Мак Маг. Директор, гл. 7

Тому была неделя.
- Я не понимаю вас, - начал Саша Клоп, встретив Миркина утром на остановке, - вы то приходите к нам со всем благодушием, то исчезаете.
Гранд, как мог, скрывал своё присутствие в очереди на маршрутку, но Клоп, будучи беспокойной натурой, сам по себе, выглядел его.
Находясь  впереди Гранда в несколько человек, Клоп, заметив его в очереди, несколько раз безуспешно оборачивался, дабы выразить свое почтение. Гранд, бессмысленно, упершись в мобильный, перелистывал телефонную книжку, создавал вид, что никого не замечает.
Но, когда очередь Саши Клопа стала двигаться к распахнутой машине, создалась решительная ситуация, Гранд позволил себе поднять голову и кивнуть, вроде случайно обнаружив старого приятеля, выражая на лице и удивление, и сдержанную радость.
Клоп ответствовал тут же чрезвычайно эмоциональным жестом, и, подталкиваемый сзади очередью, кратко возмутился следующим за ним, покинул свой ряд, не жалея, и подтиснулся к Миркину, чтобы быть рядом с ним.
- Вы то приходите к нам со всем благодушием, то исчезаете, - говорил он, - что-то вас вовсе не видать. Клоп дышал на Гранда ещё свежим ароматом зубной пасты.
- Работа, - равнодушно произнёс Миркин, с прохладцей передвигая взгляд по сторонам, не акцентируя внимания ни на ком, - работа, занятость круглосуточная и так далее.
- Ага!
- Да, - повелительно утвердительно сказал Гранд и замолчал.
Его локоть неловко, случайно, вроде бы, грубо толкнул Клопа в бок. Но надо было знать, скольких моральных усилий стоило это ему.
Гранд испытывал отвращение, противодействие полное к Клопу, пристроившемуся рядом, и повеяло мыслями – покинуть вообще остановку да пройди километр другой дальше.
Он визуально ощущал сине-зелёную ауру, поднятую грязной пылью вокруг себя: ему хотелось, чтобы сосед Клоп кожей чувствовал, сердцем, почками, мочевым пузырём – видеть его, общаться с ним Гранду исключительно не приятно.
- Вы как-будто чем-то расстроены? – Между тем, задался Саша.
Гранд же, между тем же, без церемоний, стараясь и снова растрачивая огромный ком моральных сил, оглянул внешность соседа. На последнем все было от «второй руки».
«И Анюта, та, сестричка его, так же ходит, - думал Гранд, - в подтёртом платьице…»
- Вы знаете, - продолжал Клоп, - любовь ведь страшна не тем, что два человека что-то чувствуют друг к другу. Она страшна зависимостью. Знаете ли, такой обусловленной штукой, когда ты чувствуешь, что если не человек тебе дорог, но что точно ты что-то обязательное в своей жизни пропустил. И ты боишься миновать эту ситуацию. Это риск не чувств, не высший балл привлёкшей тебя личности, но – страх пропустить самого себя. Это глубже. Это тайна.
- О чем это вы? – Спросил Гранд, оглядываясь, отмечая – не подслушивает ли кто-то их беседу, не изумляет ли кого данная сюрная тема.
- Я о любви, о чувствах, о необходимости выживать.
- Вы, Саша, - Гранд постарался выразиться максимально конкретно, - не в том месте затеяли подобный разговор. Глядите - ка, нам скоро влазить в маршрутку, а вы… Смешно, честное слово!
Оба смерялись взглядами. Клоп и не думал шутить.
- А почему вы не на служебной машине? – Спросил он через длинную паузу, - кажется, до сих пор она вас забирала прямо из-под дома?
 Гранд поднял внимание, Саша, меняясь в лице, вытягивая его, проявлять искренний интерес и где-то даже озабоченность.
« А не ваше дело!» - В этом должен был состоять ответ. Но Миркин смолчал, произвёл мягкую искусственную улыбку.
«Клопу, - рассуждал он, - и того довольно вполне, что с ним перекинулись хоть парой фраз. Особенно такой человек, как я!»
С приходом следующей маршрутки, очередь активизировалась.
Для обоих, Гранда и Клопа, в ней наверняка предполагались сидячие места.
И Гранд  большими шагами шел к дверям, роясь в кармане - вытащить деньги на проезд.
Он уже предвосхищал, как оба они сядут рядом. Ведь от Клопа не так просто избавиться. И Саша обязательно что-то будет говорить, а он, Гранд, регулярно затыкать ему рот.
Перспектива была не из приятных, но директор готов был пожертвовать десятком минут, потерпеть шесть остановок до выхода к своему предприятию.
- И все же вы не ответили, как же ваша машина?
- Какая машина? А! Служебная, что ли? А! Ничего-о, - протянул Гранд, подталкивая в локоть Клопа, чтобы тот не топтался на месте.
- На ремонте и шофёра я, э-э,  отпустил по семейным разным делам, - отчитался директор.
- А-а! Ага! Вот видите, как у вас все интересно! Интересная жизнь! И как это же получается у вас, - вы можете управлять сотнями, тысячами людей! Удивительно! Это же талант нужен!
