Таксофон

Недалеко от нашего дома располагается здание АТС (=автоматическая телефонная станция, прим. автора). Подозреваю, что станция эта уже не совсем рабочая, так как здание выглядит слегка заброшенным, требующим ремонта, и на одной из стен висит крупное объявление о его продаже. Но, проходя рядом, я всякий раз невольно начинаю глазеть на это обшарпанное строение, в какой-то степени даже любоваться им. А, надо сказать, я – тот ещё любитель архитектуры. Люблю повыискивать, порассматривать всякие архитектурно-конструктивно-декоративные особенности построек, мимо которых прохожу/проезжаю. И это здание АТС как раз очень привлекает меня с архитектурной точки зрения.

Построено оно было во времена СССР, в 1980-х годах, в таком стиле, который удачно описывает следующая встреченная мной как-то в инете шутка: “Казалось бы, обычная себе база повстанцев в ледяных пустошах неизвестной планеты. Но нет, “Театр оперы и балета”, город Чебоксары” (автор шутки неизвестен). Так вот, и это здание АТС отдаёт чем-то космически-фантастическим. Массивные серые стены, со всех сторон практически полностью глухие – лишь только малюсенькие узенькие окошки-бойницы изредка прерывают сплошную кирпичную кладку. Крыша вся усеяна проводами и антеннами. Ну точно. Ни дать ни взять космическая станция или готовая декорация к какому-нибудь фантастическому антиутопическому фильму из прошлого о далёком будущем нашей планеты или об освоении Космоса. Смотрю на эту АТС, и всплывают в голове фильмы “1984”, “Солярис”. До того уныло, мрачно и даже зловеще она выглядит.
 
А напротив этого здания, в стилистический контраст к нему, торчит из земли деревянный, уж прям совсем деревенского вида, покосившийся столб, к которому приколочен ярко-красный кнопочный таксофон под прозрачным пластиковым козырьком. Я и таксофоном этим любуюсь – не так часто удастся встретить нынче подобный аппарат. А ещё никак не перестаю удивляться – столько времени висит там, а всё, как новенький – яркий, блестящий. И ни один хулиган, ни один вандал нисколечко его не попортил. Возможно, это потому, что поблизости оказываются и проживают исключительно культурные и воспитанные люди, или потому, что выше на этом же столбе висит камера видеонаблюдения. Или на него просто никто (кроме меня) не обращает внимания. Кому сейчас вообще может понадобиться таксофон? Когда у всех, от мала до велика, от бомжа до богача, имеются мобильные телефоны. Да и случись сейчас необходимость позвонить с таксофона, уверена, что большинство людей (кроме некоторых работников АТС, разумеется) даже не сориентируются так сходу, как им пользоваться.

Как-то я решила показать этот таксофон своему ребёнку. Ему было тогда 6 лет. И он не сразу сообразил, что это за штука такая и как она работает. Для объяснения пришлось напомнить ему мультик “Телефон” – есть такой старинный чёрно-белый мультик 1944 года по одноимённому стихотворению Корнея Чуковского с участием самого Корнея Чуковского. В 3-4 года сын обожал мультики по произведениям этого автора, в том числе и этот. Да я и сама фанат Чуковского, очень мне нравятся его забавные поэтические произведения для детей - отлично развивают память, речь, воображение. Всегда чувствовала, что плохой человек не мог такое сочинить. И вот, увидев его воочию в мультике “Телефон”, окончательно в этом убедилась – такой милый дедушка с весёлыми добрыми глазами. Ну да ладно, моя любовь к Чуковскому тут ни при чём, так - лирическое отступление =))
         
А первая реакция сына на таксофон, когда он с трудом догадался, что это вообще такое, заставила меня вспомнить кое-что из моего детства, из далёких 1990-х.

