Студентка. Глава 7 Вычислительная математика

     Не знаю, что ударило мне в голову, но я внезапно решила, что пора выходить за рамки фейковой страницы – в люди. Господи. Поверить не могу. Теперь у меня есть моя страничка в Live Journal. Я написала там пару коротких заметок про учебу в Университете, а потом сразу же занялась поиском знакомых людей, ну или просто людей из Универа. Я нашла пару страничек, а потом ещё пара пользователей нашли меня. Я стала с интересом следить за тем, что они пишут, пытаясь составить впечатление о том, как другие люди воспринимают учебу и жизнь здесь. Мои друзья относились к моему новому увлечению скептически, но с интересом. Потом оказалось, что у Антона тоже есть страничка в ЖЖ, и я очень долго, не без обиды, выпытывала у него, почему он сразу мне не сказал. ЖЖ оживился. Пролистав его блог, я заметила там пользователя, который чаще всего комментирует записи. Его бывшая девушка – ну конечно. У меня тоже сложились оживлённые диалоги с одним пользователем. Это тоже была девушка. Я не была знакома с ней в жизни, мы общались только в интернете, но мне было чрезвычайно любопытно, кто она, как выглядит, какая у неё манера речи, как она выражает эмоции – в общем, что она за человек. Однажды любопытство взяло надо мной верх, и я предложила встретиться. Антон и Ян удивились, когда узнали об этом. Их удивило именно то, что я сама предложила встречу, и что я говорю об этом так спокойно. Я стала возражать, что в этом действительно нет ничего такого, а потом задумалась. Ведь ещё год назад я бы ни за что так не сделала. Год назад я уже не смогла так сделать, когда стояла в комнате Димы, не решаясь сказать, где я живу, и что была бы рада поболтать с ним снова. Всего лишь год назад.

     Майя училась на программиста. До этого она училась на физическом факультете, но потом, на старших курсах, когда она побывала в лабораториях, в которых ей предстояло работать, она поняла, что не хочет провести там всю свою жизнь, да ещё и за такую зарплату. Ей потребовалось полгода, чтобы подтянуть программирование и перевестись на другой факультет. Просторные офисы в центре города пришлись ей по душе гораздо больше, чем пыльные научные институты на окраине, возле промзоны с дымящими заводами и вечно слоняющимися по улицам странного вида рабочими. Да и задачи, которые предлагались, интересовали её больше, потому что были более приближены к реальной жизни, нежели ракетостроение, которое ей светило, останься она на физическом факультете. Весь этот сопромат, вся это аэродинамика – ну её к чёрту. Даже копаться в SQL таблицах лучше, чем эта муть.

     Да, Майя была старше меня на несколько лет. Я с интересом слушала её рассуждения на тему выбора жизненного пути, но с некоторым непониманием относилась к её выбору. Для меня не было ничего более унылого, чем разбираться в чьём-то коде, тем более, если это SQL. Я бы с удовольствие послушала про сопромат и аэродинамику – очень уж мне нравилась всякая физика, хоть и предпочтение я отдавала всё же математике.

     Майя, поскольку была студентом старших курсов, уже планировала снимать квартиру рядом с работой, и вскоре стала появляться в кампусе довольно редко, поэтому наше общение так и осталось, в основном, в интернете, постепенно сходя на нет.

     В этом семестре, пожалуй, самым болезненным предметом стала вычислительная математика. Теормех перестал вызывать благоговейный ужас, да и вообще, это чувство восторга как-то обесценилось и перестало представлять интерес. Теперь интересным стало каким-то способом умудриться сдать все домашние, лабораторные и контрольные по вычислительной математике. Я писала шпоры, которыми пользовался весь факультет. Я ими, правда, так и не воспользовалась, хотя и взяла с собой. Да уж, это был первый предмет, на который я писала шпоры. Оказалось, что это довольно небессмысленное занятие и хороший способ всё подучить. Устного экзамена по предмету не было, был только письменный, по которому и выставлялась оценка за семестр.

     Просмотрев варианты прошлых лет, мы пришли в тихий ужас. Каждый билет состоял из одной теоремы и такого количества задач, которое просто невозможно решить за одну пару, да ещё и не пользуясь калькулятором. Мы нарешивали эти задачи в огромном количестве, оставив теорему на произвол судьбы (то есть, рассчитывая просто списать её), и молились, чтобы попался вариант, где не будет сложных вычислений. Вот оно – самое сложное! Правильно поделить в столбик… А если серьёзно, это расчёты – это действительно самый простой способ ошибиться. Потерял минус или двойку какую-нибудь – и всё! И всё.

