Cидури, одна история, два рассказчика

Гильгамеш! Куда ты стремишься?
Жизни, что ищешь, не найдешь ты!
***
Своими объятьями радуй подругу -
Только в этом дело человека.

Эпос о Гильгамеше


Рассказ Дамиена

Я ее сразу заметил. Она была самой красивой женщиной на вечеринке. Высокая, статная, темные каштановые волосы. Когда подошел ближе, смог лучше рассмотреть ее лицо. Она не была европейкой.

- Неплохая вечеринка, - сказал я.

- Немного странная, - ответила она и улыбнулась. Ее улыбка была наполнена какой-то загадочной грустью.

- Как вас зовут? - поинтересовался я.

- Зовите меня Сидури. Хоть это не мое настоящее имя, все здесь так меня зовут… О, это долгая история, которой не хочу вам докучать. А кто вы, молодой человек?

- Дамиен. Учусь в университете, но в этом году решил отдохнуть от учебы и немного подзаработать.

Только когда Сидури назвала меня молодым человеком, заметил, что она намного меня старше. Лет на десять… Мы сели на диван с пестрыми мягкими подушками и разговорились. Вообще-то я не разговорчив. И немного стеснителен. До сих пор удивляюсь, что нашел в себе смелость подойти к ней и начать разговор. Наверное, хорошо выпил в тот вечер.

Я искал работу и жилье. А ей нужен был садовник. Мой отец - профессиональный садовник и многому меня научил. Сидури взяла меня на работу и предоставила комнату в своем доме. Ее дом был великолепным, но старым и постоянно нуждался в мелком ремонте: то кран потечет, то крыша. Сад вокруг дома оказался большим, но очень запущенным. А с террасы открывался прекрасный вид на море, заманчиво искрившееся вдали.

Я и мечтать о таком не мог. До этого жил с родителями, а потом в студенческом общежитии. С родителями у меня никогда не было взаимопонимания. Отец все время учил меня жизни, а мать постоянно надо мной подшучивала. В их глазах я - неудачник. Я не был первым учеником в школе. Учиться было неинтересно. Еще я асоциален. От своих сверстников скрывал все, что любил и ценил: книги немодных писателей и старые черно-белые фильмы. Мои приятели меня бы высмеяли.

В университете мне стало немного легче и даже нравилось учиться. Как всегда, я скрывал свои мысли и чувства от окружающих и общался со всеми поверхностно. Настоящих друзей не было. Что касается девушек, меня к ним тянуло с раннего возраста. Но я не был особо привлекательным, пока не подрос. Помню, что уже в лицее три одноклассницы были в меня влюблены. Как только я вступал с девушкой в интимные отношения, она мне становилась неинтересна, и я с ней рвал. Было ее жалко, но ничего не мог с собой поделать. Одна, две, максимум три ночи с одной и той же девушкой, больше не мог. Не знаю, почему они так быстро мне надоедали. И я даже не задумывался, хочу ли постоянных отношений.

В Сидури я влюбился с первого взгляда. А с тех пор, как стал жить в ее доме, все больше и больше подпадал под ее чары. В ней была какая-то загадка. И я знал, что мне ее не разгадать. Мы частенько говорили теплыми летними вечерами, сидя в саду под бархатно-черным небом, полным тайн и звезд. Еще никогда ни с кем так не говорил. Я был с ней самим собой. Беседа текла бурно, как горная река, когда тает на вершинах снег. Мы говорили о планетах, о невидимых мирах, о квантовой механике, о сумрачности реальности и о настойчивой яркости иллюзий. И о быстротечности жизни. Обо всем, только не о личном. Не решался заговорить с ней о личном. А она тоже избегала говорить о себе. Так что держался с ней на расстоянии. Она ведь была моим работодателем.

Иногда Сидури приглашала к себе гостей-парижан. Обычно это были женщины - красивые, ухоженные, со вкусом одетые. Иногда - женатые пары. Люди ее окружения были изысканы и интеллектуальны. До этого я подобного общества не встречал. Ко мне относились не только снисходительно, но, можно даже сказать, с вниманием и любовью. Я не чувствовал себя изгоем. Хотя все они были намного меня старше, лет на десять и больше.

