пепел крестьянской души

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Несмотря на плотную весеннюю корку снежного наста, который до крови
обдирал запястья лошадям, сто вёрст, отделяющие Вершинские юрты от
Большого Сорокино, сводный отряд преодолел за пятнадцать часов и уже
ближе к полуночи захватил этот населённый пункт. Не ожидавший нападения
с южной стороны, отряд красноармейцев из пятнадцати человек почти
без сопротивления сдался в плен. Ночную таёжную тишину нарушили только
револьверные выстрелы их командиров. Но во время короткого боя, повстанцы
их уничтожили. Население, в основном мусульмане, с нескрываемой
радостью встретило своих освободителей от шайтанов с красными звёздами
на головных уборах и шинелях. Один уважаемый в селении татарин жаловался
Василию: «Плохие коммунисты люди. Всё поотбирали у нас. Коней забрали,
скот побили, полушубки и малахаи на себя натянули. Даже шкурки заячьи - и
те увезли с собой. Шайтаны, а не люди. Убивать таких надо». «Давно главные
силы красных покинули юрты?» - спросил Василий. «Пять дней назад ушли от
нас, оставив здесь кучку красногвардейцев. Теперь они, поди, уже к Дубровному
подбираются», - ответил татарин. «А чо вы сами эту кучку краснопузых
не уничтожили?» - спросил Пётр. «Зарезать-то мы их, конечно, могли, но тогда
нам бы пришлось покидать юрты и перебираться на другое место. Красные
командиры нас бы никогда не простили. Вот мы и решили не трогать этих шакалов
», - ответил татарин.

Отдохнув до утра и оставив в селе заградительный заслон из двадцати бойцов,
сводный отряд двинулся на Уват. День был солнечный и очень тёплый.
Уже к полудню снег растопился, превратившись в набухшую кашу. Василий
несколько раз глубоко вдохнул в себя свежий, пахнущий хвоей, воздух и по-
мальчишески озорно улыбнулся. «Весна! Скоро ледоход на реках пойдёт, поля
откроют свою плодородную землю солнышку, а там и посевную пора будет на



чинать», - подумал он, но тут же лицо его помрачнело: «Видно, не до посевной
нынче будет. Вряд ли мир в наших краях к этому времени наступит. Пока землю
топчут коммунисты, спокойно жить мужику они не дадут».

Уват, Тукуз и Сулейменскую сводный отряд прошёл без единого выстрела.
Красные эти селенья покинули совсем недавно, обобрав на прощание их жителей
до нитки. Поэтому, как только отряд заходил в пределы деревни, толпы
крестьян обступали его и наперебой жаловались на бесчинства, творимые куманьками.
«У меня в избе всё вверх дном перевернули. А когда ничего ценного
не нашли, содрали с меня и жены полушубки, зарезали две последние овцы и
пошли дальше. Как теперича жить будем, ума не приложу», - с болью в сердце
рассказывал один старик. «Да чо у тебя! Вон, у Дуньки-солдатки всё из избы
упёрли. А у неё трое маленьких на руках виснут. Кто их ноне кормить будет?
Ироды, а не люди!» - кипела от гнева молодая круглолицая баба. «Если схлестнётесь
с этими антихристами в бою, не жалейте их. Они дьявольское отродье», -
увещевал старенький дед. Василий и его товарищи слушали таких же, как
они сами, граждан и их жилы наливались кровью ненависти к кровожадным
волкам из человеческого рода. Такие контакты с простыми людьми сильнее
любой пропаганды действовали на их решимость драться с коммунистами до
победного конца.

Из Сулейменской сводный отряд пошёл в сторону деревни Катангуй, которая
стояла на тракте Омск – Тобольск, на левом берегу Иртыша и в пяти
вёрстах от деревни Быково, в которой было запланировано встретиться с
повстанческим полком Шевченко. Не доходя до деревни вёрст пять, Василий
объявил привал и отправил трёх опытных кавалеристов, включая Фильку, в
разведку, для изучения военной и моральной обстановки в пределах Катангуя
и прилегающей местности.

Более трёх часов потребовалось разведчикам для того, чтобы подробно
изучить ситуацию. По возвращению в расположение отряда, Филька доложил:
«Из деревни красные ушли в сторону Быково часов пять назад. Но не все. В
Катангуе стоит стрелковый взвод, которому приказано ждать особого распоряжения.
Со слов местного мужика я понял, что в Быково сосредоточено
сотни три бойцов красной армии, которые планируют идти на штурм Тобольска.
А этот взвод является как бы их тыловым прикрытием». «Краснопёрые все
вместе держатся или по избам расквартированы?» - уточнил Василий. «По избам.
Мужик мне на эти избы толковую наводку дал. Так что, если что, то мы
их быстро сможем изолировать», - расхрабрился Филька. Василий улыбнулся,



посмотрел на разведчика и поинтересовался: «У тебя, поди, и карта деревни
есть?». «Карта-не карта, а схемку на листке я со слов мужика набросал», - ответил
Филька и передал сложенный вчетверо листок командиру. «Молодец,
парень!» - похвалил Василий и стал вглядываться в простенький рисунок. Пододвинулись
к нему поближе и командиры взводов, включая Фадеева. «Хороший
из тебя разведчик получился. Но только не зазнайся преждевременно», -
хлопнул ладонью Фильку по плечу Пётр и засмеялся. «Поступим так. Нападать
на деревню будет только эскадрон. Обоз обойдёт деревню с левой стороны и
затаится вдоль тракта. Захват красноармейцев необходимо провести тихо, но
так, чтобы ни один из них не смог убежать. В случае необходимости стрелять
на поражение», - поставил задачу перед командирами взводов Василий и добавил:
«Сначала к своим позициям выдвинется обоз, а через час - эскадрон».
«Ты сам с обозом пойдёшь или с нами на деревню?» - спросил Субботин. «С
вами. В составе твоего взвода», - коротко ответил Василий и обратился к Фадееву:
«Сергей, если со стороны деревни появятся люди, конные или пешие,
не давай возможности никому из них прошмыгнуть мимо. В тех, кто по вашему
требованию не будут останавливаться, стреляйте не задумываясь. О том,
что деревню захватили мы, командиры красных частей в Быково не должны
узнать. Иначе могут пойти на выручку своих. А нам без поддержки шевченковского
полка не выдюжить их напора». «Понял. Не бойся, командир. Ни одна
муха мимо нас не пролетит», - заверил Фадеев. «Муха уж точно не пролетит.
Они ещё от зимней спячки не проснулись, а вот куманьки вполне могут просочиться
», - подпортил настроение товарищу Петр. «Шутник выискался! Ты сам
не прозевай врагов. Будь бдительным, сокол ты наш», - улыбнулся Сергей. «Ну,
вот и славненько, что с хорошим настроением вы на дело собираетесь. Значит
быть успеху», - подвёл итог перепалке Василий и уже строгим голосом произнёс:
«Через час обозу пора выходить на позицию».

Эскадрон тронулся с места стоянки, когда солнце скрылось за вершинами
вековых сосен. За полверсты от деревни, Василий остановил отряд и ещё раз
предупредил о необходимости действовать осторожно, наверняка, и без колебаний.
Поставив конкретные задачи перед каждым взводом, он скомандовал:
«Вперёд!», и вытащив шашку из ножен, первым рванулся в сторону окраины
деревни.

Не ждавшие нападения повстанцев красноармейцы в большинстве своём
занимались хозяйскими делами. Кто-то ремонтировал порвавшуюся лопатину,
кто-то ладил конскую сбрую, а кто-то ужинал или просто отдыхал на рус



ской печи. Поэтому, когда в избах неожиданно появились вооружённые бородатые
мужики, они не успели даже похватать своё оружие и привести его в
боевое состояние. Ловкие и отчаянные кавалеристы так проворно вели себя,
что красным ничего не оставалось делать, как в страхе поднять руки.

Василий со Степаном и тремя бойцами ворвались в избу, где квартировали
два красных командира, и он с порога крикнул: «Сдавайтесь, куманьки!
Вы окружены! Сопротивление бес…». Но не успел Губин закончить фразу, как
прогремел выстрел и послышался звон оконного стекла. «Уйдёт, сволочь!» -
мелькнуло в голове у Василия и он крикнул: «Степан, задержи беглеца, а второго
сам придавлю». Но и здесь он ошибся. Сидевший до этого без движения
на лавке у печки крупный мужик резко вскочил на стол и выхватил из кобуры
наган. Ещё бы секунда, и находившийся от него в сажени Василий мог бы навсегда
попрощаться с голубым небом. Но произошло чудо. Послышался глухой
щелчок, оповещающий мир о об осечке, и тут же вслед за ним прогремел
выстрел, опрокинувший красного командира со стола на холодный деревянный
пол. Василий подошёл к убитому и посмотрел в его открытые затухающие
глаза. «Поди, ровесник мой. И что ему не хватало? Жил был в своё удовольствие.
Неужели грабить таких же, как сам и убивать невинных легче, чем своими
молодыми, сильными руками пахать, косить и жать? Для чего ты, паря, взял
в эти руки оружие? Что теперь останется от тебя? Материнские слёзы да горе
людское, которое ты сознательно делал им. Нет, не тем мужик должен заниматься.
Не горе сеять вокруг, а зерно в благодатную землю, счастье и радость
человеческую. Не грабить таких же как сам, а дарить им самого себя без остатку.
Род свой продолжать обязан, а не жизни у молодых парней отбирать. Жалко
мне тебя, но ты эту смерть сам искал. Хотел мою забрать, но не получилось.
Видно меньше тебя я на этом свете грешил и Бога нашего гневил», - мысленно
высказывался Губин-младший. «Командир, ты жив?!» - услышал он тревожный
голос Субботина. «Пока жив. А у вас как дела?» - спросил, встряхнувшись от
размышлений, Василий. «Далеко убежал куманёк. Только в конце огорода его
пуля настигла», - ответил Степан и вошёл в горницу. «Тогда посылай своего
бойца к Фадееву. Пусть снимаются с позиции и заходят в деревню. Эту ночь
здесь проведём», - приказал Губин-младший.

Уже ближе к утру от Шевченко прибыл вестовой и сообщил время начала
нападения на деревню Быково. «А вы где сейчас стоите?» - спросил Василий.
«Вёрст шесть юго-западней Быково», - ответил вестовой. «Передай Петру Семёновичу,
что за час до назначенного время наш отряд будет в версте от де



ревни и займёт позиции на северо-востоке, чтобы в случае чего отрезать путь
красным отрядам на правую строну Иртыша, или самим воспользоваться им», -
предупредил Василий.

Собрав после ухода вестового своих помощников, командир сказал: «Сегодня
вечером нам предстоит встретиться в бою с регулярными войсками красной
армии. Как доложила наша разведка, которая ночью побывала в расположении
этих войск, в Быкове сосредоточено сотни три красноармейцев. Они хорошо
вооружены, обстреляны и ведут себя осторожно. Наша задача - незаметно подобраться
к деревне и рассредоточиться от Омского тракта до Иртыша. Пешим
бойцам в Быково приказываю врываться вторым эшелоном. Во время атаки
тишину соблюдать вплоть до обнаружения противника. Всем всё ясно?». «А
с пленными красноармейцами что делать?» - спросил Фадеев. «Предложить
вступить в наш отряд. А тех, кто откажется, посадить в холодный амбар и приставить
к ним двух часовых. Поговорите с местными гражданами. Может, из
них кто согласится охранять краснопёрых», - ответил Василий и посмотрел на
Петра. «Ты чо, братуха на меня так строго смотришь, словно к расстрелу приговорить
собираешься?» - спросил тот улыбаясь. «Тебя я как раз хотел просить,
чтобы под пули без надобности не лез. Уж больно горяч ты в бою, а ведь за
тобой весь взвод наблюдает», - ответил Василий. «Но и ты особо себя в от пуль
не прячешь. Видно кровь наша, чикирёвская, бесшабашная», - серьёзным голосом
произнёс Пётр. «Вот и поговорили братья. Один другого хлеще вояка», -
подытожил Фадеев. «Ну, ладно. Побалакали и полно. Приступайте готовить своих
бойцов к трудному бою. Из деревни выступаем через пять часов», - подвёл
итог разговору Губин-младший. После того, как друзья-соратники ушли, Василий
разыскал Фильку и выдал ему задание: «До нашего похода тебе необходимо
побывать на будущей позиции отряда и изучить местность. Постарайся
нарисовать на бумаге все уязвимые места и места возможных укрытий. Особое
внимание удели наличию на окраине села укрепительных сооружений. Всё понял?
». «Понял, командир. Разреши исполнять?» - с какой-то лихостью произнёс
Филька. «Исполняй, да только аккуратно. Ты мне живым ещё нужен, а не покойником
», - немного остудил пыл своего верного вестового Василий.

