Родные люди. Глава 44

Больше часа Людмила просидела, закрывшись изнутри в своей комнате. Слез уже не было. Ничего не было, — ни мыслей, ни чувств, лишь одна пустота. Пустота в душе, пустота в глазах, что застыли в горьких слезах и совершенно ничего не видели. Люся прошла в ванную комнату, умылась и посмотрела на себя в зеркало.

Из зеркала на нее смотрела замученная бледная женщина, серый цвет кожи, круги под глазами, потускневшие волосы. Люся вздохнула, взяла было в руки косметичку, подумала и отложила ее прочь. Привела лишь волосы в порядок и пошла одеваться. Кто-то постучал, а затем ручка двери активно задергалась, в попытке открыть ее снаружи.

— Мам, мама, ты тут? Ты чего закрылась? — донесся встревоженный голос Альки. — Иди завтракать, Валентина всех зовёт, уже на стол накрыли.

— Я не буду есть, мне срочно надо уехать... — повернув замок, Люся распахнула дверь, продолжая поспешно собираться.— Аль, ты за Ванькой тогда присмотри, ладно?

— Мам, что-то случилось? Ты какая-то... странная, — в комнату вошла Алька, за ней как «хвостик» Ванечка. — Может быть хоть кофе выпьешь?

— Нет, Аль, мне уже пора. Да и не хочется ничего...

— Ты плакаль? — Ванечка стоял и внимательно смотрел на Люсю снизу вверх.

— Нет, маленький, я просто очень устала. Вот доделаю дела, отдохну и опять все будет хорошо, — Люся присела перед мальчиком на корточки, так чтобы их глаза оказались на одном уровне. Ванька молча ладошками вытер слезы в уголках Люсиных глаз, потом крепко обнял ее, прижавшись щекой к щеке. Глаза женщины вновь наполнились влагой и, чтобы дочь не заметила этого, она быстро отстранилась от ребенка, не обернувшись, схватила сумочку и вышла из комнаты.

— Мам, постой! Ты так и не сказала, куда едешь, — крикнула ей в спину Алька. Женщина замерла от вопроса на секунду, смахнула слезы со щек. Когда она отвечала голос ее звучал уверенно и спокойно.

— Я еду домой. Мне срочно надо поговорить с вашим папой.

* * *

Подъехав к дому Людмила какое-то время сидела в машине, опустив голову на руль и не глуша мотора. Потом все же решилась, вышла из машины и посмотрела вверх на окна своей квартиры. Створки на кухне были распахнуты, значит Павел точно дома. Она специально не стала ему звонить и предупреждать заранее, что приедет. Просто боялась, что сорвется во время телефонного звонка, что не получится высказать все, что хотелось... А сказать хотелось многое, а еще видеть при этом Пашино лицо.

Павел открыл ей дверь почти мгновенно, волосы его блестели от влаги, скорее всего он вышел к ней прямо из ванной. По квартире витал едва уловимый аромат кофе и свежей краски.

— Люся, а ты чего так рано? Что-то случилось? С родителями, с дедом? —Паша встревоженно вгляделся в бледное лицо супруги. — С детьми? На тебе лица нет!

Люда молча оттолкнула мужа со своего пути, разулась, прошла в гостиную. Потерянным взглядом обвела комнату, швырнула сумочку на диван и сама села рядом. Ей хотелось сказать так много, но сейчас она ощущала лишь раздражение и опустошенность, совершенно не зная, с чего правильней начать разговор. Павел прошел вслед за ней, встав напротив сложил руки на груди и вопросительно посмотрел на Людмилу.

— Люсь, так и будем в молчанку играть? Ты меня пугаешь!

— Я? Я тебя пугаю? — в голосе женщины звучала неуместный сарказм. — Это ты меня пугаешь, Паш!

— Я? Не понял... Это чем же? — удивление Паши было совершенно искренним.

— Да вот... Буквально вчера я вдруг поняла, что не знаю, с кем живу! — Люся откинула голову и с иронией посмотрела в глаза мужа. — Я же совершенно не знаю тебя, как выяснилось. Живу почти двадцать лет с незнакомцем. И, кстати, дочь даже не моя, как выяснилось. Ты ничего не хочешь мне сказать, Калинкин?

— Кто?.. С чего ты все это взяла? — резко побледнел Павел, явно не зная что бы такое правдоподобнее соврать. Но Люся не дала ему такой возможности.

— Можешь не юлить и не придумывать ничего больше, Паш... Я все знаю. Алевтина умнее меня, как оказалось, она все вычислила сама. У нас с тобой не может быть ребенка с четвертой группой крови. А я бы сама ни за что не обратила на это внимание...

— О, боже... Ты хочешь сказать, что Аля тоже все знает? Это же просто катастрофа... — в отчаянии почти закричал Павел.

