Фантастическая история из жизни Венеры

На этой планете всегда было сыро и мрачно, поэтому дизайнерское решение  конторы  предполагало разноцветье и ...нет, не разнотравье, хотя мысль дельная.
 Чем ярче раскрашен самец, тем охотнее на него ведутся самочки, это все с детства знают. Небольшое двухэтажное здание вследствие этих нехитрых биологических школьных воспоминаний хозяйки было выполнено в агрессивно лиловом цвете с редкими проблесками салатового. То есть шансы пройти мимо—нулевые.
Сейчас прозрачные двери конторы разъезжались в стороны, впуская в холл первого этажа  невысокую полную даму в редких облезлых мехах, напоминавших стриженую обезьяну.
Да и дама, если уж совсем честно и объективно, чем-то тоже на шимпанзе смахивала.  Под мышкой у неё торчала, как неживая, апатичная белая кошка с зелёными глазами. Впрочем, животное умело притворялось  полудохлым, на самом деле кошка  была вполне бодра, хотя  и не очень молода под стать хозяйке.
За столиком , ненавязчиво прикрытым кустом неземного происхождения, который принужденно рос из  кадушки в углу, расположилась ещё одна дама не менее оригинальной внешности.
Её рост должен был быть как-то отмечен в книге всяческих рекордов. Вошедшая в холл тетка в обезьяньем манто спокойно могла бы пройти между ног у сидящей  старухи, если бы, конечно, ей это кто-то позволил.
Сейчас же длинная, сухопарая дама с несколько азиатским разрезом глаз и стрижкой «под полный ноль» недовольно поморщилась при виде невысокой пышки с личиком шимпанзе. Разумеется, разрешать кому-то проходить между ног, как в цирке, никто не собирался.
Малочисленный народ  разного пола и возраста, суетившийся где-то за столами и конторками, замер в ожидании вселенского скандала. Так всегда случалось, если их начальница, мадам София Марковна  Розенкранц,  старая дылда, приходила на работу в сиротском байковом платье, которое ещё помнило первый пассажирский рейс на планету Берри. То есть, черт его знает, сколько ему , платью, было лет, но мадам Розенкранц его иногда напяливала в минуты мерзкого самочувствия.

--Ты куда, могильная муха, собралась-то так?--радостно спросила вошедшая родственница шимпанзе, плюхаясь на диванчик рядом с дылдой.--Ты чего на тряпки свое платье не переведёшь? Все вспоминаешь, как в нем на свиданки бегала?
--Тебе бы, Венера, рот зашить,--проскрипела мадам Розенкранц.
--Ещё чего,--так же радостно сказала Венера, поправляя манто.-- Я, может быть, только что узнала потрясающую новость. Куда же мне зашивать, когда я ещё тебе не рассказала?
--Ну?--коротко бросила мадам Розенкранц.
--Сегодня прилетел пассажирский с Земли, Софочка!
--Ну?
--Гну! Ты знаешь, кто   на нем примчался в нашу глушь?
-Венера!-рявкнула мадам Розенкранц.--Не веди себя как дура, это же ты мне рассказываешь, откуда я знаю, кто там куда летел?!
--Ой, всё!--театрально раскинув руки, Венера Махмудовна Пошимбайло, повалилась на спинку диванчика.--Ничего я тебе не скажу, вредина.
Мадам Розенкранц была женщиной опытной, Венеру знала не первый десяток лет, поэтому спокойно переждала приступ молчания.
 Новость перла из Венеры Пошимбайло , как прет дрожжевое тесто из тарелки, аж свисая по краям. Не могла она молчать, не могла!
--Мишка Зайчиков!--выпалила Венера Пошимбайло и ощутимо шлёпнула подругу по тощему плечу.
--А...о...--сказала в ответ мадам Розенкранц. Потом собралась с духом, сделала постное лицо и сухо заметила:-Ну и что. Мишка Зайчиков, тоже мне новость.
--Вот ты деревянная!--радостно взвизгнула Венера.--Ведь это ж Мишка, твоя вечная первая любовь!Это же твой первый, Софа. Может он к тебе и прилетел,--интимно добавила она , играя толстыми, в палец бровями.--Ты бы хоть парик надела, Софа! Что ж ты лысиной отсвечиваешь?

--Вот конечно, --проскрипела София Марковна,--именно  сейчас он вспомнил, что обещал мне за кефиром сбегать, пропал на сорок лет, а вот теперь прилетел...кефир-то вообще есть мире? Не хочу про него говорить.
Венера Махмудовна Пошимбайло даже немного обиделась. Не за себя, за Мишку Зайчикова, когда-то молодого высокого и стройного, ныне же —а Венера лично видела входившего в зал прилетов бывшего их с Софой одноклассника—превратившегося в скелетообразного сухого кузнечика, с почти изламывающимися  назад тощими коленками и вислыми усами.
Что он мог забыть на этой скучной планетке?
Вообще жизнь тут была приличной, недорогой. Вокруг в основном пенсионеры, потому что вся Берри занималась оздоровлением и лечением, сплошь  была покрыта санаториями, больницами, лечебными и косметическими конторами и  дешёвыми пансионами  с проживанием и обедами.
Может, и Мишка решил подлечиться.
Венера же и София, две подруги и соперницы, обосновались здесь уже несколько лет назад. Если мадам Пошимбайло в основном жила в своё удовольствие на проценты от собственности на Земле, то мадам Розенкранц завела бизнес: брачную контору « Кролик в корзинке».