Из разведки парень вернулся за час до намеченного выхода большесорокинских
повстанцев из деревни. Передав командиру исчерченный корявым
почерком листок, Филька подробно прокомментировал его содержание.
«Крикни взводных и Фадеева, пусть придут ко мне», - попросил Василий и стал
продумывать план своих дальнейших действий.



Из Катангуя сводный отряд вышел в намеченный срок и неспеша стал продвигаться
в сторону деревни Быкова, до которой было не более семи вёрст.
Однако двигался он не по Омскому тракту, а по левому берегу Иртыша и с версту
от тракта. Подтаявший и осевший снег позволял коннице и обозам двигаться
вполне уверенно, без особого напряжения. И лишь только в глухом бору
или плотном мелколесье оставались глубокие сугробы, которые приходилось
преодолевать с хода, прилагая дополнительные усилия. Но все эти издержки и
трудности давали возможность подойти к деревне незамеченными и нанести
врагу неожиданный удар оттуда, откуда он его не ждал. Добравшись до намеченной
цели, Василий в очередной раз повторил своим заместителям задачи,
стоящие перед сводным отрядом и стал ждать сигнала на штурм деревни.

Как предупреждал вестовой от Шевченко, сигналом к атаке должен стать
зажженный на западной окраине Быково одёнок. Василий выбрал удобную
позицию на холме и стал терпеливо вглядываться в сторону деревни. Шло
время, а костёр всё не появлялся. Губин посмотрел на часы и тихо пробурчал:
«Уже двадцать минут прошло сверх назначенного! Может, у Шевченко что-то
не так пошло, как он задумывал? Но тогда почему связного к нам не направил?
Ладно, не буду гадать. Подожду до девяти часов, а там решу, что дальше делать
». Но в это самое время, словно подслушав его размышления, на западе
деревни появилось огненное зарево. «Передай по цепи, что через пять минут
мы выступаем на штурм деревни», - приказал командир Фильке и почувствовал,
как его молодое сильное тело стало наливаться энергией, а мозг полностью
включился в работу. Подбежав к Воронко, стоявшему в укрытии, Василий
лихо взлетел в седло, выхватил из ножен саблю и тихо скомандовал: «Вперёд!
На бой с врагами - марш!».

Расстояние от засады до деревенских огордов, эскадрон промчался за
считанные минуты. А ещё через мгновение кавалеристы ворвались в Быково
и оказались в самом центре сосредоточения красноармейцев. Внезапность
и быстрота, с какой это произошло, в первую минуту привели бойцов красной
армии в недоумение и шок. Но как только на их головы стали опускаться
стальные клинки нападавших, всё это прошло, а на смену пришёл рефлекс самосохранения.
Сперва робко, а затем всё чаще и чаще загремели винтовочные
выстрелы, а ещё чуть позже с крыш изб и амбаров застрекотали пулемёты.
Опустившаяся на землю темнота, словно иголками стала пронизываться свистящими
и шипящими пулями разных калибров. Пройдя вдоль северо-восточной
линии обороны красных, нанеся им значительный урон в живой силе и



внеся панику в её ряды, эскадрон выбрался из зоны обстрела и уступил место
пешим бойцам отряда. Послышались мощные воинственные возгласы в перемешку
с отборным мужицким матом, загремели с новой силой оружейные выстрелы,
а кое-где начались рукопашные схватки. И уже через несколько минут
бой перекинулся на всё пространство большой деревни. «Охватить северо-
восточную часть полукольцом, и не дать возможности красным прорваться
в сторону Иртыша», - приказал Василий командирам взводов, когда те подъехали
к нему.

Но красные выбрали другой путь отступления. Поняв, что окружены значительными
силами повстанцев и остаться в живых у них мало шансов, они
всей оставшейся мощью навалились на южное крыло наступающего полка
Шевченко и несмотря на многочисленные жертвы, вырвались за пределы
сжимающегося кольца. С трудом собрав оставшихся в живых бойцов, красные
командиры повели их в сторону Сулейменской. Узнав о их манёвре, Василий с
эскадроном бросились в погоню. Но было уже поздно. Опомнившись от шока,
красноармейцы оставили на своём пути пулемётный заслон, который кинжальным
огнём остановил кавалеристов, как только те оказались в его поле
зрения. Несколько повстанцев сползли с коней и их безжизненные тела остались
на твёрдом весеннем насте. Пока уничтожали пулеметный заслон, подбирали
погибших и раненых кавалеристов, прошло много времени и гоняться за
отступающими, которые рассредоточились по лесу, не было смысла. Василий
принял решение возвращаться в деревню, в которой вновь наступила тишина.

«Ты чо вернулся? Неужели всех краснопузых в лесу положили?» - спросил
Петр Семёнович, когда Василий зашёл в избу, где находился командир повстанческого
полка. «Нет, не всех. Основная часть ушла в южном направлении.
Поздновато я бросился их догонять. Думал, что они на север побегут, а комиссары
по другому поступили», - ответил Губин. «Не переживай. Мы им хорошо
накостыляли. Теперь не скоро придут в себя. Завтра на Дубровное надо выступать.
Там их главные силы собираются для похода на Тобольск», - спокойным
голосом сообщил Шевченко. «Одни будем на село нападать или ещё кто поможет?
». «Обещали с северных волостей повстанческие отряды и партизаны
подоспеть. Баишевские и юлташинские татары уже более суток недалеко от
Дубровного стоят». «Ну, раз такое дело на завтра намечено, пойду готовиться
к нему. Надо убитых и раненых бойцов собрать и в Большое Сорокино отправить.
Да и кто живой остался - подбодрить не мешает», - сказал Василий и
вышел из избы.



«Опять много мужиков выбыло из строя. Пятнадцать человек убиты, включая
четырёх кавалеристов. А ещё девять тяжело ранены, которым требуется
продолжительное лечение», - доложил Субботин, когда Василий появился в
расположении отряда. «Плохо, Стёпа, что настоящих героев теряем, но без
этого войны не бывает. Снаряди четыре подводы и отправь всех в Большое
Сорокино», - распорядился Василий и пошёл смотреть на бойцов, покинувших
этот мир не по воле божьей, а от рук бесовского племени.

Позже Шевченко собрал всех командиров, сообщил им свой план действий
по захвату Дубровного и поставил перед каждым из них задачу. «Тебе, Василий
Иванович, прийдётся со своим эскадроном зайти с юга, со стороны озера Дикое
и первым ворваться в Дубровное. Но затяжного боя с краснопёрыми не
затевай, а с шумом и стрельбой проходи насквозь. Как окажешься за пределами
села, разворачивайся и занимай северо-восточную позицию. Пешие отряды
повстанцев нападут на Дубровное сразу как только твой эскадрон покинет
его пределы. Выступать из Быково будем в пять часов утра, чтобы уже в шесть
ты сходу потревожил крепкий сон куманьков». «А если они в это время не будут
спать? Наверняка, те, кого мы сегодня выбили из деревни, успеют предупредить
комиссаров, командующих Дубровинскими отрядами, о возможном
нападении и на них. Тогда может получиться мясорубка, а не бой. Чтобы избежать
лишних потерь, я с эскадроном выйду на два часа раньше, чем основные
силы», - высказал своё решение Василий. «Не возражаю. Главное, чтобы ворвался
эскадрон в село не позже шести, так как и другие отряды сорентированы
на это время», - согласился Шевченко.

В предутреннее время морозец заметно усилился и крепко сковал подтаявший
днём снег. Наст оказался таким прочным, что даже лошадь со всадником
держал. От деревни Быково эскадрон вначале направился строго на юг, а
пройдя версты три, повернул на запад и стал медленно пробираться по едва
заметным таёжным просекам. Небо было тёмно-голубое и звёздное, а стоящая
в зените луна бледными бликами освещала верхушки деревьев и пустошки,
изредка попадающие на пути эскадрона. Преодолев по прямой вёрст десять,
двигающийся впереди колоны кавалеристов Василий остановил Воронко и
подозвал к себе командиров взводов. «До Дубровного от сюда версты три,
не больше. Чтобы изучить положение с южной стороны, а также, если будет
возможность, то и в самом селе, нам необходимо направить разведчиков.
Поэтому, поручаю тебе, Пётр, подобрать пятерых толковых бойцов, включая
Фильку, и немедленно отправиться выполнять задание. И будьте очень осто



рожны! Не исключена возможность организации противником засад на подступах
к селу», - предостерёг командир. «Понял. Не дрейфь, братуха, всё будет
выполнено в лучшем виде», - весело отозвался Чикирев и озорно улыбнулся.
«А ты, Степан, пока есть время, проверь готовность бойцов к предстоящему
бою. Чтобы не только оружие было в порядке, но и настроение бодрым. Думаю,
что Дубровное комиссары нам за фук не отдадут. Да и силы у них здесь
собрались немалые. Без перекура и перерыва на обед придётся сражаться с
ними. Поэтому, пусть бойцы и покурят, и плотно подкрепятся», - озадачил Василий
Субботина.

Петр с разведчиками вернулся часа через два и доложил командиру о том,
что удалось увидеть своими глазами. «С нашей стороны красноармейский заслон
не очень надёжный. На улице у костров греются не больше пятидесяти
бойцов. Но зато на чердаках крайних изб мы обнаружили два пулемётных гнезда.
Которые, в случае нападения, полностью накроют территорию прорыва.
Так что, в прямую атаку на село нам идти очень опасно. Надо искать другие варианты
», - предупредил командир взвода. «А в остальной части села побывать
не удалось?» - спросил Василий. «Во всей нет, а вот до половины обследовали.
Филька даже с каким-то местным мужиком поговорил. В общем, как я предполагаю,
в Дубровном полтысячи красноармейцев наберётся, не меньше. У них
даже артиллерия есть», - ответил Пётр. «Да, брат, новость ты принёс важную,
но не совсем приятную. Видно, ждут нас красные с нетерпением. Хорошо ещё,
что на разведку у нас время хватило, а то бы полезли вслепую под пулемётные
очереди», - сказал Василий и продолжил: «Раз в лобовую атаку на Дубровное
нам идти нельзя, то сделаем так. Ты, Пётр, со своим взводом обойдёшь левой
стороной за огородами две крайние избы и за ними ворвёшься на улицу, а мы
со Степаном и его взводом такой же манёвр совершим с правой. Атака должна
быть неожиданной и скоротечной. Наша задача - втянуть в бой основные
силы противника, чтобы определить численность и их вооружение. Во время
продвижения по центральной улице создавайте больше шума - не жалея ни
горла, ни патронов, ни сабель. В тоже время старайтесь не допускать больших
потерь в живой силе. Достигнув северной окраины села мы должны укрыться
в лесу и перекрыть красным пути отступления». «Когда будем выдвигаться в
Дубровное?» - спросил Степан. Василий вытащил из кармана часы и ответил:
«Мы уже запаздываем. Поэтому, по коням и на махах вперёд».

Разведка была проведена не напрасно - Василий оценил это когда с бешеным
криком и беспрерывной стрельбой эскадрон мчался по главной улице



и какое-то время не встречал ни малейшего сопротивления со стороны противника.
Не ожидавшие такого коварного нападения повстанцев, красноармейцы
даже не дёрнулись за винтовками в сторону установленных недалеко
от костров оружейных пирамид, а что было мочи побежали от всадников в
сторону дворов, падая замертво от удара шашкой или шальной пули. Но такая
идиллия для повстанцев сохранялась недолго. Уже к середине преодолённого
пути, со всех сторон по ним был открыт шквальный огонь, доказывающий
военную мощь скопившихся в селе красных войск. Из сёдел стали выпадать
конники и кувыркаться кони. Василию казалось, что от пуль не было свободного
пространства, куда бы можно было свернуть и укрыться. Но он и не искал
такого места. Пришедшие к ниму в результате постоянных боёв с красными
хладнокровие и ненависть, сделали его циничным по отношению к врагам и
презирающим смерть. Продолжая рубить шашкой всё, что попадалось на пути
и стрелять из нагана по тем, кто убегал от него, Губин даже не заметил, как чуть
отставший от него Субботин Степан неестественно взмахнул руками, приподнялся
в седле и тут же завалился набок. А ещё через мгновение, его бездыханное
могучее тело распласталось на снегу, через которое перескакивали кони
его боевых соратников.

