Период обломовщины

Опять поворчу…
Раньше  маленькие дети спать не давали по ночам, потом взрослые, пока не женились и не стали жить самостоятельно, теперь бессонница вошла в привычку и не сплю,  и один мой мозг знает, отчего. Может, договориться?

Лежим на диване перед сном с дорогим муженьком и смотрим свою «плазму». На улице холодно, а одно это слово вызывает у меня,  - северянки -  дрожь во всём теле и стремление завернуться в тёплое одеяло.

Раннее детство прошло в бараке, на «земляном полу» - доски были настелены прямо на землю и приобретенный в детстве ревматизм, остался со мною на всю жизнь. Он – ревматизм -  то затухает, то даёт о себе знать, но живёт со  мною и я, зная об этом, стараюсь беречь себя,  ибо эта болячка «лижет суставы и кусает сердце».
Сестра говорила, как я плакала без слёз и истерила, стучала об пол ногами, и они думали: детские капризы! А я кричала от боли. Позднее, кто-то надоумил моих родителей сдать анализы. Анализы оказались не утешительными и меня поставили на учёт.

Что поделать и подумать в таком случае?
Я родилась в среде пролетариев, где особо и не понимали что и к чему: бог дал – бог взял! Зато потом мама стала по любому вопросу консультироваться с врачами. Можно сказать, приобщилась  она к медицине благодаря мне, а так как стала работать гардеробщицей в поликлинике от железной дороги, то я была завсегдатаем лабораторий и слова:
«Девочка, не бойся, я сейчас уколю пальчик, только не дергайся» - так и звучат в моей голове,  и я мысленно сжимаюсь внутри, как и при слове «холод».

Я укутываюсь в тёплый халат  в своём сегодняшнем дне и поглаживаю, своё пузко и смотрю на своего «двойника» по животу – муженька – и произношу:
Илья Ильич,у вас шикарный обломовский живот!
Какой это Ильич? – недовольно поворачивает ко мне голову  мой дорогой.
Ну не Ленин же,  - отвечаю я.  – Тот работал круглосуточно и на диване не лежал и был поджарым.И звали его Владимир.

Это  Обломов, человек так тридцати двух – трёх  лет от роду и в шлафроке -  типа моего халата -  и без всякой цели в глазах, как у нас  теперь…
Из школьной программы? – вспоминает муж и вздыхает. – Но мы  уже в два раза старше и можно полежать!
Не оправдывай себя и меня заодно, это дело ведь  так засасывает, как болото, как зыбучий песок и так медленно отключает от жизни…

Парочка Обломовых, одно слово:  жирные Обломовы такие,  и с потухшим взором!
Ну,  уж ты совсем загнула, - произносит муж.
Ты – бывший спортсмен, я  ныне здравствующий «детский ревматизм» - и так ведь к весне пара колобков будет, спровоцированных сидением в изоляции. Благо твой вес, благодаря твоей работе, держится на одном месте, а мой неукоснительно нарастает.
Представь, сколько пищи в холодильнике, ведь ждали гостей на неделю, так всё съесть надо и лёжа на диване, в тепле, обрастать жирком.
Обломова то жир задавил и отсутствие желаний. Пример недостойный!

Давай отползать с дивана в сторону желаний, пока они ещё у нас есть? – спрашиваю мужа.
Есть, конечно!  Однозначно есть, - отвечает дорогой муженёк и отправляется на кухню.
Вот вам и два варианта слова «есть»!
На ночь есть я не стала, а то опять не буду спать с «дополнительным грузом» в животе.
Впереди меня ждала бессонная ночь  и, пытаясь считать слонов, я вспомнила про третий вариант слова «есть»!
Партия сказала – надо! Комсомол ответил – есть!Я же бывшая комсомолка.

12.03.2021