В заколдованном диком лесу. Глава 19

Глава 19  (продолжение сказки Стругацких "Понедельник начинается в субботу")

Привалов, выполняя обещание, данное Роману,  добросовестно затягивал процесс сворачивания научной экспедиции. Сначала он дважды заставил Стеллу переложить и пересчитать образцы папоротника. Потом Хоме Бруту велел вытащить из грузовика уже погруженный излучатель и стал его осматривать. Механик удивлённо наблюдал за манипуляциями Привалова, поинтересовался:
– Александр Иваныч, вы ночью под излучение не попали?
– Ценю ваше чувство юмора, Брут, но… Но чувство юмора не должно вытеснять других чувств. Например, чувства сопричастности к вековой народной мудрости. А чему нас учит народная мудрость? Поспешай медленно, поспешишь – людей насмешишь…, – и он ещё раз начинал допрашивать сотрудников, всё ли они упаковали.

И тут кто-то спросил:
– А ленту, что вокруг лощины, забирать?
– А разве не забрали? Что же это такое, коллеги? Во-первых, из чисто экологических соображений нельзя оставлять в лесу посторонние предметы, во-вторых, так на вас никаких лент не напасёшься. Немедленно нужно снять и погрузить ленту…

Его стараниями, ни шатко, ни валко, к обеду группа загрузилась и к концу рабочего дня прибыла в научно-исследовательский институт чародейства и волшебства. Там за двадцать минут всё выгрузили, и Привалов пошёл разыскивать Ойру-Ойру.

 Встретил он его в коридоре, когда тот шёл от Камноедова. Роман был возбуждён, и на конкретный вопрос Александра: «Ну как?», ничего не ответил, только рукой махнул. Когда же вошли в лабораторию, он полез в сейф, вытащил коньяк и, усевшись в кресло, выдохнул:
– За весь день даже сигарету выкурить не дали! Чехарда такая целый день, – он закурил.

Привалов достал чашки:
– Кофе или…
– Или, Саша, или. Нужно расширить сосуды, иначе их закупорит моя загустевшая кровь.
Привалов плеснул в чашки коньяку и тоже приземлился на стул:
– Жду с нетерпением, когда поведаешь…

Роман откинулся на спинку кресла и начал рассказывать.
– Как только привёз Хэлла в институт, постарался привести его в адекватное состояние. Потом вижу, бесполезно – амнезия, на вопросы отвечает односложно, путается. Запустил обследование по полной, пригласил Магнуса Фёдоровича в качестве консультанта. Выяснили следующее… Сперва о его глазах. Здесь всё просто – вставлены универсальные хрусталики. Дают возможность видеть без бинокля на несколько десятков километров, и вблизи – как в микроскоп. Ночью работают, как приборы ночного видения.

Со слухом то же самое. В среднем ухе поставлен трансформатор-усилитель, позволяет слышать как инфра- так и ультразвук.
 А вот с головой уже интереснее. Голову у него снесло, потому что под влиянием нашего излучения вышел из строя чип, вживлённый ему в черепную коробку. С помощью этого чипа осуществлялась прямая связь с центром и с навигационными спутниками.  В принципе, он мог связываться с целой армией других агентов, при условии, что  у них такие же чипы, мог управлять дронами без всякой аппаратуры… Но, но… Всё нарушило наше излучение. Он сразу перестал ориентироваться во времени и в пространстве. Стал жить просто рефлексами. Пропала оперативная память. То что было давно помнит, то что вчера – нет… Впрочем, фрагментарно вспоминает. Я ведь пытался его расспрашивать. Он помнит, что видел в лесу вьетнамца. Да, да, это наш потерявшийся Хюинь Дык Вуй.