     Антон заболел прямо перед письменным экзаменом. Он подошёл к лектору с просьбой дать ему возможность написать экзамен в другое время. тот ответил, что может поставить ему прямо сейчас пересдачу, и тогда, очевидно, у него будет ещё две возможности написать экзамен в другое время. Выпив парацетамол, Антон пошёл вместе с нами на основной экзамен и, что не удивительно, написал его на «удовлетворительно», лишившись при этом стипендии. Все остальные экзамены он закрыл на «отлично». Звание человека семестра в нашей компании должно было достаться мне, но теперь в нём не было смысла. Мы и раньше это знали, но теперь нам стало совершенно очевидно, раз и навсегда, что оценки – дело случая, и они вообще далеко не всегда отображают реальный уровень знания человека.

     За этот семестр мне звали на свидание ещё человека три, но я всем отказала. Даже имена их не помню – может, я даже их и не спрашивала. Мне это всё просто надоело. Я стала больше времени уделять уходу за собой: за волосами, за кожей, за своей одеждой. Деньги перестали копиться, но я считала, что это того стоит, потому что эти вещи действительно делали мою жизнь лучше. Я вообще просто начала чувствовать жизнь, что она идёт, и что я её живу. По выходным я стала готовить что-то сложнее курицы: научилась делать блины, пару раз готовила куриные запеканки. Ян всегда пробовал и давал мне советы по приготовлению – он в кулинарии смыслил гораздо больше меня. Тая поделилась со мной рецептом пряников, и мы иногда стали обсуждать готовку. Весной я купила себе новое бельё, в том числе и постельное. Постепенно у меня оставалось всё меньше и меньше вещей, которые я привезла сюда с собой из дома. Джинсы порвались, у обуви отклеилась подошва, у сумки оторвались руки. Нужны были новые вещи, и мне всё чаще приходилось выбирать: есть в этом месяце мясо или купить новые вещи. Я обычно выбирала второе. Из-за этого весной у меня на коже появились странные сухие пятна, начали выпадать волосы, и мне пришлось долго пить таблетки для повышения гемоглобина, которые тоже, вообще-то, стоили денег. И всё равно, я всё делала правильно, я заботилась о себе, как могла. А если не я, то кто?!

     Да, я стала чувствовать себя лучше, стала чувствовать себя человеком, но печаль нику не ушла, она просто стала другой. Она перестала быть тугой и тяжёлой, она стала… просто печальной. Как тихий летний вечер, как огоньки самолётов в предрассветном небе. Я становилась красивой, но печальной. Думаю, по-другому и быть не могло. Таков был мир, в котором я жила.

User:
> Привет, Милана! Забери, пожалуйста, бельё из стиральной машины, как можно скорее.
> Ещё минута и я выгружаю машину.
> Прости, но время вышло.
Мilana:
> Привет! Прошу прощения, что так получилось, я опоздала на электричку и не успела вытащить.
User:
> У тебя есть МЧ?
Мilana:
> Что?
User:
> Парень.
Мilana:
> Нет.
User:
> Сходим куда-нибудь вместе?
Мilana:
> Нет.
User:
> Останемся где-нибудь вместе?
Мilana:
> Что? Что за вопросы-то такие? Не пиши мне больше!
User:
> Ок.

     А как тут не грустить? Чему веселиться?

     Сессия осталась позади. Мы не закрылись на отлично, но и не потеряли стипендию: «Это главное», – поднимая в верх указательный палец, с важным видом заявил Ян. Антон тяжело вздохнул, откидываясь на спинку стула, и еле слышно, почти самому себе, сказал, что хотел выучить диффуры лучше. Про его тройку по вычислительной математике никто не сказал ни слова. Я была согласна с ними, а моё мнение на этот счет…

– Ой, кончай эти свои фенимимские шуточки, мнение у неё, видите ли, – Антон махнул рукой.
– Так, во-первых, я не фемимистка, во-вторых, я считаю…
– Да-да-да, – Ян продолжал подливать масло в огонь, хотя куда уж больше, Антон уже падал со стула от смеха, безмерно довольный тем, что смог вывести меня из себя. Я стала на ходу генерировать случайные цитаты из паблика «Мне не нужен феминизм», уже почти плача сама от смеха, а что я хотела сказать – не важно, на самом-то деле. Всем и так было очевидно, что я считаю, что Ян прав, но и Тошу понять тоже можно.

     Вечером мы вышли погулять. Со вчерашнего дня кампус ничуть не изменился, и в то же время стал другим. Мы купили мороженое и медленно шли по извилистым тропинкам аллеи между общежитиями и университетом. Был тихий, тёплый летний вечер, ветра не было. Было слышно только проезжающие мимо поезда и редкие крики чаек. Вдали возникали и гасли звёздочки самолётов. Я забуду, кто вёл информатику. Я забуду, что меня спросили на экзамене по теории вероятностей. Забуду бессонные ночи, панику, боль в руке после долгих конспектов. Все эти истории остались за дверями аудиторий, словно их и не было вовсе. А что останется со мной? Останется этот вечер. Вот что я запомню.

– Может быть… это и есть семья? Когда вы гуляете вместе и не раздражаете друг друга?