М. М. Кириллов Массовик-затейник Очерк

М.М.КИРИЛЛОВ

МАССОВИК-ЗАТЕЙНИК

Очерк

С портретом этого человека я уже давно знаком. Лет 15-20 тому назад даже написал о нём сатирическую миниатюру «Портрет шута». И Вы, видимо, его прекрасно знаете.
Он из тех, кто, если его не пустят в дверь, непременно влезет в окно. Холеричен, непредсказуем, убеждён, что умён, но, действительно, талантлив. Если возбуждён, может быть даже опасен. Склонен к гиперболам, к предсказаниям. Маниакален и способен заменить собой всю свою партию. Последователи у него есть, но копированию он не подлежит. Если бы это случилось, кажется, убил бы на месте или не смог бы пережить этого сам. Убеждён, что неповторим. Да это и невозможно. Бывает виноват, но всё равно не наказуем, как малолетний ребёнок, как бы по всеобщему умолчанию. С него сходит, как с гуся вода. Специальный пиар ему не нужен, он сам себе пиар. Если иметь в виду гоголевские типы, то это и Ноздрёв, и Хлестаков в одном флаконе.
        Интуитивно и сознательно близок к власти и нужен ей. Своей нестандартностью и артистической виртуозностью подчёркивает, по контрасту, «монументальность» и «величие» власти. Жизнь показала, что это относится к любой, родной ему, буржуазной власти. Это и есть его суть… Фигаро 21 века. И чем не Зеленский? Та же клоунада, только несравнимо талантливее и опытнее. Ему бы развернуться, да «королевство» маловато. Популярен, но почему-то не президент до сих пор. Всего лишь 5% голосов набирает даже с шестого захода…
             На деле – откровенный антисоветчик, антисталинист и власовец. Здесь он по-настоящему злобен, и этим выдаёт свою сущность и близость к власти, причём уже без всякого шутовства. Вполне подошёл бы на должность директора тюрем для коммунистов, если бы не излишняя артистичность...
             Политически с властью не сливается, изображая из себя якобы оппозиционера, чтобы не утратить популярности. Может даже покуражиться над властью, и прощён будет: свой, дурашка. Оппозиционер по-нарошку… В последние годы, видимо, постарев, чаще повторяется и ошибается в оценках и прогнозах. Это и в вопросах по ситуации в Белоруссии, и с «Ереванской губернией», с нашим «другом» Эрдоганом и с родственным ему самому по натуре Трампом… Такой же слон в посудной лавке.  Стремление к оригинальности явно превышает разумность его предвидений и пределы политических возможностей, но, по его мнению, видимо, сохраняет его популярность и неповторимость… Бежит впереди МИДа.
          Массовик – затейник современной буржуазной России - её либерально-демократическая подстилка. Субъективно - клоунада, объективно - классовый амортизатор. Доверенное лицо власти.  В исторической проекции – поп Гапон.
               Творчески разнолик и изобретателен. Он и на базаре среди арбузов, и у крещенских купален, в ток-шоу, и на думской трибуне (разница не велика). Знаток всего на свете (скромность потрясает). А, главное для него,  всегда быть нарочито «близким к простому народу».
                Ему и партия-то не нужна. Он уникален. Вокруг него небольшая эдакая рощица совершенно непохожих на него моложавых «дубков». Явно – не родня. Партийные роботы. Уйди он, партия его тут же сдуется, как надутый пузырь.
             Последнее время он как-то особенно активен, но  уже явно выдыхается. Но надо отдать должное: в случае чего замены ему скоро не будет – такие политически-артистические таланты часто не рождаются.
             Временами он затихает и в эти минуты становится как бы непохожим на себя. Клоуны ведь тоже устают от самих себя. Тем более, он уже давно старик. А старость – не радость. Я думаю, что его не может не огорчать  очевидная обречённость рыночной экономики нашей страны, тщетность  и лживость либеральной демократии и собственное бесплодие. В итоге-то получился всего лишь один из вариантов пьесы «Много шума из ничего». Как умному человеку, ему не может не быть обидно, что он оказался всего лишь автором и участником очередного водевиля. Даже немного жаль. Однако помочь ему нельзя. Он же не сможет сказать о себе: "Да, я шут, я циркач! Так, что же!». Вообще трудно найти человека, который бы смог публично зачеркнуть самого себя…   
             Я ни разу не назвал фамилию персонажа этого очерка. Но я даже не спрашиваю читателя, узнал ли он его. Так узнаваем, что даже надоел.