принцесса Печальных Душ?

Он еле-ощутимо улыбнулся, продолжая искать глазами неведомую даль.

Лавиния молча стояла. Этот «принц» был таким же отстранённым и пугающим, как и весь лес. Но сейчас эта чужая, жутковато-загадочная реальность решила её коснуться...

- А ваше имя? - Произнёс Рэвэй, всё так же не глядя на собеседницу.

- Лавиния. - Ответила девушка.

Взгляд принца еле-слышно скользнул в сторону её сердца. Лавиния почти не уловила этот прыжок, настолько он был мимолётен...

- Красивое имя... - Произнёс принц менее затерянным тоном. В его голове созревал коварный план. - Какая же печаль не отпускает ваше сердце?

- Это письмо от моей матери. - Лавинию почему-то больше не пугал этот человек, пусть она и находила его словно... Не полностью живым. Даже улыбка выходила неполной и натянутой, словно на уголках губ стояли два огромных, неподъемных мира.
Она рассказала Рэвэю свою историю. Скрыла лишь сияние своих чувств. Для чего говорить о них, тем более с незнакомцем? Разве это правильно?

В такие минуты Нагнетатель мёртвой хваткой сжимал сердце, не давая услышать его шёпот. Окрылитель, вздыхая, ждал.
Он знал, что всё, случившись с нами, прокладывает дорогу к счастливому концу. Однажды к счастью прийдет каждый, но это случится лишь тогда, когда найдутся ответы на все вопросы, исполнятся все мечты и прозвучат все слова, таящие свой полёт в крепости сердца...

Рэвэй долго молчал, не перенося взгляд из пустоты.
Он обязан помочь Тенебре, невзирая на свои чувства...
А как он может на них взирать, если их нет? Он не способен чувствовать, а значит, Тенебра - его единственный проводник в настоящую жизнь. Он не может не помочь. Ей нужна эта девушка, и он её приведёт...

- Все эти 15 лет я был рядом с твоей матерью.

- Правда? - Нагнетатель отпрыгнул прочь. - Ты знаешь её? Ты знаешь, где она? Прошу, отведи меня к ней! - Позже Лавиния осознает, что впервые в жизни в ее голосе звучали те же чувства, которые звучали внутренним светом...

- Как ты прекрасна, когда в твоём голосе звучат ноты сердца... - Прошептал Рэвэй, словно в забытьи. Его серо-туманные глаза по-прежнему ничего не выражали, но голос претерпел изменения. Звучание всё так же оставалось подобным эху в глубине тёмной пещеры, поменялась энергия. Теперь Рэвэй говорил, как художник, любующийся шедевром, переносящий его в место, где живёт вдохновение...

Одна страшная мысль, пришедшая в его светлую, как и он сам, душу, вмиг отрезала все пути к той, доброй энергии.

Он должен отвести Лавинию к Тенебре.

Обманом ли, правдой, это не важно. Она говорила, что цель оправдывает средства, особенно если цель - месть...

Иногда она плакала и говорила что неправа, жалея Лавинию и всецело сочувствуя ей. Но Шагрин всегда тихонько делала чёрные узлы, что давно завязала на её сердце, крепче, и Тенебра не могла их разорвать...
Тогда она вновь становилась твёрдой и жестокой. Взгляд становился льдом, отражая в своей глади злобу и ненависть, поселившуюся в душе Тенебры.

Рэвэй глубоко вздохнул и почувствовал, как упало без сознания сердце.

- Я отведу тебя к матери. - Сказал он вновь окаменевшим голосом и крепко схватил Лавинию за запястье. Тенебра будет счастлива наконец выпавшему шансу осуществить свой план...
Он понимает это, и понимание слегка ободрило...

Лавиния затаила дыхание, словно воздух был твёрдым, как крепость, потому что не любила «тактильных контактов». Ладонь Рэвэя словно окаменела, сжимая тонкую руку.
С каждым новым шагом девушке всё больше казалось, что  деревья расступаются перед ними, указывая путь.
Что-то, до встречи с Рэвэем подбадривающее, сейчас призывало немедленно повернуть назад. «Я просто слишком нервничаю, - думала девушка, - вот сейчас спрошу у этого Принца поподробнее про маму...»