Пошумев немного для приличия, Венера Махмудовна покинула подругу и направилась в гостиницу у космопорта. Прикинувшись дурой в квадрате мадам Пошимбайло легко узнала у молодого очкарика, что у них действительно остановился Михаил Зайчиков, который тут будет читать лекции в музее Освоения космоса.
От слов «лекции» и «музей» у плюшечки в манто свело зубы, как от лимона. Венера с трудом закончила школу, после которой скоропостижно вышла замуж, образование  ей никогда не помогало, даже вредило иногда. Годы прошли, муж ушел, а мадам Пошимбайло  все не унывала.
Решив, что бывший красавец Мишка превратился в действующего зануду, Венера Махмудовна уже совсем было собралась пойти  в салон красоты и посплетничать там вволю, но вдруг очкарик за стойкой завопил во всю глотку:
--А вот и ваш знакомый! Михаил! Идите сюда, вас тут ждут!

Венера Махмудовна вспомнила три-четыре матерных слова, пока удивленный Зайчиков шел к ней через вестибюль, ходульно переставляя длинные ноги.
Конечно, Мишка Зайчиков ее не узнал. Ну, то есть, сразу не узнал. Когда Венера Махмудовна угрюмо взглянула на него снизу вверх и буркнула: «Дай списать!»,
старик мелко затряс усами и взоржал аки конь.
--Венерушка,--ласково проблеял он, хватая одноклассницу за пухлое плечико, будто бы она собиралась сбежать.--Как же я рад, милая...
Короче говоря, этот день мадам Пошимбайло провела  в компании ставшего жутко сентиментальным  на старости лет Зайчикова.
Он  то и дело норовил пустить слезу по любому ностальгическому поводу, усердно отирал вислые усы краешком носового платка, явно несвежего, жаловался на  свою судьбинушку, три развода с полной отдачей имущества, неблагодарных детей и вообще полное одиночество по жизни.
Венера Махмудовна внутренне скрежетала зубами от тоски  по воле, принужденно кивала, иногда вставляла в монологи Зайчикова  восклицания и междометия. Надоел он ей за день до чертиков, тем более, что  к вечеру его намеки на одиночество и скучную жизнь холостяка окончательно ей опротивели.
 Мишка проявил неслыханную для пенсионера щедрость: сводил набычившуюся мадам Пошимбайло в кафешку , а по пути к её дому даже купил  в магазинчике на углу розовый прозрачный шарфик, который собственноручно примотал на шею Венере Махмудовне.
«Удавиться можно с тоски,--меж тем размышляла она,--удивительно, что он трижды разведён, а не трижды утоплен в ванной, старый зануда! Куда б тебя спровадить-то?К Софке? Да ведь она тебя с лестницы спустит, помнит поди, что ты её после выпускного в кустах голую бросил...»
Озарение пришло внезапно.
Венера Махмудовна судорожно нащупала в кармане ключи от своего пансиона, чтобы открыть дверь как можно ловчее  и быстрее.
Когда Мишка Зайчиков  , начавши от Рождества Христова, попытался склонить Венеру к разврату, раз уж все равно они стоят у её двери  , дальняя родственница шимпанзе кокетливо повела плечиком, обмахнула кавалера краем розового шарфа и промурлыкала:
--Завтра мы встретимся, милый, я обещаю тебе незабываемый вечер...Но сегодня я иду на электрофорез!
И с этими словами щёлкнула перед носом Зайчикова дверным замком.

Дождавшись, пока озадаченный и озабоченный старик скроется в свою космопортовскую берлогу, Венера птичкой( может быть, уже не синичкой, но уточкой точно) выпорхнула из своего дома. Она рысью метнулась  в  курьерскую службу   « Одна нога здесь», что на параллельной улице.
Унылый юноша в модном наряде( голубые узкие брючки и ядовито-розовая маечка) принял от неё заказ: мягкий сверток и надушенное сверх меры письмишко, которое Венера не написала, разумеется, а напечатала на буке, применив изумительную технику печатания одним пальцем .

Ночь мадам Пошимбайло провела в радостном ожидании чуда, почти не спала.
Утром у ворот засигналило флаер-такси.
Венера Махмудовна выглянула с балкончика и услыхала, что летучую коляску прислала за ней подруга Софа Розенкранц. Временно лишилась дара речи, поскольку скупость Софы не знала меры, а тут —целое флаер-такси.
Кое-как принарядившись, Венера ринулась  к мадам Розенкранц, хотя, конечно, уже предполагала, что именно там узнает. Подруга была в парике и и розовом шарфике,  в три слоя намотанном вокруг морщинистой длинной шеи.

Через неделю ровно в местной мэрии бракосочетались Мишка Зайчиков и София Марковна. Встреча их была предрешена, потому что Венера Махмудовна и курьерская служба все сделали правильно: розовый газовый шарфик был доставлен мадам Розенкранц  в качестве подарка, а надушенное письмо с воспоминаниями о былом—к озабоченному и неудовлетворенному  Мишке Зайчикову от имени Софы.
Они встретились в брачной конторе—эти ли не повод снова совершить ошибку?
Венера Махмудовна сыто щурилась, как кот на теплом полу, вяло уворачивалась от брошенного букета невесты и сама с собой спорила: долго ли выдержат эти двое зануд и на каком конкретно этапе Зайчиков станет четырежды разведенцем.