Смерть из цикла Зима

Из цикла «Зима»

Холод сковал дома. Когда-то величественные, горящие огнями тысяч свечей на торжественных приемах и балах, теперь они зияют пустыми глазницами окон. Словно внимательные и отстраненные черные зрачки смерти бесстрастно наблюдают за полуживыми горожанами. Да, она рядом. Ее можно почувствовать, легонько прикоснувшись посиневшей рукой к промерзшим стенам. Или ощутив губами вкус блокадного хлеба. Или взглянув на заметенные снегом бугорки, из-под которых еще виднеется лоскут белой материи.
В одном из безразлично смотрящих на голодных прохожих окон еще теплится слабый огонек. Буржуйка продолжает скудно освещать и согревать комнату. Пока горит огонь, есть еще надежда.
Но вот огонек становится все слабее, свет в окне уже почти не прорезает вечернюю тьму. Догорает последняя ножка стула, тусклыми лучами освещая лица четырех человек. Мысленно они уже далеки отсюда, на их осунувшихся лицах с заостренными носами покой. Грудь еще вздымается, рефлекторно перегоняя единственное, что есть в достатке в Ленинграде – морозный воздух. В углу, на одной из кроватей, женщина прижимает к себе мальчика, но тепло ее тела уже ему не нужно. Последнее, что его глаза видели во тьме – искры от догорающего пламени. Они звали его с собой. Туда, где тепло и нет голода. Туда, где люди наконец перестанут убивать друг друга.
Гаснет пламя. Как тлеющие угли уходят последние члены семьи, которые проиграли эту смертельную схватку. Сразу четверых унесла смерть в своем белом снежном саване.