Родные люди. Глава 49

Павел примчался буквально за десять минут, под мокрым от дождя плащом так и оставался белый медицинский халат. Люся видела, как выскочивший из машины муж поднял лицо вверх и, заметив в окне силуэт жены, робко поднял руку в приветствии. Люся тогда резко отстранилась от окна и ненавидела себя за вот эту непонятную минутную трусость.

Она слышала, как он входит в прихожую, как здоровается с Алевтиной, как шумно, спотыкаясь впопыхах, снимает ботинки... Но выйти и поздороваться у нее не было сил, она так и ждала его на кухне у окна, мертвой хваткой вцепившись побелевшими пальцами в угол стола...

— Люсь? Что случилось? Я приехал сразу, как ты просила... — виноватый, тихий, чуть с хрипотцой и такой родной голос.

На волосах крупные росинки дождя, мокрые пряди прилипли ко лбу. Глаза встревоженные, а где-то в их глубине плескается странная смесь из нежности и раскаяния. Павел стоял, ожидая ответа, а Люся все смотрела и никак не могла насмотреться на мужа, которого любила больше жизни, по которому успела уже соскучится за несколько часов этого такого длинного и странного дня...

— Паш, я.. вот! — Люся не нашла ничего умнее, чем просто протянуть Павлу свой тест.

Тот покорно взял его и долго молча смотрел, казалось совершенно не понимая, что означают вот эти две яркие параллельные полосочки. Потом поднял глаза на жену, во взгляде стала проявляться робкая надежда, удивление, затем восторг...

— Люська! Родная моя! Да как же это так? Это просто чудо какое-то! — подхватив Людмилу на руки, Павел кружил ее по всей кухне, а та, опасаясь задеть собой предметы, отчаянно подтянула ноги поближе, обняла мужа за шею и спрятала лицо у него на плече.

— Паш, Пашка! Прекрати ты, сумасшедший! Ты же меня уронишь! — пыталась она утихомирить Пашу, но то вел себя как безумный, совершенно не желая отпускать ее.

— Паш, мне же нельзя, мне надо быть осторожной! — привела последний довод Люся, и только тогда запыхавшийся Павел осторожно поставил ее на пол, продолжая смотреть счастливыми, восторженными глазами.

— Ты когда узнала-то? Почему мне утром не сказала? Я не позволил бы тебе так нервничать! Тебе теперь нельзя! — ласково выговаривал он беременной жене.

— А я утром и не знала вовсе... Меня бабушка удивила этим...С порога отругала за тяжелые сумки, — Люся присела за стол и стала рассеянно крутить в пальцах пустую фарфоровую чашечку. Оглянулась на прикрытую в кухню дверь и добавила еле слышным шепотом. — Знаешь, Паш, я сначала подумала что она немного...ну... того! Какая мне беременность? Да и кто ее на глаз вот так определяет? Но она меня буквально погнала за тестом. И вот, сам видишь...

Люся кивнула на тест и Паша не верящим взглядом еще раз посмотрел на него, зависнув на пару минут и глупо улыбаясь. А потом он вдруг опустился перед Люсей, обхватив ее руками и уткнувшись лицом в колени жены. Мокрые капли с так и не снятого плаща падали на ноги женщины, она чуть вздрагивала от их холода и, нерешительно опустив руку, гладила влажные волосы мужа.

Им не надо было ничего говорить, — ему оправдываться, а ей его прощать... Этот тест своими двумя полосками поставил окончательную точку в их разногласиях и спорах, заставил забыть все обиды... Алевтина заглянула на кухню, но тут же бесшумно вышла... «Теперь все будет хорошо», — подумала она и довольно улыбнулась своим мыслям.

* * *

Алька с Борисом накануне прекрасно провели день. Сначала они сходили в кино, налопались покорна, потом, пользуясь чудесной летней погодой, провели часа три катаясь на аттракционах, выиграли в дартс большого мягкого китенка для Ванечки. Да, день был чудесный, не то что сегодняшний. Сегодня они тоже собирались пройтись, но ненадолго выглянувшее утром солнце к обеду спряталось в тяжелых, налитых свинцом тучах, полил холодный дождь и сразу стало ясно, что это надолго.

Сейчас они с Борисом вдвоем куковали в библиотеке. Мужчине необходимо было что-то сделать по работе и он уже третий час сидел с ноутбуком, а Алька читала. Библиотека у деда была обширная и весьма неплохая, а потому хотелось прочесть все. Когда-то Алька дала себе обещание выбирать книгу не глядя, наугад, и обязательно читать выбранное, если это что-то новое для нее. Сегодня ей попалась «Две Дианы» Дюма и она, лежа животом на удобном кожаном диване, с интересом погрузилась в приключения при французском королевском дворе.

