Остров неясных смертей. Глава 6

Глава шестая

Коварство незнакомых коктейлей,
или несколько слов на тему «Столько пить не надо»…

Да что вы говорите?
Танцевала на столе? Я?!
В трусах? Да вы рано ушли...
Из рассказов Фаины Раневской

Категорически не допустима
постановка наводящих вопросов...
Из методических рекомендаций
по подготовке скрытых опросов

После окончания «встречи с поэзией» всеми присутствующими было принято решение о том, что коктейлей больше не надо и каждый теперь бу-дет употреблять то, что хочет. Поскольку бар был великолепным, то мы пи-ли вино, ром с колой, текилу, мартини, коньяк и что-то ещё… И танцевали возле бассейна под медленную музыку. Бажена, пригласив меня танцевать, тесно прижималась худым телом и что-то шепча про любовь к поэзии, смот-рела широко раскрытыми глазами, кокетливо наклоняла голову, без нужды трогала свои волосы.
Как-то сами собой вспомнились блоковские строки, которые выучил ещё в десятом классе:

Милая девушка, что ты колдуешь
Чёрным зрачком и плечом?
Так и меня ты, пожалуй, взволнуешь,
Только – я здесь ни при чём...

«Девушка глупая в платье зелёном, – мысленно стихами начал добавлять классика, – фокусы эти знакомы давно», – но потом сбился и стал сам у себя уточнять "на сколько давно"? Уже сорок пять лет»… И, окончательно поте-ряв поэтический настрой, продолжил «суровой прозой»: «Ты ещё не роди-лась, а "дочери Евы" уже давно тренировали на мне свои ужимки. Дело, ко-нечно, не в тебе… Дело во мне… и мне нравятся красивые и умные». Вот такой монолог звучал в моей голове под влиянием выпитого…
Но внешне я оставался вполне галантным кавалером, дабы не наживать ненужных врагов в лице обиженных женщин… Ибо разъярённая женщина хуже, чем разъярённая общественность.
Краем глаза я видел, как Сан Саныч танцует с Надеждой, а Виктор – с Ольгой и подумал: «Пары начинают складываться? Ничего удивительного – люди все взрослые, и наверняка не растерявшие сексуальный пыл и опыт».
Я пригласил на танец Инну, но она отказалась, сославшись на уста-лость. Посмотрел на неё внимательно, снова мелькнула мысль: «Где та грань, которая отделяет нормального человека, заботящегося о своём здо-ровье, от человека, одержимого здоровым образом жизни? Не огорчившись после отказа Инны, я сходил к себе в номер, принял холодный душ, чтобы «привести голову в порядок», и через несколько минут вернулся в компанию.
Первым, кто попался мне на глаза, был Костик. И снова вспомнилось, что он не сказал, в каком университете учится… «Эту занозу надо вытащить из сознания», – твёрдое намерение сформировалось само собой.
– Костик, мы с тобой ещё не пили за знакомство, – радостно крикнул я издалека и приглашающе махнул рукой, – иди сюда, присаживайся, ликви-дируем этот пробел в наших биографиях.
Он захватил свой ром с колой, и мы присели за свободный крайний сто-лик. Подняв очередную рюмку коньяка, я самокритично решил, что в общем-то «сегодня мне уже хватит», и «эта будет последняя». Вскоре легко выжал из Костика, что он учится в Петербургском университете аэрокосмического приборостроения.
– Да разве там есть факультет рекламы и связей с общественностью? – удивился я.
Костик заверил, что есть такой факультет.
– А кто там декан, – продолжал я расспросы. Костик смутился и сказал, что не помнит. Честно скажу, это меня удивило ещё больше. В принципе студенты не обязаны знать руководство вуза даже по фамилиям, но обычно всё-таки знают деканов своих факультетов.
– Костик, а ваш факультет точно на Большой Морской расположен? – уже вполне осознанно поставил я контрольный вопрос.
Костик опять замялся, и я «поспешил ему на помощь», сыграв «совсем пьяного» (что, впрочем, было уже очень легко):