Ребёнком я не понаслышке знала, что такое городской телефонный аппарат.
Стоял у нас тогда во дворе, окружённом со всех сторон хрущёвскими пятиэтажками, небольшой выкрашенный синей краской металлический столб, к которому был прикреплён металлический козырёк, тоже синий, а внутри него висел серый телефонный автомат. Таксофоном его тогда никто не называл. Мобильные телефоны тогда ещё вообще ни у кого не водились, а у жителей этого двора даже не было и городских телефонов в квартирах, так как дома их не были ещё подключены к городской телефонной сети. Поэтому этот телефонный аппарат пользовался большим спросом. Случалось даже, что около него скапливалась очередь из желающих позвонить. И бывало, что моя мама, сидя дома на диване, просила меня сгонять к автомату, глянуть, свободен ли он, и, если есть очередь, посчитать, сколько в ней человек, а то и занять в ней место.

И был этот телефонный аппарат всегда в плачевном состоянии: столб и козырёк были всегда помяты, поцарапаны, изрисованы и исписаны приличными и неприличными рисунками и словами, металлический пружинный провод трубки был всегда донельзя растянут, опалённые зажигалками кнопки всегда западали, и на них не было видно ни одной цифры. Мне маленькой, ещё не выучившей расположение цифр на кнопках наизусть, чтобы верно набрать номер, приходилось отсчитывать, какая цифра на какой кнопке должна была находиться. Это было неудобно. И, делая это, я всегда недобрым словом поминала тех, у кого рука поднималась уродовать эти несчастные кнопки. Но, бывало, я и сама участвовала в порче этого автомата, без злого умысла, конечно. Стояла, например, разговаривала, одной рукой держала трубку у уха, а второй – машинально выцарапывала ключом от квартиры цветочек прямо на металлическом корпусе автомата, ловила себе на этом, испытывала стыд, обещала себе, что впредь так делать не буду, но во время следующего разговора повторялось всё то же самое. Так что мои цветочки красовались на этом автомате по соседству с чьими-то выцарапанными матерными словами.

Вообще, моего творчества там было не так много, так как звонила я всё-таки довольно редко. В основном, маме на работу - отпроситься в гости к подружке или погулять, да дедушке – поинтересоваться, как он себя чувствует.
 
И вот однажды произошла со мной небольшая история, связанная с этим телефонным автоматом.

Было мне 11 лет, училась я в шестом классе. В один прекрасный день наша молодая классная руководительница, учитель по русскому языку и литературе, повезла весь наш класс после уроков в театр, который находился в центре города, довольно далеко от нашей школы. Туда мы добрались на специально организованном для нас заказном автобусе, а вот обратно – что-то пошло не так, и автобус за нами не приехал. Мы ждали, ждали, но не дождались. И наша классная руководительница приняла решение, чтобы мы все разъезжались по домам самостоятельно, на общественном транспорте, но, чтобы перед этим мы все достали ручки и дневники и записали номер её домашнего телефона, с тем чтобы каждый из нас, добравшись до дома, сразу обязательно ей отзвонился и отчитался о своём прибытии домой. Она стала громко и чётко диктовать свой номер, мои одноклассники стали его записывать. А я не стала. Отчего-то очень мне было лень лезть в портфель за ручкой и дневником. Учительница заметила, что я не записываю, и вопросительно на меня взглянула. Но я уверила её, что я уже выучила её номер наизусть, что ж я, круглая отличница, не в состоянии что ли запомнить шесть цифр (городские номера в городе моего детства были и, наверное, есть шестизначные). И в доказательство я продекламировала ей её номер. Она вроде бы осталась довольна.

И всю дорогу домой в троллейбусе, все 8-10 остановок, я на всякий случай твердила про себя её номер, чтобы он случайно у меня не вылетел из головы, а то смешно бы получилось, особенно после того, как я хвастливо продемонстрировала возможности своей памяти. И перед тем, как зайти домой, я подбежала к телефонному аппарату, набрала этот номер, учительница сняла трубку, и я по-быстрому выпалила: “Светлана ….овна! Это Полина Марченко. Я доехала до дома!” В ответ услышала: “Спасибо, Полиночка!”. Затем я поскорее повесила трубку и радостная от того, что больше не нужно повторять этот порядком уже надоевший мне номер и можно уже его преспокойненько забывать, побежала к подъезду.
 
