de omnibus dubitandum 119. 251

ЧАСТЬ СТО ДЕВЯТНАДЦАТАЯ (1918)

Глава 119.251. ЛИЧНАЯ НЕПРИЯЗНЬ…

    Однако в те дни общественные настроения были настолько переменчивы, что говорить об однозначности оказываемой поддержки не приходится. Скажем, по свидетельству того же И.П. Толмачёва, мобилизация перед наступлением на Милютинскую в его родных местах прошла с большим трудом, и только к концу четвёртого дня удалось убедить местных крестьян в необходимости реальной поддержки отрядов красной гвардии.

    Свою роль в этом сыграла и антисоветская агитация милютинских казаков, которые, естественно, автором описаны как "неимоверно кровожадные злыдни" {Толмачёв И.П. В степях донских. (Военные мемуары). М.: Воениздат, 1959. С. 93–94}.

    11 мая 1918 года жители хутора Ермаков и хутора Волоцков сообщили в Краснокутский военный отдел “белогвардейских формирований” (кавычки мои – Л.С.), {РГВА, ф. 40118, оп. 1, д. 2, л. 76} что красные заняли хутор Ермаков, а отряды “белых” (кавычки мои – Л.С.)  отступают из района хутора Севостьянов в направлении на станицу Краснокутскую.

    В хуторах Волоцком и Широковом побывали казачьи разъезды и установили, что передовые группы красных показались в районе хутора Вячеславов. На 12 мая дислокация противостоящих сторон практически не изменилась. Из станицы Краснокутской казачьи разъезды направились в сторону хутора Кутейников и хутора Севостьянов, и по их сведениям красные эти населённые пункты пока не заняли.
Разведка каргинцев докладывала о занятии красными в полдень 11 мая как хутора Ермаков, так [и] хутора Севостьянов.

    Красногвардейские разъезды появились в хуторах Широком и Волоцком [которые, судя по всему, и оказались контактной зоной между сторонами красных и “белых” (кавычки мои – Л.С.)]. Каргинцы подтвердили отход казачьих отрядов по направлению к станице Краснокутской. «Сотня Мигулинцев выступила в станицу Чернышевскую. Для наблюдения за дорогами на Фоминку и В[ерхнюю]-Остаховку, станица Боковская выслала разъезды» {РГВА, ф. 40118, оп. 1, д. 4, л. 44}. На этом фоне не очень благоприятных известий для "белых казаков"(кавычки мои – Л.С.) их, безусловно, обрадовало сообщение, что «войска Усть-Медведицкого округа преследуют убегающего противника» {РГВА, ф. 40118, оп. 1, д. 4, л. 44},  а соответственно появляются надежды на лучшее. По мнению И.П. Толмачёва, красногвардейцы успешно реализовали приказ о наступлении, отданный К.Е. Ворошиловым, детально проработанный на военно-командном совещании под руководством Е.А. Щаденко (Щеденко - Л.С.): «взять станицу Милютинскую, разгромить крупную группировку "белоказаков" (кавычки мои – Л.С.), которая готовится к захвату станции Морозовской, чтобы перерезать путь отхода отступающим армиям на Царицын.

    По данным разведки, операцию готовит полковник Секретёв. Нашему отряду приказано наступать со стороны хутора Тернового, Морозовскому – под командованием Мухоперца – с хутора Орлова. Второй Морозовский отряд – под командованием Петушкова и Дербенцева – обходил “белых" (кавычки мои – Л.С.) по реке Берёзовой. Забей-Ворота возглавил отдельную роту, которой предстояло закрыть кольцо окружения врага. Изложив на совещании командиров план наступления, Щаденко (Щеденко - Л.С.) предложил пополнить Каменский отряд за счёт местных иногородних бедняков и трудовых казаков. Вооружение предполагалось достать у Ворошилова» {Толмачёв И.П. В степях донских. (Военные мемуары). М.: Воениздат, 1959. С. 91}. 

    Задачу по доставке вооружения выполнил брат И.П. Толмачёва Пётр с группой лукичёвских крестьян-добровольцев. Они привезли из станицы Морозовской 500 винтовок, четыре пулемёта, гранаты и десять тысяч патронов и, естественно, заслужили благодарность от Е.А. Щаденко (Щеденко - Л.С.){Толмачёв И.П. В степях донских. (Военные мемуары). М.: Воениздат, 1959. С. 92–93}.

    Общая ситуация в период с 11 по 13 мая 1918 года достаточно подробно описана в военной сводке начальника Каргинского отряда, подъесаула Козина. По его сведениям, «противник в 3 часа утра 11 мая занял станицу Милютинскую и хутора Орлов и Поляков.

    Красногвардейцы в 4 часа дня начали [артил]лерийский обстрел (?) х[утора] Севостьянова. В 8 час[ов] вечера занят х[утор] Ермаков. Наши войска отходят через Севостьянов на Кутейников и Краснокутскую. До 2 часов 30 минут 12 мая заняты красной гвардией хутора Кутейников, Волоцков и Власов ст[аницы] Краснокутской[,] и их разъезды выступили в ночь на 12-е [мая] в х[утор] Вечеславов.

