Из главы 22 - часть -1- Роман Если ты достанешься

Роман «If you get me» из главы 22-отрыв-1«Если ты достанешься мне» Беннани Ирен, 2020 год

 Нарастающая головная боль…,  в аэропорту Шереметьево  пройдя таможенный контроль, ответив на бесполезные вопросы служебных лиц, смотрящих через стекло из окошечка; «Зачем им все эти ответы – в их компьютере вся информация?» Людмила проследовала в международный зал вылета, ожидая регистрации на посадку, очередной раз, покупая напиток из чая с лимоном, вместе с которым она проглотила и от мигрени таблетку. Ассортимент игр для детей  в «Бьюти фри»  к её удивлению был невелик, разглядывая его и другие товары, Людмила решила купить для Дези игрушку в Париже. Пассажиры рейса …приглашаются на посадку.
Пассажиров  Бизнес – класса пропустили вперёд, потом граждан имеющих визы из стран Шенгена, а затем, с безвизовыми пассажирами и Людмила проследовала через регистрационную стойку в салон аэробуса французской авиалинии. 
Вот они стюарды – французы: один был с рыжими локонами (в форме боб), с веснушками, приятной улыбкой,  он приблизился к ней, рассматривая номер пассажирского кресла.  Затем, вместе с ней рассмеялся:  штамп на билете поставили так, что он закрывал цифры  места на билете. … Стюард нашел в своём планшете данные пассажира, Людмилы, нажал на клавиатуру, увидев на мониторе  её место в салоне аэробуса… Второй стюард, который  принёс Людмиле в стакане воды и таблетку, которую она попросила при взлёте, был стройным брюнетом с лицом  молочного цвета, на вид  был младше  напарника лет на десять. Инструктаж и   самолёт  набирал высоту…
К её удивлению в салоне Аир Франс не наблюдалось строгих запретов, лампочка запрещающая движение во время набора высот над креслами пассажиров сменила цвет огонька  и у совсем юных пассажиров,  уставших сидеть на местах, сейчас начались  прогулки вдоль прохода и между кресел салона.  Приветливые улыбки стюардов, шутливые разговоры с детьми и всеми, кто находился в салоне аэробуса, сопровождали полет, « О…ля…, - вот демократия – начиная с территории самолета и с вылетом за воздушные границы страны».
По прилёту в аэропорт Шарль де Голь Людмила обратилась к первой же сервисной стойки: Куда мне пройти для регистрации на мой рейс? O; puis-je m'enregistrer pour mon vol?
Сотрудница аэропорта, написав на билете Людмилы номер стойки для регистрации на Рабат, указала жестом его направление.… Опять лента для прохождения ручной клади через контроль, арка для пассажиров и зал ожидания у стоек с табло для регистрации перед вылетом. Оставалось немного свободного времени, Людмила проследовала в один из магазинчиков, расположенных в зале для покупки детской  игрушки… что – то звякнуло…, когда она услышала вскрик продавца: О.. О..,  мадам, - отвлёкшись на его крик, - не понимая, причин происходящего в итоге, чем он был вызван? Она снова обратила свой взгляд на прилавок: « вот он подарок для Дези:  набор игровой – мини копия  аэродрома, с самолётиками авиалинии Аир Франс с их транспортным средством». Расплатившись на кассе, Людмила прошла вперёд – Под стеклянным куполом Шарль де Голля, в рядах стоек, она увидела ту, где высвечивалось табло с её номером   рейса, началась регистрация и посадка в аэробус, следующий до Рабата.   
Суета, при входе в салон и нет - такого как прежде внимания, которое ощутила Людмила, сопутствующее перелету в Париж; какие – то помятые лица у стюардесс, говоря тоже самое и об одежде…заканчивая обслуживанием в салоне.…Но, среди всех минусов – было ещё и то, что желая сверить часы,…Людмила их не обнаружила, этим ли вызван был вскрик продавца в магазинчике Шарль де Голля или в этом хаосе во время посадки их снял какой – то ловкач, оставалось загадкой? Только вот вместе с потерей часов уходила и  боль в голове – это самое лучшее, что ощутила Людмила, предвкушая встречу в аэропорту, к которой она так долго стремилась…
Небольшая задержка у таможенных стоек  с выяснением точного адреса пребывания Люды в Марокко – с дочерью связаться по интернету не выходило, затем при получении багажа – выясняется, что чемодан с вещами ещё не прибыл сюда из Парижа.