Как-то у Сидури собралась шумная компания. Один из гостей сделал комплимент ее великолепному, но обветшавшему дому.

- У вас люстры прямо как в фильме «В прошлом году в Мариенбаде»[1].

Она засмеялась:

- Не только люстры. Я сама оттуда.

Потом обратилась ко мне:

- И у нас с тобой был страстный роман в прошлом году в Мариенбаде, и ты назначил мне встречу здесь. Только обо всем позабыл. И неудивительно, потому что мало, кто помнит романы из прошлой жизни, даже самые страстные...

Я смутился и почувствовал, что начинаю краснеть.

- Дамиен, не пугайся. Не воспринимай все так серьезно. В этой жизни все - иллюзия. Ты – моя иллюзия, а я – твоя.

Заманивала ли она меня в сети или просто смеялась надо мной? До сих пор не могу понять, кто из нас больше боялся близости. Она или я? Казалось, что она тоже в меня влюблена. Но я не был в этом уверен.

Как-то после долгой, тяжелой работы в саду у меня разболелась спина. Увидев, что хожу, согнувшись в три погибели, Сидури подошла ко мне.

- Я приготовлю тебе специальный напиток - каву[2]. Ее пьют в Новой Каледонии.

Она ушла на кухню и через полчаса принесла прохладный напиток, который по цвету напоминал какао с большим количеством молока. Я сделал глоток. Жидкость была горькой и противной.

- Надо выпить залпом, - настояла она.

Я набрался мужества и выпил сразу весь стакан. Меня чуть не вырвало, таким гадким был напиток. Через несколько минут у меня слегка онемел язык и полость рта.

- Не бойся, это тебя расслабит, - сказала Сидури, которая все это время, смеясь, за мной наблюдала.

Первое время ничего не чувствовал, кроме легкого онемения во рту и даже в шее. И еще перцовый привкус во рту. А через полчаса мое тело полностью расслабилось. Состояния эйфории не было, просто спало напряжение в мускулах как после массажа. Странно, даже перестал ощущать собственное тело, будто парил в воздухе. Я пошел спать в девять часов вечера и проспал до одиннадцати утра следующего дня.

Прошло около месяца. Сидури постоянно была в моей голове. Я мечтал о том, как проведу с ней ночь. Прокручивал сцены нашей любви и представлял ее обнаженное тело. Я чувствовал каждую клеточку ее организма и глубоко вдыхал ее запах. Слизывал пересохшими губами микроскопические капельки ее сладкого пота. Теперь, когда встречал Сидури утром на кухне, отводил глаза, боясь, что она прочтет в них вожделение. Когда с ней говорил, у меня дрожали от страха руки. Чтобы успокоиться, попросил у приятеля марихуану.

Поздним вечером покурил в саду, вернулся в дом и быстро уснул. Во сне почудилось, будто в мою комнату кто-то вошел. Я не мог различить, кто это был. Силуэт женской фигуры. Тень села на краешек кровати и почти всю ночь просидела рядом, будто наблюдая за мной. Ее присутствие казалось таким реальным, но я знал, что это всего лишь сон под действием марихуаны. Вообще-то я не курю. Только иногда - несколько раз в году на вечеринках, если кто-то предлагает.

Вечером снова курил марихуану, и у меня был похожий сон. Та же тень зашла ко мне в комнату, долго сидела на кровати и гладила меня по голове.

Я купил пакет марихуаны. В тот вечер очень много курил. Ночью услышал, как в мою дверь тихо постучали. Я открыл. Она стояла прямо передо мной. Было очень темно, но я знал, что она была обнаженной. Мы поцеловались. Плохо помню, что было дальше. Какие-то странные видения. Мы долго парили в воздухе над лесом. Потом оказались в экзотическом саду. В Эдеме? Страстные объятия, пряный запах пота... Я точно знаю, что был в раю.