    Силы противника, действующего на р[еках] Быстрой, Гнилой – 3 орудия, до 5 пулемётов, до 2000 пехоты и одного полка кавалерии. Силы противника, действующие на р[еке] Берёзовой – одно орудие, 2 пулемёта[,] до 300 человек пехоты и до 75 чел[овек] конницы.

    Войска девяти станиц под начальством подъесаула Попова, сгруппировались в районе Чернышевской, Краснокутской, Боковской. Каргинский отряд под начальством подъесаула П.Ф. Каргина сосредоточен в х[уторах] Малахов и Понаморёв (Боковском). Разведовательные части противника находятся в районе х.х.[хуторов] Вечеславова, Кутейникова и Власова. Ближайший пункт к Каргину, занятый красногвардейцами х[утор] Вечеславов (40 верст). По слухам настроение в слободах Н-Астаховой, Грековой, Каменке, Поповке, Кашарах недружелюбное – решили мобилизоваться и увеличить ряды красной гвардии. По дополнительным сведениям от нашего отряда главные силы противника группируются в [слободе] Маньково-Берёзовской. Передовые части их находящиеся в Селивановке мобилизуют солдат, окружающих сёл» {РГВА, ф. 40118, оп. 1, д. 4, л. 40}.

    Стремление красных удержать тогда за собой слободу Маньково-Берёзовскую отмечено и в мемуарах И.П. Толмачёва. Красногвардейские отряды смогли это сделать, хотя на этой почве произошёл конфликт между Е.А. Щаденко (Щеденко - Л.С.) и командиром одного из подчинённых ему отрядов Стеценко. Вот что пишет Толмачёв: «Буквально перед выходом [на Милютинскую] стало известно об окружении и крайне тяжёлом положении Маньково-Берёзовского отряда, на который неожиданно напали "белоказаки" (кавычки мои - Л.С.). Щаденко (Щеденко - Л.С.) приказал командиру отряда Степану Стеценко немедленно помочь товарищам. Но самолюбивый, неуживчивый Стеценко, человек с кулацкими замашками, решительно отказался выполнять приказ» {Толмачёв И.П. В степях донских. (Военные мемуары). М.: Воениздат, 1959. С. 94}.

    По сообщению командира 2-й сотни, прапорщика Севостьянова из станицы Чернышевской {РГВА, ф. 40118, оп. 1, д. 2, л. 62}, в результате проведённой разведки на хуторах Полякове, Орлове, Севостьянове и Ермакове установлено, что 11 мая после артиллерийского боя “белогвардейские” отряды  (кавычки мои – Л.С.) отступили в направлении на хутор Кутейников и станицу Краснокутскую. Население хутора Вознесенский и слободы Селивановка решило присоединиться к красным, и теперь там вся молодёжь мобилизована.

    Однако главные красногвардейские силы сосредоточены в станице Милютинской. В их составе имелись пехотные подразделения и более семи сотен кавалерии. По неточным данным, у красных могли быть два орудия и четыре пулемёта. Более того, красногвардейцев поддержало население хутора Севостьянов и хутора Ермаков, поскольку там боятся погромов со стороны красных (?), а поэтому “белогвардейские” (кавычки мои – Л.С.) казачьи разъезды встречаются враждебно, чтобы не накликать беду на свою голову.

    По сведениям жителей станицы Милютинской, через три дня красногвардейцы обещали продвигаться в направлении на хутор Пономарёв и посёлок Рубашкин, для того чтобы отомстить за казнь красного казака Фёдора Подтёлкова. Постановку этой боевой задачи также подтверждает И.П. Толмачёв.