Слабые и редкие крики «ура» Василий услышал когда уже достиг опушки
соснового бора. Ещё не остывший от боя, он с большим трудом остановил Воронко
и стал всматриваться в предрассветную мглу, в сторону села. В это время
вокруг него стали собираться прорвавшиеся сквозь смертельный огонь
бойцы эскадрона. Стрельба и крики в пределах села стали усиливаться и через
несколько минут превратились в сплошной гул. «Степан убит!» - донеслись
до его сознания страшные слова Петра. «Как убит?! Он же рядом со мной пробивался
вперёд? Может, отстал немного?» - с надеждой в голосе спросил Василий.
«Убит. Его Филька с поля боя вытащил», - ответил Пётр. «На себе? Да разве
он мог такого богатыря поднять?» - не поверил Василий. «На аркане тянул», -
коротко ответил Пётр и отвернул лицо. Помолчав, Василий спросил: «Много
ещё наших полегло на этой трижды проклятой улице?». «Пока сложно сказать,
но, думаю, человек пятнадцать не досчитаемся». «Да, брат, дорогую цену мы
платим за то, чтобы жить и пахать на своей земле свободно. Лучших сынов своих
Сибирь теряет в этой неравной борьбе», - произнёс Василий. И помолчав,
добавил: «Ступай к своему взводу, а вторым я сам командовать буду».

А бой в селе и вокруг него разгорался всё сильнее и сильнее. «Может, рвануть
на помощь к своим?» - подумал Губин-младший, но тут же эту идею отста



вил. «Если помощь нужна будет, то Шевченко найдёт способ, как нас об этом
оповестить. А раз от него вестового нет, значит надо стоять на месте, чтобы не
пропустить отряды красных на север», - определился он и стал вслушиваться в
разноголосицу участников сражения. «Татары кричат. Значит, они тоже пришли
к нам на подмогу. Жарко, поди, стало краснопузым от напора повстанцев?
Но держатся, сволочи. Не разбегаются пока, как крысы с тонущего корабля.
Конечно, если бы не пулемёты, то они давно бы пятки шкипидаром намазали.
Страшное и полезное оружие в бою - пулемёт», - мысленно размышлял командир.
Но вспомнив о гибели Степана, Василий вернулся к реальности и вслух
высказался: «За тебя, товарищ, к врагам-коммунистам у меня особый счёт теперь
появился. Буду жив, с лихвой рассчитаюсь с ними!». То, что прорыв эскадрона
первым по селу будет иметь тяжёлые последствия, Василий понял сразу,
как только услышал приказ из уст Шевченко. Промчаться по улице почти две
версты под градом пуль - дело гиблое. Но он тогда не вступил с командиром
повстанческого полка в пререкания, а стал думать, как выполнить указание с
меньшей кровью. Поэтому и из Быково вывел эскадрон пораньше, и разведку
детальную провёл. Однако даже при такой подготовке потерь избежать не
удалось. «Сразу после боя, соберу всех своих убитых и раненых и отправлю
домой. Главное, чтобы Дубровное освободить от красных удалось», - подумал
Губин и поднёс к глазам бинокль, который ему где-то раздобыл Филька.

Медленно просматривая территорию, охваченную боем, Василий слабо
ориентировался в складывающейся обстановке и не очень чётко видел рисунок
сражения. Мешали солнечные блики и дым, поднимающийся над подожженными
избами и хозяйственными постройками. «Хуже нет ждать и догонять
», - пробурчал он и опустил бинокль на грудь.

С переменным успехом бой шёл больше пяти часов. Нервы у Василия и его
бойцов натянулись до предела. Их раздражала неизвестность и неопределённость
своего положения. Но решив выполнить указание Шевченко до конца,
командир сдерживал порыв свой и кавалеристов. И это, наконец, дало положительные
результаты. Уже после полудня, в поле зрения Фильки попали небольшие
группы красноармейцев, бегущих на малом расстоянии друг от друга в сторону
эскадрона. «Командир, на нас краснопёрые рванули», - сообщил он. К этому
времени и сам Василий уже увидел их. «Приготовиться к встрече отступающих
врагов!» - скомандовал он и натянул поводья. Подождав, когда красноармейцы
окажутся на расстоянии не дальше пятидесяти саженей, командир вытащил из
ножен шашку, пришпорил Воронко и выкрикнул: «Вперёд! Бей врагов народа!».



Заметив выскочивших из лесного массива всадников, красноармейцы бросились
было врассыпную, но поняв, что это не спасёт их от пули или клинка
повстанцев, почти все побросали винтовки и подняли руки. А те, кто не успел
это сделать, были тут же опрокинуты выстрелами и ударами шашек на землю.
Василий вплотную подъехал к одной группе сдавшихся и не скрывая гнева,
спросил: «Есть среди вас коммунисты или командиры?!». Дрожащие от страха
молоденькие красноармейцы переглянулись и почти в голос ответили: «Были
два коммуниста, но вы их только что зарубили», и показали в сторону тел, без
дыхания лежащих на снегу. «Эх, робята, робята! Зачем вы в бойню со своими
братьями по крови ввязались? Неужто отцы и матери вас этому воспитывали?
Против кого вы попёрли? Против таких же, как сами - крестьян? Неужели вам
жизнь праведная надоела? Побьём друг друга, тогды кто пахать и сеять будет?
Думаете, что коммунисты за плуги встанут? Заблуждаетесь. Эта порода людей
только барами хотят быть, а в холуев своих - вас превратить», - высказался Хилобок
Иван из Преображенки. «Комиссары нас угрозами заставили в их армию
вступить. А так-то мы сами никогда бы и не решились на это», - осмелел один из
пленных, поняв что мужики их не будут убивать. «А откуда вы будете родом?» -
спросил Пётр. «Из Ивановской губернии нас сюда привезли», - ответил пленный.
«Вон, аж откуда! И много вас здесь таких?» - спросил Пётр. «Почти все. Только
комиссары и командиры из других местностей», - ответил паренёк. «Если в
живых оставим - в нашем отряде служить будете?» - спросил молчавший до этого
Василий. «Будем. Вот вам крест, будем», - воскликнул пленный и посмотрел
на своих товарищей по несчастью. Те в знак согласия дружно замотали головами.
«Ну, тогда живите. Петро, доставь этих вояк сразу после боя в расположение
Кротовского полка», - приказал Василий и вновь стал вслушиваться в гул
продолжающегося сражения. «По-моему, уже за селом стрельба идёт? Неужели
на юго-запад краснопёрые рванули?» - спросил командир у Фильки. «Вроде
бы как так. Пулемётной-то пальбы не слышно», - подтвердил догадки Василия
разведчик. «Значит, скоро стрельба и вовсе прекратится. Надо возвращаться
в село и подбирать наших бойцов на всей его территории. Может, кому из них
ещё помочь сможем», - высказался Василий и выкрикнул: «Эскадрон, за мной!».

Бой закончился так же неожиданно, как и начался. Где-то вдали, в лесу за
селом прогремели несколько винтовочных выстрелов, и всё затихло. А вскоре
Василия разыскал вестовой Шевченко и сообщил, что тот ждёт его в казённом
доме, где ранее размещался волревком. Отдав приказ Петру заняться сбором
и подсчётом прямых потерь, Губин-младший направился к командиру повстанческого
полка на встречу.



Когда Василий переступил порог казённого дома, то в большой прокуренной
комнате уже заседали командиры почти всех полковых подразделений,
а также татарских партизан и северных отрядов. Заметив его, Шевченко
улыбнулся и сказал: «Проходи, Василий Иванович, на почётное место рядом
со мной. Ты у нас сегодня в героях оказался». «Какой я герой? Бойцы твои, да
командиры их в бою победу добыли», - возразил Василий. «Если бы твой эскадрон
не вызвал на себя огонь, то нам бы не взять было Дубровное. Пока красные
палили по вам, мы успели засечь, где стоят пулемётные гнёзда и сосредоточены
главные силы. Поэтому и атаку вели грамотно и наверняка», - пояснил
Пётр Семёнович свои слова насчёт геройства Губина-младшего. Сделав серьёзное
лицо, спросил: «Много своих орлов потерял?». «Человек пятнадцать
кавалеристов, а сколько пеших - пока не знаю», - ответил Василий. «Много. Но,
если честно, то я думал, что больше половины твоего эскадрона выбьют красные
», - произнёс комполка и продолжил с подчинёнными и командирами других
отрядов разбор прошедшего боя. В заключение он сказал: «Поставленную
перед нами Главным штабом Тобольской Народной Армии задачу мы выполнили
наполовину. Часть войсковых подразделений красных, направляющихся
на Тобольск мы разгромили. Я думаю, около трёх сотен красноармейцев выбыли
из строя. Из которых более пятидесяти - сдались добровольно в плен.
Перед нашим сводным повстанческим полком теперь стоит другая задача:
мы должны собрать раненых и убитых повстанцев и отправить их на родину
к родственникам. Затем - похоронить по-человечески всех рядовых красноармейцев,
их командиров, и даже комиссаров, и после непродолжительного
отдыха направиться в сторону дома».

Но не прошло и двух часов, как Василия пригласили в полевой штаб Народной
Армии, где проходило совещание командиров отрядов, участвовавших
в боях за Дубровное. Руководил совещанием командующий юго-западным
фронтом Народной повстанческой армии Тобольского уезда Данилов Степан
Ильич, с которым Губин-младший познакомился во время первого похода на
Тобольск. «Граждане командиры! Несколько часов назад мы не только выбили
из Дубровного крупное формирование красных войск, которое готовилось к
нападению на Тобольск, но и уничтожили его комиссарский дух. Теперь перед
нами стоит задача посложнее. На этом же тракте, но в разных концах, для
решительного броска на Тобольск, красные концентрируют свои основные
силы. Первая их база находится в деревне Загваздино, что в 35 вёрстах на восток
от Тобольска и в Карагайских юртах, что 50 вёрст на восток от Дубровного
в сторону Усть-Ишима, по левому берегу Иртыша. Поэтому, необходимо раз



делить всё наше войско на две части и уже сегодня выйти по этим направлениям.
Сводному освободительному полку Ишимского уезда под командой
Шевченко предстоит взять на себя уничтожение красных в Карагайских юртах,
а я с юго-восточными отрядами Народной повстанческой армии направлюсь в
сторону Загваздино. В течении двух-трёх дней нам необходимо разбить окончательно
красных и не дать им возможности до распутицы пойти в наступление.
Вы хорошо должны понимать - если падёт Тобольск, то и крестьянское
восстание будет обезглавлено. Пока будет жив этот славный город, будет жива
и надежда на нашу общую победу», - закончил выступление Данилов. «Что о
численности Карагайского отряда красных известно?» - спросил Шевченко.
«Не так много, но кое-что есть. Общая численность красноармейцев составляет
порядка двух войсковых батальонов. Недавно им доставили из Ишима партию
винтовок, несколько пулемётов и тысяч десять патронов. Кроме военных,
в Карагае находятся женщины, раненые, тобольская канцелярия и имущество
различных городских учреждений. Драться они за всё это будут с тройной
энергией», - ответил Степан Ильич. «Тогда нам в подмогу нужно добавить мужиков
из западных отрядов», - поставил вопрос Шевченко. «Вагайскую сотню
получишь, но не больше», - пообещал Данилов.

Вечером, как только на улице стало подмораживать, 1-й сводный повстанческий
полк покинул село и по Омскому тракту направился на восток. К двум
часам ночи он добрался до деревни Аксурка, что в 8 верстах от юрт Карагайских,
и остановился на отдых перед боем. По инициативе Василия, в район
предстоящих боёв Шевченко направил группу разведчиков, в числе которых
был и Филька, которая вернулась уже на рассвете. Обо всём, что разузнали
разведчики, они доложили Шевченко. Попытал своего вестового и Василий.
«Мощная сила, командир, сосредоточена в Карагае у красных. За две версты
от юрт выставлены секреты, а на окраинах возведены укрепления из брёвен и
сельхозинвентаря. И за каждым укреплением установлены пулемётные гнёзда.
Мне удалось побывать на территории, где расположены основные части.
Везде дисциплина и порядок. Да и войска здесь поболе будет, чем в Дубровном.
Тяжело одолеть нашими силами этих краснопузых», - сообщил тот. Немного
поразмыслив над информацией, Василий направился в полевой штаб
Шевченко. «Чо такой смурной? Неужто испужался войско краснопёрых?» -
спросил Пётр Семёнович и улыбнулся. «Я думаю, вот чо, комполка. Перед тем,
как нападать на Карагай, нам надо укрепить оборону в Аксурке. Чем чёрт не
шутит. Вдруг не возьмём с ходу юрты и отступать придётся. А куда? За Иртышом
на севере ни дорог, ни селений, да и на юге их не густо. Только на запад. Но



тогда мы можем попасть меж двух огней и не выполнить свою задачу. А если
у нас будет в Аксурке надёжное укрепление, то, выманив врага из засады и
подтянув его к боевым позициям, сможем здесь дать ему достойный отпор», -
предложил Губин. Шевченко враз сделал серьёзное лицо и погрузился в раздумья.
«Давай, Василий Иванович, действуй, как мыслишь. Но много времени
на эту работу я тебе не дам. Уже вечером мы должны выступить на Карагай», -
предупредил он.