Увидел ее только после полудня. Сидури вела себя как обычно вежливо. К ней было не подступиться. Я не решился спросить, была ли она со мной ночью. Она нежно улыбалась, когда мы говорили о планетах, гороскопах, чакрах… И ни о чем личном. Как обычно.

Прошло несколько недель. Сидури сообщила, что уезжает. И дала последний чек за мою работу. На приличную сумму. Было неловко спросить, почему она так много заплатила. Ведь вопрос о деньгах сугубо личный.

- А куда ты уезжаешь?

- Возвращаюсь домой.

- А это где?

- В Новой Каледонии.

Она сделала паузу.

– Возможно, еще вернусь, - и она загадочно улыбнулась.

Ее глаза были полны тепла… А может даже любви?

Было как-то неловко попросить у нее адрес. Прошло уже пять лет. До сих пор ее жду. Каждый месяц подъезжаю к дому, где она жила, в надежде снова ее увидеть. Я сделал запрос в Новой Каледонии. Но там никого нет по имени Сидури.

Совсем недавно совершенно случайно встретил Пьера, который вместе со своей женой часто приходил в гости к Сидури. Он пригласил меня на вечеринку. Вечеринка проходила в том же самом доме, где я впервые встретил Сидури.

Жена Пьера подошла ко мне:

- Помнишь Сидури?

Я вздрогнул.

- Да, конечно, - ответил я.

- Ведь она была в тебя влюблена. Но она старше тебя на много лет. Ей тогда было около сорока. А тебе наверное было чуть больше двадцати? Да, Сидури выглядела намного моложе своих лет. Казалось, что у нее много денег. Но у нее их никогда не было. Все думали, что тот великолепный старый дом с видом на море ей принадлежал. А на самом деле, хозяева дома платили ей деньги, чтобы она за ним присматривала. Как только дом продали, она уехала.

Пьер услышал наш разговор.

- Сидури еще всем говорила, что родом из Новой Каледонии. А на самом деле, ее отец из Сенегала, а мать - парижанка.

- А где она сейчас? – спросил я с надеждой.

- Никто не знает. Как будто испарилась, - задумчиво сказал Пьер. Я увидел грусть в его глазах.

Мне было все равно, что Сидури не была той, за которую себя выдавала. Осталось лишь чувство горечи, что не нашел в себе мужества начать с ней серьезные отношения. А может, я наивен. Сидури была слишком умна, чтобы начать отношения с парнем, который на двадцать лет ее младше.

Сейчас живу с родителями. Это временно. Хотя меня больше не раздражают ни увещевания отца, ни глупые шутки матери. Что касается девушек, с этим все просто. Мы договариваемся в сети, обмениваемся фото, а потом встречаемся на одну ночь. В этом я ничем не отличаюсь от большинства моих сверстников. Утром, когда ухожу, говорю девушке на прощанье «до скорого», хотя мы оба прекрасно знаем, что больше никогда не увидимся. Делаю это из вежливости.

Больше не курю марихуану. У меня от нее паранойя. Я часто задыхался и был страх, что умру. Теперь пью каву. Она меня расслабляет.

А мать надо мной подшучивает: «Чего ты всего так боишься? Смерти? Ведь ты даже не живешь».

Рассказ Мари

Это произошло около пяти лет тому назад. Однообразные здания типовой застройки времен османизации[3] сводили с ума. Каждый день пила каву, чтобы лучше спать. А спала я три, максимум четыре часа в день.

Я таяла на глазах у моих друзей. Однажды они сказали:

- Мари, надо поменять обстановку. Поезжай в Руссильон. У нас там старый дом. Можешь в нем жить столько, сколько захочешь. Мы уже несколько лет пытаемся его продать, но не можем найти покупателя.

Я с радостью согласилась. Они были так добры, что платили мне за то, чтобы я следила за домом и садом.

Руссильон – это почти что Эдем. Здесь есть все: море и горы, солнце и вино. А люди просты и не докучают тебе. Встретила много парижан, которые, как и я, сбежали из нашего города-монстра в Руссильон, чтобы наслаждаться солнцем и свободой.

Мои друзья-парижане подшучивали надо мной:

- Мари, забудь кем ты была в Париже. Здесь ты – мудрая богиня, живущая у моря. Теперь будем звать тебя Сидури.

