Импланты и гринкарта. глава 43

Танталовы муки Михаила. Приезд домой. Странная походка. Встречающие в недоумении. Версия Сола. Бесполезные поиски. Сол сочувствует Михаилу. Горе одесского биндюжника. Сваты выпивают. Ина зовет Михаила и Сола в дом. Михаил цитирует Шекспира.

У некоторых людей бывают неурядицы со стулом. Опорожнить кишечник для них постоянная проблема, которую приходится решать с помощью всяких слабительных средств, включая китайский чай «Балерина». Другие, наоборот, не могут сдерживаться, пьют рисовый отвар, и даже вынуждены носить памперсы. Михаил никогда не понимал ни тех, ни других.  Как говорят в Украине «Ситий голодного не разуміє».  Ни разу в жизни он не мучался ни от запоров, ни от недержания. Кишечник работал как часы! В точности, как предположил доктор Эдик Зубгартц. Не считая, конечно, младенчества.

И вот сегодня, хотя прошло совсем немного времени, меньше суток,  с момента последнего контакта с унитазом, сознание того, что он не может исполнить свое естественное желание тогда, когда оно придет, усиливает это желание многократно. И это многократно усиленное желание доставляет Михаилу поистине танталовы муки, парализуя волю и язык. Поэтому по дороге из аэропорта до дома он молчалив, как рыба. Ина тоже старается не возбуждать мужнины безусловные рефлексы. Как учит мудрая пословица: «Не буди лихо, пока оно тихо». Поэтому молчит, словно набрала в рот воды. Только иногда кашляет. Просто едут в такси, и всю дорогу молчат. Может быть, впервые за всю совместную жизнь.

Но любая дорога хороша тем, что однажды начавшись, она рано или поздно заканчивается. Вот и эта, может быть, самая долгая дорога в жизни Михаила, заканчивается у крыльца собственного дома. Ина пулей вылетает из машины, подбегает к двери и начинает изо всех сил давить на кнопку звонка. Кажется, еще чуть-чуть, и несчастной кнопке будет трындец. Михаил же из машины выходит степенно, и танцующей походкой, которой позавидовал бы сам Майкл Джексон, крепко сжав ягодицы, семенит к багажнику. Ина испуганно кричит. – Не смей брать сумку! Тебе нельзя напрягаться! Сейчас выйдет Юлик!

К счастью для кнопки, дверь открывается почти сразу. В прихожей, прямо у входа, стоит Юлик с обувной коробкой подмышкой и протянутыми для приема багажа руками.

Ина выхватывает коробку и вручает Михаилу.

Михаил, все той же походкой, с лицом, полным страдания, отрешенно минует ошалевших от такого поведения Юлика, Стена, Лики, сватьи Ины с тортом в руках  и раскрывшего было приветственные объятия свата Сола, проходит в дом и через заднюю дверь выходит во внутренний двор.

Первым приходит в себя Юлик. – Мама, что с ним?

Сват Сол. 52, 185, 185. Инженер-механик. Большие залысины и рыжеватая бородка клинышком, как у Луначарского, на которого он слегка даже похож, только немного более интеллигентен. Но это оптический обман. На самом деле Сол намного интеллигентнее бывшего наркома просвещения, но, как настоящий одессит, умело скрывает эту свою ипостась. С сожалением вертя в руках полугалоновую бутылку со светлокоричневой жидкостью, высказывает возможную версию странной походки свата. – Ина, или в Детройте Мишу опустили, и теперь ему западло смотреть нам в глаза?

У остальные членов семьи вообще никаких версий нет. Но у сватьи Ины есть вопрос. – Ну и шо, что опустили? С кем не бывает? Но ведь он всегда любил мою выпечку! А сейчас прошел мимо, как будто меня здесь не было! Или ему уже нельзя торта?

Ина с негодованием отвергает гнусную версию. – Сол, иди к черту! Никто его не опускал! Он сам кого хочешь опустит! Если не веришь, можешь попробовать! И не надо никаких догадок. Все равно не угадаете. Потерпите немного, и мы вам все расскажем. Дайте только  отдышаться! – От волнения снова заходится в кашле. С трудом удается произнести: -  Сынок, возьми из машины сумки и расплатись с таксистом.

Юлик выполняет поручения и заносит сумки в дом.

Сгрудившиеся в гостиной гости  молча ждут объяснений. Но Ина тоже молчит. Она еще не решила, сколько процентов правды стоит предать огласке. Поэтому продолжает покашливать.