На создание укрепительных сооружений Василий мобилизовал человек
пятьсот, из которых двести были жители деревни. Используя всё, что только
могло пригодиться в создании кругового укрепления позиции, к вечеру эту
работу он закончил. А уже через два часа первый освободительный народный
полк вышел в сторону Карагая. Разбившись, не доходя версты две до
юрт, на три отряда, он повёл наступление на укрепления красноармейцев. На
этот раз внезапности не получилось. Красные давно поджидали повстанцев,
по-видимому, следя за их передвижением. И как только все основные силы
полка вышли на чистое место и были готовы броситься вперед, из всех щелей
укреплений и с крыш домов застрочили пулемёты и загремели винтовочные
выстрелы. Василий со своими кавалеристами хотел было обойти юрты, чтобы
ворваться в селение с тыла, но красные разгадали этот манёвр и направили
ему наперерез конницу в количестве шестидесяти сабель. Основательно потрёпанный
в предыдущих боях большесорокинский экадрон был вынужден
отвернуть от прямого столкновения с противником и уйти в сторону лесополосы.
Захлебнулась в самом начале и атака пеших стрелков освободительного
полка, укреплённого вагайскими партизанами. Под градом пуль, неся огромные
потери в живой силе, они попадали в снег и стали отползать в укрытия.
Шевченко несколько раз пытался поднять их в атаку, но оба раза это у него
не получилось. Петр Семенович злился, громко матерился, но - всё напрасно.
Животный страх держал в напряжение бойцов и даже их командиров, который
вселила в них мощная стрельба со стороны позиции красных. Оказавшись
за пределами линии огня, бойцы постепенно стали приходить в себя,
но предчувствие того, что красные могут перейти в атаку не прибавляло им
уверенности в своей безопасности. Шло время, а красноармейцы даже не пытались
покидать свои укрытия. «Может, не так они и сильны, как мы считаем?» -
спросил Пётр, поравнявшись с Василием. «Может, и не сильны. Но пулемётов
у них не менее семи», - сказал Губин. В это время к ним подъехал Шевченко
и глухим голосом спросил: «Почему атаку не продолжили?». «А зачем? Чтобы
всех бойцов положить ещё на подступах к селению? Нет, здесь другой манёвр



нужен. Надо подождать и ночью попробовать пробиться в Карагай. В светлое
время красные нам не позволят это сделать», - ответил спокойно Василий.
«Ладно. Ждём два часа и вновь в атаку», - приказал Шевченко и направился
в следующий отряд. «Патронов у нас осталось маловато для хорошего боя», -
произнёс Пётр. «В Карагаях у красных отнимем», - ответил Василий брату. «Куманьков
сперва захватить надо, а потом уж и боеприпасы у них забирать. Ещё
не дрались по-настоящему, а троих бойцов потеряли», - проворчал Чикирев и
направился к своему взводу.

Вторая атака началась более успешно, чем первая. Повстанцам удалось не
только достичь границы селенья, но и захватить часть территории его. Однако
дальше всё пошло не так, как задумывал командир полка. Оказалось, что красные
специально запустили повстанцев в пределы Карагая, а как только те оказались
на расстоянии уверенного выстрела, вновь открыли по ним ураганный
огонь. И также, как в первую атаку, бойцы вынуждены были залечь и прятаться
от града пуль во всевозможных щелях и укрытиях. Эскадрон Василия промчался
вдоль крайних домов, и порубив с десяток красноармейцев и уничтожив
две пулемётные точки, в первом же переулке вырвался из смертельных
клещей в сторону Иртыша. Проскакав саженей триста и оказавшись в укрытии
за береговым холмом, конники остановились. А там, где они только что были,
продолжалась интенсивная стрельба. «Много загубят куманьки мужиков, а
чем им помочь, не знаю», - произнёс Василий, когда рядом оказались Филька
и Петро. «Может, с тыла ворвёмся в Карагай? Красные, я думаю, не ждут наше
возвращение туда», - подал мысль Филька. «А что, дело говорит твой вестовой,
братуха. Вглубь селения удаляться не надо, можно и на окраине шороха навести
дай боже. Пока красные на нас будут перебрасываться, мужики из других
отрядов в безопасное место скроются», - поддержал Пётр. «Давайте рискнём.
Поезжай к своему взводу и жди моей команды», - согласился Василий.

Стратегия, которую предложил Филька, эскадрону вполне удалась. Неожидавшие
возвращения эскадрона повстанцев в селение, красные на некоторое
время замешкались, за что и поплатились несколькими убитыми красноармейцами
и выведенным из строя пулемётом. Но быстро опомнившись, они открыли
по кавалерии такой плотный и беглый огонь, что могли нанести урон
даже своим силам, сосредоточенным по всему периметру Карагая. Сделав
своё дело, эскадрон вновь выскочил из под пуль и умчался в сторону Аксурки.
Через версту Василий остановил эскадрон и стал поджидать отставших пеших
повстанцев. Шевченко следовал в конце отступающих и был злым, как растре



воженный в берлоге медведь. Не задавая Василию лишних вопросов, он раздражённо
приказал: «Всем возвращаться в Аксурку и занять оборону. Думаю,
что красные через час будут там».

Но ни через час, ни через сутки красноармейцы так и не показались на горизонте.
Посчитав невосполнимые потери в живой силе и приведя моральный
дух в норму, первый Освободительный полк снова был готов к сражению с ненавистным
врагом. Аксурка оказалась удобной деревней для ведения оборонительного
боя. Вокруг неё на полторы версты не было ни одного кустика, ни
возвышенности, ни впадины. Любое приближение вражеских сил просматривалось
как на ладони. Исподволь Шевченко рассчитывал разбить основные
силы красных во время обороны, а затем вновь накинуться на Карагай.

Именно так бы всё произошло, если бы силы красных были не такими грозными,
как оказались в действительности. Начавшийся вечером 2 апреля бой
за Аксурку продолжался больше суток. Несмотря на то, что красные несли
огромные людские потери, они с упрямым фанатизмом лезли на пули вновь и
вновь. Сколько бы могло полечь красноармейцев в том бою, сказать сложно,
если бы у повстанцев не стали заканчиваться патроны. В этом сражении был
применён даже деревянный пулемёт-трещётка, который своим монотонным
звуком щекотал нервы красным. Но к нему они быстро привыкли, и он стал
бесполезным. Василий дважды выводил свой эскадрон за пределы деревни,
и дважды, теряя бойцов, возвращался. Кавалерия красных, не раздумывая,
врезалась в ряды эскадрона и переходила в кинжальный бой. И только чудом
Губин-младший и его ближайшее окружение не погибли в том столкновении.
А пешие большесорокинские бойцы, расстреляв последние патроны, мужественно
дрались с красными в рукопашную до тех пор, пока не падали замертво
на землю. В начале вторых суток непрекращающегося боя Шевченко был
вынужден дать приказ к отступлению в сторону Дубровного.

Но и в селе Дубровное повстанцы долго не задержались. С горя напившись,
мужики потеряли всякую бдительность, за что и жестоко поплатились.
Преследующие их красные войска, усиленные частями с западной части Тобольского
уезда, с ходу атаковали село, и выбив повстанцев из Дубровного,
а затем и из Бегишевского, погнали их дальше на юг. В районе деревени Долгая
и юрт Вагайских командирами освободительного полка и партизан из северных
волостей Тобольского уезда было решено дать красным отрядам бой.
Но плохо вооружённые, напуганные и деморализованные мужики не очень
были настроены на выполнение их приказов. И уже в самом начале боя, по



сле применения красными против повстанцев двух орудий – «траншеек», стали
группами сдаваться в плен. Однако основной костяк повстанческого полка
сражался отчаянно, нанося куманькам ответные жестокие удары. Как позже
стало известно, именно в этом бою со стороны красных погибли ярые коммунисты
Семаков, Бардаков, Ческидов и другие. Но победа, в конечном счёте,
досталась красным, и с этим Шевченко и всем его боевым соратникам пришлось
смириться. Собрав командиров в своём походном штабе, он мрачным
голосом произнёс: «Наш полк много сделал для того, чтобы враги не прошли
в сторону Тобольска. Нами нанесён значительный урон живой силе красных.
Но изначально военные условия были не равны и мы потерпели поражение.
Остаётся только надеяться, что Народная Армия не сдаст город и не позволит
комиссарам установить там свою поганую власть. А сейчас, чтобы максимально
сберечь бойцов, мы просто вынуждены организовано покинуть Вагайские
юрты и отправиться в сторону дома. Нам необходимо с честью похоронить погибших,
залечить раны, набраться сил, довооружиться и затем вновь вступить
с красными в бой».

F F F

Поход на север потребовал больше жертв, чем южный. Сводный отряд
Большесорокинской волости не досчитался в своих рядах сорок девять человек.
Но на этот раз Василий не чувствовал себя таким угнетённым. Они возвращались
хоть и побеждёнными, но не сломленными. И если бы не гибель
Субботина и других земляков, с которыми он за три месяца прошёл огромный
боевой путь, то этот поход можно было считать успешным. «Что нас ждёт
дома? Кто сейчас управляет волостью? И как переживут гибель своих родных
их близкие?» - засели в голове командира вопросы, к которым он то и дело
возвращался.

Не доходя до Курмановки, сводный отряд встретил Фадеев, который был
ранее отправлен Василием с обозом погибших и раненных, и сообщил: «В
Большом Сорокино вновь установилась советская власть во главе с волревкомом,
которая при поддержке тридцати красноармейцев наводит в селе и волости
революционный порядок. Помогают в этом и некоторые граждане села,
выдавая им наших активных помощников. В селе и волости уже арестовано
более пятидесяти человек и отправлены в Ишим для допросов. Несколько



человек из них коммунистами расстреляны. В их числе оказались и двое из
волостного повстанческого штаба». Выслушав друга до конца, Василий спросил:
«А раненых и погибших куда дел?». «Увезли на заимку и сейчас передаём
некоторых из них родным. Думаю, что в течении двух дней многих заберут, а
кого не заберут, похороним на месте», - ответил тот и отряд повернул на северо-
восток, в сторону Тиханихи.

Из официальной хроники

К середине марта истинное состояние дел на фронте с восставшими крестьянами
руководство Сибревкома уже не скрывало. Жертвы с обеих сторон
исчислялись не десятками, а тысячами человек. Под давлением обстоятельств,
председатель Сибревкома И. Н. Смирнов 12 марта направил телеграмму председателю
Совнаркома В. И. Ленину.

«Положение в Сибири такое. Восставшие в Тюменской, Омской, Челябинской,
Екатеринбургской губерний сбиты с железной дороги и упорно защищаются
в сёлах. Руководит ими некий Кудрявцев - полковник Генштаба, посланный
Реввоенсоветом республики для назначения в штаб Шорина, но по дороге
перешедший к восставшим. Он организует их в правильную армию. Жертвы
большие. Наши потери относятся к противнику как один к пятнадцати.
Прибывшая конница к бою не пригодна, занимается больше грабежом.

Чтобы поддержать порядок в Сибири, приходится в первую очередь заниматься
политработой в армии. Торопимся ликвидировать восстание, ибо
назревает более серьёзное на Алтае, которое ожидаем с недели на неделю.
Развёрстка идёт плохо, но мы дали всем партийным организациям задание
добирать до 75%. Погрузка хлеба идёт успешно, но вывозить больше пяти
поездов в день не можем, ибо количество угля уменьшается, запас всего на желдорогах
на один день. Падение добычи угля будет ещё резче через две недели в
силу сокращения числа рабочих.

Всё время приходится нажимать на партийные организации, по своему
составу очень слабые и проникнутые местным настроением. Крестьянское
настроение в сибирских организациях очень сильно. Чтобы справиться со
всеми затруднениями в Сибири, давать хлеб Москве, наладить добычу угля,
нужно усилить Сибирь центральными работниками. У нас сейчас никого нет,
кто бы мог вести партийную работу в областном масштабе. Я вожусь с вос



станием и углём, Чуцкаев - с посевкомами и другими отделами Сибревкома, и
партийная работа стоит, что грозит полным развалом. Категорически настаиваю
и прошу Вас провести через ЦК откомандирование в Сибирь из московского
комитета РКП (б) В. Н. Яковлевой с группой товарищей, которых
она подберёт. Дальнейшее пребывание в Сибири без подкрепления областного
партийного центра абсолютно невозможно, и здесь может сорваться советская
работа. Прошу срочно ответа

Смирнов.

