Григорий Горин как фиговый сатирик

  ГОРИН Григорий Израилевич (1940-2000).

  Лупоглазый еврейский русскоязычный сатирик, драматург и сцен-
арист с дефектом речи. Фамилия от рождения -- Офштейн. Её он
потом поменял (антисемиты в милиции, видать, охотно пошли на-
встречу, чтобы одним "штейном" стало меньше). Антисоветское
отчество, впрочем, осталось.
 
  Был тот ещё игрок -- в рулетку и на скачках, как минимум. В
войсках не служил. Курильщик. Женат был на грузинке (грузинской
еврейке?). Дети не получились. Помер от инфаркта.

  У еврейских богемных евреев считается умнющим, как Сократ. По
образованию медик. Успел чуть-чуть поработать врачом "скорой по-
мощи", что в общем-то ОК. Творчески сотрудничал по преимуществу с
евреями (но деваться от них всё равно было некуда, потому что с
представителями других национальностей творчески пересечься в
области сатиры, эстрады, театра и кино в Москве было несколько
затруднительно).

  Он якобы ловко троллил советский строй. На самом деле нещадно
косил бабло с тайно антисоветствовавших интеллигентов, на ура
принимавших любое осторожное высовывание фиги из кармана. Да и
не только с них.

  Был по-еврейски вторичен: зачастую сочинял "по мотивам", пере-
рабатывал. При этом демонстрировал редкостную как бы удачливость:
всё написанное им пристраивалось. По-видимому, был тот ещё тонкий
конъюнктурщик, только ориентировался не на официоз, а на столич-
ную интеллигенцию, в значительной части еврейскую.

  Впрочем честно заметим, что почти все успешные люди -- тонкие
конъюнктурщики: удовлетворяют существующий массовый спрос, а не
идут против течения. Только некоторые титаны умудряются ПОРОДИТЬ
какую-то тенденцию, сформировать спрос, впарить плебсу какие-то
существенные новые идеи, но большинство пытающихся это сделать
терпит неудачу (и хорошо ещё, если потом умирает своей смертью --
и на свободе).

  Да, бывают вторичны не только еврейские авторы, а статистикой
в этом деле никто не озадачивался. Как и измерением манеры отве-
чать вопросом на вопрос, чадолюбия, бесцеремонности, пронырливос-
ти и т. п. Всё такое шито ведь на глазок белыми нитками, так что
я не настаиваю: надо же быть справедливыми, хотя и лень.

  В 1965 г. в соавторстве с ещё двумя евреями Горин написал дура-
цкую "Оранжевую песню". Помню из неё только "Оранжевая папа,
оранжевая мама". Ну, отлипла песенка -- и ладненько. Лишь бы не
прилипала снова.

  На сайте jewish.ru пишут, что "Григорий Горин был недооценён и
многими, увы, воспринимался как юморист в ряду других юмористов."
То есть, с ним якобы ещё недостаточно носились и носятся. Может
быть. Как литератор он в принципе не дешёвка. С кем и чем надо бы
его сравнивать при оценивании значимости:

    Уильям Шекспир "Венецианский купец";
    Жан-Батист Мольер "Тартюф", "Скупой", "Мнимый больной";
    Джонатан Свифт "Путешествия Гулливера";
    Николай Гоголь "Ревизор";
    Марк Твен "Как меня выбирали в губернаторы" "Как я
      редактировал сельскохозяйственную газету" и др.;
    О. Генри "Вождь краснокожих" и др.;
    Джером К. Джером "Трое в лодке, не считая собаки", "Трое
      на четырёх колёсах";
    Анатоль Франс "Восстание ангелов";
    Ярослав Гашек "Похождения бравого солдата Швейка" и др.;
    Карел Чапек "Война с саламандрами";
    Джордж Орвелл "Скотный двор";
    Михаил Булгаков "Иван Васильевич меняет профессию".
      "Собачье сердце";
    Илья Ильф, Евгений Петров "Двенадцать стульев", "Золотой
      телёнок".

  С какой вещью можно добавить Горина в этот ряд? Первая мысль:
ни с какой. Может, с какой-нибудь и можно, но ряд неплохо выгля-
дит и без Горина. И расширять его ведь можно не только за счёт
Горина.

  Но, скажем так, Горин смотрится всё же несколько солиднее,
литературистее Михаила Жванецкого, Михаила Задорнова и прочих
популярных советско-еврейских сатириков: как-никак создавал
полноформатные остроумные пьесы на манер шекспировских.

