Зыблемая реальность

     Лето удалось на славу, оно было самое что ни есть настоящее, уральское:
  жаркое и в меру дождливое, с обязательными грозовыми раскатами и грязищей
 вместо дорог. Всё как полагается. И знаете - красотища! Да, это был праздник
 жизни, все цвело и пахло, и этого всего было так много, что просто глаза
 разбегались: и ягоды, и грибы, и комары. Ну, про комаров-то я конечно так, для
 красного словца, а вот за грибами – правильнее сказать по грибы  - мы ходили
 почти каждый день, когда не на рыбалке. Так что хлопот у нас было предостаточно:
 то одно, то другое. Еле успевали.

    Для полноты картины позволю себе лирическое отступление : то ли описание
 природы, то ли чувств – как-то всё замысловато переплелось, что непонятно даже.
 Обычно я этим не занимаюсь, ибо не настолько уж романтичен, скорее даже наоборот
 – но тут просто не в силах удержаться от соблазна, как и обожаемый мною писатель
 Майн Рид, умеющий восхититься прелестью каждого листочка на первом же попавшемся
 дереве. Уж он–то в этом деле собаку съел!  Читал я его романы, ух! А вот и от
 меня нюанс, как мимолётное виденье. Попытайтесь  увидеть эту прелесть моими
 глазами… я старался как только мог, чуть было стихами не заговорил, но вовремя
 опомнился. Вот оно, описание нашего леса. Всё как есть.

    Ах, какое это блаженство –  погожим летним деньком да оказаться вдруг в
 светлой берёзовой роще и неспешно бродить по ней, вдыхая всей грудью свежий
 воздух, насыщенный солнцем и лесными ароматами, полузабытыми уже в городской
 суете, но такими безумно яркими и вкусными! А рощица, она и так-то хороша, сама
 по себе, а если ко всему этому ещё и беспричинную радость добавить–то ваще
 просто песня! И при этом в голове абсолютная ясность мысли, упорядоченность и
 спокойствие, я бы так сказал – умиротворенность.  Да, это более точное
 определение и ещё: куда собственно торопиться, если впереди целая жизнь? Так
 казалось. И даже вечер, он не сразу и вдруг, а как растянувшийся до
 бесконечности подарок: возвращаешься из леса в полной уверенности, что всегда
 успеешь до темноты. И не страшно заблудиться. И вообще хорошо, даже если нет
 причины.
 
    У нас добыча: Куля тащит полное лукошко подберёзовиков, а у меня пакет с
 изображением «THE BEATLES», тоже доверху. Не та, конечно, тара, не шибко удобно,
 да и грибы жулькаются, но имидж – это всё! Ну не мог я себя заставить с
 корзинкой пойти: идёшь по деревне и всем сразу ясно, кто ты такой и куда. Ну это
 всё – равно, что с березовым веником под мышкой. Всяк встречный: ага, в баню
 собрался! Ну что такого, казалось бы, ан нет – никаких веников и никаких
 глупостей!  Юношеская мнительность. Ну и выпендрёж, как без этого…

    Теперь это вызывает улыбку. А тогда всё выглядело совсем иначе, ведь в
 деревне–то всё на виду и пересуды на лавочках вечные: кто такой да куда пошёл,
 вот так прямо на тебя бабки глядят и о тебе же говорят… неловко было с
 непривычки, уши краснели, а куда денешься! Назавтра опять мимо этой скамейки
 идти. Другой дороги нет. Я уже потом с ними здороваться начал как с родными… и
 знаете – прокатило! Я посмотрел на себя со стороны, их глазами. Весьма забавно и
 даже интересно. Ну, не скучно, по крайней мере, а если ещё и семечки щёлкать,так
 ваще хорошо. А я ведь ещё  и коров пас. Тоже зрелище для местной публики. Ну, не
 пастухом был, понятное дело – подпаском. Это как бы ассистент пастуха, на
 котором вся беготня – главный куда пошлют. Ох и суетливая эта работа! На
 пастбище проще, я даже полюбил это дело – на природе, сам себе предоставлен:
 воля вольная, но вот на старте я просто изнемогал. Это надо описать поподробнее,
 не в двух словах…   

    Так вот, идём по утряне, холодок, мычание вперемешку с матом и всё такое –
 народ скотину выгоняет: коров, овец, коз… Ажиотаж вроде бы, но каждый чётко
 знает свой маневр: животные незамедлительно выстраиваются в разношёрстную
  колонну и дружно идут куда надо. Это потом, на солнцепёке, некоторые начинают
 придуриваться, а сейчас просто здравый смысл: там за околицей – зеленая трава и
 свобода. Чё тупить–то?  Вот туда все и стремятся, а мы лишь слегка корректируем
 маршрут, потому что некоторые особо ушлые парнокопытные не прочь  и в чужой
 огород заглянуть, морковки ухватить между делом. Увы, есть такие халявщики среди
 крупного рогатого скота, впрочем, как и среди людей. Я эти поползновения
 решительно пресекаю. И не только в стаде.

