Новый роман Виктора Пелевина

Я был простым автомехаником. Зарабатывал немало, но мало: мало, если судить по потребностям и по бесконечно тиражируемому с экранов уровню жизни маркетинговой химеры среднестатистического человека, но немало по реальным реалиям жизни россиянина и медианной зарплаты в моих краях.

Однажды у меня самого сломалась машина — молодая и в то же время вечная богиня иронии готова приобнять каждого, кто готов с улыбкой пойти ей на встречу (остальных же она пережёвывает, как коровка траву на русском поле с этикетки русского маргарина). Дальнейшие события показали мне всю хрупкость моей жизни. Моя бывшая сказала бы: «Cognosce te ipsum». И сказала бы совершенно зря — зачем рабочему человеку мёртвая мудрость веков? Как же хорошо, что я её бросил.

Я вызвал такси, чтоб поехать на работу. Таксист с тяжелейшим акцентом спросил меня:

— В автамеханику едем, да? Паламалось чота и едем, да?
— Да.
— А вообще поломалась в нас душа, не задумывались вы об этом? Мы вечно куда-то едем, спешим, с каждым годом всё больше дел, всё больше решений и проблем, а для чего это? Помните, как в детстве поедешь на дачу с родителями, а там доски сарая пахнут... Помните запах? Вроде бы и сыро, но будто природной энергией на тебя дыхнуло. И вот растёшь ты — а запах всё помнишь, даже лица родителей забыл, а запах не забудешь. Потому что в тот момент ты жил всей душой.
— Да.
— Ну всё, приехали, да? Паставь пять звёзд, да?

Я вышел из машины и оглянулся. Приехал я раньше всех — и, конечно, по иронии оставил ключи от мастерской в своей машине. Запасные пары были и у других механиков, так что я мог не возвращаться, а просто подождать их. Решив убить время, я зашёл в оккультный магазин неподалёку. Там сидела слепая девушка — а может, линзы такие. Кто поймёт нынешнюю молодёжь? В США, говорят, субкультура есть, они каждое утро монетку подкидывают, орёл — сегодня ты мужчиной будешь...

— Покупать что-то будете? — перебила мои мысли девушка-продавщица-оккультистка.
— Да нет, просто смотрю, — сказал я и тотчас прикусил язык.
— Смотреть нельзя. Я вот досмотрелась.
— Извините, не подумал. А сколько это штука стоит? «Магический предмет» написано на ярлыке.
— Ого. А у вас есть потенциал. Магический предмет никто просто так не выберет — он вас сам выбирает. Работать с ним умеете?
— Нет.
— Значит, водите по нему руками и думаете о своих проблемах. Если повезёт — почувствуете энергию и в течение дня встретите Духовного Сосуна, который вам эту проблему создаёт. Можно попробовать уговорить его отключиться от вас. Только думайте о серьёзных проблемах — если на мелочь какую-то медитировать, типа машина с утра не завелась, лучше вообще завернуть в полотенце и в шкаф поставить. О глобальных проблемах тоже лучше не думать — такая орава Сосунов придёт, что потом до пенсии катастрофы обсуждать... Ещё вдруг с мира на вас проблему скинут — готовы испытать мировые проблемы в одиночку?
— Не готов. А что за сосуны?
— Не сосуны, а Сосуны. Демоны наших страданий. Они давно в контакте с человечеством. О них знали все язычники, но вот современные религии выбили эти знания из массовой культуры, поэтому они совсем распоясались без сопротивления. Они не злые — просто они нашей болью питаются, с ними можно договориться, если язык хорошо подвешен или чем другим понравитесь. Переключат ваши страдания на других, они не гурманы в этом смысле. На вид не отличить от людей, за жизнь кучу раз с ними столкнёшься и не поймёшь. А Магический предмет их притягивает. Только осторожно. Если разозлить — только хуже будет.
— А от чего они злятся? И да, почему они сосунами называются? Я всё понимаю, всё-таки газеты на английском читаю, но разве не проблема с брендингом?
— Вот от таких вопросов и разозлятся.