- Ну, талант – не талант, а способности – однозначно требуются. Вы того… это не важно… вы залазьте! – интенсивнее подталкивал Гранд Сашу, взявшись за его локоть.
- Нет-нет-нет! – Заявил вдруг тот, шарахаясь в сторону, от двери, - нет-нет! Я не спешу. Я передумал. Вам все-равно будет неудобно ехать со мной. И я не хочу, нет, не хочу, портить последнее впечатление того времени, как вы были у нас в гостях. Итак, что-то неладное я заподозрил.
 Директор не ожидал такого поведения, не знал, как реагировать. Сзади его торопили, и он полез в дверь маршрута.
Папка, которая все это время находилась у него в руке, перекосилась и едва не хлопнула наземь.
Ее, как суждено, в краешек, ловко стрельнул ударом ладони Клоп, поддал так, что та вошла толковым расчётливым манером точно назад - в руку директора.
Гранд пробурчал благодарность, полез в салон. Здесь он не сразу сориентировался куда присесть, и только суета пассажиров помогла ему найти  первое попавшееся кресло.
«Ох, уж эти художники! - Ватманом перед глазами неслось Гранду, - выдумщики такие!»
Он посмотрел в окно.
В нем стоял и махал руками Саша Клоп, показывая жестом что-то, - разрешение позвонить.
С соседнего кресла густо накрашенная дама взглянула на их пару, - то на Сашу, то на Гранда, меняя внимание, и остановилась любопытстве  именно на опрятной физии последнего, - директора.
Гранд вынужден был кивнуть и моргнуть «добром» жестикулирующему мужчине, дабы сплошь визажная дама с назойливым носом отстала.
Клоп подпрыгнул, хлопнул в ладоши, удовлетворяясь прошением.
Маршрутка тронулась. На проезд все передали. Гранд был рассеян и первый раз пропустил свою сдачу с билета.
Он вышел на остановке, так же рассеяно, зашёл под козырёк и хлопал по карманам – не оставил ли ненароком дома телефон, не помня того, что четверть часа тому назад держал его в руке.
Он вошёл в здание управления, кивая машинально, кому попало. Утренняя церемония  начала дня его уже не волновала.
Он шёл в свой кабинет, минуя Зеную. И ей выдал искромётную шутку:
- Сегодня я - никого не принимаю!
Вошёл. Издалека на стол полетела тугая папка с пустыми листами.
«И чего доброго, эти интеллигенты, что-то там себе навыдумают, - про какую-сякую любовь, и…» -  думал Гранд.
Его настораживала одна, на его взгляд, феноменальная, вещь: как бы он дурно не думал о Клопах, все одно чем-то утоляло его. А чем именно - неизвестно.
Он вспомнил изящную худую фигурку Анечки, костлявые коленки, воздержанный ее взгляд, серо-голубые грустные глаза, пышные русые волосы, тихое дыхание. И внутрь ему, противореча всей логики сущего, произнесло:
- А ведь хороша она! Ой, хороша да!
Он отогнал директорское кресло назад, решая бухнуться в него с размаху, но кресло отъехало, чем нужно было – дальше, и директор промахнулся, проскальзывая мимо седалища, носом задевая край стола, он повалился на пол, задирая кверху ноги, стукаясь головой о карусельные ножки.
На этот звук дверь отворилась, вошла Зенуя, поторопилась к Гранду, созерцая полностью данный конец представления.
Она пересекла кабинет и стала над Грандом.
Миркин попытался изобразить нечто, что де, вот, будто упала ручка, и он ищет ее под столом, карандаш там или черт знает ещё…
Зенуя твёрдыми иглами каблучков впилась в пол, не трогаясь ни жилой, с места.
Гранд поднимался. Пролетел под юбкой секретарши, уважая категоричную стойку ее, встал. Глаза секретарши округлились, очки в оправе Vogue Eyewear лезли вверх.
- Это чего? – Спросила она, обмакивая, друг о дружку красные, щедро накрашенные губы.
Гранд молчал, кивнул, маскируя нелепость своего приключения и выдавая его, напротив, где-то, как должное и новое. Новообразование директора.
Запинаясь, вежливо спросил:
- У вас что-то ко мне есть?
Зенуя сообразила на лице строгий вид. Вертикальная морщинка треснула посреди бровей, она дала стройный шаг назад, пошатнувшись торсом сдержанно, поморгала. Что-то не понимая.
- К вам Этан скоро придёт, а вы тут что!? В таком вы виде? Вы не пьяны ли?
- Ничего-ничего, - отряхивался директор, - ничего страшного. Поскользнулся.
Он указал на паркетный, высохший давно от мастики пол, указал его виновность.
Зения обратилась к полу, сгибая шею, потрясла ресничками туда, не понимая опять того «чего-то» вздохнула, фыркнула внутрь в себя, и пошла прочь.
Дверь за ней заперлась.
«Дура! Дурище! - Гранд устроился в кресле. – Высоковольтное дурище! Я тебе все-равно покажу, где кузькина мать ночует!»
Руки Гранда дрожали, он перекладывал пустые папки  на столе.
