Научно-фантастический рассказ

В прошлом году я закончила педагогический колледж, и теперь с удовольствием работаю воспитателем в детском саду «Золотое детство». Работу люблю, детям расположена, а недавно ещё и стихи начала писать...

  Как-то вечером Тамарку встретила, одноклассницу - похвалилась обнаруженными
   способностями. Тамара творчество моё послушала, бровями подвигала и говорит:
  - Надо тебе эти откровения Саше Граматееву навязать. Он сейчас редактор журнала
   «Золотое дно». Он, наверняка, знает, куда эти интеллектуальные ценности
    запихнуть. У меня вот номерок телефончика его «заныкался». Звони!

- А удобно обнаруживаться спустя столько лет? – забоялась я. – Так то, как школу закончили, так и не встречались на жизненном пути.
- Удобно - не удобно! Набирай циферки. У Александра работа такая – над текстами заморачиваться.

- Здравствуй Саш! Это я, Анжела Затевахина! Помнишь? Мы с тобой в одной школе учились.
- Привет Анжелика! Помню, конечно.
- Саш, у меня тут стишки детские насобирались. Прочесь не согласишься? - вкрадчиво спросила я, замирая от собственной дерзости.
- Так… - прогундосил Александр Захарович, - Сейчас посмотрим; в четверг в 10-00. И не опаздывай.
В назначенный день, прождав часок в коридоре, я осторожно нырнула за дверь.

- Так, так, - пробурчал Александр Захарович перебирая мои листочки.- Способности к поэзии угадываются. Но! Нужно много работать над словом.
- Конечно, - услужливо поддакнула я, заглядывая Сашке в глаза.

Не покупай мне цветов в магазине,
Я не люблю их цветной хоровод.
Полыньки в лесу набери бледно-синей,
Я буду хранить её месяц. Нет — год.

— Полынь в лесу не растёт, это враньё!
— А так?

Не покупай мне цветов в магазине,
Я не люблю их цветной хоровод.
Ты бледной полыни нарви на равнине,
А я ей украшу старинный комод.

— Ну так можно!
- Саш, а нельзя мой стишок в газетке разместить. Ну один, какой-нибудь крошечный?
- Нет! – сказал Александр Захарович. У нас не поэтическая газета, а газета обьявлений.

- Ну и что мне с этим творчеством делать?
- Подготовь 70 стихов. Набери 30 тысяч рублей и сюда. У нас знакомый редактор есть в коммерческом издательстве. Отредактируем и выпустим сборник твоих стихов.
- А потом что?
- А потом ты опустишься под землю - в переход, и будешь бесплатно раздавать свои поэтические изыскания прохожим — кто взять согласится.

Я не сразу поняла, что мне лучше сделать; удивиться или обидеться.
- Ну и зачем эти пустые хлопоты?
- А для драйва!
- Да? – только и смогла выдохнуть я.
- Всё, Анжел. Иди. Некогда. Работать нужно.
Я встала, и в анабиозе поплыла наружу.

- Подожди! Есть идея!
«Ну, давай, давай, добивайте пресса, до конца поэтессу.» - подумала я, и повернулась к Сашке с видом человека, который всё в жизни видел, и которого ничем не уязвишь.

- Через неделю в журнале «Золотые фантазии» обьявят конкурс на лучший научно-фантастический рассказ. Вот и напиши.

Я стояла и тупо смотрела на редактора;
- Как же его писать, этот рассказ, Александр Захарович?
- Найди какую-нибудь современную научно-техническую идею – реальную, и от неё сюжет закрути. Фантазию подключи..

 Вышла я на улицу. Плюхнулась на лавку и давай ногой качать.

«Найди научную идею! Ну и сказал! Я из наук только педагогическую в колледже проходила.. Я с компьютом-то - еле-еле.. Нашёл себе Склодовскую-Кюри!».

Достала телефон.
- Привет, брат! Забеги, посмотри компьютер - что-то «виснет».
- Ладно, сестра, завтра! Если смогу!
Мишке всегда было некогда, семья, работа, аспирантура, диссертация…

Приехал на следующий день - не обманул. Времени мало - сразу за дело.

- Миш, - подсела я к столу, - как там твоя «кандидатская», хоть бы рассказал.
- Ой, сестра, - не отрываясь от экрана, пробормотал Мишка. – Может не надо? Всё равно ничего не поймёшь.
- Ты попробуй, - обиделась я.. - Скажи, какая практическая польза от твоих теоретических изысканий.
— Ну ладно, - Мишка, почувствовав, что задел меня. — Слушай; вот к примеру есть у тебя золотое колечко.
- Ну и…
- А тебе нужно чайник позолотить..
- Ну и ..
- Ну и закладываешь ты его в специальную камеру – вакуумную. Подаёшь напряжение. Между кольцом и мишенью- чайником возникает электрическая дуга. Поняла?
- Нет.
- Ничего. Дуга разрушает молекулярную решётку золота, и выбивает молекулы из материала. Они по камере начинают носиться. А ты эти малюсенькие освободившиеся частички направляешь на нужный тебе предмет

- И что получится?
- Получится золотой чайник — вернее чайник с золотым покрытием, слоем в один микрон. Плёнка. Вакуумное напыление называется.
- А одного колечка на чайник хватит?
- Нет. Одного колечка хватить сделать напыление на сто таких предметов с ручкой и носиком.
- Правда?- закричала я с жадностью. Давай машину твою золотом облепим, а то она облезлая какая-то?!
- Не получится. Не изобрели ещё такой огромной вакуумной камеры...
- А ты не в камеру. Ты типа огнемётамёта прибор сконструируй, чтобы струёй золотой выстреливал. Чтобы вышел на улицу, прицелился и, "пшик" — всё в золоте.
- Нет, Анжел, пульверизатор вакуумный пока не придумали. Это фантастика…
- Фантастика?! Я  уже сутки научно-фантастический сюжет ищу для рассказа!
- Ну и сочиняй с этого места.
- А вот и сочиню, - бросила я гордо. Как там Андрючелло - племянничек мой, поживает?
- Нормально поживает. Просил стишок про белку написать для утренника.

