Встреча

Елена была безумно довольна собой, - командировка удалась на славу. Душа её ликовала. Триумф полный.

Теперь же она сидела в вагоне повышенной комфортности, и поезд медленно отъезжал от платформы. Группа провожающих её мужчин ещё стояла на платформе и натянуто улыбалась ей.

- Вот так их строить надо,- весело подумала она, ревизор из Центрального аппарата, вспоминая, как все они во главе с генеральным директором, водили вокруг неё хороводы.

Поезд всё быстрее набирал ход и наконец перешел в медленно-ритмичное, убаюкивающее покачивание. На столике у окна стояли роскошные, очень дорогие цветы, большую часть которых  пришлось отдать проводнице,  заверившей, что всё купе выкуплено  и до самой Москвы её  никто не потревожит.

Елена обожала поезда. Этот крохотный мирок со своей микрожизнью расслаблял и успокаивал, позволял  ненадолго позабыть всё заботы и проблемы и просто отдохнуть. Она уже предвкушала чудесные мгновения уединения, как вдруг в дверь робко постучали.

«Что  это? Для чая ещё рано, а проводницу я строго предупредила, чтобы не беспокоила понапрасну»,- раздраженно подумала Елена.

Стук тихо повторился.

-Да, войдите, - отработанным, начальственным тоном сказала она.

Дверь стала медленно отъезжать и перед взором предстала худенькая, бедно одетая девушка с полиэтиленовым пакетом в руке. Она стояла в коридоре, и как-то по особенному смотрела на Елену огромными серыми глазами, словно боясь произнести слово или переступить черту, разделяющую их. Повисла пауза.
Елена недовольным тоном прервала это странное затянувшееся молчание и грубо спросила:

- Что вы хотите?

Девушка вздрогнула, словно очнулась, и тихо, почти одними губами, произнесла:

- У меня билет на второе место,- и протянула розовый бланк.

Елена  взяла его и, посмотрев, убедилась, что незнакомка говорит правду. Первым желанием было пойти и  напомнить проводнице, что в этом купе, кроме неё, не должно быть пассажиров.
Когда же она подняла глаза и встретила такой умоляющий взгляд девушки, у Лены неожиданно ёкнуло сердце, и по  непонятной для себя причине она вдруг поменяла своё намерение. Тем более попутчица заверила, что  никак не помешает, так как вещей у неё нет и ехать совсем недолго. Лена вдруг решила, что вдвоем веселее и время быстрее пролетит в дороге, да и девица какая-то чудная, и дала своё согласие.

Пока спутница располагалась, Лена внимательно, без стеснения рассматривала её. На девушке была простая темная юбка и старая водолазка - теперь такие не носят. Волосы чистые и густые были стянуты  в  хвост черной резинкой. Пакет, который она прежде держала в руках, аккуратно повесила на крючок у двери.
Оправив юбку, робко села напротив.
Елена почувствовала, что соседка очень стесняется и робеет, боится даже  глаза поднять. Она  же, богатая и властная женщина, решила взять инициативу в свои руки.

- Если уж так случилась и судьбой нам предрешено ехать вместе, то давайте знакомиться. Меня зовут Еленой. А вас?

Девушка, ещё больше смутившись, тихо ответила, не поднимая глаз:

- Да, да, Вы правильно заметили - судьбой предрешено. Извините, меня зовут Татьяна.

- Ну что ж Вы так стесняетесь! Расслабьтесь. Всё уже позади.Мы вместе и поезд едет по расписанию.

И как глухое эхо:

- Да, всё уже позади и мы вместе…

Вдруг в дверь осторожно поскреблись.

- Да. Ну, что ещё там?- спросила Елена недовольным тоном.

Дверь беззвучно приоткрылась, и в образовавшуюся щель проводница подобострастно спросила:

- Чайку не изволите?

- Изволим. Два чая, но не бурды какой-нибудь, поняли?

Спустя несколько мгновений, - и на столике оказались два стакана в серебряных подстаканниках и вазочка со всякими вкусностями.

Лена немного поёжилась, ей показалось, что сильнее заработали кондиционеры:

- Ну ничего, сейчас согреемся горячим чайком. Правда, Татьяна? Угощайтесь.

Татьяна неловко потянулась за стаканом и чуть не пролила его.
Лена звонко засмеялась.

- Тань, да не стесняйся ты так. Ведь мы, наверное, ровесницы?

- Да, мы ровесницы. Нам по двадцать пять лет,- вдруг подтвердила попутчица.

Елена заметила, что Татьяна грела свои тонкие, почти прозрачные руки,  обняв стакан с горячим чаем.  На безымянном пальце у неё было кольцо с камнем. Когда же Елена присмотрелась внимательнее, то поняла, что кольцо раньше имело еще два камня, но они были  "откусаны" и вместо них торчали необработанные обрубуши из золота. Камень же был бриллиант, довольно  большой и высокой чистоты.

- Тань, какое у тебя интересное кольцо!

- О, да. Фамильное.

- А где же остальные камни?

- Первый камень продала бабушка в голодный год, чтобы новорожденная дочка от голода не умерла. Второй - уже моя мама, чтобы меня спасти. Вот один всего и остался.

И с этими словами Татьяна подняла голову и посмотрела прямо в глаза Лены. Взгляд был необыкновенным, завораживающим. Огромные, на пол-лица, серые глаза с поволокой смотрели на неё так, что у Елены всё перевернулось внутри. Взгляд выражал и радость встречи, и горечь расставания.
               

                ххх
Елену разбудил осторожный стук в дверь и тихий голос проводницы:

- Просыпайтесь, скоро Москва.

Было яркое солнечное утро, розы раскрылись за ночь и благоухали на всё купе. Лена почувствовала необъяснимую радость и легкость в душе, с удовольствием потянулась и попробовала вспомнить вчерашнее событие и  ночную гостью, но толком ничего не смогла припомнить. Кинув взгляд на противоположную полку, она поняла, что на ней  никто не спал и даже не сидел.
 
А была ли попутчица? Может быть, ей всё приснилось?

Но вдруг её взгляд задержался на крючке у двери,- там по-прежнему был полиэтиленовый пакет, который повесила  Татьяна, когда вошла в купе. Лена дотянулась до него, ловко сняла. Пакет казался пустым, перевернув его,  потрясла. Из него выпало то самое кольцо с сиротливым, последним бриллиантом, и клочок бумаги, на котором красивым, школьным почерком было написано:

«Дорогая, любимая моя доченька. Как я хотела  увидеть тебя. Мне разрешили. Прости меня, я не смогла выдержать всего. Родив,  оставила тебя под дверью приличных бездетных людей. Сердце мне подсказывало, что они вырастят мою Леночку достойным человеком. Я не ошиблась. Прости свою слабую мать и не ищи. Меня нет на земле вот уже двадцать пять лет. Как хотелось бы крепко обнять тебя и поцеловать, но не могу.
Будь счастлива, моя доченька.
Мама».

Елена машинально посмотрела на пакет. С него ей весело и задорно улыбался Олимпийский медвежонок. 1980 год – год её рождения.