    Мой босс в кирзачах,  дождевике и с кнутом, а я как денди лондонский – джинсы
 «монтана» и яркая болоньевая куртка, шуршащая как целлофановый кулёк. Весьма
 непрактичная, кстати, хотя и дико модная в те времена. Идём, бабы подначивают,
 дескать и на пастуха-то не похож вовсе, красавчик. А я  городской пастух –
 отвечаю - вот и вся разница. А кого пасёшь–то в городе? Тёлок, что ли? Ржут.
 Меня это очень смущало, и я думал только о том, чтобы поскорее всё это
 закончилось. На свободу рвался, в пампасы.

    А тридцатилетние женщины мне тогда представились весьма и весьма пожилыми. И
 я в толк не мог взять, чё они лыбятся–то? И даже сомнения порой одолевали: вот
 набросил бы на себя старенький дедовский пиджачок – и не было бы никаких
 пересудов. И не торчал бы как тополь. И… да всё было бы!  Я не совсем понимал
 тогда, зачем они ко мне цепляются. Все было элементарно, но я вёл себя как
 Ватсон: я очень подрос за лето, но ещё не осознал этого. А они, ох какие
 наблюдательные, всё мигом заценили. А чё бы не поприкалываться? Ох, уж эти бабы!

    Опять я отвлекаюсь от основной темы рассказа, бабник я что ли? Подозрительно
 даже. Вернёмся к баранам. Так вот, идём, значит, с грибами и языками чешем.
 Подзюкино. Деревенька такая. И так между делом, ненароком, я спрашиваю:

 - А что там дальше, за Подзюкиной-то? - И вдруг шокирующий ответ:

 - А дальше ничего нету!

 - Как?! Ваще?

 - Ваще. Пустота. Туда и не ходит никто.

   Некоторое время идем молча, я перевариваю услышанное. Пазлы не складываются:
 как это – ничего. Совсем ничего? Ни-че-го…

 - А туда точно никто не ходит?

 - Ну конечно, а чё там делать то? Кругами ходить что ли? Я ничего не ответил, а
 Куля с учёным видом знатока продолжил свое объяснение:

 - Вот здесь всё как и должно быть, обстоятельно.. Справа, вот тут, пастбище. А
 знаешь, почему не поскотина?

 - Нет.

 - Ну ладно, подрастешь – поймёшь. Куля окинул меня взглядом, ну знаете, с таким
 оттенком превосходства и жалости одновременно – эх, дескать, экий ты недотёпа…
 Продолжил.  Вот – покосы, а вон там, по за разрезом, где колок – озерцо есть с
 карасями, это же и водопой заодно. Настоящая живая местность. А за Подзюкиной…
 всё заканчивается. Вот так. Лекция закончилась.

 - Ага, туда не ходят… А оттуда? Ну как бы, оттуда – то выходят?

 - Да нет, конечно, ну какой ты смешной! Откудава им взяться то?

 - Ну разве вон там, (широкий жест на пол горизонта, совершенно неинформативный)
 налево от отвала, слышал я в детстве, есть какая- то Октябрина… Да мало ли чего
 болтают, октябринцев я никогда не встречал… зато там волки водятся! Точно!

 - Ни сентябринцев, ни ноябринцев ––поддакнул вдруг возникший ниоткуда Шустрик,
 тоже с корзинкой грибов.

 - А как насчет майцев? Это уже я начал острить, типа по календарю. - Тока без
 яйцев – срифмовал Куля, недовольный, что его прервали и вопрос был закрыт. Это
 был первый и последний случай, когда он приобщился к поэзии. Нет, значит, нет.
 Но оставалась лазейка и я уцепился за пустяки, так, на всякий случай.

 - Ну ладно, что ты там про волков – то заливал?   Где они? Воют, что ли? Или
 бегают туда-сюда?! Ты ещё про мамонтов расскажи…  Я даже разозлился от бессилия
 понять Киселёвскую географию, где там и сям всё вдруг заканчивается.

 - Ну… про волков–то мне бабушка рассказывала – она врать не умеет. И читать
 тоже. Как-то раз ее серые окружили, так что еле ноги унесла. Но вот ведь
 странно, не укусили даже. Покружили вокруг. Поворчали, да и убежали. Ты им,
 блин, зимой попадись, когда они не в духе – сразу почувствуешь – есть они или
 нет! Понял, да? Это тебе не мамонты! В его словах как будто даже гордость за
 местных хищников. А мне и крыть нечем – засомневался я как–то…

    Иду и размышляю: а ведь и правда, железная дорога здесь заканчивается, это
 точно, грунтовки чуть подальше в тропинки свертываются, да и пропадают в кустах.
 Сам знаю, копны здесь возил на лошади. И тоже не припомню, чтобы кто-то взял да
 и пошёл в ту сторону… Чё же это такое, что за край такой, будто и не круглая
 Земля. Географию–то в школе учили: глобус – он как мяч. Конца быть не может,
 потому что… не может быть никогда. Волга впадает в Каспийское море, тоже знаем.
 А вот как быть с непонятками?