 Ты обратил внимание, что под глазом у Хэлла синяк? Комар-пискун его укусил. Точно таким же совсем недавно Камноедов отсвечивал. Кстати, у него тоже было временное выпадение памяти и дебилизация. Но он же не шпион, на его должности это совсем не заметно…
Ну вот, только мы с Магнусом Фёдоровичем закончили обследование нашего пострадавшего гостя, заявляется наш участковый Ковалёв и говорит, что ему был звонок от начальства, чтобы принять меры к розыску американского журналиста. Не видали ли вы его, мол? Ну, как не видали, когда вот он тут же сидит? Наши бутерброды уплетает…

– Понятно, – сказал Привалов, – Кащей с Лешим позвонили!
– Вот, значит, забирает он нашего Джо и уводит. Буквально через час прибыли двое в серых костюмах. Представились, что они из американского консульства. Тоже журналиста разыскивают. Я им говорю, в милицию его забрали, там спрашивайте. Они в райотдел, там нету. Побегали здесь, побегали. Уехали. А через пятнадцать минут участковый обратно Хэлла приводит! Представляешь? И говорит мне, я, дескать, его допросил в опорном пункте. Он говорит, что видел нашего потерянного вьетнамца. Сейчас вызываю опергруппу, едем в Задлес на поиски. А журналист пусть у вас пока побудет. Ну что ж, говорю, пусть побудет. Участковый уехал, следом за ним опять двое являются. На этот раз наши, из ФСБ. И опять, где журналист? Мы его забираем! Где его вещи? Где аппаратура? В общем, всё забрали. Уехали.

 Камноедов звонит. Захожу к нему, сидит, дрожит. Это же он нам этого Джозефа сунул. Спрашивает, что этот журналист успел записать на свою аппаратуру? Кому это будет известно? Я ему пытаюсь растолковать, что даже если объяснять устройство и принцип работы нашего излучателя, то во всём мире вряд ли найдётся сотня человек, способных это понять. А тут запись. Да пусть смотрят, сколько хотят. А он опять, а вдруг всё-таки? Я ему говорю, вот вы, лично вы, сможете прочитать шумерскую клинопись? Он мне, дескать, прочитаю, если обучат… Я ему – вот как раз это-то и не вероятно. Скорее, можно Наину Киевну обучить метаматематическому анализу Зейнца. Так что успокойтесь, Модест Матвеевич, будем ждать, пока компетентные органы разберутся…
– Ну что, успокоился?
– Какое там! Трясёт головой, думает щеками, беспокоится…Вот так вот, Саша, и закончился наш эксперимент.

Эпилог
   
  Результаты эксперимента научной группы, возглавляемой старшим магистром Романом Петровичем Ойрой-Ойрой, превзошли все ожидания. Специалисты говорят, это был прорыв в изучении методов нейтрализации последствий радиоактивного облучения.
Участковый инспектор милиции Ковалёв с опергруппой нашёл потерявшегося вьетнамского учёного. Лёша Бесов оказал содействие. Стараясь загладить свой прокол с американцем, он навёл оперативников на своих подруг – кикимор.
Из Федеральной службы безопасности пришло представление – наградить почётными грамотами сотрудников НИИЧАВО, оказавших содействие в задержании агента ЦРУ Джозефа Хэлла, а сотрудников, допустивших проникновение означенного агента на территорию Учнаучфирмы, наказать в служебном порядке.

Камноедов представил к почётным грамотам Кащеева и Бесова. Старшему магистру Ойре-Ойре и программисту Привалову объявил по строгому выговору с занесением.
Из посольства Вьетнама в Российской Федерации в благодарность за помощь в розыске ведущего вьетнамского учёного пришли именные часы участковому инспектору милиции Ковалёву, президенту Учнаучфирмы Бесову и, почему-то, журналисту Джозефу Хэллу. Чтобы не обижать вьетнамских дипломатов и не отсылать третьи часы обратно, Модест Матвеевич взял их себе.

Результат эксперимента на папоротнике показал, что папоротник вида «орляк», он же «перунов огнецвет», после обработки излучателем конструкции Романа Ойры-Ойры повышает способность выводить радиацию из организма ни много, ни мало в пятьсот раз. За достижение такого результата институту НИИЧАВО из министерства была выделена солидная денежная премия. На вышеупомянутую премию Камноедов приобрёл себе новую служебную машину, а старую отдал в отдел снабжения. На этом и закончилась вся эта история.