    Вот что он дословно пишет: «В пути [в направлении на Маньково-Берёзовскую] мы узнали о гибели отряда Подтёлкова и Кривошлыкова в районе хутора Пономарёва. Печальную весть сообщил штабу чудом вырвавшийся (?) из лап врага редактор газеты Донревкома Френкель. {Френкель Арон Авраамович (Абрамович) (1894 – 25 февраля 1939) – известный на Дону партийный деятель времён Гражданской войны. Родился в селе Жеребец Екатеринославской губернии. Член РСДРП(б) с 1912 года, подпольщик. В 1914–1915 годах являлся студентом Петербургского Неврологического института, в 1915–1917 годах учился в Донском университете (Ростов-на-Дону). После Февральской революции стал членом исполкома Ростово-Нахичеванского совета. С декабря 1917 года по июль 1918 года был членом Донского областного революционного комитета, редактором газеты Донревкома «Наше знамя». Участник подтёлковской экспедиции, но удивительным образом уцелел, избежал расстрела и написал по свежим следам книгу (брошюру) «Орлы революции» (1920) о Ф.Г. Подтёлкове и М.В. Кривошлыкове. История его чудесного спасения и сегодня вызывает вопросы. Также оставил воспоминания «Накануне и дни Октября» (1922). С августа 1918 года по июль 1919 года был членом высшего местного партийного органа – Донского бюро ЦК РКП(б), представитель умеренного крыла донских большевиков (о своём несогласии с жёстким расказачиванием написал докладную записку в ЦК РКП(б) в августе 1919 года). Делегат VIII съезда РКП(б). С августа 1919 года по июнь 1921 года являлся начальником политотделов 13-й, 15-й, 40-й и 42-й стрелковых дивизий РККА. С июня 1921 года до июня 1923 года он обучался в качестве слушателя Коммунистической академии. В 1923–1925 годах находился на партийной работе в Донецкой губернии и на Урале. В 1926–1933 годах трудился в партийном аппарате ЦК ВКП(б), а с 1929 года до 1933 года был ответственным секретарем Северо-Маньчжурского комитета ВКП(б), объединявшего тогда организации ВКП(б) Китайско-Восточной железной дороги. В 1933–1934 годах работал секретарём Хабаровского крайкома ВКП(б). С 10 февраля 1934 года и до ноября 1937 года являлся членом Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) и уполномоченным Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) по Куйбышевскому краю (области). Арестован 2 ноября 1937 года по обвинению в шпионской деятельности в пользу милитаристской Японии и участии в антисоветской организации. Расстрелян 25 февраля 1939 года. Посмертно реабилитирован до начала «хрущёвской оттепели» Военной коллегией Верховного Суда СССР 12 ноября 1955 года. – Исходная информация для составленной биографической справки содержится: Альманах «Россия. XXI век». Биографический словарь // Архив А.Н. Яковлева}. После выполнения боевой задачи нам предстояло свернуть в хутор Пономарёв и покарать злодеев». {Толмачёв И.П. В степях донских. (Военные мемуары). М.: Воениздат, 1959. С. 95}.

    История трагической казни донского казака из хутора Крутовской Усть-Хопёрской станицы (а ныне центра одноимённого Крутовского сельского поселения Серафимовичского района Волгоградской области) Фёдора Григорьевича Подтёлкова (25 августа (6 сентября) 1886 года – 11 мая 1918 года) в хуторе Пономарёв многократно описана, в том числе "великим писателем" Михаилом Александровичем Шолоховым во втором томе эпохального романа «Тихий Дон», а в романе «Поднятая целина» его герой – есаул Половцев рассказывает о своём участии в казни Подтёлкова, что стало основанием для ареста и последующего тюремного срока.

    Тем не менее, сегодня кое-что видится иначе, целый ряд исторических деталей долго оставались в тени, сам Подтёлков рисовался каким-то очень уж положительным красным героем, практически большевиком, акцентировалось внимание на жестокости казни, вот-де он подло «захвачен белоказаками и повешен», и т.д.

    Конечно же, великий Шолохов великолепно и весьма метко подчеркнул важнейшую характеристику этого исторического события как, прежде всего, гражданского противостояния в 30-й главе 5-й части второй книги «Тихого Дона»: «…вёшенские, каргинские, боковские, краснокутские, милютинские казаки расстреливали казанских, мигулинских, раздорских, кумшатских, баклановских казаков...» {Шолохов М.А. Тихий Дон // Шолохов М.А. Собр. соч. в 8-ми т. Т. 2. М.: Правда, 1975. С. 370}.

    Вот об этом никоим образом забывать не стоит, какую бы политическую позицию кто не занимал. В казни одних казаков другими казаками живейшее участие принимали конкретные милютинские казаки, и это тоже исторический факт.

    По существу лишили жизни своего же, а с ним и таких же казаков. Возникает вопрос, а за что казаки погибли?!

    Да, известен факт резкой личной неприязни из-за первенства в получении чина подхорунжего между бывшими сослуживцами по 6-й Лейб-гвардии Донской казачьей Его Величества батареи Лейб-Гвардии Конной Артиллерии подхорунжим Подтёлковым и подхорунжим Спиридоновым, который со своим отрядом собственно и пленил всю подтёлковскую экспедицию, официально называвшуюся «Отрядом Защиты Прав Трудового Казачества» {Трудовое казачество. Орган Казачьего комитета при Центральном исполнительном комитете советов рабочих, крестьянских, солдатских и красноармейских депутатов. Еженедельный журнал. 1918. 9 июня (воскресенье). № 5. С. 1}.

    Безусловно, личная неприязнь – великая движущая сила в человеческих поступках, но она объясняет далеко не всё. Разговор с глазу на глаз двух казачьих командиров Подтёлкова и Спиридонова ранним утром на вершине степного кургана «о прошлом» до развёртывания трагических событий казни тоже исторический факт.

    Важно подчеркнуть, что эта казнь произошла по приговору суда с соблюдением юридически значимых традиционных судебных процедур. Вот это иногда остаётся в некоторой тени в повествованиях о гибели Подтёлкова. Для казаков такой суд и есть высшая мера справедливости, чтобы и кто бы по этому поводу не говорил. Станичный суд решил…