При выходе уже не наблюдалось огромной толпы длинной очереди из преде стоявших к окошечкам таможенных стоек  прилетевших в Рабат пассажиров.  С небольшой сумкой из международного  зала аэропорта Сале, района  столичного пригорода,  откуда, к встречающим здесь - дочери и зятю, одна из завершающих процессию, прибывших пассажиров последнего Парижского рейса,  выходила, после поиска своего чемодана, Людмила.
С закутанными в платок волосами, в джинсах и свитере, к ней подошла её дочь - Люджейн, держащая за руку темноволосого мальчика пяти лет, - С приездом, бабушка, - обратилась она, - это наш Дези. Как он мил, -  улыбнулась  Людмила.
- Энрико сейчас подойдёт, он у машины, как долетела?
- Трудно поверить, что я наконец – то здесь с вами, сейчас всё со мной хорошо, во время пути моя голова сильно болела, но в момент пересадки в Рабат, боль куда – то исчезла, теперь я  чувствую, как мне хорошо. Обнявшись с Люджейн, Людмила поздоровалась с зятем, который поначалу держался от них в стороне, затем во время беседы приблизился к ним, как ей показалось, словно от чего – то смущаясь  - как ведёт себя человек, испытывающий некоторую неловкость. Теперь воспользовавшись недолгой заминкой на площади у небольшого строения аэропорта Сале, она  попросила  сделать его несколько снимков – на память.
- Как странно, - находясь на заднем сидении вместе с прислонившим к ней голову Дези, заметила вслух, - раньше мы вылетали через аэропорт в Касабланке, неужели я что – то забыла?
- Да, здесь  не так давно построили аэропорт, мы вылетали до этого из Каза , - повернувшись немного назад, - пояснила Люджейн.
За окнами автомобиля, мчавшегося по двух полосовой трассе, виднелись редкие строения и вдоль дороги стройные пальмы, подсвеченные фонарями и светом  фар встречного транспорта. Смотря, как засыпает, положив ей голову на колени Дези,  Людмила слушала зятя, изредка  его речь  дополнялась вставками слов  Люджейн:
- Темара, куда направляемся мы, находится в новом районе Рабата, он  расположен вблизи делового административного центра, сюда постепенно перемещается городская  инфра структура. Мы живём в так называемой зелёной зоне, где есть парк и немного лесной зоны.
- Значит, ты теперь не в центре столицы, где жила до замужества?
Вероятно, уловив некоторое  разочарование в интонации матери:
- Да, - подтвердила Люджейн, - продолжив, - думаю, Вам тоже понравится, - недалеко от нас расположены пляжи.
- Правда, я так люблю океан, надеюсь - мы будем часто ходить на пляжи?
- Да, - тут же согласилась Люджейн,  машина въезжала в подземный гараж, расположенного у трассы многоэтажного многоквартирного дома. «Африканская архитектура с закрыты жалюзи на окнах, дома, словно выдолбленного в скале», - выходя из машины в зал гаража с размеченными местами для автомобилей,   Людмила вместе с Люджейн ожидали Энрико, достающего  уснувшего сына из салона машины. Вскоре, все направились к лифту, проехав в нём несколько этажей, они вышли, оказавшись  на освещённой площадке у дверей их квартиры.
Как принято здесь, гостиная представляла собой, просторный зал с восточным  длинным диваном в форме «гэ образного» крючка - мягкий салон, с круглым столом посередине.  Гостиная переходила в коридор, ведущий к спальням мимо кухни и двух ванных комнат.  Разувшись при входе, когда Людмила переобулась в домашнии тапочки, к ней обратился Энрико: - Вы предпочтёте спать здесь в салоне или в детской у Дези?
