Когда флюиды памяти позитивны

                В память  Fedor Rojankowski и знаменитой поездки в такси Генри Миллера и Анаис Нин
     Колченогий, подволакивающий собачью шапку живцом, скосоротившись, отмахнул скривленным на станке токаря косарем пыльную портьеру, откуда с визгом заполошным выскочила очкастая гризетка в плисовой юбке в полосочку, охнула утробно и сиганула в оркестровую яму, ударившись лбом о литавры, целеустремленно зажатые деревянными протезами инвалида Сербской войны, о чем молча кричал начищенный мелом оловянный орден генерала Черняева на впалой к спине груди патриота - музыканта. А косоротый вымахал к рампе, выставил вперед ногу в рваном опорке и завыл, вынимая стеклянный глаз из глазницы и метая его в затянутого в ласточковохвостовый фрак метрдотеля :
     - Пришпорь Пегаску початком маиса,
     Товарищ Абрамсон Рувим Семеныч,
     Гризетка по - узбекски - кальбениса,
     А был еще такой, как Калманович.
     - Врет, - наливая в залапанный прасолами стакан романеи пенной, успевая пригладить холеную бороду чеканом, бубнел славный боярин Ведрищев, опасливо сдвигая лихого хотя бы усами сотского рейтаров Троичной песи Афанасия фон Шлиппенбуха в диагональ поперечно водруженной по трактиру лавки, - Калманович - она, значит, надо говорить, что была.
    - Тебе и карты в руки, - завистливо вздохнул сотский, сторонясь взмахов остро отточенного чекана, - Кокий Пармяныч. Всю науку грамот превзошел, у Севы Новгородцева пообтерся да на Москве и вывернулся. Выворотень ! - завизжал Афанасий, ощущая неумолимое приближение к своей вытянутой огурцом голове лезвия чекана.
    Остановив карающий чекан в непосредственной близости от тут же взмокшего лба собутыльника, Ведрищев, разинув рот, опрокинул во влажную тьму живота кубок романеи, а стакан подвинул краем ладони сотскому :
    - Пей, гнида.
    Фон Шлиппенбух выпил. Закусил деликатно кусочком, чуть только траченным мышами, лаврового листа, пожухло и потерянно лежащего посреди стола, что и стоял посреди трактира. Боярин прислушался.
    - Дважды посреди, Афоня, - сказал он страшным голосом, неприятно подмаргивая, - но будет и третий, по Снарку.
    - Бля, - добавил, видимо, для убедительности рейтар, вскакивая на ноги. Дребезгливо затянул, присмаркиваясь в щепоть : - Со святыми упокой ...
    - Пой, Афоня, - благодушествовал боярин, устанавливая свои перпендикулярно локтевые суставы посреди стола. - Га ! - завопил он, пугая Афанасия. - Третий ! Я ж говорил.
    - Да ты до х...я чего говорил, - подхалимствовал фон Шлиппенбух, впечатленный головным разгромом декоративной крысы рунета одним лишь явлением боярина, спосылавшим фотографицки явно масонские знаки профанной Витухновской, так и сгинувшей в пучинах.
    - Глохни, - отмахнулся Ведрищев, так как на сцену выпер могучий мужчина в поддевке, - вишь, сам Маяк.
    Здоровяк плюнул и показал мощный кулак трактирным завсегдатаям. Заорал, краснея от лысины вниз :
    - Мы,
              товарищ,
                ложим с прибором,
    К матерям
                таким - то сметая
                в огузок
    Заветы,
                приветы
                и прочую х...ню, что хором
    Звучит,
                гремит,
                трепещет среди музык.
    - У Земфиры еще прилагательное было, - вздохнул Афанасий, угощая боярина прогорклым пивом Мытищинской фабрикации, - то ли всяких, то ли разных, сейчас уж и не упомню.
    - А не х...й помнить, - гудел трубой Ведрищев, приветливо маша рукой в направлении широченной спины удалявшегося со сцены Маяковского, - всякую херню, Афоня. Никакого мозгу головного не хватит, штоп держать в памяти всю эту херню.
    Они закурили. На сцене какие - то лилипуты бесновались, мимически изображая мемы поганого до сблева рунета, скучного и столь креативного, что лучше уж, милая моя Идойя, никак, чем эдак.
    - Теперь ты, - бросил окурок на пол, прижимая его дымящую голову подошвой сапога, утвердил Ведрищев, толкая Афанасия в бок, - третьим, по Снарку.
    Фон Шлиппенбух тяжко поднялся, сдерживая пьяную дрожь ног, взобрался на сцену и закричал :
    - Мой мозг - компьютер ! Компьютер Гитлер !
    Ну и так далее.