Неосторожный вопрос

У нас на заводе была рабочая столовая,
а в столовой  трудились  повара 
и несколько женщин, на раздаче и в зале.

Среди них была Мила.
Очень она мне нравилась.
Имя у не было совсем не русское,
Мила — так мы ее звали по окончанию ее имени.
А вот лицо, внешность, —
все в ней казалось мне  милым, родным,
особенно улыбка — добрая, открытая,
застенчивая немного,
словно бы человек сам  себя чуточку  стесняется.

И вот, однажды, за обедом,
я спросил Милу:
«А дети у вас есть?!»

И чего меня дернуло, право, не знаю!
Раз женщина нравится,
что, обязательно ее про детей спрашивать?!!
Если б знал, что за вопросом последует,
какие слезы горькие польются,
то язык свой длинный прикусил бы покрепче
да так бы и держал его 
в прикушенном состоянии!

Мила, вместо ответа, вначале  заплакала,
как женщины иногда  делают, неожиданно,
 так, словно, туча на солнц  вдруг набежала!

Через несколько мгновений,
которые показались мне бесконечными,
она  взяла себя в руки
и ответила мне, всхлипывая:
«Нет  у меня больше детей!
Дочка маленькая — умерла.
А сына убили!»

«Как так?» —  только и смог я пролепетать.
«Не знаю, как.
Пришла вечером с работы,
а он не живой.
Девятнадцать лет ему было.
Так потом и не расследовали  ничего!»

«Простите меня, Мила,
Извините, бога ради!» —
проговорил я сокрушенно.

И с тех пор, с того горького разговора,
остерегаюсь я лезть к людям с расспросами:
Если надо, если доверие заслужил,
сами расскажут, поделятся тогда,
когда возникнет потребность
раскрыть другому душу!
Не спрашиваю про возраст,
про семейное положение,
про все то,
что личной жизнью зовется!

Такой урок
получил я тогда в столовой,
что век его не забуду!