«И нашлось же с утра причин уйма, что так разбалансировать меня!»
«И эта причина в чем? - Он остановился, и додумал машинально, что первым пришло в голову, - Клопы. Все Клопы, эти Клопы! Тьфу!»
Да, у него, у директора Гранда теперь имелась довольно содержательная беседа к себе же, - обдумать, обмозговать: поведение Лары, последний разрыв с ней, ее угрозы, внезапную встречу на остановке с Сашей, слова его о любви какой-то и страданиях,  об Анечке стоило бы порассудить.
«Ещё…», - в мозгу Гранда раздался свист, и он прислушался. Исключительная редкость.
В этом «головном свисте», проистекающим неизвестно откуда, проникающем неизвестно как, было что-то наверняка содержательное, претворяющее.
Гранд был знаком с этим писком с далёкого детства. Свист вакуум-разума.
Дверь отворилась, скрипнув жирными складками обивочного полотна, показалась голова Этана.
- Ку-ку. Можно? – Спросил он нескрываемым сарказмом.
Гранд кивнул и зачем-то обеими руками хлопнул по бумагам.
Этан прошёл весь длинный стол и на этот раз, подобравшись ближе, чем тот, последний раз, когда они виделись, расположился рядом с директором. Разоблачился рядом ровных зубов.
- Вижу, вижу, дорогой, перемены идут! После денежного вознаграждения головка-то повыше вздёрнулась! Молодчина! Я подумал о том, что даже не стоит нам с тобой держать этакую дистанцию, то есть соблюдать официальный  темп общества. Будем друзьями! Как, а? Не против?
Гранд, не желая того, зло уставился на куратора.
- Ух, ты! – Оценил Этан, смущаясь зачем-то и отводя глаза.
- Я в порядке! – Хриплым голосом объявил Гранд.
- Ну, что ж, в порядке – в порядке. Это хорошо. А ты работай, работай да держись! Да? Не перетруждайся, и … ещё недолго осталось. Скоро, скоро выйдешь в люди, в  подлинные настоящие люди.
- Что за люди?
- Ну, не вечно же тебе директором отстукивать! Вот окружение пообвыкнет к бесполезности тобой возглавляемой должности и все – работать, за станок!
Отметив внезапно бледнеющее лицо Гранда, Этан смолк, но утвердил:
- Да-с. Работать, работать всем по-настоящему.
Гранд сделал плечами.
Этан продолжил:
- Сколько тысяч на тебя уходит, подумай! Даром!
- Как даром? Не пойму что-то? – Изменённым голосом реагировал Гранд, - это, в смысле, мне что? Сантехником, что ли, назад? Издевательством?
Этан выдержал постановку вопроса, аккуратно уложил руки перед собой. Высвобождая  указательный палец, мягко постучал им по столу.
Не развивая оправданий, просто, надёжно он поднял взгляд на лже-директора.
Миркин молчал. 
Дома он завёл толстую тетрадь громаднейших планов, - что купить на скопленную ближайшую годовую зарплату да, как перестать пить, тратить изрядно и попусту деньги на ерунду. Как вложить полезное дело, бизнес и все такое…
- Что-то я не пойму! – Гранд желал разобраться, - как это вы представляете? Сантехник! – Он криво вымученно улыбнулся. - Я же это… того…личностью тут становлюсь, развиваюсь, расту вам. А вы… Я же пожертвовал чем!
В мимике Этана отскочило одним: «Чем?»
«Ну, это не годится! Вовсе не годится! – Пытался вложить в свои онемевшие губы Миркин, - я вам не Клоп какой-то! Я и с Ларой, развратницей, разругался! Я и то, я и се…»
Коленки в канареечно-жёлтых чулках секретарши встали перед глазами Гранда. Лживые коленки.
- Ну-ну! – Поторопился Этан, с некоторым цензом одновременно,  оглядывая всю фигуру лже-директора, - я пошутил!
Миркин только слышал набат своего сердца, больше ничего.
- Я пошутил! – Повторил Этан, искусственно посмеялся, - разумеется, материал необходимо закрепить! Не без этого!
Он поёрзал на стуле, будто подтверждая серьёзность своих слов – Мы не бросим все это на произвол, нет, конечно!
- Вы настоящего директора, что ли нашли? – Спокойно спросил Гранд, ошеломив самого себя и ожидая положительный ответ.
Этан помолчал.
- Нет. Не нашли.
- А где же вы его искать будете?
- Где? Это ещё вопрос! – Этан снова не кстати усмехнулся.
Он явно что-то скрывал, гипнотически он обратился прямо в зрачки Гранду.
- Это вас не должно, не должно вас волновать, не ваше дело. Понятно вам?
Гранд не отвечал. Он чувствовал всеми лимфами подвох, ужасный подвох, какое-то выматывающее испытание, и не знал, нужно ли обижаться, заводить ли истерику…
В воображении перед ним стояла финансовая тетрадка его, со строго очерченными полями оранжевым цветом особой ручки, и расписанными дебет – кредитом. Все до копеечки.
С болью в душе ему пришла мысль, что придётся некоторые допуски «на то, на се» таки, видимо, опустить.