Соседка

— Коль, ну помоги нам, ты же на машине! — упрашивала Катюша мужа.

Муж был человеком добрым и чутким, но сегодня был его единственный законный выходной. И вот он только устроился поудобнее на диване, в предвкушении просмотра футбольного матча, как жене понадобилось ехать на другой конец города, на рынок. И главное, что нужно ей туда не для себя. Помощь опять потребовалась их соседке, Ираиде Абрамовне, с которой жена Николая дружила давно и всячески помогала.

— Кать, ну ты мне вот объясни, почему я? — Николай с раздражением отложил пульт в сторону. — Почему она не обратится за помощью к своему внуку? У того тоже машина есть!

— Машина-то есть, вот только самого внука днем с огнем не сыскать. Да и помощи от него не дождешься! — Катюша просительно посмотрела на мужа. — Помоги, ну, пожалуйста! А я твой любимый мясной пирог приготовлю. Как раз и мяска там прикупим, а?

— Ну, ладно! — Николай обреченно спустил ноги на пол и стал нашаривать ими тапочки. — Только недолго! Туда и обратно! А то я на паузу поставил, а она только на полтора часа...

* * *

— Ну, и где наша королева? — Николай нервно топтался у машины, крутя ключи на пальце. — Ты смотри, почти полчаса же ждем! Вот чую я, Кать, не посмотреть мне сегодня футбол!

Катерина собиралась что-то сказать в ответ, но тут из подъезда вышла Ираида. Николай недаром назвал старушку королевой, — царственная осанка, несмотря на весьма преклонный возраст, аккуратно уложенные седые кудри под кокетливой шляпкой, ридикюль в руках. «И в таком вот виде на рынок, за мясом!» — усмехнулся про себя Николай и распахнул дверцы машины перед женщинами...

* * *

— Катюш, а ты не думала, кому она квартиру после себя завещает? — спросил за ужином с аппетитом уплетающий мясной пирог Николай. — У нее же вроде кроме внука никого и нет? Но тот такой... никакой! Ни помощи от него, ни денег! Лишний раз и не приедет к бабке! Ты не думала, что она тебе жилье может оставить? Ну, в благодарность за то, что ты с ней возишься?

— Ну, что ты, Коль, — обернулась к мужу стоявшая у раковины Катя. — Какая квартира? Я совершенно и не рассчитываю на такое... И потом, мне в радость с ней общаться. Она знаешь какая умница? Столько всего видела, столько знает. А сколько у нее дома картин, ты бы хоть раз зашел, посмотрел бы! Она же искусствоведом столько лет отработала. Так что прекрати, никакая она не бабка вовсе!

— Да нет, что ты, я ж без обид, — сыто рыгнул муж и отодвинул пустую тарелку. — Хочется возиться и тратить время, так и на здоровье, — оно твое. Но чисто по-человечески, в благодарность... Ты сама не думала, как это было бы здорово? Ее однушка через стенку от нашей как раз, если объединить две вместе, то представь, это уже место и для детской бы комнаты нашлось. Понимаешь?

Катя молча подошла к столу, забрала тарелку и принялась ее машинально мыть, думая о наболевшем. Их совершенно крохотная квартирка, ну, вот никак не позволяла пополнения в семье. Ставить детскую кроватку было просто некуда. Может быть муж прав? И что если бы квартира Ираиды досталась бы ей?.. Она отмахнулась от этой мысли, ей не на что рассчитывать, жилье точно достанется нерадивому внуку.

* * *

Наскоро вытерев руки полотенцем, Катя отрезала солидный кусок пирога, прикрыла его сверху салфеткой и, чмокнув мужа в лоб, вышла в подъезд. Дверь в свою квартиру Ираида практически никогда не закрывала, но Катюша все равно для приличия деликатно нажала пару раз на звонок и, услышав вдалеке за дверью приглашение пройти, вошла.

