Ло и нимфа

- Ло… ло-ло… - рассеянно думал Имя Отчестович, упёршись взглядом в предмет, который держал в руке. - Ло… ло…

- Эй! Ты где?.. - донёсся голос Клавдии Дормидонтовны откуда-то неподалёку.

Тут Имя Отчестович обнаружил себя посреди травы, он понял, что вокруг лето, вокруг тепло и пахнет тёплой землёй и ромашками. Штука в руке была приятной на ощупь, как-то хорошо ложилась по ладони и почему-то радовала глаз.

- Ло! - воскликнул Имя Отчестович, салютуя приятному дню.

- Ну где же ты… - пыхтение Клавдии Дормидонтовны раздавалось всё ближе. От ощущения этого приближения летние краски делались какими-то пыльными, а воздух переставал быть свежим. - Ох, ох, ох. - пыхтела Клавдия Дормидонтовна. - Ох, что стоишь без дела? - она, наконец, выбралась на солнечную сторону. Солнце всегда придаёт предметам какое-то своё настроение, но перед Клавдией Дормидонтовной оно явно пасовало. Она навеки запечатлела всю скорбь всех известных народов на своём челе, что, впрочем, не мешало ей распространять свои щупальца на всю окружающую местность.

Имя Отчестович подумал, может, это его имя — Ох?.. Это ведь он без дела стоит со своей непонятной Ло в руке. Точно, точно, шевелились извилины, это точно-точно должны быть извилины, и они точно-точно должны шевелиться, почему-то он был в этом уверен, но какова природа этих загадочных извилин и почему они должны именно шевелиться, а не, скажем, петь или играть в шахматы, он отчего-то запамятовал...
Зато Ло в руке было вполне вещественной. И этой Ло тоже «точно-точно» надо было шевелить. Только как и зачем — было не совсем. Не совсем. Не совсем как?.. А!.. Не совсем понятно.

Клавдия Дормидонтовна перекатывалась по неровной земле, точно нимфа, боже, что такое нимфа, судорожно завспоминал Имя Отчестович, наверняка что-то хорошее, хотя, если хорошее, зачем ему это Ло в руке, оно такое увесистое, боже, что за слово такое «увесистое» - оно пугает, зачем оно ему в руке и почему он ничего не помнит, наверняка что-то случилось до того... до чего?.. до того, как Ло оказалось у него у руке.
Да, теперь точно «точно». Ло оказалось в руке, потому что случилось что-то жуткое. Точно. На. Вер. Как там дальше?.. Ня-ка.

«Ня-ка», - как глупо звучит, думал Имя Отчестович, наблюдая нимфу Клавдию Дормидонтовну, плавно покачивающую невероятными бёдрами по грядкам.
«Грядки!» - вспомнил Имя Отчестович, хотя тут же поправился — вспомнил Ох. Грядки, гряд-ки. Гряд. А потом — ки.
Имя Отчестович Ох соображал с Ло в руке. «Я, наверное, псих.» Он смотрел на приближающуюся Клавдию Дормидонтовну, которая всё больше и больше заслоняла собой солнце.
Так она вообще всё собой заслонит. Закроет вообще всё.

Эта нимфа закроет Солнце.

Имя Очестович по фамилии Ох решил, что не может допустить гибели мира. Он вспомнил, что у него в руке есть Ло.
И это стало ответом сразу на все вопросы.

Только потом-потом, он точно-точно вспомнил, как его зовут.
Зато мир был спасён.
Ло. Патой.