P. S. В одном только Петропавловском уезде убиты при подавлении восстания
15 000 крестьян, в Ишимском уезде - 7 000 крестьян. Из нашего особого
отряда в 600 человек, сражавшегося в Петропавловском уезде, осталось
100 человек».

Телеграмма помглавкома по Сибири В. И. Шорина командующему советскими
вооружёнными силами Тарско-Тобольского направления Ю. Г. Циркунову.

«Омск, 11 марта 1921 г.

Появление Ваше в Орехово считаю актом паники и невыполнения моего
боевого приказа. Если 13 марта с ввереными Вам отрядами не пойдёте в самые
стремительные наступления для захвата Тобольска, прикажу Вас арестовать
и как изменника предать суду ревтрибунала. Примите к точному
руководству мои указания телеграммой НР 846/оп. от 9 марта. О получении
донесите. НР 895/оп.

 Помглавком Шорин.

 За наштабсиб Бежанов».

Телеграмма командования советскими вооружёнными силами Тарско-Тобольского
направления.

«Викулово, 13 марта 1921 г. 14 час. 55мин.

Тарские и Тобольские соединённые отряды к данному моменту занимают
линию фронта от юрт Карагайских Тобольского уезда до села Каргалинского
Ишимского уезда, расстоянием в 300 вёрст, охватывая следующие пункты



сопротивления бандитов: дер. Буловка (Аксурка), Горесит-Вершино, Одицкие
юрты, села Каргалы и Уватское направление. Из всех этих пунктов в наш
тыл идут дороги, которыми бандиты во всякое время могут зайти в Загваздино,
Ургатские юрты, Слободчиковское, Кайнино, Каргалинское - через Вершино-
Агитские юрты, через Рябовское - на Викулово, что уже и было проделано
в отношении Викулово. Стоящий гарнизон наш в Викулово не боеспособен,
хотя многочислен, причиной чему служит недостаток вооружения, патронов,
гранат, а также отсутствие боевой подготовки, ибо здесь только местные
ячеек РКП.

Банды, взявшие Тобольск, провели мобилизацию, добровольческие наборы
оружия, патронов у населения уезда, контрреволюционеров города. Вооружены
они уже не так плохо, как думают некоторые руководители подавления восстания,
так как банды выдерживают семи-восьмичасовые упорные бои. Агитационная
работа бандами ведётся хорошо, так как ими в Тобольске взята
типография, где они печатают массу воззваний к населению и беспартийным
красноармейцам опасного правоэсеровского характера.

При сильном давлении наших частей на бандитов с направления Кротово-
Аромашевское и Тюменско-Тобольского тракта, банды кинутся к месту
наименьшего сопротивления - на наш большой, разбросанный боевой участок
с небольшими силами, о чём банды прекрасно осведомлены. Им даётся возможность
проникнуть в безопасные для них места северной части Тарского
уезда. На север Тобольского уезда банды не пойдут большими силами, ибо там
чрезвычайно малонаселённые пространства, отсутствие хлеба, других продуктов.


Информирую вторично об операции, проделанной нами 10 и 11 марта.
Оставив заслон, с Тобольской группой мы вышли из Карагая, прошли Слободчиковское,
Вершино-Агитские юрты, отрезали банду, засевшую там, разбили
её, лишили возможности оперировать в Викуловской долине. Не проделай
бы мы этой операции, потеряли бы Викулово, где ссыппункт, телеграф, узел
трёх дорог, исходный пункт поднятия восстания в Тобольском, Ишимском,
Тарском уездах широкой волной. Сейчас наши части Тобольской группы держатся
у Карагая. Тарская группа получила приказ комбрига-85 о наступлении
на Уват и будет размещена в дер. Орехово Слободчиковской волости.

Приказ о наступлении на Уват части выполнят безусловно. При наличии в
Увате сильного противника в 1000 с лишним человек, возможности подачи им
поддержки со стороны Тукузских, Сулеймановских, Казанских юрт, а также



слободы Чёрная несколько тысяч мятежников, так как расстояние там небольшое,
силы там стянуть очень скоро. При наличии на редкость удобной
бандам позиции в Уватах, так как они стоят на 4-5-вёрстном пространстве
кругом чистого места, наш отряд численностью в 300 штыков, отодвинутый
от Слободчиково на 80 вёрст, в случае неудачи может попасть в критическое
положение, что имело место много раз в боях между красными и белыми войсками
в 1919 году. Не преувеличивая и не преуменьшая действительности,
обращаем на это ваше самое серьёзное внимание.

Наши отряды, уже побывавшие довольно долго на фронте и уставшие от
длинных переходов, потеряли моральный подъём. Они требуют также с этой
стороны поддержки для освежения, и не только с точки зрения оперативных
расчётов. Наши части имеют только снаружи регулярный вид, так как они
сколочены из милиции, совработников, продовольственников и проч.; большей
частью - красноармейцы Тарского и Тобольского уездов. Для того, чтобы спасти
положение, нам необходима поддержка человек в 300-400 регулярных войск.
Только при наличии их мы будем иметь возможность действовать во всю
широту. Необходимо спешить, так как дело идёт к весне, распутице. Только
если не удастся до весны ликвидировать банды в Тобольском уезде, ликвидация
их весной в лесных урманах, болотах будет физически невозможна. Патронов
у нас теперь достаточно для создания определённого резерва, шлите
ещё. Крайне необходимы: трёхлинейные винтовки, так как треть Тобольской
группы вооружена берданами. Необходимо их минимум 150-200 штук.

При исполнении этой телеграммы мы убеждены, что все наши соображения
Вы примете в расчёт, что будут приняты самые решительные, энергичные
меры. №107.

Начвоорсил Тоб.-Тар. группы Циркунов.
Член президиума Тюменского губкома РКП Семаков».

Письмо уполномоченного Тюменского Губкома РКП (б) Н. Д. Бусыгина секретарю
Губкома РКП (б) С. П-ов. Агееву.

«С. Еланское, 11 марта 1921 г.

Тов. Агеев!

Вчера вечером на наши позиции бандитами снова были посланы целые
кипы воззваний и прокламаций. Они отсылаются комбригу, Вы их там уви



дите. Воззвания их и вообще избранное ими оружие основательное. И нужно
сейчас же принимать все меры к тому, чтобы стереть с лица земли бандитов,
а то нет хуже, если начинают нашим оружием бить нас. Тов. Бессонов П. М.
сделает Вам, конечно, доклад, обо всём. Я прошу одного: чтобы Вы бросили
смотреть на это восстание как на мелочь, а приняли бы сейчас же все меры и
силы к тому, чтобы уничтожить таковые в эти дни. Дайте сюда пулемётов
и подкрепление, и будет начато активное наступление. Помните, что нельзя
ни минуты давать противнику, иначе он становится организованнее.

Снабдите тов. Бессонова револьвером и вышлите мне. Всё остальное Бессонов
объяснит. С тов. приветом Н. Бусыгин».

Накопив к середине марта военную мощь в районах, охваченных крестьянским
восстанием, красное командование повело решительное наступление на
всех фронтах, чтобы до конца марта подавить основные очаги сопротивления.

Оперативный приказ№71 командующего вооружёнными силами района
Омск-Тюмень.

«Ст. Ишим, 14 марта 1921 г. 20 час.

1. По последним имеющимся сведениям, наши части по подавлению бандитизма
занимали линию фронта между желдорогой Тюмень-Омск-Челябинск:
деревни Гагарьевская, Смирновская, Заплатино, Крашеново, Снегирёвская, Семискульская,
Прохоровка, Селезнёвка, Картан, Лебяжье, Лихановское, Денисово,
Чистоозёрская, Бутурлинская, Шестоково, Жидки, Песьянское, Налобинская,
Глубокое, Соколовка, Ташкентка, Усовское.

2. В целях дальнейшего сужения кольца, окружающего территорию, охваченную
повстанческим движением, приказываю.

3. Начгруппы южно-ишимской тов. Рослову немедленно стянуть все части,
составляющие группу, в д. Смирновская и д. Гагарьевская, оставив в последней
достаточный заслон для разведывания и обеспечения нашего левого фланга, с
утра 15 сего марта перейти в наступление и во что бы то ни стало занять д.
Чирково и д. Травнинская того же числа. По занятии последних занять исходное
положение, вести разведывание во всех направлениях и установить связь
по фронту со 188-м полком.



4. Комполка 188-го стрелкового тов. Яковлеву, оставив заслоны в д. Локтинская
и д. Ревягинская, которым держать связь на Полковниково (Оженино) с 232-м
стрелковым полком, с рассветом 15 марта перейти главными силами в решительное
наступление на деревни Останино-Пегановское-Мишино, каковые занять
и вести дальнейшее наступление на д. Карьково и д. Гагарушки (10 вёрст к югу от
д. Пегановское), перехватить тракт, идущий на д. Бердюжная, поддерживая связь
с 232-м стрелковым полком и строго согласовывая свои действия с тов. Рословым.

Обращаю внимание комполка-188 на тактику бандитов: без выстрелов
запускать нас в деревни, а затем открывать прицельный огонь из укрытий.
Донесения о занятых рубежах и изменениях обстановки представлять согласно
параграфа 12 сего приказа по телефону, а оперсводки - ординарцами через
посты летучей почты к 6 и 16 часам ежедневно.

5. Комполка-232 стрелкового тов. Баткунову А. Н. вести огневую разведку
на д. Босоногово и Истошное, взять под наблюдение д. Песчаное, д. Мелёхино,
д. Полковниково, дабы бандиты не могли прорваться на север, и держать прочную
связь со 187-м стрелковым полком.

6. Комполка-187 стрелкового тов. Черникову подчинить себе части 6-го
запасного пулемётного батальона и 181-го полка, повести энергичное наступление
в общем юго-восточном направлении на д. Армизонское-Няшинское-д.
Жиряково-Сухая (Комлево) - Калмакское, поддерживая прочную связь по фронту
и с частями 209-го полка, действующими с юга, выйти на линию деревень
Няшинское-Одино-Калмакское. Действовать смелыми оглушительными ударами,
уничтожая бандитов, производить основательную чистку в тылу. Действия
свои строго согласовывать с частями, наступающими с юга. Обратить
внимание при очищении района на деревни Бердюгино-Вьялково и Одина.

7. Комбригу-61 тов. Полисонову: 1) Передать 6-й запасной пулемётный
батальон и 3-й батальон 181-го полка в оперативное подчинение комполка-
187 стрелкового, упразднить Ялуторовский боевой участок, возложить
ведение разведки в Ялуторовском уезде через волвоенкомов на увоенкома. 2)
Раз и навсегда взять Казанский полк в руки, прекратить топтание на месте
и повести энергичное наступление как по реке Тавда, так и по реке Тобол на д.
Бачелино, каковую занять в кратчайший срок.

8. Комполка-232 стрелкового тов. Баткунову - согласовав свои действия
с комполка-181, повести стремительное наступление в северо-западном направлении
на д. Шестово-д. Ашлыкское, оставив в районе Аромашевское-Ма



линовское отряд для обеспечения тыла и окончательного очищения местности
от бандитов. Держать самую крепкую надёжную связь с частями 181-го
полка, наступающими по тракту на север.

9. Заместителю комполка-181 тов. Чалкову продолжать наступление по
тракту на север, строго согласуя свои действия с частями 232-го полка, наступающими
на д. Шестово и д. Ашлыкское и поддерживая с ними самую тесную связь.

10. Начсевгруппы т. Циркунову выполнить мой приказ №64/опер., параграф
8, информируя меня донесениями через каждые 6 часов, согласовывая действия
своих отрядов с комполка-181, наступающим на север по тракту д.
Большой Кусеряк-д. Истяцкая-д. Чёрная.

11. Обращаю внимание всех командиров частей, что обстановка требует
быстрого, энергичного движения на указанные пункты, так как окружённые
бандиты мечутся во все стороны. Нужно нам давать им сильные удары, которые
помогут скорее закончить ликвидацию бандитизма.

Командующий вооружёнными силами района Омск-Тюмень комбриг-85
Рахманов, военком Корняков, начштаба Печенин».

Записка по прямому проводу председателя Сибревкома И. Н. Смирнова
уполномоченному Сибревкома Е. В. Полюдову, командующему Петропавловской
группой советских войск В. Ф. Егорову и командующему советскими вооружёнными
силами района Омск-Тюмень Н. Н. Рахманову.

«Омск, 15 марта 1921 г. 21 час.