– Хотя что это я спьяну путаю… у нас же все гуманитарии в корпусе на Суворовском учатся… – и доверительно с широкой пьяной ухмылкой, пове-дал, – я ведь, Костик, в этом университете аспирантуру заканчивал. А на Большой Морской только документы оформлял…
Надо сказать, что была в моей биографии действительно и такая страни-ца – аспирантура в университете аэрокосмического приборостроения. Но к рассказу об острове это не относится.
Костик облегчённо подтвердил, что именно на Суворовском проспекте он и учится.
– Ну, давай выпьем за альма-матер . Костик радостно согласился, мы чокнулись и выпили.
«А теперь, милый мальчик, – мысленно приказал я, – получи ещё один контрольный вопрос».
– Слушай, Костик, кто сейчас вам основы аксиологии  преподаёт? – за-плетающимся языком спросил я. Но тут Костик мастерски вывернулся:
– Не знаю. Нам это ещё не читали. Может быть, на следующем курсе начнут? Но сейчас ни думать, ни говорить про учёбу не хочу. Я, пожалуй, пойду потанцую. Рад был с Вами ближе познакомиться.
Он поднял бокал, шутливо отсалютовал и, по-моему, несколько поспеш-но, удалился. Не стал я смотреть Костику вслед – даже пьяные люди хоро-шо чувствуют «взгляд в спину».
Наклонив голову, вдохнул аромат коньяка и отчётливо сформулировал свои мысли: «Здесь что-то не так. Да, студент может не знать фамилию де-кана. Но он не может забыть адрес, по которому расположен его учебный корпус. Допускаю мысль, что после моей аспирантуры в университете мно-гое переменилось и даже мог появиться гуманитарный факультет на Суво-ровском проспекте, но что стоило Костику поправить меня и внести уточне-ния? А если бы для проверки была названа Садовая улица? Но самое глав-ное – аксиологию студентам рекламных факультетов не читают… Аксиоло-гия только для философов…
Издалека я смотрел, как Костик приглашает танцевать Ольгу, но она от-рицательно качает головой. А вот Бажена, уже изрядно пьяная, пошла с ним на «танцплощадку»... Позднее, стало понятно, что это был её «жест» в сто-рону Виктора, который никак не желал поддаваться на чары Бажены.
Глядя на это, я продолжал размышлять: «Из трёх вопросов Костик не на один не смог ответить. Это надо будет обдумать, но только на трезвую го-лову». Я уже «поплыл», внимание рассеиваться, самоконтроль был заметно утрачен, восприятие фрагментарное…
Мы ещё выпили коньяк с Николаем и Аллой. Видно было, что крепко пьяной Алле Петровне не хватает мужского внимания, что её раздражают женщины – явная зависть к тем, кто был красив и молод, чувствовалось в каждом её слове.
Отметил про себя, что Сан Саныч и Виктор, как настоящие джентльме-ны, почти в равной мере уделяют внимание Надежде, Ольге, Инне и Бажене. Но всё же Надежде и Ольге его доставалось больше. По-моему, это было нормально – они здесь самые красивые.
Виктор привлекал к себе повышенное внимание почти всех женщин, но был очень сдержан. Он танцевал, но как мне показалось не очень охотно.
Зато Сан Саныч был в большом ударе. Он ухаживал за всеми женщина-ми, кроме Аллы Петровны, со всеми танцевал, рассказывал анекдоты и рас-сыпал комплименты, читал стихи Шекспира на английском и русском...
Где-то в отдалении возникли мысли: «Это у него прирождённое чувство, опыт общения или использование засекреченной методики? Аккуратный зондаж границ дозволенного в конкретной компании, и в общении с каждым человеком? Попытка помочь в преодолении страха при общении с незнако-мыми людьми? Сосредоточиться на этих вопросах я уже не мог…
Инна вообще не употребляла алкогольные напитки, даже слабые кок-тейли, но зато всем надоедала разговорами о здоровом образе жизни и о том, как она любит своего мужа… Но, в тоже время ей явно хотелось, чтобы присутствующие мужчины обращали на неё внимание. Надежда очень тон-ко язвила и посмеивалась над Инной. Знаете, как из серии «Не понять – то ли похвала, то ли оскорбление». Умна, однако… ценю умных…