Но вдруг непроглядную тишину леса разорвал пронзительный, визжащий крик, вслед за которым из-за крепости сосен вылетело что-то чёрное и быстрое, вмиг скрывшись в дали...
Лавиния успела рассмотреть только два жёлтых горящих глаза и ужасное, все в морщинах и складках, искажённое воплем лицо...

- Не бойся, - Ответил он своим не менее спокойным эхом, - это Замученная книга.

- Кто? - Стараясь не дрожать голосом, переспросила Лавиния.

- Замученная книга. - спокойно повторил Рэвэй, - Аралибрис - не просто лес. Книги здесь оживают, выпуская свои души, прячущиеся между страницами, в свободный полет. Так они помогают людям. Например, если дорогой человек далеко, можно послать к нему душу любимой книги, и будет не так одиноко...
Но книги бывают разные, потому что пишут их разные люди. Одни вкладывают в свои создания самые сокровенные и дорогие чувства, которые, достигнув сердец читателей, перерастают в заботу о других, создание нового и прекрасного; другие вымещают в произведениях обиду или другие весьма скверные явления... То, во что они превращаются в сердце читателя, составляет основу для страшных вещей...
Такие книги, попадая сюда, тоже обретают облик, но из-за  недостатка чувств, света и целительной энергии, которые должен был вложить в них создатель, выглядят страшными, а их цель - заманить тебя в свою обиду, уныние или ненависть... - Он немного помолчал. Лавиния была потрясена услышанным, но внешне оставалась спокойной. - Помимо того, что создатели Замученных книг в них вкладывают, они заявляют о своих творениях как о великих шедеврах. Вот и рецепт появления этих опасных созданий, чьё влияние крайне велико и опасно.
Всё это время я защищал твою мать от них... - Рэвэй произнёс это сдавленно, нерешительно, будто слова стояли поперёк горла.

Боже, как не хотел он этого произносить! Эти слова были камнями, которые Рэвэй волочил из своей груди.
Лгать - далеко не королевская привычка. Даже самый простой отшельник не будет лгать, тем более  добрым и милым людям...
Но месть Тенебры, которой он многим обязан, была важнее всего, он понимал это...

- Расскажи мне о ней! - Попросила Лавиния.

- Ты скоро сама её увидишь.

Замученные книги ещё не раз пролетали перед ними, но мгновенно растворялись в пустоте деревьев.

Из сосновых рукопожатий показался небольшой замок, который внушал бы тепло и уют, если бы в душе его хозяйки был мир и свет. Но замок глядел на Аралибрис черной пустотой окон.
Одинокий лучик света мелькнул в одном таком чёрном озере - и пропал...

- Должно быть, хозяйка этого замка глубоко несчастна... - Лавиния не заметила, как подумала вслух. Хотелось доверить Рэвэю всё своё сердце. Скоро предстоит встретиться с матерью, и все мысли и чувств нужно беречь для неё.

Сердце Принца билось настолько сильно, что, казалось, готово было пробить в спине окно истины, лишь бы он не вёл эту бедную девушку дальше...

Сердце юноши разрывалось, когда он открывал тяжелые двери, впуская Лавинию в её страшную судьбу.
Они долго шли по темноте и серости коридоров, среди которых постоянно, одна за одной, проносились Замученные книги. Каждая из них была уникально безумна и жутка. Но молнией врезалась в восприятие черта, объединяющая их - все они пели о несчастье...

Из-за угла вынырнула хрупкая девушка, одетая полностью в белое. Её лицо то и дело перекашивала новая страшная эмоция, походившая на жуткую гримасу. Больше ничто в ней не двигалось, лишь тихий звук, напоминающий вой, вылетал из груди.

Вслед за ней показалась другая книжная душа, отдалённо напоминающая человека, из которого тут и там росли деревья. Его голова то и дело быстро наклонялась на бок, а с лица не сходила жуткая, замороженная улыбка.

Сердце Лавинии замирало, словно от ударов о пугающий и безобразный вид и оглушенное голосами новой книжной души, больше походившей на жуткое эхо.

Лавиния заметила в одном из углов молодую девушку, держащую в руках доску, на которой красным блестели слова: Не молчи. Книжная душа стояла, ничего не говоря, и смотрела нечеловечески-злым взглядом на Лавинию. Только сейчас стало заметно, что рот ей закрывала чья-то огромная рука.