Буквально через несколько недель пришла в себя. И больше не думала о муже.

Однажды меня пригласили на типичную для Руссильона вечеринку - здесь были самые разные люди самых разных возрастов. Я обратила внимание на одного необыкновенно красивого парня. Думаю, у него каталонские или испанские корни. Высокий, прекрасно сложен, черные волосы, серые глаза. Он был очень молод и не по годам умен. Завязалась интересная беседа. Я подивилась его мудрости и… застенчивости. Он был каким-то особенным. Еще узнала, что он хорошо разбирается в садоводстве. И тут же предложила ему поработать у меня. Он согласился, даже не спрашивая о зарплате. Я предоставила ему комнату - лучшую из пяти спален.

Его звали Дамиен. И он был сокровищем. Прекрасным садовником. В доме починил все, что нуждалось в ремонте. Как-то агент недвижимости зашел, чтобы сфотографировать приведенный в порядок сад. И чудо – несколько дней спустя подписали предварительное соглашение о покупке дома. Так что знала, что через несколько месяцев придется уехать.

Дамиен был тихим, вежливым, хорошо воспитанным. Уже через несколько недель его пребывания в доме, поняла, что он по уши в меня влюблен. Бедняга… Ему было двадцать три, а мне – сорок. Я всегда была осторожна. Так что мне и в голову не приходило начать с ним роман. Знала, что могу так сильно влюбиться, что это закончится трагически как для меня, так, возможно, и для Дамиена. У нас с ним не было будущего. Нашей любви уже в зачаточном состоянии подписали смертный приговор.

Но, черт возьми, он был так красив и обаятелен! Ничего не могла с собой поделать. Так что, я с ним играла. Это были невинные игры. Флирт. Не больше.

Моим друзьям-парижанам тоже очень нравился Дамиен. Он был каким-то неприкаянным. Не от мира сего. И напоминал нас самих, когда мы были молоды.

Однажды почувствовала запах марихуаны из окна Дамиена. Решила сделать затяжку. Дверь в его комнату была полуоткрыта. Я зашла и поняла, что он уже спит. Погладила его по голове и вышла из комнаты.

Когда окончательный договор на продажу дома был подписан, я собрала вещи и уехала. Дала Дамиену последний чек за его работу на приличную сумму. Он это заслужил.

Я вернулась в Париж. Мы находились с мужем в официальной сепарации[4] перед разводом. Но не развелись. Он на коленях умолял, чтобы я ему все простила. И я простила. Наши постоянные бурные ссоры, мои слезы и его измены – все теперь в прошлом.

- У меня ни с одной женщиной не было ничего серьезного, - уверял меня муж. - Я с каждой из них проводил максимум одну-две ночи. Все они такие скучные. Все, кроме тебя.

У нас с мужем теперь все хорошо, так что я больше не пью каву. Сейчас, когда долго не могу заснуть, курю марихуану. Иногда вспоминаю Дамиена. Надеюсь, он встретит девушку своей мечты. Хотя это сложно в маленьком Руссильоне с его провинциальной ментальностью. Ему бы переехать в Тулузу. Не знаю, найдутся ли у него на это силы и мужество. Ведь он так всего боялся. Когда со мной разговаривал, у него дрожали руки.

Впрочем, каждый из нас чего-то боится. Мы боимся смерти и даже любви.



[1]«В прошлом году в Мариенбаде» – эстетский черно-белый фильм режиссера Алена Рене. В фильме нет линейного повествования и неясно, что является реальностью, а что преломленным сознанием героев.

[2]Кава - напиток, оказывающий легкое седативное действие. Запрещен на всей территории Франции, кроме Новой Каледонии.

[3]Османизация Парижа - реконструкция Парижа в третьей четверти XIX века под руководством префекта барона Османа, в результате которой были практически полностью уничтожены средневековые жилые здания города.

[4]Cепарация - во Франции подавшим на развод супругам обычно необходимо жить раздельно в течение 6 месяцев или года, только после этого они могут развестись.