  Поднялся Горин по "еврейской линии" на почве устойчивой вос-
требованности лёгких антисоветских намёков, а не разоблачений
неизбежных "отдельных недостатков". Может быть, это происходило
даже в рамках андроповского недозаговора (sic), имевшего целью
частичный или полный демонтаж социализма под видом "конвергенции
систем". Про недозаговор -- гипотеза.

  Неудачное у Горина: "Дом, который построил Свифт", "Мой нежно
любимый детектив", "Дорогая Памела" и др.

  В концептуальном (ну, или философском) остатке у Горина, похо-
же, ноль без палочки. Как и у ряда других "умнющих" советских
евреев, хорошо устраивавшихся при кривом советском социализме: у
Юлиана Семёнова, Александра Бовина и пр.: пожрали на славу, по-
удовлетворяли пропагандонско-забавлятельные потребности не совсем
хорошей власти (типа цинично поэксплуатировали её, бедную, болею-
щую), приблизили Большой Кирдык в меру сил -- и всё. Ничего уров-
ня "Гениальности и помешательства" Чезаре Ломброзо.

  Хороший вопрос: а почему Горин, в  отличие, скажем, от Василия
Аксёнова и Владимира Войновича, ограничился припоказыванием фиги
из кармана, а не встал на путь конфронтации с Советской властью?
Потому что, с моральной точки зрения, советская и западная систе-
мы были приблизительно на одном уровне грешности, но каждая по-
своему? Или потому что было всё равно, каким образом добывать
пропитание, а освоенный трюк с фигой вполне удавался раз за ра-
зом? Ещё вариант объяснения: конфликтовать засцал, пришлось ла-
дить. И ещё вариант: еврейские секретные "великие посвящённые"
настоятельно порекомендовали Горину остаться "смотрящим" на
советском сатирическом хозяйстве. Также возможно следующее:
сабджект всё время колебался, как быть, постепенно привык к
этим своим колебаниям, да так и проколебался до самой смерти.
Ничего позорного в этом нету: сомнения скорее говорят о вдумчиво-
сти Горина. По крайней мере, избирательной (тут соображает пре-
красно, а там уже нет: вот не могу признать полноценность умища у
курильщика).

  Рассказывают: шёл как-то Горин со своей супружницей по улице,
увидел, как человек даёт дуба, бросился [помогать] спасать.
Вроде, прекрасно это, но только не с мизантропской точки зрения:
мизантропы ж -- спасатели аховые, а о биосфере хлопочут ради
себя и своих потомков, а не ради поджигателей лесов и бензопрово-
дов. Мизантропу важно знать, что за индивид помирает: тоже мизан-
троп или, наоборот, курильщик-автомобильщик и пр. Потом, может,
это Господь кому-то за грехи, наконец, воздаёт, а ты вдруг наха-
льно втиснешься. Кстати, среди врачей нередко попадаются циники,
спокойно воспринимающие муки жертв собственной глупости и спасаю-
щие в основном ради заработка. Действительно, более 90% случаев
медицинской помощи -- это исправление результатов нехорошего по-
ведения и препятствование естественному отбору, ведущее к даль-
нейшему оглуплению плебса и к ослаблению генофонда. Толковых
врачей это не воодушевляет. Какой-нибудь старичок размножаться,
конечно, уже вряд ли сможет, а вот показать дурной пример молодё-
жи, попереводить ресурсы, попортить мизантропам нервы и воздух, а
может, и задавить кого-то из них, будучи за рулём, -- это всегда
пожалуйста.

  Про горинского "Забыть Герострата". Якобы эта вещь у него --
самая-самая. Подозреваю, что она отражает соблазн самого автора
пробиться к славе и деньгам во что бы то ни стало. Герострат у
него ведь -- среди прочего, тоже писатель (автор мемуаров и ка-
ких-то рассуждений), и возраст у Герострата такой же, как у
Горина на момент написания этой пьесы (32 года). И все ж мы отли-
чно знаем, что лучше всего литература пишется, когда у автора
есть опора на что-то личное, нутряное.

  Так вот, Геростратом по отношению к ЧЕМУ подумывал стать Горин?
К какой местной святыне? А может, по отношению к СССР в целом,
как потом, собственно, и вышло? По отношению к СССР Горин герост-
ратствовал, разумеется, осторожненько: ничего явно не поджёг, а
только довольно заметно прикоптил. Обличать ведь можно очень по-
разному. Можно, к примеру, обрушиваться на хирургов за то, что
они пациентов режут. Как же, это ведь очевидные "мясники" и сади-
сты, забрызганные кровью невинных: делают людям больно и зачастую
лишают их любимых частей тела.