Ожесточённое сопротивление, оказываемое в последние дни мятежниками,
объясняется полной безвыходностью их положения. В разных местах они
предлагают сдаться при условии созыва крестьянского съезда в целях гарантирования
себе сохранения жизни и безнаказанности. Отвергая всякие договоры
с восставшими, не принимая их как равную сторону, необходимо принять
меры к широкому оповещению населения, что сложившие оружие и возвратившиеся
к мирному труду никакому наказанию подвергнуты не будут, кроме руководителей,
белогвардейцев бывших колчаковских офицеров. Отдайте соответствующее
распоряжение. Воззвание Сибревкома по этому поводу отдано в
печать, после публикации нарочными вышлю на места. №132/б.

 Предсибревкома Смирнов».



Воззвание Тобольского главного штаба Народной повстанческой армии к
населению.

«Тобольск, 16 марта 1921 г.

Дорогие товарищи!

Коммунисты распространяют среди вас слух, что против них восстали
белогвардейцы: остатки колчаковской армии под предводительством золотопогонников-
генералов и офицеров. Коммунисты говорят вам, что восстали
против них помещики, капиталисты, кулаки и попы; говорят они также, что
восставшие контрреволюционеры хотят потопить в крови рабочих и крестьян
завоевания октябрьской революции, снова поработить всю трудящуюся
массу и пить кровь угнетённых.

Не верьте им. Вы сами чувствуете, что восстал против коммунистов обманутый
ими трудовой народ, само трудовое крестьянство. Оно идёт под предводительством
не генералов и офицеров, а идёт оно под руководством своей
совести и своего гнева против тех, кто обманом и несбыточными обещаниями
вовлёк наш тёмный и доверчивый народ на путь государственного расстройства
и хозяйственной разрухи. Народ восстал против коммунистов, утопивших
в крови рабочих и крестьян. Мы, восставшие крестьяне, когда-то с надеждой
и верой ждавшие коммунистов, суливших нам свободный строй, братство
и равенство, убедились теперь в несбыточности их обещаний и их губительной
для народа политики. И поняли мы теперь, что они, коммунисты, несли тогда
крепостное право для нас в форме, невиданной ещё в истории всего человечества.
Доведённые до отчаяния обманом и жестокостью коммунистов, мы, крестьяне,
подняли знамя восстания против них, наших истинных угнетателей.

Не верьте им. Как они обманом и ложью довели нашу родину до полного развала
и нищеты, так хотят они обманом и ложью восстановить вас против
нас - трудовых крестьян. Не верьте ни единому слову коммунистов, желающих
потопить в русской крови проснувшееся сознание обманутого народа. Не
верьте им и заставьте их замолчать! Пусть они больше не обманывают вас,
пусть и в вас, дорогие товарищи, проснётся сознание вашей угнетённости.

Слейтесь с нами, идите под сень родного знамени, где кровью народа начертано:
«Да здравствует свободный народ и свободный труд!», «Да здравствует
Сибирское свободное крестьянство!».

Главный штаб Народной Армии».



Телеграмма помглавкома по Сибири В. И. Шорина командирам 63-го и 85-й
стрелковых бригад.

«Омск, 16 марта 1921 г.

Приказываю:

1. Комбригу-63 передать в распоряжение комбрига-85 помкомполка-189
тов. Грецкого.

2. Комбригу-85 назначить тов. Грецкого командующим всеми отрядами,
действующими под руководством тов. Циркунова, а последнего по сдаче должности
немедленно отправить в Омск в моё распоряжение.

3. Комбригу-85 перейти в самое решительное наступление всеми отрядами,
действующими в районе Ярково-Истяцкое и Орехово-Карагай, в общем
направлении на Тобольск с целью в кратчайший срок ликвидировать там повстанцев.
Для обеспечения тыла наступающих отрядов оставить сильные
заставы в Больше-Красноярском, Покровском, Малиновской, Викулово и Орехово.
Заставам быть в полной боевой готовности, вести тщательную разведку
и в случае каких-либо вспышек повстанцев в указанных районах немедленно
таковых ликвидировать.

4. Ещё раз подтверждаю, чтобы отряды, наступающие на Тобольск, действовали
в полной согласованности и развили бы полную энергию при выполнении
данной им задачи.

5. О получении донести. НР 970/оп.

Помглавком Шорин, наштабсиб Афанасьев».

Вскоре приказы помглавы Сибревкома стали воплощаться в конкретные
результаты.

Из оперативной сводки штаба помглавкома по Сибири.

«Омск, 18 марта 1921 г., 18 час.

Тобольский район

Части 232-го и 253-го полков с боем заняли деревни Желнино, Шишкино и
Ашлыкское, что 75 вёрст юго-восточнее Тобольска, части отряда продолжают
наступление на запад на Шестово и на север вдоль тракта.



Тюмене-Ялуторовский участок

Повстанцы, прорвавшиеся на запад на участке 6-го заппулбата численностью
до 1000 пеших и 500 конных, совершили внезапный налёт на д. Карпуново,
что около 70 вёрст юго-западнее ст. Вагай, где захватили полевой штаб
пулбата с огнеприпасами и большую часть маршевой роты, несшей сторожевое
охранение и сдавшейся без боя. Приняты меры по ликвидации прорвавшихся
повстанцев. Части заппулбата, отошедшие к северу, подчинены комполка-
187, а отошедшие к югу - комполка-209.

Ишимский боеучасток

Образцовый отряд занял д. Грачёво, что 65 вёрст юго-восточнее Ишима,
188-й полк ведёт наступление на Бердюжское и Заозёрное, что 10 вёрст юго-
вост. Истошного. Части 232-го полка в Южно-Голышмановском районе 17
марта с боем заняли Истошное и Босоногово, продолжается наступление в
юго-западном направлении.

Петропавловский боеучасток

Второй батальон 249-го полка связался с частями Ишимской группы в районе
Ильинского. Сводный отряд из д. Сивково в движении на Царскую Милость,
что 10 вёрст севернее Сивково. Первый батальон 249-го полка занял Сумское
и после упорного боя - Ново-Александровское, что 45 вёрст сев. Петропавловска.
250-й полк занял Черданцево, что 50 вёрст сев.-вост. Петухово, выделил
роту численностью 100 человек, 2 пулемёта, авторужьё «Шоша» в д. Власово,
где рота была окружена повстанцами превосходной численности и пробиваясь,
потеряла до 45 человек убитыми, 40 пленными; 5 красноармейцев и комроты,
будучи ранены, пробились к полку. Третий батальон 249-го полка, наступающий
на Воробьёвское, что 65 вёрст сев. Петухово, встретил упорное
сопротивление заслона повстанцев. После боя бандиты, оставив два пулемёта,
авторужьё «Шоша», отошли на Воробьёвское. При продвижении третьего
батальона 249-го полка повстанцы из д. Шамшурино повели наступление на
Бутыринскую и заняли её, но контратакой третьего батальона были выбиты
и потеряв один пулемёт, отошли обратно на Шамшурино. Второй батальон
249-го полка, заняв Беляковское, что 70 вёрст сев. Петухово, ведёт
наступление на Песьяное. Первый батальон того же полка занял Желяково и



Чубарово, что 65 вёрст севернее Макушино. От южной группы сведений не поступило.
№1007/оп.

Начоперупрсиб Бежанов, военком Вележев».

Из оперативной сводки штаба помглавкома по Сибири.

«Омск, 19 марта 18 час.

Северная группа

Тобольско-Тарский отряд после 17-ти часового боя занял д. Аксурская, что
16 вёрст сев.-зап. Карагайского, потеряв около 70 человек убитыми и ранеными.
Части 181-го полка после трёхчасового боя заняли д. Индерская, что 23 версты
севернее д. Истяцкая. Повстанцы отошли на сл. Чёрная. Части 232-го и 253-го
полков продолжают наступление к северу, на Птицкую, и к западу на Шестово.

Ишимский боеучасток

Наши части южнее желдороги к 18 марта с боями достигли деревень: образцовый
отряд - Кугаево, Грачёво, Пестерово, Полднева, 188-й полк - Бердюжская,
Гагарино. В первой деревне захвачено около 1000 человек пленных, обоз и
другие трофеи. Образцовый отряд и 188-й полк ведут наступление на Уктузскую
и Кушлукскую. Части 232-го полка занимают линию Забошино, Орлова,
Денькова, Гаглино. Части 6-го заппулбата, две роты 187-го полка наступают
в западном направлении для ликвидации противника, прорвавшегося в район
Селезнёвка-Мокроусовское и имеющего намерение разойтись по домам.

Начоперупрсиб Бежанов, военком Вележев».

Телеграмма председателя Сибревкома И. Н. Смирнова начальнику 210й
стрелковой дивизии войск ВНУС Ф. В. Егорову и командующему кокчетавской
группой советских войск Е. В. Полюдову.

«Омск, 16-17 марта 1921 г.

Во время восстания часть наших красноармейцев перешла к восставшим.
Принимая во внимание, что многие из красноармейцев являются местными



уроженцами и психологически для них было трудно поднять оружие против
своих односельчан, считаю возможным следующее: широко оповестить находящихся
среди восставших красноармейцев, что их жизнь будет пощажена,
если они вернутся в Красную Армию и положат оружие. Всех таких возвратившихся
красноармейцев, обезоружив и под конвоем, направлять в Омск для
дальнейшего их назначения. НР 136/б.

Предсибревкома Смирнов».

Из ежедневной информационной политической сводки Тюменской ГубЧК.

«Тюмень, 20 марта 1921 г., 18 час.

 Общее политическое положение

Прорыв повстанцев на Ялуторовском участке ещё не ликвидирован, вновь
заняты Петропавловская и Емуртлинская волости, что в 60 верстах от Ялуторовска.
Повстанцы быстро продвигаются на Ялуторовск. Остановить их
нет возможности за неимением реальной силы. На вторичные запросы командующий
войсками района Омск-Тюмень категорически отказал и даже не
стал разговаривать с комбригом-61 участка Тюмень. В этих районах происходит
что-то невероятное среди населения. Вновь организованные советские
и партийные организации разрушаются, крестьянство бежит куда попало.
Лесозаготовка и продсемразвёрстка остановились, и рушится хозяйство грабежом
скота и имущества бандитами.

Тюменский уезд

В районе Покровское-с. Ярково оставшаяся одна рота стоит без продвижения.
Есть сведения, что противник пытается отрезать её. Сил нет. Положение
серьёзное. Тобольск в руках повстанцев. Командующий Народной Армией
Желтовский разъезжает по своим частям фронта, воодушевляя их.

18 марта в Обдорске вспыхнуло восстание, и идёт бой, вряд ли придётся
удержать за собой Обдорск ввиду неимения сил. Наши очень незначительные
части полувооружены, количество их - 200 человек, отчаянно дрались за г.
Берёзов. Но последние сведения говорят, что связь Берёзова с Обдорском потеряна,
а также нет сведений и про наш отряд. Мною сделано распоряжение
обезвредить радиостанцию в Обдорске, которая имеет приёмник и передат



чик, и оставление её даст возможность контрреволюции проделывать своё
дело и воодушевлять повстанцев, а также пользоваться сведениями, которые
могут перехватывать с других радиостанций. На это распоряжение получен
ответ: готовы каждую минуту уничтожить радио, и тюменский шифр уже
сожжён. Совершенно нет никакой надежды на удержку последней опоры севера.
Падение севера есть громадный ущерб республике. №421.

ПредГубЧК Студитов».

Записка по прямому проводу начальника штаба Ишимской группы советских
войск М. С. Печенина начальнику оперативного управления штаба помглавком
по Сибири. «Ишим, 20 марта 1921 г.

Для доклада помглавкому сообщаю, что поездом №108 20 марта в 21 час
45 мин. отправлена партия пленных в числе 1155 чел. К прибытию поезда в
Омск и для принятия пленных сделайте соответствующее распоряжение о
высылке конвоя. №1435.

Начштаба Печенин, военком Кузнецов».

Воззвание командующего советскими вооружёнными силами района
Омск-Тюмень к крестьянам. «Ишим, 19 марта 1921 г.

Товарищи крестьяне! Контрреволюции нужно, чтобы была пролита кровь
трудящихся и разбит план хозяйственного строительства всей республики, а
поэтому Сибревком, в лице Ивана Никитича Смирнова и помощника Главнокомандующего
всеми вооружёнными силами республики по Сибири тов. Шорина
предлагает немедленно же всем красноармейцам, обманутым капиталистической
сворой, вернуться в ближайшие красные отряды для направления
в свои части, а крестьянам, казакам и другим восставшим против советской
власти выдать своих главарей, сдать оружие в ближайшие отряды Красной
Армии и вернуться к своим семьям и мирному труду. Всем красноармейцам,
добровольно вернувшимся в отряды Красной Армии, и крестьянам, добровольно
сдавшим оружие, гарантируется полная неприкосновенность за их ошибки.
Да здравствует Советская власть. Да здравствует мирный труд. Командующий
вооружёнными силами Красной Армии района Омск-Тюмень, комбриг-85
Рахманов, начальник штаба Печенин».