- Конечно, не здесь, мне лучше с Дези. «Странный вопрос, раньше мне никто не мог предложить спать в гостиной, вспомнить моего свёкра, в прошлый раз уступил свою спальню для меня и Люджейн».
Лучше – это легко сказано, лучшее, как говорится, враг хорошего и это Людмила ощутила на второй день своего пребывания, находясь в квартире своей старшей из дочерей. Так как с утра она с семьёй дочери собирались на прогулку по городу, Людмила намеревалась привести в порядок себя, решив, что в таком случае, она не будет стеснять других, чтобы они могли воспользоваться сразу двумя ванными комнатами. Пока Дези спал, Людмила приняла душ в одной из ванных комнат, тем более что, проснувшись, одетой в пижаму и ощущая, как взмокла от того, что Люджейн закрыла наглухо  приоткрытую створку окна,  при этом жалюзи были  опущены до самого пола.
Когда  облачившись в махровый халат, Людмила вернулась в детскую, чтобы переодеться то,  обнаружила, что там, у кровати ребёнка находится зять.  Энрико занимался подъёмом  Дези с постели, было заметным, что ребёнок капризничал и наотрез отказывался идти умываться.
Вскоре, после утренних гигиенических процедур, на протяжении которых, из-за закрытых дверей ванной комнаты до неё доносился плач Дези, её зять с внуком вернулись. Людмила стала помогать выбрать и облачить в соответствующую этому случаю  одежду  для Дези, спустя десять минут они все вместе проследовали в столовую, откуда она увидела метнувшуюся из коридора к ним для приветствия, только что проснувшуюся Люджейн, вместо ожидаемого Людмилой накрытого там к этому времени стола для завтрака. Понятно, что утренней сервировкой стола Людмиле пришлось заниматься самой под руководством Энрико.
Затем Людмила вместе с супругом Люджейн, в то время, когда Дези демонстрировал, как совершаются перелёты в его игрушечном аэропорту, привезённом в подарок ему Людмилой, они накрывали завтрак некруглом столе гостиной; французские багеты и лепёшки  арабского хлеба из отрубей, сыры трёх сортов, выпечка в виде круглого печенья и с миндалём любимые в виде треугольников в мёде, йогурты, сладкие десерты, творог, фрукты и сок, чай с мятой зелёный, кофе и молоко.
Расположившись на светло-голубых диванах перед круглым столом в уютной гостиной,  вместе с Люджейн,  присоединившейся к позднему завтраку, Людмила с удивлением отметила, что её дочь по-прежнему находилась в пижаме. Семья в полном составе обсуждала предстоящие планы на день. Трапезничая одновременно смотря и слушая новости телеканала,  вещающего с телевизионного монитора, закрепленного на противоположной столу стене.
Солнце уже поднялось высоко над районом Темары, оно палило над постройками домов, которые были видны сквозь прозрачный витраж гостиной, когда семейству предстояло покинуть апартаменты.
Поток свежего ветра ворвался в приоткрытые окна автомобиля, где на заднем сиденье расположились Дези с Людмилой, перед ними в салоне были Люджейн и за рулём – Энрико, включивший приёмник из которого полилась восточная речь, вероятно музыкальный канал. Свернув на  автостраду, машина помчалась быстрей, минуя лесной массив хвойных деревьев и ближе к обочине раскинувшихся со светлыми, пятнистыми  стволами ряды эвкалиптов на кронах которых, восседали стаи многочисленных птиц.
Вдоль дороги  с обеих  сторон мелькали высокие африканские пальмы, сопровождая весь путь, пролегавший к вскоре представшему взору безбрежного океана, омывающего пляжи старого города его крепостных стен. 
«Как будто был тот же Рабат но, через годы, увиденный другими глазами», - пронеслось в голове у Людмилы. «Вот он – край света, описанный в путеводителях, старых карт путешественников прошлых веков, древние глыбы земли, с расположенными на них городскими постройками улиц,  с террасми из рядов домов справой стороны выше дороги, словно надвившими над  шоссе, песчаными берегами с просторами водной глади. Далекая страна, описанная в восточных сказках, как таинственный Магриб - страна магии и колдунов, завораживающая своей самобытностью  на которую не в силах повлиять часть современных стеклобетонных кварталов; все те же, словно ласточкины гнёзда, дома с вывешенными разноцветными коврами на террасах, прилепленных один к другому. То, там то, здесь погонщики, перевозящие свой товар из народных промыслов на тележках, впряженных в ослов: - Гать, гать, слышны покрики их, среди шума в потоке авто».
