Родные люди. Глава 24

— Мам, — Алька тихо подошла к Люсе, которая проверяла работы своих учеников. Стояло лето, Людмила на каникулах подрабатывала репетиторством, готовя младшеклассников к началу учебного года. — Охота тебе проверять тетради, да еще после ужина... Я так отдохнула, что теперь спать хочу, а ты все сидишь.

— Алька, не ворчи, лучше помоги мне. Возьми вон те три и проверь сочинения на ошибки. Справишься? — Люся протянула дочери красную ручку и опять опустила взгляд на проверяемую тетрадь.

— Мам, а ты никогда не думала оставить работу? Ну, быть как крестная.... У нее свой бутик и она, можно сказать, не работает. — Обратилась к матери Алька.

— Э-э-э-э, дочь, нет и еще раз нет! Я не выдержу безделья! И я просто обожаю свою работу! И своих маленьких учеников тоже. Ты-то вон уже какая лошадка вымахала! — Людмила протянула руку, ласково ущипнула Альку за щеку и рассмеялась. — С тобой уже неинтересно! Ты перестала верить в чудеса, не веришь в Деда Мороза и прочую нечисть!

Алька отложила в сторону тетради, подскочила к матери и плюхнулась к той на колени, обвив ее шею руками. Заглянула глаза, прижалась лицом к плечу и затихла.

— Аль, ну... Алька? Ты чего это вдруг? — Удивилась Люся. — Что-то случилось?

— Нет! Просто ты себе не представляешь, как страшно расти, как не хочется взрослеть, — грустно сказала Алька. — Совсем не хочется становиться большой.

— Ой, конечно не знаю! Куда уж мне! Я же сразу взрослой на свет белый появилась, — ласково обняла дочь Людмила.

— Хочется на ручки! Хочется снова стать маленькой девочкой! — упрямо ныла Алька. — Меня сегодня когда Борька схватил, я прям детство вспомнила. И парк, и карусели...

— Это чего это тебя Борька вдруг хватает и таскает? — чуть отстранилась от дочери Люся и внимательно посмотрела в раскрасневшееся дочкино лицо. — Глянь-ка, тоже мне ухажер нашелся!

— Мам, ну какой ухажер? Ты чего? — Алька разжала объятия и отвернулась, спрятав глаза. — Он, конечно, классный... Самый лучший на свете... Но он на меня и не посмотрит никогда, я для него всего лишь ребенок. Да и Олька говорит, что мы родственники и чтобы я закатала свою губу...

— Что? Что ты должна закатать? — Люся взяла дочь за подбородок и развернула ее лицо к себе, заглянув той в глаза. — Девчонки, да вы обе с ума что ли сошли? Да, Борька родственник, хоть и не полностью кровный, дальний, но все равно родственник. Тебе, Аль, так точно! А еще он взрослый мужчина! Ты хоть помнишь, сколько ему лет? На сколько он вас обеих старше? Что слезу давишь? Вот уж дурочки! Надо еще с Юлькой мамой срочно поговорить! Оставили быстро романтические мечты и закатали, как ее там... губу! Обе закатали! Если надо машинку губозакатывательную куплю!

Люся отправила шлепком по попе Альку в сторону соседнего кресла и подвинула обратно тетради.

— Давай, тургеневская барышня, проверяй тетради и спать пойдем! — добавила Люся. Некоторое время лишь шелест страниц нарушал воцарившуюся тишину...

— Мам...мам, ты только послушай, — проговорила вдруг Алька. — Сочинение на тему «Что такое счастье». Мальчик пишет: «Счастье — это когда родители не ругаются друг с другом и не орут на меня. Тогда я могу немного поиграть и мне не страшно выходить из своей комнаты. А еще счастье, когда папа не бьет меня и маму, когда приезжает бабушка и привозит подарки».

— Мам, — Алька подняла на Люсю глаза, медленно наполнявшиеся слезами. — Мам, что это?... Этого малыша, что... бьют? Да? Как же так?

— Аль, успокойся! Дай тетрадь мне, быстро. Я завтра же с этим разберусь. — Люся побледнела и, как всегда, в моменты волнений, с силой закусила губу. — Прости, дочь... тебе лучше пойти спать, ладно?

— Ладно, мамуль, спокойной ночи, — Алька поцеловала мать и направилась в свою комнату. Но у порога притормозила, обернулась на Люсю и добавила. — А знаешь, о ком я вспомнила, когда читала все это? Я вспомнила нашего Илью... Его, конечно же, не бьют, а дядя Захар так и вовсе обожает, но... Он часто жаловался на мать. Ты знала?

Людмила молча уставилась на дочь, а та, не дожидаясь ответа, вышла...

* * *

Илье не спалось. Какой может быть сон, если в ушах до сих пор набатом звучат страшные слова матери? Или, теперь уже, и не матери вовсе? Бабушки? О, боже, как же разобраться во всем этом...

Подросток раз за разом прокручивал в голове все, что услышал сегодня. Он дико сожалел, что ему тогда захотелось пить, что он пошел на кухню, что услышал разговор, вовсе не предназначенный для его ушей. Илья проверил время на телефоне... Половина четвертого утра. Сколько там у нас разница с Лос-Анджелесом? Семь часов? Восемь?...

Илья решительно встал с кровати и включил ноут. Вошел в фейсбук и поискал в контактах Светку. Сестру Светку. Которая, как оказалось теперь, вовсе ему не сестра....

Илья долго листал снимки своей биологической матери с семьей. Красивая, молодая. Длинные светлые волосы, на губах улыбка. Вот она обнимает мужа и пятилетнюю дочь, вот нежно заглядывает в детское личико, вот держит ее на руках... Илья даже не замечал, как слезы капают на клавиатуру. Пять утра. Пора, смысла откладывать нет. Он открыл окно диалога и написал: «Привет. Это я, Илья. Твой сын.»

Поспешно нажав дрожащими руками «интер», он вытер потные ладони о пижамные брюки и стал ждать ответа, напряженно вглядываясь в экран...