Следователь. Лица. Дежурка

Был у нас оперативный дежурный, который обладал неимоверной физической силой, однако, абсолютно не имел силы воли справиться с пристрастием к алкоголю. Звали его Кащеев Андрей. Он жил в 10 метрах от отдела, и это выгодное расположение места проживания имело свои плюсы и минусы. Плюсом было то, что он никогда не опаздывал на работу. Также среди плюсов было то, что он хорошо знал всех местных блатных и всю местную шантрапу. Из минусов было то, что каждый второй предлагал ему выпить и он не отказывался. Человек он был, как и агрессивный, так и очень ранимый. Холерик.
Необыкновенная физическая сила предавала его характеру особую соль. Небольшого роста, коренастый, с круглыми, как палки руками, он не раз удивлял своими поступками. В его владении был автомобиль «Победа», старый тяжёлый «жук», с металлическим бампером, которым он однажды протаранил пластмассовую «Тойоту», и за это ему пришлось выплачивать деньги. Сгоряча он подошел к своей машине и, просто взяв за днище, перевернул её на крышу. Конечно же, в это время он был выпившим, и потом, трезвый, долго ходил и соображал, как же это у него получилось. Ничего не вспомнив, он с горя выпил и перевернул машину обратно на колёса.
Однажды я был дежурным следователем, а в этот день все наши сотрудники получили зарплату. Соответственно, её получил и Кащеев. Поздно вечером, когда я находился в своём кабинете, услышал его торопливые шаги по крутой лестнице, ведущей на второй этаж, где находились кабинеты следователей. Он вбежал в мой кабинет по гражданке, пьяный, весёлый, немного матерясь, со сбитыми до крови кулаками. Я спросил у него, что случилось. Он ответил, что получил зарплату, конечно же выпил с друзьями, с местными мужиками, которые пригласили его проставиться за зарплату. Их было четверо человек. Когда они решили, что Андрей уже пьяный, решили отобрать у него деньги.
Я спросил у Андрея: "И как?"
"А никак", - ответил бодро Андрей: "Я две бутылочки всосал, и ничего!"
"А где преступники?", - спросил я, подозревая, что он уже наломал дров, так как я знал его не дюжую силу.
"А они внизу лежат, я их возле дежурки сложил"...
От этих слов у меня пошли мурашки по коже. Сложил, значит, возле дежурки...
Спустившись на первый этаж, я увидел бесформенную кучу мужских тел, раскрашенную кровавыми потеками. Этой картине порадовался бы Пикассо. Подойдя ко мне, ошарашеному увиденным, Кощеев заявил: "Ну я это... сейчас заявление напишу, я же потерпевший..."
Особо радовало дежурство с таким человеком. Не потому что он хорошо выполнял свои обязанности, как раз наоборот, и потому что было интересно наблюдать за его работой. В один из жарких летних дней, разгоряченный Кощеев сидел за дежурным пультом с расстегнутой рубашкой и волосатой грудью. Он то громко ругался, то вызывал эксперта на кражу, то принимал звонки с заявлениями, то путал трубки на "СОС-30", так назывался пульт оперативного дежурного, то срывался на помощника. Перепутав трубки "СОС-30", где то и дело загорались лампочки связи, он с матами возмущался, что хулиганы звонят ему специально, доставая его и упорно молчат в трубку. Робкие попытки его помощника Кости сказать ему, что трубки перепутаны, вызывали еще большее раздражение у Кощеева. В апогее своего гнева он дёрнул трубку станции и оторвал провод.
Сидя с этой трубкой и проводом с видом, как будто сидит с убитым ребенком, он долго соображал, что со всем этим делать. Но в этот момент в дежурную часть зашла колоритная бабуля и что-то начала лепетать про пропавшую кошку и вину в этом соседа. Андрей не растерялся и, сунув ей оборванную трубку с торчащим проводом заявил, закрывая окно дежурки, что пришло новое распоряжение, и теперь они принимают все заявления по сотовому телефону.
Вдохновленная этим бабуля схватила двумя руками этот телефон с обрывком провода, и продолжила лепетать в «мёртвую трубку» о своём нестерпимом горе.