    Тихий сельский вечер при настольной лампе. Где-то рядом, в стайке, смачно
 хрумкает корова Марта. Она сытая, точно,но всё-равно жуётся. Для развлечения,
 видно, ну, как люди - жевательную резинку. Разница-то в чём? Мы вдвоем с
 бабушкой едим жареные с картошкой подберёзовики ( я плохо разбираюсь в грибах –
 собираю только эти, они красивые и вкуснее намного всяких там синявок и
 волнушек). Впрочем на вкус и цвет товарищей нет, если уж вам так хочется –
 собирайте  свои синявки! Так вот, как бы случайно, я спрашиваю бабушку Елизавету
 Егоровну:…….

   ( Здесь я кое–что объясню, так как далее всё нелогично, потому что начинаются
 чудеса с восприятием: в разговоре с бабушкой я малыш, а после строчки – «прошло
 много, много лет»- я уже сам дедушка, но в результате петля времени замыкается и
 всё устаканивается, потому что находит своё логическое  объяснение после
 волшебных букв P.P.S. (Это я чтобы вы окончательно не запутались)).

   Так вот я спрашиваю бабушку Елизавету Егоровну:

 - А чё там есть, за Подзюкиной-то? Вовка говорит, что ничего, а я сомневаюсь
 сильно, так же не бывает? Она нахмурилась, как мне тогда показалось и ответила
 не сразу, нехотя как–то:

 - Говорит ничего нет, значит и нет.

 - А волки?

 - Волки, они даже в сказках есть.    

 - А казаки?               

 - Разбойники, што-ли? – она аж расхохоталась.

 - Да не, обычные кавалеристы на конях.

 - А… это которые кумыс пьют!

 - А что такое кумыс?

 - Что да что… давай спать уже – утро вечера мудренее… потом расскажу!

 - Ну давай хотя бы про кумыс, ну бабушка, пожалуйста! А про остальное – завтра.
 Ладно?

 - Спи ложись, мне уже скоро вставать, а тебе все казаки да кумысы!

 - Волки ещё.

 - Ну да, и волки. А вот Буканушку – то вы с Вовкой уже и не боитесь?

 - Буканушку? А где он живет?

 - А-а-а… Этот ближе, чем волки, он рядом совсем бывает, вроде и пощупать можно
 да боязно:  мало ли чего у него на уме? Пушистый, да не котенок: сила у него
 есть нездешняя. И взгляд может отвести, и заблудить.

 - Вот это да… а ты сама-то его видела, пушистого человечика?

 - А чё нет-то, видела конешно, чего только и не поблазнит порой… спи давай
 ложись!

    Но сон улетучился, как не бывало. Вмиг. Присказка эта, нащёт поблазнит,
 запала в душу. А я-то почему Буканушку этого не видел до сих пор? Ведь он ближе.
 Ага, понял… Это потому, что я не знал, что он на самом деле есть. А так бы,
 конечно, встретились… он, наверное, как кот, только в виде старичка. Может быть
 он меня по имени знает, и щекотит иногда своей мохнатой лапкой? А живёт он под
 кроватью, где же ещё! Стало жутковато, но я набрался смелости и заглянул в
 гипотетическое буканушкино логово: темно, тихо, пахнет целебными травами…
 Спрятался? А может он боится? Чего я лезу-то без спроса? Некультурно как-то...

   Я вдруг успокоился, залез под тяжёлое лоскутное одеяло и мгновенно заснул,
 счастливый от своего маленького приключения. Буканушка, он лучше всякого
 снотворного, ежели с ним по-хорошему.

   P.S. Прошло много, много лет. И вдруг я узнаю, что нет уже больше и Подзюкиной
 – на этом месте сейчас огромная колоссальных размеров ямища, в белоглинных
 недрах которой без особого труда можно обнаружить уралмашевское чудо – ЭШ
 40/100. Топ–топ-топ: шагает неспешно да дело своё делает. Ну и большие карьерные
 экскаваторы ему в помощь, как же без них? А вы, наверное, подумали, что это всё
 Змей Горыныч наворотил? Все гораздо обыденней на самом деле, но вот в этом-то и
 вся фишка. Вот дождусь лета и обязательно туда съезжу, поброжу по отвалам.
 Заодно и халькопириты попробую отыскать, или колчеданы… Чем чёрт не шутит, может
 и повезет? Раньше пригоршнями собирал…

   P.P.S. Ну, а насчет края земли в окрестностях д. Подзюкино у меня есть 3
 основные версии:

 1) Можно предположить, что ученые ошибаются в отношении формы нашей планеты и
 она похожа скорее на кирпич, чем на глобус. Тогда всё сходится.

 2) Возможно,  там заповедник или охотничий заказник: ни с топором, ни с ружьем
 нельзя – вот мужики туда и не ходят. Смысл?

 3) Мой друг Вовка – большой фантазер.

   Вот и всё.

   Пока!