Оперативная сводка штаба Ишимской группы советских войск.

«Ишим, 20 марта 1921 г., 18 час.

Южно-Ишимский район

По только что полученным донесениям, отрядом тов. Рослова занята д.
Зарословское Уктузской волости. Бандиты бегут на юг. Выслана разведка на д.
Власово, д. Михайловское, д. Сергеевское, д. Половинная. Подробности занятия
выясняются.

По дополнительным сведениям, в бою у д. Зарословское 19 марта с нашей
стороны действовали части 256-го полка и отряд Горшкова. Части были
встречены сильным оружейно-пулемётным огнём. Со стороны бандитов действовали
беспрерывно четыре пулемёта в течение всего боя, продолжающегося
7 часов. Во время боя часть отряда Горшкова, заметив обход кавалерии
бандитов, начала отступать, чем воспользовались бандиты. Они бросились в
атаку. На подмогу была брошена резервная рота 256-го полка, но была встречена
дисциплинированными сильными залпами. В результате наши части, вошедшие
в деревню, вынуждены были отойти. Потери с нашей стороны - около
120 человек убитыми и ранеными. Выбит почти весь комсостав.

По донесению начбоегруппы Ялуторовского участка т. Калугина от 18 часов
сего числа, Ялуторовский отряд, занимающий д. Бердюгино и д. Емуртлинская, под
давлением превосходных сил бандитов отошёл в северном направлении на д. Упорово.
По опросам пленного командира бандитской роты, в волости Емуртлинской
действует банда, численность которой не выяснена, и эскадрон в 300 сабель. Из
Ялуторовска на восстановление положения брошен последний резерв - дезотряд.

Тобольский район

Отряд Циркунова вышел на линию Быково-Быково, что 15-10 вёрст северо-
восточнее д. Дубровное, что на тракте Ишим-Тобольск. Выслан отряд для
занятия д. Шевелёво. Ведётся разведка в южном направлении.

Северо-Голышмановский район

Части 181-го полка ведут наступление на д. Чёрная. Донесений о результа



тах не поступало. Части 232-го полка вследствие глубокого обхода Птицкого
большими силами бандитов отошли на д. Межевая.

Тюменский район - без перемен. НР 1437.

Начштаба Печенин, военком Кузнецов».

Письмо уполномоченного Тюменского губкома РКП (б) Н. Д. Бусыгина секретарю
губкома партии С. П. Агееву.

«Еланское, вторая половина марта 1921 г.

Тов. Агеев! Наши отряды почти стоят, продвижения незначительны. При
продвижении целый ряд ненормальностей. Тов. Челышев (вследствие болезни
возвращающийся в Тюмень) вам объяснит: о непомерных бесцельных зверствах
наших частей, о мародёрстве, об обозах отряда и т. д., обо всём его
расспросите. Он объяснит подробно, с частями нельзя сказать ни слова. Напишите,
как мне поступить в тех случаях, которые вам выявит Челышев.

Политработа ведётся слабо. Людей в деревнях почти не остаётся. Тройкам
приходится как местной власти проводить учёт, регистрацию, и по мере
отхода воинских частей дальше вылавливать бандитов, вести беседы.

Потом, тов. Агеев, вышлите мне человек десять политработников.

Ну, а пока - будь здоров.

С тов. приветом Н. Бусыгин».

Записка по прямому проводу начальника штаба приуральского военного
округа К. П. Артемьева командиру 209-го стрелкового полка.

«Екатеринбург, 19 марта 1921 г.

По имеющимся сведениям в информационном отделе особого отдела ВЧК
при 1-й Совтрудармии, вверенные Вам части при занятии селений занимаются
мародёрством, в коем принимают участие не только красноармейцы,
но и комсостав. Комвойсками приказал принять самые решительные меры
против этого явления, не останавливаясь ни перед чем. НР 905/опс.

Наштабокр Приурво Артемьев, комиссар Старожилов».



Телеграмма заместителя военкома 39-ой стрелковой дивизии военкому
штаба помглавкома по Сибири П. В. Дашкевичу. Г. Петропавловск.

«На Ваше отношение №1371/оп. сообщаю:

По сообщению ОРТЧК станции Петропавловск, Булаевский коммунистический
отряд под руководством командиров Озонека и Вавилова грабит деревни,
насилуют, издеваются над крестьянством. Случаи были в д. Метлишная,
Бугровской волости, Бугровая и Рявкино. Избивают крестьян шомполами,
прикладами, раздевают и выводят голых на улицу, что вызывает озлобление
населения. Всё это заставило нас отдать приказ о придании командира суду
и о разоружении отряда.

За военкомдива Пинцов».

Телеграмма уполномоченного сибревкома Е. В. Полюдова председателю
Сибревкома И. Н. Смирнову и помглавкому по Сибири В. И. Шорину.

«Кокчетав, 22 марта 1921 г.

Среди конфискованных тройкой вещей есть хорошие золотые часы. Разрешите
преподнести их от имени Сибревкома комполка Соколову И. Е., полк
которого под его умелым руководством сыграл главную роль в подавлении восстания
в казачьих станицах. Соколов имеет уже орден Красного знамени. №6.

Уполномоченный Сибревкома Полюдов».

Телеграмма уполномоченного Сибревкома Е. В. Полюдова председателю
Сибревкома И. Н. Смирнову.

«Б/м. 23 марта 1921 г.

Всех членов повстанческих военных советов тройка расстреливает. Сейчас
мы ослабили террор. Приговорён был к расстрелу член Щучинского военного
совета Верховод Евдоким Филиппович, 60 лет. Его сын, Николай Верховод,
преданный соввласти красноармеец 233-го полка просит снисхождения
для отца. Мы его помиловали, но разрешите помилование объявить от Вашего
имени и таким образом агитнуть перед красноармейцами.

Уполномоченный Сибревкома Евг. Полюдов».



Выдержки из статьи «Самаровские события» напечатанной в повстанческой
газете «Голос Народной Армии».

«В ночь на 22 февраля коммунистами были произведены обыски и арестовано
12 человек местных жителей и некоторые служащие. Пятеро из них на
следующую ночь были расстреляны, собственно не расстреляны, а изрубленные
в буквальном смысле. Утром у проруби была обнаружена большая лужа
крови, и неподалёку от проруби мальчишки нашли кусок чьей-то головы с волосами.


Убиты в эту ночь местные обыватели Кузнецов Ал. Ив., Кузнецов Фёд. Ив.,
Чукреев Ник. Вас., Соскина Анфиса Алек., и сестра милосердия из местной
больницы Сынина Ольга Александровна.

Кошмар пребывания коммунистов в Самарово длился две недели. Село
было точно вымершим - никто без нужды не выходил из дому. Каждую ночь
производились аресты, арестованных привозили также из других сёл и деревень,
и в конце концов ими было битком набито здание старого волостного
правления. Убиты были ещё начальник местного почтово-телеграфного отделения
Алексеев, служащий продконторы Проценко и по дороге в Самарово -
священник села Реполово.

Населению было приказано сдать все имеющиеся у него денежные знаки
свергнутых правительств. По слухам, денег было собрано несколько сот тысяч
рублей; они были увезены председателем ревкома, коммунистом Захаром
Павловым, который впоследствии был пойман остяками в Чучелах.

Кошмарному состоянию не предвиделось конца, и население в страхе ждало
смерти. Однако 6 марта вечеров вдруг со стороны фронта на подводах во
весь дух въехали разбитые у Реполово отряды коммунистов. Этой ночью население
особенно боялось, предвидя резню или поджоги.

Опасения не оправдались. Сейчас же по приезду начались спешные сборы
коммунистов из Самарово, и всю ночь происходил их отъезд, напоминающий
собою паническое бегство. Впопыхах коммунисты забыли даже в Самарове
некоторых предназначенных к эвакуации служащих и часть арестованных,
которых, однако, увезено было 23 человека. По дороге 12 из них были убиты,
трупы их разысканы родственниками и погребены. В числе погибших самаровцев
- Чукреев Ив. Ник., Корепанов Григорий, Шеймин Иван Ник., Соскин Ник.
Павлов., служащие почтового отделения Кайгародов Лаврентий, Зоркальцев



Егор Федос. (из Звёздной), Киселёва Татьяна Николаевна (из Базьян), Тарасов
(начальник почтово-телеграфного отделения в Реполово), Ульянов (агент
Обласрыбы в Реполово) и др.

7 марта вечером, при торжественной встрече и радости всего населения,
в Самарово въехали передовые отряды победительницы - Народной Армии.

Население вздохнуло свободно.

20 марта 1921 г. Самаровец».

.Информация Тобольского главного штаба Народной повстанческой армии.

«Игуменом Абалакского монастыря с братией пожертвовано в пользу Народной
армии 50 000 рублей. Кроме того, за период времени с 24 февраля по
18 марта, в Абалакский военный штаб поступили как добровольные пожертвования
в пользу армии следующие вещи: от Ивановского женского монастыря
печёным хлебом - 20 пудов, спичек - 250 коробков, от населения разных деревень
Абалакской вол. выпеченного хлеба - 60 пуд., мяса - 9 пудов, рыбы свежей -
4 пуд. 20 фунтов, молока - 5 вёдер, яиц - 60 штук.

Деньги переданы казначею штаба. Помещая этот список пожертвований, Тобольский
главный штаб приносит свою глубокую благодарность за отзывчивое отношение
гражданам и указанным монастырям к нуждам своей Народной Армии.

Тобольск, 20 марта 1921 г.».

Обращение бывших красноармейцев Казанского стрелкового полка к беспартийным
красноармейцам.

«Тобольск, 21 марта 1921 г.

Товарищи! Мы, беспартийные красноармейцы Казанского стрелкового полка,
в боях на тюменском направлении вышли из ваших рядов и перешли на
сторону противника. Вы все знаете, товарищи, что говорят нам о противнике
наши коммунисты. И вы поймёте, что должны были чувствовать мы, когда
оторвались от своей части и шли навстречу неизвестной судьбе.

Мы уже давно видели и догадывались, что противник наш - такой же крестьянин,
как и мы, т.е. кровный брат наш. Но не знали, как он примет нас: как
братьев или как врагов?



Товарищи! Здесь мы нашли своих друзей. Они приняли нас как родные, с
распростёртыми объятиями, напоили, накормили и отправили на подводах
в г. Тобольск.

В Тобольске нас поместили в казарму, дали солдатский паёк, оставили нам
тёплую одежду и разрешили вольный труд. Мы пользуемся почти полной свободой.


Многие из нас поступили добровольцами в Народную Армию. Этот шаг мы
сделали исключительно по собственному почину, так как никто не принуждал
и не принуждает нас к этому.

Товарищи! Здесь мы поняли наконец, кто и за что воюет. Поняли и хотели
бы, чтобы поняли бы это и вы, и чтобы и вы последовали нашему примеру.

Товарищи! Не белогвардейцы и не колчаковские офицеры сражаются против
коммунистов, воюет наш простой, серый крестьянин, воюет наш брат
и отец.

За что же он воюет и против кого воюет?

Он признаёт советскую власть и советские учреждения, но не может смириться
с той кабалой и с той бесправной, скотской жизнью, которую устроили
для рабочих и крестьян коммунисты. Крестьянин добывает упорным
трудом хлеб, который затем отбирается от него силой и преет в зернохранилищах.
Крестьянин выращивает скот для того лишь, чтобы коммунисты
сгноили мясо на своих складах. Наконец, сам крестьянин очутился на положении
крепостного раба: зиму и лето должен он рубить, возить и плавить дрова,
мотаться во всяких подводах, зиму и лето - изводиться на тяжёлых работах.

А коммунисты, те самые коммунисты, которые говорили так красиво о
равенстве и братстве, устроили себе прекрасные барские квартиры, катаются
на кровных рысаках, едят изысканные яства, пьянствуют, не стыдятся
держать себя с мужиками истинными генералами царских времён, тогда как
простой народ, голодный и холодный, босой и раздетый, надрывается от непосильного
труда.

Крестьянин видел всё это, но до поры до времени терпел и молчал. Чаша
терпения переполнилась, когда коммунисты начали отбирать семенной хлеб
и ссыпать его в те амбары, где уже прели десятки тысяч пудов отобранного
ранее хлеба. Увидя , что у него не будет даже семян для посева, крестьянин не
стерпел: вооружился дубиной и с яростью кинулся истреблять коммунистов.



Товарищи! Все мы - тоже крестьяне. Наши братья, наши отцы также разорены,
оплёваны и также взяты в непосильную крепостную работу.

Товарищи, братья! Кого же нам поддерживать? Коммунистов ли, которых
все мы ненавидим, или отцов наших и братьев?!

