Птичка

    Митя жил на окраине небольшого городка в старом деревянном доме, который когда-то, наверное, лет сто назад, построил его дед.
    Недалеко от дома находилась берёзовая роща, где Митенька любил гулять. В берёзовой роще жили разные птицы, и мальчик любил слушать, как они поют, свистят, трещат, одним словом, разговаривают на свой лад. Голоса некоторых пичужек он уже умел различать. Вот звонко запела свою мелодичную песню малиновка, одетая в яркую оранжевую манишку. А вот засвистал чибис, он кричит «хьи-вы», как будто спрашивает «Чьи вы?». Тут и сойка-пересмешница вплела свой голос в общий хор, сначала кричала своё любимое «пиррь-пиррь», а потом забавно передразнивала то дрозда, то ворону. А потом и сам дрозд запел, сначала засвистал тоненько-тоненько, а потом припустил трелью.
    Мите нравилось слушать дроздов. Они умели петь на разные голоса.
    У Митиного приятеля Матвея дрозд жил дома в клетке. Прошлой весной его отец Филипп Петрович поставил в роще силки и поймал одного дрозда своему сынишке в подарок. Матвей очень гордился своим домашним дроздом. Иногда он приглашал Митю к себе в гости и хвастал своим пернатым певцом.
    Мите тоже хотелось, чтобы у него в доме жила птичка. Вот и стал он просить своего отца, поймай да поймай мне птичку!
    Но отец сказал, что надо сначала клеткой обзавестись, а иначе негде птицу держать будет. И Митя приступил к изготовлению клетки из стальной проволоки по рисункам из книжки «Сделай сам». Долго трудился, но наконец справился, сделал просторную и красивую клетку, в которой и перекладина была для птички, и две дверцы – большая и маленькая, кормушка для зёрнышек и поилка.
    Отец работу одобрил и сказал, что в ближайшее время добудет сынишке певчего дрозда.
    Сказано – сделано. Пошёл отец в рощу и поставил там западню-ловушку для птиц. Положил туда приманку – зёрнышек. И, действительно, на второй день птичка попалась. Дрозд был молодой и красивый: грудка у него была беленькая в яркую тёмную крапинку, а спинка, крылышки и голова шоколадно-коричневые. И Митя решил назвать дрозда Шоколадкой.
    Посадил его в клетку, насыпал зёрнышек в кормушку, налил воды в поилку. Стал наблюдать, как птица в новом домике обживаться будет. Дрозд сначала ошалело сидел на полу клетки, забившись в самый тёмный угол.
    – Не бойся, дурашка. Я тебе ничего плохого не сделаю. Ты лучше зёрнышек поклюй, водички попей и песенку мне спой! Ну, пожалуйста, Шоколадка, спой!
    Дрозд поднял голову, посмотрел на Митю. А потом вдруг вспорхнул к потолку клетки и с силой ударил грудью о решетчатую стенку. Ударился и упал. А потом ещё и ещё раз. Птица билась о прутья клетки до тех пор, пока не упала в изнеможении. Ни есть, ни пить дрозд не стал, опять забился в тёмный угол и сидел там долго, без движения, не издав ни звука.
    Митя удивился такому поведению птицы. Он-то надеялся, что Шоколадка быстро освоится и станет таким же домашним питомцем, как у Матвея, развлекая всех весёлым щебетаньем. Но прошёл день и другой, а Митина птичка по-прежнему не пела и от еды отказывалась, а только уныло сидела в углу клетки, нахохлившись. Ещё несколько раз дрозд пытался вырваться на свободу, разбиваясь о стальные прутья клетки. Но клетка была крепкой, а сил у птицы заметно поубавилось. И вот теперь Шоколадка грустно сидел в своём тёмном углу, полуприкрыв глаза и ни на что не реагируя.
    – Папа, а почему Шоколадка ничего не ест, не пьёт и не щебечет, как дрозд, который живёт у Матвея? – обратился Митя с вопросом к отцу. – Ведь у меня почти такая же птичка.
    Отец подошёл к клетке и внимательно посмотрел на унылого пленника.
    – Такая же да не такая, – сказал он.
    – Это как? – не понял Митя.
    – Видишь ли, сын, птицы, как и люди, вроде бы похожи друг на друга: два крыла, две лапки, один клюв, а характер у всех разный. Есть такие, кто за вкусную еду и в неволе готов жить, и даже песни петь, а тебе другая птица попалась – свободолюбивая. Такая ни за какую, даже самую вкусную еду, петь не станет, да, наверное, и жить в клетке не сможет. Сколько твой дрозд уже не ест и не пьёт? Дня два?
    – Уже третий день пошёл, – грустно ответил мальчик.
    – Выпускать его надо… на волю, – строго сказал отец, – а то помрёт!
    Мите было жаль расставаться с Шоколадкой, но и смерти своей птичке он не желал. Тяжело вздохнув, мальчик открыл окно и поставил клетку на подоконник. Открыл в клетке дверцу и отошёл подальше, наблюдая за тем, что будет делать дрозд.
    Некоторое время птица сидела неподвижно, как и прежде. Но когда солнечные лучи проникли в клетку, вдруг оживилась, подняла голову и тихонько переместилась прямо в центр солнечного пятна на полу клетки. Посидела так немного, затем встрепенулась и расправила крылья, как бы принимая солнечную ванну, подставляя живительному свету все свои пёрышки. А потом дрозд подпрыгнул и, вылетев из клетки, приземлился на край подоконника.
    Прошло ещё несколько минут, казалось, что птичка собирается с силами, и вдруг Шоколадка открыл клюв, несколько раз протяжно свистнул и… полетел в сторону берёзовой рощи. Дрозд сел на ветку ближайшего дерева, повернулся к солнцу и запел, засвистал весело и мощно, радуясь вновь обретённой свободе.
    Из глаз Мити брызнули слёзы.
    – Прощай, Шоколадка, – тихо прошептал он.
    – Не расстраивайся, – сказал отец, обняв сына за плечи. – Птиц ведь и в роще можно слушать. На воле они даже поют лучше!
    – Я понял, – ответил мальчик. – Я бы тоже не смог петь в клетке…