Минут через 10, мимо проходил начальник райотдела, возвращавшийся с обеда. Уставившись в ругающуюся в оторванную от станции трубку бабулю, он с удивлением, медленно открыл окно дежурки и в изумлении тихо спросил Кащеева: "Что тут происходит?".
" Принимаем заявление по сотовому телефону товарищ подполковник!", - отчеканил дежурный.
"Ааа... понял,... работайте, работайте...", - также тихо произнес начальник и пошел к себе в кабинет.
Находчивость была неотъемлемой частью сотрудников того времени, и, о если бы не пристрастие к алкоголю! Скольких людей погубила эта зараза! И как страдал от этой заразы сам Кощеев! Выпив, он перевоплощался в какого-то бесноватого, был весьма агрессивен, да так, что в порыве гнева хватался тоже ружьё, то за топор. Приходилось всему коллективу оперов трудиться над тем, чтобы он успокоился. Но он рвал наручники и перед с собой, и за спиной, порой кидаясь на "обидчиков" и выламывая головой филенки дверей.
Его же помощник Константин, которому оказывалась честь дежурить вместе с Кощеевым многократно, наоборот был очень спокойным и рассудительным человеком. У него было много пристрастий, а одно из них, коллекционировать и совершенствовать оружие. Да-да, и холодное, и огнестрельное. Часто это были изъятые у кого-то мелкокалиберные винтовки, пистолеты, ножи.
К одной из винтовок он приделал лазерный цел указатель, смостряченный из китайского фонарика, и очень ловко сбивал со своего окна из этой винтовки выставленные из окна, напротив его дома каким-то металлистом аудиоколонки, включенные на полную мощность. Снайпера не было видно этому музыканту, так как возле Костиного окна росло раскидистое дерево с густой зеленью. Это напоминало аттракцион. Металлист очень злился и каждый раз выставлял всё новые колонки, припав с биноклем к соседнему окну, высматривая хулигана. Но хулиган был очень умным и всегда дожидался, когда жертва снова включит колонки и расслабится.
Его навыки пригодились и тогда, когда в дежурной части появился новый дежурный по фамилии Цой, любитель собачьего мяса. Он очень ловко разделывал отстреливаемых Костей бродячих собак, готовил прекрасное хе из их мяса, половину забирал себе, а половину отдавал охотнику, уже готовое мясо.
Однажды, я нарвался на его гостеприимность, и он угостил меня этим мясом, естественно я не знал, что это собачатина. Но новость об этом меня крайне не порадовала, потому что я с удовольствием уплел целую литровую банку Костиной "говядины" с приправами.
Однажды Костя принёс винтовку на работу, в дежурную часть, и вечером, когда задержанных в" обезьяннике" (комнате задержанных) не было, попрактиковался в стрельбе по двери вместе с дежурным. Оказалось, что дверь таки простреливается, и за ней оказался разбитый каменный приступок, за ним ниша и стена с которой слетела вся штукатурка. А внизу под этим приступком, оказалась парочка присыпанных штукатуркой бомжей, молящих стрелка не убивать их. Их просто не посадили в "обезьянник", забыли оформить по книге задержанных, и они дожидались Костиного сафари в комнате предварительного задержания, за каменным приступком, в нише.
Мне нравился Константин. Он был и хорошим человеком, и очень грамотным сотрудником, и очень находчивым нарушителем своих служебных обязанностей, что в среде сотрудников ценилось больше всего.
Однажды в конце рабочей смены, под утро, в дежурную часть доставили четверых армейских дезертиров, которых искали пять лет. Они сбежали из своей части, жили в лесу, никому особо не вредили, занимались домашним хозяйством и даже кур выращивали. Этакий общежительный монастырь для бегунов из армии. Поймали их совершенно случайно, когда по какой-то надобности прочесали лес в том районе где они жили. Патруль привёз их на своей машине, и к чести этих ребят, они даже не оказали сопротивление сотрудникам. Теперь необходимо было связаться с армейскими и предоставить им информацию о задержанных. Учитывая трудную ночь на дежурстве, раннее время, оформление этих ребят заняло бы целый день. А учитывая принцип исполнения своей работы по заявлению теми, кто это заявление принял, пришлось бы исполнять эту работу дежурному и его помощнику уже в своё свободное время. Очень хотелось спать и очень не хотелось возиться с этими ребятами. Поговорив с дежурным, пришли к выводу, что надо ребят отпускать. Но как это сделать так, чтобы их мне пришлось принимать повторно, ведь тогда весь дежурный состав «получит по шапке». Решили разыграть драму, напугать ребят как следует, чтобы они бежали отсюда, и больше никогда не возвращались на территорию этого леса. Одновременно планировалось развести дежурный состав по домам на УАЗике.