- Это Анелия. Не бойся, у неё добрый посыл, она хочет помочь раскрыться. Но создатель подал свою мысль в жутком виде. Раньше я жил в пещере Замученных книг, и она часто помогала мне. Бедняжка не ведает, что творит, потому что действует по жутким мыслям... «создателя». Анелия безобидна, пока не подпускаешь её слишком близко. Не бойся. Главное - идти вперёд и не давать им затянуть себя в их смысл... - Проговорило эхо голоса Рэвэя. На фоне Замученных книг он выглядел совсем живым... - Ясно выражаться они не могут, так как сами толком не понимают, что должны нести. Поэтому всё, что им доступно - затягивать людей, как в пучину чёрного болота.

Спустя несколько минут, казавшихся вечностью, наполненной темнотой и кошмарами, они дошли до небольшой деревянной двери. Рэвэй открыл её и попросил Лавинию не выходить из «своей комнаты», пока он не предупредит мать о долгожданном визите.
Она положила перед глазами письмо мамы, которое всю дорогу прижимала к груди, и перечитывала его, с замиранием сердца поглядывая на дверь.

Внезапно комната наполнилась стальным напряжением.... Это неслышно впорхнула загадочная девушка. Черный цвет покрывал весь её образ, словно лед застывшую реку, и полностью заполнил сердце. Лицо незнакомки было как будто застывшим... Ничего не говоря, она села возле Лавинии и не сводила с неё задумчивого, печального взгляда. Смотря на чёрную незнакому, Лавиния остро чувствовала, как тоска и нелюбовь к миру заполоняет изнутри. А страшные чувства стремительно увеличивались...

- Ты даже не пыталась найти мать... - Вкрадчиво извиваясь, раздался голос в голове, - а она искала тебя... много слёз было пролито... Она ещё долго не захочет тебя видеть...

Отчего-то Лавиния начала верить страшным, ложным словам. Воспоминания о том, что она пыталась спросить о родителях у тёти, потому что без этого невозможно было бы начать поиски, совсем покинули разум.

- Шагрин, не трогай её! – Острым инеем прозвенел голос Рэвэя.

Загадочная незнакомка, не сказав ни слова, выплыла из комнаты, метнув на Лавинию злобный взгляд.

- Она говорила с тобой? - Глаза юноши совершили еле-заметный тревожный пируэт.

- Я не пыталась искать маму... я принесла ей горе длинною в пятнадцать лет...

- Отвечай! Она говорила с тобой?! – Принц повысил голос впервые за время их знакомства.

Лавиния медленно кивнула, всё так же утопая в грустных мыслях.

Мама искала её...

А она? Что Лавиния сделала для того, чтобы заслужить любовь?

- Она сказала мне правду... - Прошептала она тише, чем обычно.

- Не верь ни единому её слову! - Установка «Я не умею чувствовать» отступила, и глаза юноши впервые выражали еле-заметную тревогу. - Ты слышишь меня?! - Прикрикнул он, сильнее встряхнув Лавинию. Убедившись, что девушка очнулась, он продолжил - Ты помнишь Анелию? Я сказал, что у неё добрый посыл и она совершенно безобидна. То, что сейчас разговаривало с тобой - полная противоположность. Это зло в самом ярком выражении. Посыл Шагрин, так зовут это... отвратительное существо, пропитан злом до самой маленькой буквы. Она не может говорить правду, потому что смотрит на жизнь сквозь чёрную вуаль.
Твоя мама сказала, что навестит тебя чуть позже. -  Немного помолчав, произнёс Рэвэй. Он полагал, что должен привыкнуть врать, но с каждым разом это умение всё труднее ему давалось.

- Не ври, чтобы не расстроить меня. - Ответила Лавиния. - Она сказала, что не хочет со мной встречаться?

- Нет... - Голос Рэвэя дрогнул. «Я не способен чувствовать!» - мысленно повторил он и продолжил. - Просто ей нужно время. Такое большое потрясение... Не беспокойся о ней. - «Побеспокойся лучше о себе...»

Лавиния кивнула в ответ и подошла к окну. Сердце билось навстречу деревьям, колыхающимся в безветренную погоду. Они как будто звали, умоляли её выйти, выпрыгнуть на свободу и бежать...

Глупые, жестокие чувства.

Почему мама не хочет встретиться сейчас? Разве семья не должна переживать самые сильные чувства вместе?
Девушка гладила мамино письмо, а его буквы согревали трепещущее и замёрзшее сердце.