Древняя крепость "Касба Удайя"  словно из глубины двенадцатых столетий взирала на всю эту суету проносящихся мимо машин, редких повозок и людей в длинных одеждах, суетящихся у подножья старинных стен.  Давно  утратила своё  влияние, отсрочившие её альмохады  но, спустя века ощущаешь невидимый  взгляд, спускающийся из главного крепостного портала "Касба Удайя" к пушкам вдоль крепостных стен, закрывающих гавань, куда и по сей день причаливают прогулочные яхты и катера.
В машине со включенным кондиционером, царила прохлада но, отрыв двери её салона Людмила ощутила жару, заполняющую его и  океанический  привкус порта, к площади, которого от крепостных стен проследовала она с семьёй дочери. Повсюду суетился народ; кто – то брал в прокат транспортные средства для малышей: машинки, мотоциклы и самокаты, продавцы сновали вдоль набережной и возле находящихся там же кафе, предлагая товары. Сделав несколько совместных снимков на фоне декоративного корабля,  функционирующего как ресторан, Людмила с Люджейн наблюдали за Дези, который  катался на детской машинке по площади среди резвящихся прочих  детей. Затем, когда к ним присоединился Энрико перепаковавший автомобиль, они направились в одно из кафе под названием «Ягода голубая»,  судя по количеству его посетителей,  желающих пообедать здесь было немало но, только войдя в него, им посчастливилось занять сразу же освободившийся столик. Официантами, в отличие от российских кафе, в нём были только мужчины, которые предложили на выбор что – либо из списка в меню, в то же время, оглашая  список из блюд и напитков, находящихся на этот момент в наличии, одновременно отвечая на вопросы Энрико и рекомендуя некоторые из них. Людмила с Люджейн предпочли блюда из лобстеров и салаты с креветками, отдавая всегда предпочтение морепродуктам, Энрике же больше по вкусу было что –то вроде итальянских паст, блюд с макаронами и томатом. «Возможно потому, что итальянская кухня чем – то схожа  с испанскими блюдами, учитывая происхождение супруга Люджейн». Помимо всего себе для малыша дамы взяли сладкий десерт и мороженое. Апельсиновый свежевыжатый сок был вне конкуренции, особенно в Марокко, где изобилии апельсин,  Людмиле нравилось  при каждой возможности им наслаждаться, перед взором, сидящих людей за столиками ресторана открывался  красивый пейзаж с видом на яхты, пришвартованными в бухте порта. Безоблачным казался первый  день её пребывания и поэтому на предложение зятя - побыть здесь подольше Людмила согласно кивала.
Программу дня заключала поездка к аэропорту -  в Сале, расположенного в двадцати минутах от центра Рабата. Необходимо было  заехать за Людмилиным багажом, который задержался в Париже. Выйдя из зала аэропорта с полученным багажом, Людмила нежно улыбнулась сыну Люджейн и,  погладив внука по голове, сказала: - Я люблю вас, мои родные, какой я испытываю восторг,  мне нравится здесь,  я так люблю Марокко!
В эту минуту, когда здесь, ей всё казалось в розовом свете. То, ли в реальности…,  от света заходящего солнца, которое почти скрылось за дальним холмом, исчезая где – то за субъективной чертой линии горизонта вместе с проспектами из редких многоэтажек и частных построек,  центральными авеню,  в автостраде, уносившей их в пригород столицы, к жилым кварталам района Темары.

Международные праздники, женские дни  продолжались  и на следующий день Людмилу, Люджейн и Дези Энрико сопровождал в поездке по городу, оставив к концу прогулки на пару часов одних в одном из кафе сети Макдональдс. Пока ребёнок там катался на горках с другими детьми, а мама с дочкой сидя за столиком, ожидали заказ своих порций мороженного, Люждейн стала расспрашивать о впечатлении, которое произвёл на Людмилу супруг.