Ответ ясен. Пойдём туда, куда тянет нас наша кровь и наше сердце! Пойдём
к крестьянину и поможем ему строить истинно свободный порядок, где
не будет ни сытых и пьяных комиссаров, ни загнанных и полуголодных рабов,
где все будут свободны, равны и сыты.

Товарищи! Переходите к партизанам, несите к ним оружие и огнеприпасы.
Организуйтесь, истребляйте коммунистов и соединяйтесь с серою толпой
восставших крестьян.

Берите пример с Петропавловского гарнизона, который сам отдал своими
руками город Петропавловск в руки народа!

Следуйте этому высокому примеру сознания своего долга!

Бывшие красноармейцы Казанского стрелкового полка».

Телеграмма Обдорского революционного штаба руководству Тюменской
губернии.

«Обдорск, 23 марта 1921 г.

Недостаток патронов. Отступаем из Обдорска на Щучью. Радиостанцию
эвакуируем, части параходов будут спрятаны. Это последняя информация.
Разбираем передатчик радио, принимать депеши можем до 26 марта. 200 беженцев,
25 раненых отправляем на Урал в район Уса. НР 25/оп.

Предсевревштаба Протасов, комвойск Данилов».

Из справки штаба РККА заместителю председателя Реввоенсовета республики
Э. М. Склянскому.

«Москва, 23 марта 1921 г.

1. Общее положение в Тюменской губ., по последним оперативным данным,
продолжая оставаться серьёзным, отнюдь не внушает каких-либо опасений.
Сравнивая нынешнюю обстановку с таковой же в конце февраля и начале мар



та, необходимо отметить значительный успех, достигнутый в деле общей и
планомерной ликвидации повстанческого движения: обе железнодорожные линии,
идущие от Омска на запад и перехваченные местами повстанцами, ныне
находятся в наших руках; районы непосредственно Тюмени, Ялуторовска и
особенно - Ишима, очищены от повстанцев; полоса к северу от железнодорожной
линии Ишим-Ялуторовск, ранее сплошь занимавшаяся повстанцами,
ныне совершенно очищены от последних. Ныне в пределах Тюменской губернии
имеются в сущности две крупные повстанческие группы, ликвидация коих
ещё не закончена: Тобольская и сжатые в кольцо к юго-западу от Ишима соединённые
остатки различных повстанческих банд, оперировавших в районе
Ялуторовск-Курган-Петропавловск-Ишим. Медленность продвижения наших
частей в Тобольском районе объясняется военно-географическими трудностями
этого района и уселением действующих здесь повстанческих банд за счёт
разбитых и отброшенных к северу из Ишимского и Голышмановского районов
повстанцев. Что же касается прорыва повстанцами кольца к юго-западу от
Ишима в озёрном районе около Бердюжье, то здесь мы скорее имеем дело с
естественным просачиванием отдельных бандитских отрядов, не имеющих
определённых тактических задач и вслед за тем распыляющихся. Последние
данные указывают, что повстанцы этого района разбегаются наполовину по
домам и, рассеянные, вылавливаются нашими частями. Беря в целом ликвидацию
повстанческого движения в Сибири, необходимо учитывать, что она,
естественно, должна тормозиться территориальным размахом движения,
размерами театра военных действий и слишком большой растянутостью
коммуникационной и операционной линий.

2. Для более успешной и скорейшей ликвидации повстанческого движения
главным командованием были приняты следующие меры: 1) на усиление частей
были отправлены в Сибирь 21-я стр. дивизия (из Беломорского округа),
Симбирский и Казанский полки, специально сформированные особым распоряжением
из курсантов и отборных частей, и 4 бронепоезда; 2) в целях объединения
оперативного руководства в одних руках все войска Приурво, действующие
на Сибирском фронте, с 1/3 подчинины в оперативном отношении
помглавкому по Сибири.

5) Опасения о возможности для повстанцев получить поддержку из-за границы
через бухту Находка представляется неосновательными и маловероятными.


Наштарен Лебедев, помвоенком А. Илюшин».



Из оперативной сводки штаба помглавкома по Сибири

«Омск, 23 марта 1921 г., 16 час.

Северная группа, Тобольский район

Части Тобольско-Тарского отряда заняли Берёзовку, что 12 вёрст сев.-зап.
Дубровного, установлена связь с частями 181-го полка, занявшими Русаково,
что 6 вёрст севернее сл. Чёрная. Повстанцы, занявшие юрты Кондинские, что
18 вёрст северо-западнее Ашлыкского, налётом на д. Ашлыкская заняли последнюю
и захватили пятую роту 253-го полка в составе 100 штыков. Вследствие
занятия повстанцами Ашлыкского части 232-го полка отошли на д.
Мало-Бакланова, что 4 версты юго-зап. Ашлыкского. Остальные роты 253-го
полка, занимавшие д. Шишкино, что 5 вёрст юго-вост. Ашлыкского, отводятся
в тыл в д. Малиновская. Из частей 181-го полка высылаются 100 штыков
для занятия Ашлыкского.

Учшкола терполка 19/3 после четырёхчасового боя заняла Смирново-Сидорово,
что 5-7 вёрст севернее Чёрного Яра; продолжая наступление, терполк
тремя батальонами с трёх сторон атаковал Утяшское. Одновременно повстанцы
перешли в контратаку на деревни Смирново-Сидорово и из Утяшского
и вынудили наши части, понёсшие большие потери и потерявшие почти
весь комсостав, отойти в д. Машмино (на карте нет). Учшкола приводится в
порядок для дальнейшего наступления.

Тюмене-Ялуторовский участок

Части 187-го полка прибыли в д. Пятковская, ведут наступление в юго-
воссточном направлении. С юга наступает на Нижнее-Манайское, что 70
вёрст юго-вост. Ялуторовска, отряд под командой комкурсов Всеобуча в составе
слушателей курсов комсостава, 6-го заппулбата и роты 206-го полка.

Ишимский боеучасток

Продолжается вылавливание повстанцев и отбор оружия.

Начоперупрсиб Бежанов, военком Вележев».



Сводка Тобольского главного штаба Народной повстанческой армии

«Тобольск, 24 марта 1921 г., 9 час.

Получена первая телеграмма из Берёзово, с которым установлена прочная
телеграфная и телефонная связь.

Березов занят нашими северными орлами в 6 час. вечера 21 марта. Город
был оставлен красными в 2 часа дня и был без власти 4 часа. При отступлении
коммунисты сожгли 400 пуд. пороха, сожгли несколько зданий.

В дополнение к вчерашней сводке.

Общее количество взятой на южном направлении военной добычи определяется
так: 148 винтовок, 20 дробовиков, много патронов, 120 пленных. Содержимое
захваченного обоза выясняется».

Из телеграммы председателя Тюменской ГубЧК П. И. Студитова в оперативное
управление штаба РККА Республики.

«Тюмень, 25 марта 1921 г.

Политическое состояние Тюменской губернии на 25/3.

Ялуторовский район. Противник превосходными силами занял вновь освобождённые
волости, ведёт жестокую расправу с населением. 24 марта банда
подошла к Ялуторовску на расстояние пять вёрст, намереваясь занять город.
Освобождение арестованных … составить трудно. Условия заставили мобилизоваться
всем работникам и в том числе сотрудникам политбюро, последнего
работа остановилась. С большим усилиями отогнали противника на 15 вёрст
от города, но нет надежды, что не оставим город, если противник нажмёт.

Тюменский узел. Наступление наше на Покровское потерпело поражение.
Уничтожена рота 181-го полка. Оставшаяся значительная часть мятежников
даёт возможность им свободно пойти на Тюмень. Готовимся выступить
на защиту Тюмени, и остальную работу придётся на это время остановить.

Север. Березов, Сургут пали, идёт эвакуация Обдорска, радио снято, противник
подходит к Обдорску.

Туринск. Настроение крестьян взвинчено воззваниями Тобольской народной
власти, призывающими уничтожить коммунистов. В северной части



этого уезда, в Верх-Алыме, восстание. Настроение рабочих и бедноты - крестьян
- возмущение на неоказание помощи, в силу чего создалось мнение, что
идёт сознательное истребление наших малочисленных вооружённых сил».

Оперативная сводка штаба Ишимской группы советских войск.

«Ишим, 26 марта 1921 г., 18 час.

Тобольский район

Отряд т. Циркунова совместно с 343-м полком ведёт наступление на д.
Вагай, сведений о её занятии не поступало.

232-м полком после упорного боя занята д. Ново-Пашеново. Полк продолжает
дальнейшее движение на Шестово и далее должен наступать по лесным
дорогам в направлении на Булашёво.

На участке Казанского полка спокойно.

189-й полк в движении из Ялуторовска на слободу Покровскую, куда должен
прибыть 27/3. Наступившая распутица задерживает движение.

Ялуторовское направление

Взятые в кольцо 187-м полком в слободе Бешкильская банды выбиты оттуда
и сосредоточились в деревне Скородум. В течение целого дня идёт упорный
бой. Бандиты бросаются во все сторону, ища свободных мест, видимо,
имея целью хотя бы остатками прорваться на желдорогу.

Южно-Ишимский район

Банды Бардакова, выбитые частями Петропавловской группы из д. Жидки и
встреченные частями 188-го полка в д. Черданцево, после упорного боя разбежались
на две части, из которых одна укрепилась в д. Карасья, другая – в д. Власово.
Отданы приказания 188-му полку и тов. Рослову уничтожить эти банды.



Петропавловский район

Рота ВЧК прибыла в Ильинское. Части третьей группы в составе 208 и 250-
го полков в районе Беляково, 55 вёрст севернее Петухово, настигли группу повстанцев
под командою Бухвалова и разбили последнего, причём взяты в плен
начштаба Сибирского фронта и начштаба Народной Армии. Главарь банды
Бухвалов застрелился, остатки разбежались, производится вылавливание одиночных
повстанцев. Сводный отряд южной группы стягивается в Макушино.

Кокчетавский район - ничего существенного.

Начштаба Гуляев, военком Кузнецов».

Приказание №1 помглавкома по Сибири В. И. Шорина командующему
Ишимской группой советских войск.

«Омск, 31 марта 1921 г.

«Банды в Тобольском районе продолжают оказывать упорное сопротивление.
Приказываю в кратчайший срок сломить это упорство, освободить г.
Тобольск. Для усиления действующих войск комгруппы Ишимской немедленно
на подводах усилить Покровское направление 187-м полком. №1236/оп.

Помглавком Шорин».

Приказ командира 115-й стрелковой бригады А. В. Полисонова военкому
189-го полка.

«Тюмень. 2 апреля 1921 г.

«Приказываю вам деревни Боровую, Ярковское и Бигилу (Гилёволиповской
волости) – сжечь. НР/оп.

Комбриг-115 Полисонов, военком Попов».

Уничтожив за полгода десятки тысяч крестьян и разграбив их имущество,
в начале апреля Советская власть стала хвататься за спасительную соломинку,
чтобы не дать окончательно утонуть в пучине мужицкой крови сельскому
хозяйству.



Приказ №5/60 Тюменского губисполкома советов и губпродкома.

«Тюмень, 3 апреля 1921 г.

На основании постановлений Всероссийского центрального исполнительного
комитета от 23 марта с.г. о замене продразвёрстки натуральным налогом
и декрета Совнаркома о свободном обмене, покупке и продаже хлеба и
зернофуража в пределах местного хозяйственного оборота в губерниях, кои
развёрстку выполнили полностью, на все 100% государственных заданий.
Принимая во внимание, что Тюменская губерния государственные обязательства
выполнила на все 100% и что во многих волостях ещё не закончена внутренняя
развёрстка для удовлетворения питания крестьянского населения.
Кроме того, произошедшие события в пределах Тюменской губернии не дали
возможности целиком провести забронирование семенного материала для
запашки полей. Площадь, наложенная государством в тех размерах, кои приняты
губпосевкомом и развёрстаны по волостям, должна быть засеяна. Учитывая
всё это, губисполком и губпродком постановляют:

1) Разрешаются на территории Тюменской губернии свободный обмен, покупка,
продажа и перевозка хлебозернофуража и картофеля.

2) В целях полного свободного передвижения снять продовольственные заградительные
отряды на территории всей губернии, как железнодорожных,
водных путях и гужевых дорогах.

3) Воспрещается отдельным гражданам и группам приобретать продукты
хлебозернофуража и картофеля в целях перепродажи-сбыта.

4) Виновные в неправильном приобретении и сбыте с целью перепродажи
подлежат строгой ответственности перед законом республики.

5) Действие настоящего постановления ввести по телеграфу.

Председатель губисполкома Новосёлов, губпродкомиссар Трофимов».