Я заплатил за Магический предмет, вытер с него скопившийся за годы слой пыли, положил его в карман и вышел из магазина. Как я раньше не видел этот оккультную лавочку? Вот она, рутина — закрутишься и годами не заметишь, что у тебя под носом.

— Сигаретки не будет? — спросил у меня сидящий на капоте дорогущей тачки бодрый мужичок с внешностью бывшего супербандита.
— Вот, берите, сколько надо, не жалко.
— Спасибо. А чо ты такой щедрый, бросать решил?
— Да не. Просто подумал... Помните, в детстве на даче забор нюхаешь, а потом годы летят, тебе уже за тридцать, а забор до сих пор ощутить можете?
— Да, понимаю. А что такого, что тебе за тридцать — почему переживаешь? Жизнь только начинается, если ты с ума не сошёл, а ты с виду нормальный. Мне вот за сорок, и никогда себя лучше не чувствовал.
— Да знаете, закрутитесь, а потом один раз забор где-то на улице нюхнёте — и понимаете, что счастья-то в жизни нет.
— А почему так? Потому что в детстве ты счастливый был, потому что не думал не о чём. Забор и забор. А ща думаешь — а сколько стоит покрасить, а не с****ят ли доски соседи. Ну и вот оно это того самое. Сознание — это зеркальное отражение играющего пламени свечи, да только зеркала нет, а сама свеча горит потому, что есть её отражение, и по законам физики без предмета не может быть отражения. А Бог это всё наблюдает. За каждой свечой. Играет в человека с мелочными страданиями и мелкими радостями, а когда наскучит игра, вытрет с человека скопившийся за годы слой пыли и положит в карман. Да только и человека никакого не будет, потому что свет горел только потому, что кто-то его отражение видел, а потом ничего и не будет, и это ни хорошо, ни плохо, потому что нет никого, кто оценивал бы.
— А как жить, пока в карман не положили?
— Жить, как будто тебя положили в карман — невозможно. Но можно жить так, будто с тебя вытирают пыль, и тебе уже неинтересно смотреть за отражением свечи. Главное — не впадать в игры оптики. Сказать просто, а сделать сложно — на этих играх оптики у нас вся культура строится. Чтоб вовлекались сильнее. У кого-то зеркало хромированное, а у кого-то свеча горит на природном газе из газопровода через Азербайджан. Главное — знать, что это всё отражение, ничего не значит.
— Легко так говорить, когда зеркало хромированное, — с этими словами я невольно опять посмотрел на дорогущую тачку.
— Это? Да это так, ерунда. ***ня это всё. Вообще ничего не значит. Смотри: тьфу!

Мужичок смачно харкнул на лобовое стекло. С водительского сидения высунулась огромная татуированная рука в костюме и вытерла харчок атласным платочком.

— ***ня это всё, — продолжил мужичок, спрыгивая с капота. — Х***я потому, что Бог моргнёт — и всё. Это всё — даже не отражение, а тень, отбрасываемая отражением света.
— Как у Платона? Пещера Платона? — спросил я, отчаянно желая напоследок показать, что я тоже в чём-то разбираюсь.
— Платон-то сам плохо понимал, так, нащупал тень от отражения и отбросил отражения от света тени. Мысль неправильная, но в правильную сторону. А вообще не заморачивайся. К этому только самому придти можно — никто не подведёт к откровению, иначе оно бы продавалось в каждом интернет-магазине от 45.000 рублей (бюджетная версия) до 45.000.000.000 рублей (истинная версия, как у Будды). Не думай об этом. Главное, помни: деньги — это отражение чужого взгляда на твой свет, закрытый тенью накапавшего со свечей всего человечества воска. Не в них счастье.

Мужичок уехал, я смотрел ему вслед и только под вечер понял, что общался с Сосуном. Через полгода я стал директором российского филиала BMV и завёл новую девушку. Она не знала латыни, и это шло нам обоим на пользу. Penis canina.