— Да, Аля знает все! По крайней мере знает больше меня! А теперь, думаю, и мне уже пора узнать всю правду! — голос женщины звенел от гнева, схватив лежащий рядом с ней пульт от телевизора, она нервно сжимала его в руках.. — Паш, это как называется? Буквально месяц прошел, как ты мне привел домой своего сына. И я приняла его! Теперь выясняется, что и дочь тоже не моя! Паш, это же получается, что у нас вообще нет общих детей? То есть, именно у меня совсем нет детей, так?!

— Люсенька, ну ты только не кричи, успокойся, я сейчас все тебе объясню, — залебезил испуганный гневом всегда такой спокойной жены Павел.

— Ах, объяснишь? Калинкин, ты реально считаешь, что такое можно как-то объяснить и чем-то оправдать? — размахнувшись, Люся метнула в мужа пультом, но промахнулась. Пролетев мимо ловко увернувшегося Павла он попал в противоположную стену и разлетелся на десятки мелких деталей

— Люсь, успокойся! Ну, послушай же ты меня! — Павел безуспешно пытался угомонить разбушевавшуюся женщину. — Я же как лучше хотел!

— Как лучше? — от возмущения Люся так и замерла, остановив в последний момент занесенную для удара руку с диванной подушкой. — Ты сейчас это всерьез говоришь? Для меня было лучше всю жизнь растить не своего ребенка? Лучше не знать правду? А кто решил, что лучше для меня? Ты что ли?

— Да, я! — вдруг громко и четко, оборвав словесную истерику жены, произнес Павел. — Я решил! Потому что понимал, что так лучше! Да, лучше! И не спорь со мной! Ты просто напряги свою память и вспомни, какое безумие тогда творилось! Ты рыдала круглыми сутками! Ты не могла видеть коляски на улице! Да что там говорить, — ты попросту вела себя как сумасшедшая... Это был единственный способ спасти наши отношения! Тогда мне казалось, что я прав...

— Тогда казалось? А сейчас что, не кажется уже?.. — Люся вытерла злые слезы и повернулась к Павлу.

— Сейчас я понимаю, что надо было сказать тебе правду... Но ты вела себя так неадекватно, что я побоялся твоей реакции...

— Паш, но ведь ЭКО? К чему были такие сложности, скажи? Я ведь сама предлагала тебе усыновить ребенка, я была согласна на это... Зачем было мне врать?

— Согласна, да.. Но хотела-то ты своего... Ты постоянно зациклено мечтала о своем, родном ребенке. Хотела родить его сама. Разве нет? — Павел присел на диван, нервно сцепив дрожащие ладони в замок. — А потом Галина сказала, что с твоей яйцеклеткой у тебя нет шансов...

— А вот теперь мне нужны подробности... — Люся стояла, нависнув над Павлом всем своим небольшим ростом и, казалось, сейчас снова собиралась его чем-нибудь стукнуть. — Ты знаешь, чей ребенок наша Алевтина?

— Чей? А ты еще не догадалась? — Павел с жалостью посмотрел на Люсю. — Аля — дочь Юли и Романа... ты же сама обращала внимание, насколько они похожи с их Ольгой. Потому и похожи...

— Юли?.. О, господи! Ты понимаешь, что это значит? — глаза Людмилы расширились от ужаса, в них плескалось уже настоящее безумие. — Паш, ты не понимаешь, что это значит! Ты ничего не понимаешь, дурень!

— Люська, успокойся... Прошлого не изменить, а Альке я все постараюсь сам объяснить...

— Калинкин, ты просто идиот! Ты что, реально не понимаешь? Если что-то случится с Олей, то у них останется наша Алевтина... Наша Аля их дочь, они могут попросту забрать ее! С ее-то чувством ответственности и добрым сердцем! Она уйдет к ним их жалости и чувства вины, ведь Оля попала под машину в ее присутствии!

— Люсь, ну что ты за глупости придумываешь, успокойся, не будет такого никогда! — Павел попытался обнять жену за плечи, но она вывернулась и зло посмотрела на него ненавидящим взглядом. — Люсь.... прости меня, Люсь! Я люблю тебя и всегда любил! Просто хотел, чтобы ты была счастлива!

— Ты считаешь, что я счастлива? Ты и тут решаешь за меня? — слезы градом лились по Люсиным щекам. — Я просто не понимаю, как я жила столько лет с таким подлым лжецом! Когда любят человека, то ему не врут! Его не предают! Ему не подсовывают чужих детей обманом! Я сейчас просто не знаю, как вести себя с дочерью, что ей говорить, как смотреть в ее глаза... И это только твоя вина, Паш!

— Люсь, я просто не знаю, что еще сказать... — голос мужчины дрожал, он прекрасно понимал, что еще минута и он услышит те самые страшные слова, которых он больше всего боялся с начала разговора.

— Все, Паш, это выше моих сил! Я подаю на развод! — Люся сорвала с руки кольцо и швырнула его на журнальный столик. Зазвенев, тонкий золотой обруч перекатился через край и исчез где-то в углу комнаты. Паша молча проводил его взглядом, а когда обернулся, жены уже не было в комнате, лишь в прихожей громко хлопнула дверь, гулким звуком отсекая его ушедшее семейное счастье...