Костя построил беглецов и объявил, что, так как они уже давно скрываются от армии, получен приказ их расстрелять. Для этого необходимо выдвинуться в район деревни Ильинка, на кладбище и там привести приговор в исполнение. Беглецы сначала поулыбались, но потом, когда они оставались в наручниках, а мимо них стали проходить сотрудники с лопатами, мешками погружаясь в УАЗик, куда погрузили «бегунов», улыбки с их лиц стали исчезать, а когда подъехали к ильинскому кладбищу, и вовсе исчезли. Кто-то из сотрудников как раз жил в районе Ильинки, решили разыграть беглецов, одновременно и отвезти своего сотрудника. Но всё, конечно же, делалось с серьёзным видом, как это положено в милиции и, их вывели на кладбище, в самую глушь. На лицах солдатиков уже царило смятение. Костя им раздал лопаты и вежливо попросил выкопать себе могилы. Сначала они отказывались это сделать, но выстрел в воздух придал им силы и желания усердно трудиться.
Выкопав четыре ямы бойцы уже просили и умоляли «расстрельную команду» оставить их в живых, обещая больше никогда не появляться в этом районе. Всё это время Костя делал вид что он пьяный, то прицеливался, то откладывая выстрел задумчиво глядя на небеса. Кто-то из сотрудников решил подыграть Косте и, отобрав у него пистолет, со словами " чего ты тянешь", пальнул из него в дерево, рядом с мокрыми штанами бойцов. Костя отобрал пистолет обратно и парировал: "Ты пьяный, что ли, стрелять не умеешь?", и пальнул в другую сторону, в другое дерево. Бойцы закричали, прося их не убивать, тогда Костя обратился к дежурному с задумчивым видом: " Может, действительно отпустим?". Дежурный почесал затылок и вынес свое решение:" Короче, отпускаем, но, если ещё раз поймаем, точно расстреляем". Костя повернулся к беглецам и скомандовал:" Бегом марш!".
Подброшенная резким потоком ветра от бегущих людей листва ещё не успела упасть на прежнее место, как четыре фигурки уже скрылись среди кладбищенских деревьев. Бойцы, как это было видно издалека, ринулись потом полями, оставляя за собой пыльный след.
Удовлетворенные менты сели в УАЗик, и поехали по адресам на разгрузку развозя своих сотрудников. Но через пять минут Костя подскочил на сидении УАЗика: " Ё-моё! Наручники! Мы же оставили на них наручники! Разворачивайся догоняем их"...
Видя мчащийся за ними УАЗик с людьми, обещавшими расстрелять при повторной встрече, четверо бойцов, скованные наручниками рука к руке, жарили по пересечённой местности, по полю так, что даже мчавшийся по тому же полю УАЗик не мог их догнать. Вид гонящегося за ними УАЗика ещё больше подстегивал их к бегу. Из УАЗика послышались маты, крики, то приказ, то просьба остановиться. Картина, в которой четыре хлопца бежали от мчащихся за ними "расстрельной команды" на УАЗике, продолжалась минут тридцать. Потом, сообразив, что целью этой погони были наручники, которые обязательно должны быть сданы после смены, бегуны остановились. Освободившись от наручников они уже медленнее двинулись на свободу.
Вспоминая лихие девяностые и сумасшедшую работу, с такими же сумасшедшими людьми, часто удивляюсь, как им удавалось оставаться на свободе, при этом всегда ублажая криминальную статистику раскрытием тяжких и, казалось бы, совсем безнадежных уголовных дел.