Дома никого не было. Я поела, поиграла, посмотрела телевизор, поделала уроки. На улице стало темнеть, а я всё так же была одна и потихоньку начинала волноваться, куда же запропастилась мама - давно уже должна была прийти с работы. После того как окончательно стемнело, а мама так и не объявилась, я решила сбегать позвонить своей старшей сестре, которая тогда уже была замужем и жила отдельно, спросить, не в курсе ли она, где наша мама. Может, она как раз к ней и заехала.

И я выбежала во двор к автомату, набрала номер сестры, который знала наизусть. Моя сестра ответила, только голос её прозвучал как-то не совсем привычно. Но я не стала придавать этому особого значения, мало ли, вдруг у сестры больное горло. И у нас состоялся примерно следующий разговор:
- Светка, привет! Мама не у тебя?
- Какая ещё мама?
- Светка, ты что дура? Наша мама, естественно! Какая же ещё?
- Понятия не имею ни о какой маме. Так, а это кто звонит?
- Свет, ты точно с ума сошла! Это я - Поля. Ты что, вправду меня не узнала?
 
Ну в ответ на эту мою последнюю реплику, с того конца провода посыпались крик и ругань. Я точно помню, что в них среди прочего были такие выражения: вконец обнаглела, стыд потеряла, распоясалась, нашла себе развлечение. Я не стала слушать до конца и озадаченно повесила трубку. Ну так и есть! Моя сестра сошла с ума! Но уже спустя секунду после этого умозаключения до меня дошло - разговаривала я сейчас вовсе не с сестрой Светкой! Поэтому и голос её я не узнала. А разговаривала я (о, кошмар!) со своей классной руководительницей Светланой ….овной! (Ох, уж эти одинаковые имена, пропади они пропадом!) Её я сейчас и назвала дурой и сумасшедшей. И, как назло, ещё имя своё назвала, не оставив шансов себе остаться неузнанной – Поля-то у нас в классе только одна! Получилось, что я просто слишком хорошо заучила днём её номер, и набрала его автоматически, совершенно случайно, вместо номера сестры. Какой стыд! Просто настоящее позорище!

Потом пришла мама - задержалась на работе, стала спрашивать меня про театр, про уроки, но мне было не до того. Я с ужасом представляла, как на следующий день будет ругать меня классная руководительница за мой вечерний телефонный звонок, как она пожалуется моей маме, расскажет ей, как её дочка назвала учителя Светкой-дурой. И возникла мысль первой рассказать маме про этот звонок, но смелости не хватило, будь что будет уже.

Но на следующий день ничего такого не произошло, учительница никому не пожаловалась, не отругала меня, вообще не смотрела в мою сторону. Как будто бы ничего и не произошло накануне. Только вот после того звонка, я заметила, что она стала называть меня Марченко, вместо Полиночки. Да и быть круглой отличницей по русскому языку и литературе я как-то резко перестала. Ну а хотя, возможно, одно с другим никак не связано.

Но после этого ошибочного звонка я усвоила один очень полезный урок на будущее – иногда лучше записать, чем запоминать. Так оно надёжнее и безопаснее.

Вот такой есть у меня в памяти “весёленький” случай, ассоциирующийся с городскими телефонными автоматами. У моего ребёнка уже никогда не будет историй, связанных с этими предметами – уходят они в прошлое, не будет их в будущем. Хотя кто знает, что там будет в будущем и каким оно будет? Уверена, оно точно не будет выглядеть так, как его представляли архитекторы и режиссёры 1980-х.

Хотя…  кто его знает?