Гнетущую тишину нарушает сватья Инна, 50, 175, 200, бывшая учительница младших классов, говорит на «шо». Уверена, что ее предначертание нести людям доброе и чистое, но трезво отдает себе отчет, что ее ношу могут воспринять только сытые люди. Поэтому очень любить готовить и угощать. – Ина, таки шо, можно Мише кушать торт или нет? А то я его уже устала держать!

Чтобы по лицу нельзя было понять, что она думает по поводу сватов вообще и о торте в частности, Ина без слов поднимает воротник и, кутаясь в дубленку, несмотря на 80 градусов по Фаренгейту, выходит вслед за мужем во двор. Первое, что она видит – половину огромного эвкалипта, почти вытеснившую воду из бассейна.

Ина в испуге опирается на вышедшего вслед Юлика. – Сынок, откуда это дерево в бассейне?

Юлик напоминает, что информация об упавшей ветке была передана во-время. – Мама, я же сказал – в бассейн упала ветка!

Ина мысленно сравнивает ветку с рядом стоящей магнолией. – Юлик, это ты называешь веткой?

Для Юлика любое нецелое дерево всегда ветка. – Ну да!

Ина облегченно всасывает воздух. - Ах ты моя умница! Ладно, ветка – это не смертельно! Иди, сынок к гостям, а то неизвестно, что эти одесситы о нас подумают! А я сейчас приду. – Целует сына в подбородок,  обходит бассейн, и за ветками эвкалипта обнаруживает сидящего на корточках Михаила, ковыряющегося прутиком в коробке.

Ина, как всегда в трудную минуту, старается войти в мужнины проблемы.  – Ну что, как дела, золотоискатель?

Михаил с сожалением разводит прутиком. – Дупель пусто!

Ине не хочется одной возвращаться к гостям и отвечать на естественно возникшие вопросы. Надрывно кашляя, садится на лежак.– И что ты дальше думаешь делать?

Михаил полон энтузиазма. Ведь самое страшное не произошло, а остальное пустяки. – Искать и надеяться! - Отбрасывает прутик, поднимается и со злостью пинает коробку.

Ина в испуге вскакивает с лежака. – Осторожнее, Миша! Или совсем крыша поехала от вынужденного запора? Еще и двор придется убирать! Знаешь, я лучше пойду к гостям, а то мне здесь с тобой не совсем комфортно. Ты сегодня очень агрессивно настроен! Но я тебя понимаю!

Некоторое время Михаил, тупо уставившись на зависший над злосчастной коробкой огромной зеленой мухой, предается размышлениям. В его мозгу, уставшем от событий, предшествующих появлению мухи, медленно проплывают толпой прежних дней воспоминанья. И с каждым новым воспоминаньем сердце его оттаивает от пережитых страданий, на душе становится легко и радостно. Благостное состояние нарушает Сол, вышедший на поиски свата. Весь его облик переполнен сочувствием и с огромным трудом сдерживаемыми комментариями, а в руках он держит все ту же бутылку и случайно прихваченные два бумажных стакана. Молча садится рядом. Обнимает свата за плечи. Михаил вздрагивает, как от удара хлыстом. – Сол, ты уже все знаешь?

- Да, знаю! – Отвечает Сол. – Нам Ина кое-что рассказала. – Принюхивается. – Слышь, сват, у тебя случайно нет в доме противогаза?

До Михаила с трудом доходит суть вопроса. – А тебе на кой хрен он нужен?

От чрезмерного усилия сохранить сочувственный вид у Сола на шее надуваются жилы. – Я бы помог тебе искать зубы!

- Нет, Сол, нету! – С сожалением признается Михаил. – Но все равно спасибо. А знаешь, если бы такое горе произошло с тобой, я бы не спрашивал у тебя про противогаз! Я бы тебе стал помогать без всякого противогаза, и даже без резиновых перчаток! Даже если бы твои зубы проглотил бегемот!

Друзья снова примолкли. Михаил мысленно сожалеет, что все эти несчастья произошли с ним, а не с Солом, а Сол никак не может придумать, как достойно отблагодарить свата за столь невиданный альтруизм.

Первым нарушает молчание Михаил. – Сол, ты скажи - за что мне все это? Я так радовался гринкарте и новым зубам, надеялся, что с ними у меня начнется новая жизнь! А смотри, что получилось! Без них сейчас не рылся бы я в собственном говне, не искал бы в нем свои зубы! Ина была бы здорова! Все мои документы были бы при мне! Не пришлось бы ремонтировать очки! Не штрафовал бы нас полицейский! Да и эвкалипт был бы на своем месте, я в этом уверен! Может быть, всему виной гринкарта?