Мишка ушёл, а я ещё долго обдумывала услышанное, глядя то в белый натяжной потолок, то в чёрный экран телевизора... Всё пыталась представить себе чудесную установку по распылению золота.
Так вечер и завершился: то краскопульты мне чудились, то куплеты про зверюшек в голову закрадывались. Но ни того, ни другого так и не нарисовалось в моём воспалённом от чрезмерных волнений мозгу.

Уснула поздно. В волшебных сновидениях всё невозможное быстро сбылось и наилучшим образом устроилось.

И вот стою я во сне около зеркала: в руках распылитель золота.

Вид у меня решительный и торжественный, какой бывает перед важными событиями. «Ну, в добрый путь, Анжела! Не каждому такая миссия выпадает – мир озолачивать. А тебе повезло! Твори! Да прибудет с тобой научно-технический прогресс и невероятная фантазия!»

Глубокая чёрная ночь без возражений приняла мой пафосный настрой.

Выйдя на центральную улицу города, я на секунду задумалась: «Что здесь золотишком испачкать? А-а-а, вот что! Каждый раз, проходя мимо магазина с вывеской АЛКОМАРКЕТ, я чертыхалась. Ну написали бы «Виноградная лоза», или «Весёлая бочка» что ли, а то эту мерзость накарябали. Одно движение золотопульты: и жёлтые брызги закрыли не только циничное название торговой точки, но и пробежались по грязным стенам злачного заведения. И даже на землю накапали.

Всю ночь я трудилась: урны, лавочки, оградки цветочных клумб облагораживала, наконец-то, устала. Решила домой возвращаться. А чтоб путь покороче был, по скверу пошла. Бреду по темной аллее, прибор для золочения за собой по земле волоку.

В ночной тишине слышу чьё-то весёлое пение.
«Кто это?» - подумала я. — «Три часа ночи, а вокалисту не спится!»

Пробралась между кустиков и вижу: пенёк, а на пенёчке белочка - орешки ворошит. Возьмёт фундук в лапочки: и вертит, крутит – а потом зубами «хрысь» – и точит. Прогрызёт отверстие в скорлупке — ядрышко достанёт. А когда сьест вкусную начинку - песенку исполняет.

- Привет ночная прохожая, на дозор похожая, - говорю зверьку.
— Здоров, — отвечает.
- А ты знаешь, певунья-грызунья, что Александр Сергеевич Пушкин про тебя стихи сочинил?

«Белка песенки поет
Да орешки все грызет;
А орешки не простые,
Все скорлупки золотые.»

- Как это, золотые скорлупки? – удивилась белка.
- Вот как, - говорю, и "пши-и-ик" на пенёк. Орехи так и засияли благородным металлом. Даже светло стало в тёмном сквере.

- Прикольно! - согласилась белка, и «хрум» орех зубами! А зубы у белки «хрясь» об металлическое покрытие, и посыпались мелким горохом на пенёк. Белка как закричит на все окрестности: - «Убили! Покалечили! Спасите звери добрые!»

Лес от криков пробудился, зашумел сердито. Листвой и шишками в меня швыряется, мышами кусается, птицами клюётся... А потом огромный комар подлетел, (ну помните, как у Пушкина), и в глаз - «тяп»!

«Чуду царь Салтан дивится,
А комар-то злится, злится -
И впился комар как раз
Тетке прямо в правый глаз.»

Больше не могла я терпеть — проснулась от боли. Лежу, дышу тяжело. А глаз – то взаправду, как не в порядке. Подскочила с кровати и к зеркалу.

Гляжу, а вместо зрака красная «плямба» навесилась. Зудит приобретение, в панику обращает.

Я щёки в ладони схватила и сижу - думать пытаюсь: что за оказия со мною приключилась: то ли сон несчастливый, а то ли событие реальное трагическое?!

Думала, думала и решила, «Грезы это!» А беспокойство не отпускает — сердце терзает, как белка орех.

Пошла я «пустырник» на кухню заваривать. Приготовила зелье, выпила. Всё равно волнуюсь, боюсь за рыжую зверюшку – как она без зубов-то?

Оделась и на улицу бегу, как преступник на место злодеяния. В карман орешек бросила.

В сквер зашла, на пень прицелилась. Орех достала, в руке раздавила и на пенёчек высыпала. Смотрю на верх, на дупло, а там процесс пошёл: то ушки появятся, то хвостик мелькнёт…

И угадала: белка из домика-то своего выскочила, и вниз по стволу зигзагами спускается.
К пеньку подошла и гостинцы пробует. Я ей в рот заглянула — зубы целые.
Обрадовалась открытию, и домой пошла.

И опять «Царя-Салтана» вспомнила:

"Там царь Кащей над златом чахнет.."

Вот и я, как Кощей от злата, чуть-чуть во сне не угробилась!

А вечером Мишка названивает:
- Сестра! Ты рассказ с научной фантазией завертела?
- Нет! Пусть эти научности другие умники придумывают, которые за свои фантазии ответственности не боятся, а я лучше стишков для племянника насочиняю…

Собирала осенью белочка орешки,
Ягодки, грибочки запасала мать…
Прыгай, прыгай, белочка, по ветвям, не мешкай,
Не придётся в зимушку деткам голодать.