— Аль, Борь, вы не голодные тут? — в кабинет осторожно протиснулась Валентина, неся в руках поднос, заставленный чайником, кружками, вазочкой с конфетами и целой горкой эклеров.

— Ой, бабуль, ты так вовремя! Спасибо! Только подумал, как хорошо бы чаю выпить! — обрадованно оторвался от работы Борис. — А то дождь на улице, но дома тоже как-то неуютно. Вот сейчас и согреемся...

— Да кушайте на здоровье, обед еще совсем нескоро. Аль, ты маму сегодня не видела? — Валентина чуть встревоженно посмотрела на девушку. — Ванька ее с утра ищет, испереживался весь, уснул сейчас в слезах... А я и не знаю, что ему сказать, куда она уехала...

— Ой, нет...не знаю, — Алька приподнялась на диване и принялась доставать из кармана сотовый. — Мне она тоже не сказала, но была какая-то нервная, встревоженная! Погодите...попробую ей дозвониться!

Но Люсин телефон унылым механическим голосом сообщил, что «абонент вне зоны действия сети». Растерянная Алька набрала отца. У того раздавались длинные гудки, но он не брал трубку. Лишь позвонив Алевтине Петровне девушка получила информацию. С родителями все в порядке, но им надо поговорить. Скоро приедут домой оба...

— Вот как? — удивленно приподняла бровь на Алькино объяснение Валентина. — Дай бог, чтобы у них все в порядке было... Может Ванечка как раз и поспит до их возвращения... А вы не сидите, кушайте и чай пейте, остынет же...

* * *

— Аль, ты что-то в облаках витаешь! Ты, вообще, тут, со мной? — тихо окликнул Борис Альку. Та с задумчивым и рассеянным видом поглощала на автомате уже третье пирожное. — С тобой все в порядке? О чем задумалась?

— О маме с папой... И об Ольке. А еще о дедушке и Алевтине. И немножко о тебе...

— Разве возможно думать о стольких вещах одновременно? — удивленно рассмеялся Борис. — И почему это вдруг обо мне лишь немножко? Это я тебе так неинтересен или просто сейчас рядом сижу?

— Ну... О тебе я думаю практически постоянно, а об остальных гораздо реже, — ответила, чуть покраснев Алька. — Понимаешь, когда ты не рядом со мной, то я всегда думаю только о тебе... Но сейчас ты рядом и мне так спокойно...

— Аль, ты удивительный человек, ты знаешь это? — Борис с нежностью посмотрел на девушку. — Ты всегда говоришь правду, всегда... даже если тебе задают не совсем удобные вопросы. Меня это никогда не перестанет удивлять. И восхищать тоже...

— Ты что, нарочно меня смущаешь? — улыбнулась в ответ Алевтина.— лучше скажи, что ты мне подаришь на день рождения? Я не про подарок... Я... мы пойдем куда-нибудь погулять вдвоем?

— Обязательно пойдем! Но вот как раз куда — это и есть сюрприз! Так что заранее не скажу.

А про всякие мелочи... Чтобы ты хотела в подарок?

— Честно? — Алька мечтательно закатила глаза и начала перечислять свои мечты. — Хочу, чтобы мама отпустила меня с тобой в Берлин, отвезти Матильду на выставку... Хочу, чтобы Олька поправилась, а родители никогда не ссорились... Чтобы дед не болел! Чтобы не учиться больше в школе! Хочу полное собрание Брэдбери и Лукьяненко! Хочу... чтобы сова принесла мне письмо из Хогвартса! А еще хочу на Занзибар, в музей экзотических бабочек!..

— Погоди, фантазерка, не все так быстро и сразу! — остановил ее Борис. — Ты же все специально придумала? Пошутила?

— Нууу... Насчет совы и письма может быть! А вот все остальное правда хочу! — Алька радостно рассмеялась.

— Какой же ты еще ребенок! Совершенно несерьезная! Нет, чтобы кольца с бриллиантами просить, а она в музей бабочек хочет... — Борис как то серьезно посмотрел на Альку и вдруг добавил. — Смотри, чудо прожорливое, ты вся в креме...

Неожиданно потянувшись к девушке он вдруг нежно поцеловал ее в губы. Алька от неожиданности не успела отстраниться, а может быть просто не захотела. Она закрыла глаза и наслаждалась этим поцелуем, начисто лишенным какой-то пошлости и страсти... В нем было море любви, нежности и теплоты. Он дарил покой и счастье, вот бы растворится в нем навсегда...

Но тут гром за окном резко оборвал чудесный момент. Алька вздрогнула. смутилась и слегка отстранилась. Но Борис не дал ей уйти, он притянул ее к себе, прижал к груди и обнял, думая про себя: «Расти поскорее, любовь моя, мне никто не будет нужен кроме тебя, и потому я дождусь... Обязательно дождусь...»