- Пойми правильно дорогая Люджейн, мне трудно сразу резюмировать, делать выводы о твоём муже, в данный момент, могу сообщить только то, что при всём его дружелюбии, - отвечала она уклончиво, теребя салфетку в руке. - Энрико достаточно скрытен, возможно, мне потребуется дополнительно несколько дней, неделю или какое - то время, чтобы понять какой он и сделать определённый вывод. Сдерживая себя и свои внутренние порывы,  отвечала Людмила, хотя ей трудно было молчать, при всём возникшем к нему недоверии в связи с нервотрёпкой, после недавней покупкой билетов. «Ну, нельзя же, отрицать очевидного, когда Энрико ей сообщал, что за билет на даты   конца  апреля ему предложили  за билет заплатить на 500 евро больше! А также не возможно не возмущаться и  последующим его предложением: заплатить перелёт из Сочи в Москву, который был совершён в марте и оплачен не агентством Энрико, а  младшей дочерью-Джейн».  Людмила вспомнила  и тот  важный момент накануне отлёта, когда она потратила несколько дней, доказывая зятю впустую, нервничая и подолгу разговаривая с ним, пытаясь объяснить Энрико, насколько ей важно совершить вылет в тот временной интервал в конце апреля – в её распоряжении  только неделя, для открытого прохода через таможню. Понимал ли он, что значит, запеты выезда из страны в связи с долгами, выставленными судебными приставами и какие проблемы возникают у граждан, когда имеются проволочки в делах этих служб, с которыми столкнулась в марте Людмила на таможне в Москве? Людмила не могла гарантировать дочери, что при обсуждении темы изменения даты в билете, в конце апреля  в ответе Энрико она слышала только вранье – но, в   отличие от ничего не ведущей в этом вопросе Люджейн, она - Людмила звонила в агентство Аир Франс, находящееся в Москве, где ей чётко на русском понятном для гражданки России языке разъяснили,  что никаких штрафов  за бронь не было, потому, что когда Людмила назвала номер и кодовые буквы бронирования, которые были на мартовском бланке билета, ей пояснили,  что  ранее в марте на имя Людмилы заказчиком - Энрико было осуществлено всего лишь бронирование. У Энрико на имя Людмилы никакого оплаченного билета не было - кроме бесплатной брони. Поэтому билет до Рабата Людмила купила себе  сама, в агентстве Аэрофлота города Сочи,  когда речь со слов Энрико шла о пятистах долларах штрафа за переоформление  билета и дополнительное приобретение промежуточного билета за счет Людмилы от Сочи до Москвы. Поэтому Людмила сама  в своем городе приобрела билет в кассе аэрофлота, заплатив за покупку билета полторы тысячи долларов, она была в курсе реальных событий.
 Тем не менее, Людмила не могла однозначно обвинить во лжи супруга Люджейн, «считая, что нельзя поступать опрометчиво, не прояснив всю ситуацию окончательно», потому она сдержала свои порывы  и не поделилась  своими сомнениями относительно манипуляций зятя с билетами.  Не выразив, дочери своего недоверия действиям Энрико,  утаив реальное  мнение  о её муже, чтобы обвинить человека, в манипуляциях,  важно проверить все факты.
Как раз в эти минуты к ним подошёл Энрико, который приехал за ними, тогда они и позвали малыша  Дези, чтобы он доел свой десерт, вскоре они вернувшись домой, где за ужином  обсуждались ближайшие  планы.
     День перед наступлением Рамадана, был запланирован для поездки к океану, чтобы  наплаваться вдоволь потому, как  послезавтра хотя они и смогут  посещать и  пляж но, плавать в  период  мусульманского рамадана было бы не корректно, когда арабские жители обнажать  себя и заходить в океанские воды перестанут. В это время они питаются после захода солнца и перед его восходом. Затем было решено: пообедать и поехать на прогулку к центру Рабата в его историческую часть.

Приглашаю читателей к прочтению романа:

на сайт Ридеро.ру Роман «If you get me» автор Ирен Беннани