  Моралька пьесы "Забыть Герострата": Геростраты и достигают
своей цели, и не всегда быстро и дорого расплачиваются за это, и
не намного они хуже окружающих, и народ к геростратам относится
не так уж непреодолимо предосудительно. Напрашивающийся вывод:
если приспичило геростратствовать -- действуй. Это что, была
очень актуальная тема для СССР начала 1970-х?

  Носиться с Гориным -- значит несколько поощрять геростратство.
Геростратом чистой воды он не был (жизнь много сложнее схемок),
но элемент геростратности у него присутствовал. Потому что конст-
руктива у него не имелось. "Давайте жить дружно" -- это не конст-
руктив: надо либо сильнейше убедить людей в том, что дружно жить
лучше, либо предложить реалистичную социальную систему, в которой
дружная жизнь будет получаться легко и приятно, а недружная --
нет.

  Если пинание Горина -- это геростратство, то геростратство вто-
рого порядка. А у Горина, между прочим, даже геростратство перво-
го порядка почти оправдано. Вообще, если присмотреться к истории,
то в ней среди первых лиц фигурирует немало разрушителей -- не-
множко геростратов или геростратов по преимуществу. Разве не так?
Ладно, смотрим: Александр Македонский (разрушил Персидскую импе-
рию, попортил своими осадами множество городов), Юлий Цезарь
(разрушил Галлию, косвенно поспособствовал уничтожительному
пожару в Александрийской библиотеке) и т. д. Что, в отличие от
других, исходный Герострат действовал единственно ради славы? Ой
ли. Мы же точно не знаем. У Горина он хотел сделать рекламу свое-
му опусу (может, не бестолковому).

  С чего вдруг я именно за Горина взялся? А щёлкаю себе каналы
телевизора за обедом, никого особо не трогаю, пытаюсь найти хоть
что-то недурацкое, вдруг -- бах! -- на российском [еврейском]
телеканале "Культура" передача про него самого. И череда евреев
восторженно рассказывает про то, какая он глыбища. И шо, всё
нормально? Так и должно быть? А телеэкранная русня -- только в
виде исключения, только если сподобилась прижениться на дамах
еврейской национальности или ещё как пристроиться к евреям на
подхват? И уже никто не беспокоится о чувстве меры, о приличиях,
о маскировке хотя бы? Вот лишь бы хватануть здесь и сейчас, а на
светлое будущее (даже собственное) накакать...

  Кстати, как напишу что-то нелестное об известном еврее, так
почти непременно приползает какой-нибудь нервный еврейский "кри-
тик" с двумя дежурными обвинениями: 1) я антисемит, 2) я завидую.
А если не приползает, то, может, написано у меня оказывается не
совсем правильно, и надо скорее садиться за переделку. В данном
случае "критик" таки объявился, ура.

  Отвечаю по пунктам.

1. Если я изучаю связь между еврейскостью и поведением, это ещё
не означает, что я антисемит. Это означает, может, что я пытли-
вый исследователь, не боящийся потревожить [еврейское] общест-
венное мнение. Но если еврейские "критики" сильно достают своими
глупостями, то  антисемитизм, конечно же, хоть немного да возбуж-
дается -- даже у евреев.

2. Разумеется, я где-то чуть-чуть и завидую, причём многим, --
и это есть хорошо. Потому что это, во-первых, свидетельствует о
критической самооценке, а во-вторых, побуждает к деятельности (к
сокращению дистанции, отделяющей от передовиков, а то даже к не-
дружественным действиям по отношению к конкурентам: жизнь --
борьба). Если человек никому не завидует, значит он либо инвалид
(страдает недоразвитостью инстинкта зависти) либо совсем уж ду-
рак. Вообще, инстинкт зависти хается лишь умственно неполноценны-
ми (по наивным высказываниям о зависти можно их и распознавать).

  В случае с Гориным я скорее не завидую ему, а наслаждаюсь своим
превосходством (быть может, кажущимся, но уверяю всех, что насла-
ждаться это не мешает). И предлагаю читателям тоже понаслаждаться
их возможным превосходством над Гориным (я не жадный). Наслаж-
даться своим превосходством -- тоже дело нормальное, зачастую
уместное, лишь бы не слишком расслабляло. Кому такое наслаждение
не нравится, те идут себе лесом наслаждаться чем-то другим. Но
некоторые пристают ко мне с"критикой", чтобы насладиться своей
праведностью и своей ненавистью к "антисемитам" Что тут подела-
ешь: у них тоже есть потребность в положительных эмоциях.