- Да нет, Миша, при чем здесь гринкарта? – Сол принимает позу роденовского мыслителя. Левая рука опущена вниз, правая, со стаканами, подпирает подбородок. – Просто с каждым человеком случается, что он надеется на одно, а получает совсем другое.

- Да уж! – уныло соглашается Михаил.

Невиданное дело – сват в депрессии! Надо лечить! Надо показать депрессанту, что его горе – не горе, что бывает горе и пострашнее. В глубинах памяти Сол отыскивает подходящую историю. – Миша, подумаешь, проглотил пару имплантов! Это разве горе? Не сегодня, так завтра отроешь. Помоешь, продизенфицируешь, вставишь и забудешь! У нас в Одессе это за горе не считается. А ведь бывают совсем ужасные истории. Делает паузу.

Вот, к примеру, жил у нас на Лузановке один биндюжник, и была у него голубая мечта – встретить непорочную деву, да такую, чтобы она не только ничего не знала о сексе, но даже не знала, что у мужчин есть это, ну, сам знаешь, что. И вот однажды на танцульках в клубе моряков он таки такую дивчину встретил. Краля – аж глазам больно смотреть! Скромница, даже не могу описать! Глазки вниз, от каждого слова краснеет! И напросился этот шмак на радостях ту дивчину провожать до дому. А жила она далеко. Аж на Ланжероне. И захотелось ему устроить дивчине проверку. Он вежливо начал объяснять ей, что, мол, так и так, понимаешь, выпил с хлопцами пива, и теперь ему надо зайти за угол отлить. Дивчина удивилась, почему для этого нужно заходить за угол, если вокруг никого, кроме них нет. Порадовался такой наивности биндюжник, достал из штанов сам понимаешь что, и спрашивает дивчину, а знает ли она, что это такое. Дивчина спокойно так ответила, что это похоже на перчик. И биндюжник поплыл! Все, мечта сбылась! На радостях он тут же предложил дивчине выйти за него замуж, и дивчина тут же согласилась. На свадьбе гуляла вся Одесса, и мы с Иной тоже там были. Но в первую же брачную ночь биндюжник вдруг обнаружил, что его супруга никакая не непорочная дева, а очень даже искушенная в сексе баба. Обидно биндюжнику стало до слез, и стал он обвинять молодую жену что она его взяла на понт. А та в натуре удивляется. Когда, мол, она успела взять его на понт, если они знакомы-то всего один день.  Пришлось молодому напомнить, как она назвала его мужское достоинство перчиком.

- Ах, вот ты о чем! – Радостно засмеялась молодая. – Дурачок! И ничего я тебя не обманула! Он и вправду у тебя как перчик. Вот до тебя ко мне ходил боцман, так не поверишь, у него эта штука была о-го-го, ну прямо как баклажан!

И эта обманутая мечта так плохо подействовала на его психику, что биндюжник с горя продал лошадь вместе со сбруей, напился и пошел топиться в море прямо около своего дома в Лузановке. И утоп бы, если бы его молодая жена оказалась не только порочной женщиной , но и верной женой и отличной пловчихой. Еле вытащила беднягу. И с тех пор живут счастливо и собирают деньги на новую лошадь.

Михаил мысленно проводит параллели между историей одесского биндюжника и своей собственной, и приходит к однозначному заключению: - Да, Сол, подлая это штука – жизнь! Наливай, что ли, твое зелье!

Сол наливает по полному стакану и сваты молча, с достоинством, без закуски, выпивают.

Появляется по-прежнему кутающаяся в дубленку Ина. – Мальчики, что застыли у этой коробки? Сол, или ты тоже стараешься? Сразу видно, что ты не только собутыльник, но и настоящий друг! – Зажав нос пальцами, подходит к Солу и с чувством жмет ему руку. – Ладно, золотая рота, пойдем в дом, а то гости заждались. Миша, все хотят знать подробности. Только не забудьте помыть руки!

Михаил встает. Накрывает коробку крышкой. Вытирает руки листьями эвкалипта. Берет под руки жену и Сола и ведет их в дом. – Да, Ина, ты права. Народ должен знать правду, какой бы горькой она ни была. Как говорил Шекспир:

Пойдем, расскажем всем о злоключеньях наших!
Одни смеяться будут, насмешек участь будет ждать других.
Но нет глупее повести, признайте,
Чем повесть об имплантах и гринкарте!