Костика в компании никто не воспринимал всерьёз – и похоже, что он начинал злиться.
Ван вёл себя как гостеприимный хозяин – каждому он уделил должное внимание. По его незаметным знакам бармен прекрасно всех обслуживал и мгновенно подносил новые коктейли и прохладительные напитки. Пожалуй, это были мои последние конструктивные мысли – «а дальше закружило-понесло»… Как там пел Высоцкий? «Я разошёлся, но не ушёл». Позднее для самооправдания пришлось выдвинуть версию, что виной тому было измене-ние атмосферного давления над южным морем и усталость прошедшего дня.
Помню, что с большим воодушевлением гневно клеймил англичан, кото-рые ртутью отравили Ивана Грозного и сына его, оклеветали Стеньку Рази-на, приписав ему то, чего никогда не было – утопление в пьяном неистовстве персидской княжны , а также свергли с престола Императора Павла I. Вспоминал слова Маяковского о том, что «англичанка всегда гадит». Потом спорил с Сан Санычем в чьём же переводе лучше стихи Роберта Бернса, и с большим чувством декламировал «Мне нужна жена лучше или хуже…» . Видимо песня стимулировала мои воспоминания о жёнах…
Сразу после этого Надежде и Ольге пришлось терпеливо выслушать мой рассказ о том, что «один раз в двадцать лет готовлю уникальное блюдо», но не всем жёнам удавалось его попробовать в этот временной период – «Ну, не успевали, так уж ничего не поделаешь». После этих слов поймал на себе странные взгляды Ольги и Надежды, попытался сосредоточиться и расшиф-ровать их, но, увы, не получилось.
Инне, с непонятной для самого целью, но на доверительной основе, я громким шёпотом сообщил, что Георг Вильгельм Фридрих Гегель в 1801-м году читал свои лекции в Йенском и Берлинском университетах, а потом он женился и в спокойствии брака написал своё важнейшее произведение «Наука логики». К чему я это вещал? Убей, не помню… Может быть, воспо-минания о жёнах и ненаписанные «Этюды о логике» сыграли со мной злые шутки?
Позднее – через пару дней – размышлял, что, может быть, моё не совсем адекватное поведение в тот вечер напугало Инну?… И «произошло то, что произошло»…
Виктору и Бажене я доказывал, что Гитлер по воспоминаниям современ-ников «не любил и не понимал шутки», а известный монах заблуждался утверждая, что «Иисус никогда не смеялся» .
Перед уходом провозгласил любимый тост своего друга: «Выпьем за то, что мы живы, здоровы и на свободе», а в ответ на шутки присутствовавших обосновывал его актуальность базовыми ценностями человеческой жизни. … Как там у Блока? «И пьяницы с глазами кроликов «In vino veritas!»  кри-чат...
Полагая, что «вечер вполне удался», я уже действительно собрался «уйти на покой», как вспыхнул скандал между супругами Сидоровыми. Это они испортили конец вчера. Оба крепко напились, но если Николай был тих и благостен, то Алла Петровна раздражалась всё больше и больше. Полагаю, её злило, что мужики внимание уделяют молодым женщинам, а не ей. У ста-реющих женщин «в голове иногда такое творится», что Дьявол вздрагивает от неожиданности…
Всё завершилось безобразной выходкой – когда Николай шутливо ска-зал Надежде какой-то комплимент, Алла швырнула в него бокалом, обмате-рила, тяжело поднялась со стула и пошатываясь ушла к себе в номер. Сан Саныч уговаривал Николая, что «надо пойти и успокоить жену», и что ему «на сегодня уже хватит». Николай утверждал, что совершенно трезв и сей-час ещё будет танцевать, а потом – купаться... Но через некоторое время ушёл и Николай. Мы, конечно, не знали, что больше не увидим его живым…
А за час пред рассветом прошла короткая гроза – с сильными порывами ветра, россыпью ветвистых молний и проливным дождём.