Квартира Ираиды Абрамовны была такая же маленькая, как и у Кати с мужем. Более того, она казалась гораздо меньше по размеру из-за обилия всевозможных вазочек, статуэток, кружевных салфеточек и конечно же картин, которые покрывали на стенах все свободное пространство. И несмотря на это, в доме у старушки царил идеальный порядок, и чувствовался тот непередаваемый уют, коим отличались всегда квартиры питерской интеллигенции.

— Катенька, душенька, никак пирог принесла? — старушка оторвалась от вязания и с улыбкой поприветствовала соседку. — Будь любезна, дорогая, поставь чайник, а я сейчас только пару петель закончу и тоже иду. У меня есть что тебе рассказать!

Катя послушно прошла на крохотную светлую кухоньку, поставила чайник и присела в кресло. Да, несмотря на тесноту, на кухне у стола стояли не стулья, а пара удобных кресел, в которых Катя и Ираида часами просиживали за чаем. Ираида предавалась воспоминаниям своей бурной юности, иногда совершенно забывая, что в доме у нее гости, а Катюшка внимательно и с удовольствием слушала.

У нее самой интересных событий в жизни было мало, а точнее, совсем не было. На поездки не было денег и времени. Утром она спешила на работу в соседнюю контору, где трудилась бухгалтером, а вечером часто устало тащила домой тяжелые сумки с документами, над которыми порой сидела до ночи, пытаясь свести отчетность. А потому рассказы Ираиды воспринимала как яркую киноленту, озвученную звонким девичьим голосом Ираиды.

Но сегодня пожилая соседка не собиралась погружаться в воспоминания и делиться ими с Катей. Будто подслушав их вечерний разговор с мужем, Ираида аккуратно сложила на коленях свои сухонькие ручки и завела разговор как раз о квартире.

— Катенька, дорогая моя, ты мне всегда так помогаешь. И дело не только в пирогах, хотя они у тебя просто бесподобны. Дело совершенно в другом. Когда удается дожить до такого преклонного возраста, проблема лишь одна. И это не деньги, и не здоровье. Это одиночество, Катюша. Тоска, которая убивает нас, стариков, быстрее любых болячек. А ты спасаешь меня, каждый день спасаешь. Чем? Да вот просто тем, что ты есть, что ты готова меня выслушать и выпить со мной чаю. Знаешь, я тут подумала, у Романа все есть, зачем ему моя крохотная квартирка? Я решила завещать ее вам с Коленькой. Может быть вы и маленького родить тогда решитесь. Я же не слепая, Катюш, я все вижу. Вижу, с какой тоской ты провожаешь взглядом детские коляски! Ну, так как? Примите от меня такой подарок?

Катя на секунду онемела от неожиданности, но когда слова Ираиды Абрамовна наконец дошли до нее, то обняла старую женщину и разрыдалась у нее на плече. А потом женщины долго пили чай из антикварных чашечек, и разговаривали о детях. У Ираиды их было трое, но все уже давно покинули этот мир...

* * *

Вернувшись домой, Катя обрадовала прозорливого мужа с тем, что у них скоро появятся дополнительные квадратные метры и они долго строили планы вдвоем, да так и не смогли уснуть до утра. А на следующий вечер разразился страшный скандал. Раздался резкий звонок, а открывший дверь Николай был просто сметен с пути ворвавшимся в их квартиру внуком соседки. Огромный мужчина лет сорока орал так, что на полках звенела посуда.

Из его слов удалось с трудом вычленить лишь несколько более-менее цензурных, которые кроме угроз обещали, что квартиры его бабушки им не видать никогда... Прооравшись, мужчина вышел и так хлопнул дверью, что с потолка на головы ошарашенных супругов посыпалась побелка. Они молча переглянулись, вздохнули и решили, что обсуждать ситуацию бессмысленно, квартиры им теперь точно не видать.

Спустя пару часов зазвонил городской телефон в коридоре. Катя давно собиралась его убрать за ненадобностью, зачем он нужен, если у всех давно есть более удобные сотовые? Взяла трубку, а на том конце услышала слабый и совершенно неузнаваемый голос Ираиды Абрамовны. Она просила Катю прийти...

