Сушила

(из моей неопубликованной книги «Деревенские рассказы»)

         Из окон нашего школьного жилища были видны "сушила", их называли также "сушилкой". Сушила стояли на берегу пруда. Это было маленькое колхозное предприятие по переработке льна, представляющее собой большой сарай, крытый соломенной крышей. В сушилах сушили и мяли лён. Снопы льна пропускали через льномялку и получалась пакля. Паклю использовали в качестве прокладочного материала в деревянных постройках - жилых домах, банях. Ею утепляли углы свинарников, коровников. Паклю также "чесали", превращая ее в пряжу и грубое волокно, из которого ткали дерюги (холст), мешковину. Расчесанную паклю сдавали государству.
Бабы, работавшие в сушилке "на государство" и на благо родного колхоза, били снопы специальными вальками, чтобы получить более или менее мягкую паклю. Работы проводились зимой. При производстве пакли из сушилки валили клубы густой пыли. Вся пыль оседала в бабьих легких, вызывала спазматический кашель и кровохарканье. Конечно, о каких-то средствах защиты, типа респираторов, тогда вообще не знали.
Имелась в сушилах и современная по тем временам льномялка. Она приводилась в движение, как говорили в народе, "пердячим паром", т.е. с помощью механической ручки. Крутить было тяжело даже пустую льномялку, что я всякий раз испытывал, когда наведывался на это предприятие, движимый детским любопытством.
Лён на глиняной и подзолистой почве рос плохо, но его все равно заставляли сеять и выращивать. Выросший хилый лен "теребили" и укладывали в рядки для просушки под солнцем. Льняные дорожки простирались на полях, вдоль дорог и пруда на целые километры. В дождливое лето лен благополучно сгнивал на полях, сметанный в стога из снопиков, связанных вручную. Это были дворцы для мышей. Мыши жили в теплых гниющих стогах и плодились с невероятной скоростью. По дороге в Логовскую школу ранней весной мы часто отлавливали мышей в деревянные ящики и пускали их в "морское путешествие" по полноводной разлившейся речке с кратким названием Уть. Такого количества мышей, как на колхозных льняных полях, я в жизни нигде больше не видывал.
Сколько напрасного труда было вложено в производство этого льна. Летом ребятню часто посылали на прополку льна. Пользы от этой прополки было немного. После первого дождя лен снова буквально затягивало сорняком, и иногда было трудно догадаться, что там растет. Несмотря на трудности лен все же выращивали, как могли. В деревне Ямново, которая находилась недалеко от села Васильевское, работал даже льняной завод, на котором производили льняное масло. Его продавали на розлив. У нас это масло иногда появлялось на столе. Мы подливали его в отварную картошку. Было вкусно, но не привычно. Льняное масло было темного цвета и густое. Оно имело специфический запах. Мы же были привыкшие к подсолнечному маслу, которое в те времена не было искусственным и действительно пахло настоящим подсолнечником.
Я любил грызть льняной жмых, который привозили старшие ребята, работавшие по неделе на льняном заводе в д. Ямново.
Сушила с соломенной крышей раскатали по бревнышкам сразу же, как только из центра пришла долгожданная директива о нерентабельности выращивания льна на наших полях, в наших климатических условиях. До этого сушила стояли без дела еще года три. Остатки сушил, когда увезли бревна, кто-то поджег и они дымились еще целые сутки. Догорала сырая соломенная крыша и залежи гнилых льняных снопов. Вместе с ними сгорала вера народа в целесообразность государственного планового колхозного хозяйства.