Настоящий мужчина

Где-то в середине 90-х пошли мы со старшим сыном на какой-то праздник в лунапарк. В то время они были на просторах нашей, тогда уже бывшей страны – СССР, в диковинку. Новость о том, что в город приехал лунапарк быстро распространилась, и каждый родитель считал своим долгом познакомить своего ребенка с этим чудо-развлечением.
Помню, очень немалые деньги отдали мы за какой-то там воздушный аттракцион, кажется, под названием «Ромашка». Выбрали самый, на наш взгляд, безопасный и не экстремальный. Ну, крутятся себе спокойно по кругу, где-то на уровне второго этажа, парные кресла - и все. Никакого риска.
Сели. Пристегнулись. Завелись. Поехали.
- Ну, - думаю, - отлично все, медленно, невысоко.
Сидим с сыном кружимся, смотрим по сторонам: на людей внизу, на вечернее море, на набережную, на зажигающиеся в соседних домах теплые окна. Словом, благодать и красота! 
Только вот через несколько минут скорость этой чудо-машины увеличилась, высота тоже, а кресла, скользкие кресла, встали почти горизонтально по отношению к поверхности земли, которая была уже где-то далеко внизу. От того, что карусель закружилась сильнее, а ветер дул прямо в лицо, из моих глаз потекли настоящие, крупные слезы, прямо-таки слезищи! А надо сказать, у меня  к тому же ещё и патологическая боязнь высоты. И я от страха, и от того, что сейчас могу соскользнуть с этих пластиковых сидений ( как назло я надела самые  нарядные атласные штаны), даже не могла отпустить руку с поручней, чтоб вытереть эти  слезы! От них по лицу, тем временем, потекла обычная советская тушь. Французская на тот момент закончилась,  а новую «достать» я еще не успела. Чудо советской косметической промышленности  стало нещадно разъедать глаза, и слезы просто полились градом. Я поняла, что почти ничего не вижу. Картинка помутнела,  расплылись огни фонарей, которые уже включили в городе, окна окрестных домов слились в один желтый размазанный  блин. Весь ужас ситуации заключался в том, что даже, если бы я и закричала: "Оставите поезд, я сойду!", никто бы меня не услышал там - внизу, где буйствовало всеобщее веселье.
Я реву, а сын мой сидит довольный, смотрит по сторонам, и еще радостно восклицает, обращаясь ко мне: «Мамочка, смотри, вон наш папа! Мааам… че ты не смотришь, вон он, машет нам рукой, помаши ему!». А я сижу..вся в слезах, в туши, вцепившись намертво в поручни своего пластикового прокрустова ложа, и боюсь даже веки поднять от страха, не то, что посмотреть на папу! Да и толку смотреть, если я все равно ничего не вижу - тушь безжалостно продолжает разъедать глаза!
Только тут сын заметил мои слезы. Вот этого я хотела меньше всего! Мой сердобольный ребенок перестал смотреть по сторонам, перестал махать папе, и с ужасом закричал: «Мамочка, что с тобой?? Почему ты плачешь?!». Я  кое-как объяснила ему, что смертельно боюсь высоты, и что не могу поэтому даже вытереть слезы от ветра - руки словно приросли к поручням сиденья. Мой маленький рыцарь решительно  взял меня за руку, и почти закричал, поскольку вокруг, как в насмешку, была громкая, веселая музыка: «Мамуля, смотри на меня, не смотри вниз! Я здесь! Я с тобой!!! Я тебя держу! Мамочка, потерпи, потерпи, пожалуйста! Осталось совсем немного! Скоро все это кончится».
И я послушно стала смотреть на него. И ждать. Ждать, когда закончится весь этот кошмар. А он, как назло, не кончался. Он длился, как мне показалось, целую вечность. Обычно в детстве сядешь в какую-то машинку, или на лошадку карусели, или на качели  «лодка», и все - не заметишь, как время пролетело. Пора уходить. А тут.. Оно словно остановилось. А шоу продолжалось и продолжалось, карусель всё крутилась и крутилась.
А я сидела на этой кружащейся  адской машине, и ревела. Ревела от стыда, что боюсь высоты, и что испортила ребенку праздник, от собственной беспомощности и от страха, от траги-комичности ситуации и… от счастья, что рядом со мной Настоящий мужчина.