* * *

В комнате висел гнетущий полумрак и чувствовался стойкий запах корвалола. Старушка с бледным осунувшимся лицом полулежала в кресле. Катя подбежала к ней, склонилась, предложила вызвать врача .

— Да нет, Катенька, скорая уже была. — тихим голосом прошелестела Ираида. — Мне уже полегче. Я повиниться перед вами с Николаем хотела. Простите вы моего внука, простите... Видно не так мы его воспитали, что нет для него ничего святого, деньги одни глаза застят. Обещал житья не дать, в психушку меня сдать, если квартиру вам завещаю!

— Да бог с ней, с этой квартирой! — искренне воскликнула Катя. — Ничего нам не надо, вы сами, главное, поправляйтесь поскорее! Вид у вас очень уж нездоровый...

— Да, что-то мне нехорошо, Катюш, — печально посмотрела на женщину старушка. — ты не могла бы побыть со мной немного? Посидеть? Так не хочется оставаться одной!

Катя согласно кивнула, прикрыла ноги Ираиды мягким пледом и уселась в соседнее кресло. Старинные часы громким тиканьем отсчитывали время, Ираида погрузилась в сон, да и Катя уже начала задремывать...

— Катенька, — вдруг позвала старушка слабым голосом. — Знаешь, квартиру теперь явно внук отберет... Но я так хочу, чтобы у вас с Николаем что-то от меня осталось в подарок. Позволь подарить тебе хотя бы одну из моих картин?

Катя машинально повернула голову в сторону стены, разглядывая висящие там в ажурных рамах симпатичные пейзажи и портреты давно ушедших в прошлое людей. Какую же картину ей отдаст Ираида? По сути, конечно же все равно, это подарок, но так хотелось бы повесить дома на стену вон ту милую девочку с кудряшками... Или ту поляну, покрытую до горизонта васильками.

— Катюш, прошу, сними только сама, у меня нет сил что-то... — Ираида указала слабой рукой куда-то в угол.

Катя повернула туда голову и вздрогнула. Вот это подарок! Эта часть комнаты постоянно оставалась в тени и то, что висит там на стене Катя разглядела впервые. Это был чей-то портрет. Изображенное крупными неаккуратными мазками в красно-синих тонах лицо женщины одновременно отталкивало и притягивало взгляд.

Катя протянула руку и потрогала полотно. «Явно нарисована масляными красками...» — подумала про себя Катя. — «Но какая все же неприятная картина! Интересно, если я откажусь и попрошу другую, Ираида подарит мне то, что я выберу сама?» Но, обернувшись, она поняла, что старушка уже уснула. Катя тихо вышла с картиной, предупредила мужа, что остается у соседки до утра, вернулась и наконец-то тоже задремала в кресле...

* * *

А утром Катя уже не смогла разбудить Ираиду Абрамовну, та ушла тихо, во сне... Женщина прорыдала весь день, под сочувственные слова мужа. А что картина? Не видя в ней совершенно никакой ценности, кроме разве что памяти о дорогом человеке, Катя, несмотря на протесты мужа, повесила ее над диваном. Где ее случайно и увидела старинная Ираидина подруга, зашедшая в гости и не знавшая, что той уже больше нет.

Катя приняла старушку у себя и долго рассказывала той про последние дни своей соседки. А та внимательно, через очки, подслеповатыми глазами пыталась разглядеть Катин подарок. Потом она подошла ближе, потрогала, что-то стала высматривать в самом низу, читая подпись художника... А после объявила, что Ираида сделала им с мужем самый щедрый подарок, который только могла.

Картиной оказалась утерянная работа художника Алексея Явленского, что и подтвердила экспертиза. За сколько было потом продано полотно, — история умалчивает, но бывшие соседи супругов рассказывают, что те переехали в большой дом и наконец-то нарожали детей, как и мечтали. Резонно посчитав, что раз уж она лишилась подарка соседки, а память о ней сохранить очень хочется, дочку Катюша назвала Ираидой...