Селебрейшн

   Я сказал себе, что свой восьмидесятый день рождения отпраздную по-настоящему. Так, как делали это раньше. В двадцатом веке. «В старину», – как сейчас говорят. Как это было у бабушки с дедушкой, родителей: дома, в кругу близких, за полным столом. Друзей, до кого смог дозвониться, позвал: «Ничего не знаю, хочу увидать всех живьём». А то в последнее время общаемся только в чатах: «Как дела?», «Норм. А у тебя?», «Норм», «О ком-нибудь слышал?», «Нет. А ты?», «Тоже нет». Видимся исключительно на кладбищах да на поминках. Наша группа в «Одноклассниках» работает как похоронное бюро: «Завтра во столько-то там-то состоится погребение такого-то». И то не все приходят на печальные события. На другой раз рассчитывают, что ли? Странные люди.

   Инка с Галькой с одного ж дома, а не виделись с окончания школы, опровергая теорию вероятности. Интересно, что скажут они друг дружке при встрече: «Всё думала к тебе зайти, но времени как-то не было». Это больше чем за шестьдесят лет-то? Стоп! Не могут они в одном доме сейчас жить, дома-то их уже нет. Его ж, как и мою родительскую хрущёвку, снесли по реновации. Жалко? Немного. Тот, кто не жалеет, у того нет сердца, а кто жалеет – у того нет ума. Вот так и я. Теперь у Петровско-Разумовской стоят дома в форме пирамид, широких у основания и сужающихся уступами к вершине, уходящей за облака. Это мода теперь такая, экологи продавили. Говорят, пирамиды меньше тени отбрасывают, чем прямоугольники, а на балконах можно фрукты-ягоды выращивать. Делал бы это кто…

   Стоят пирамиды на месте пятиэтажек и на полях бывшей Тимирязевки, перемещённой из Москвы то ли в Ставрополь, то ли в Симферополь. Я сам точно не знаю куда именно, а молодёжь вообще думает, что это один и тот же город где-то на юге. На уроках в школах так и учат: «Дети! На карте ставьте палец на Москву и ведите его вниз. Попадёте пальцем в юг». Смотря у кого какой кривизны палец. Попадёшь пальцем то ли в Ставрополь, то ли в Симферополь. Хотя, чего это я на географичку взъелся, она же не виновата, что я сам как не знал, так и сейчас не знаю где точно находится Саратов и Самара. Где-то справа от Москвы.

   Выходишь на свой балкон, а надо тобой как будто бы никого из соседей нет. Пусть у меня, как и у всех, не широкий балкон, но эта метровая полоса неба только моя. Такое ощущение из детства, что есть ты и небо над головой. Ложное, конечно, ощущение, инфантильное. Потому как над всеми нами – «Умный город», а выше него даже страшно подумать кто. А может Инку и Гальку даже поселили в мою пирамиду на Верхней аллее? В ней квартир – не счесть. Я своих соседей, тех, что слева живут, за всё время только два раза и видел, а справа даже не помню, видел ли. Вдруг Инка или Галька окажутся моими соседками? Было бы здорово! Ну, вот как придут на день рождения, то у них и узнаю.

   Встроенный за левым ухом смартфон сам подзаряжается от тепла тела. Его всем, оформившим пенсионную карту «МIR», установили совершенно бесплатно. Удобно, всегда на связи, его теперь не потеряешь и не разобьёшь. Не знаю, чем недовольны отдельные старики, которые за правым ухом устанавливают себе «глушилки». Говорят, мол, сохраняет право на личную жизнь. Право на личную жизнь? Это в восемьдесят-то? Не смешите меня. У меня лично секретов нет, слова и мысли совпадают. Короче, я всем своим позвонил и сказал, что приезжайте, даже пешком ходить не придётся, когда от метро доедете на треволаторе до моей пирамиды, то я всех встречу и сопровожу до лифта.

   Лифт – это отдельная песня. Я вот живу на этаже М8. Зачем тут буква? А затем, что между буквами от А до Я по десять этажей. Вот и считайте сами. Если убрать буквы, то очень высоко получается, а с буквами и не так высокого выходит. Заботятся о нас, стариках. Ведь психологический комфорт очень важен. Новости, которые приходят с улицы, скажем честно – так себе, а тут ещё и жить на сто каком-то этаже – это вообще никуда не годится. Мне больше нравится М8. Садишься в кресло, только успеешь выпить чашечку кофе из встроенного в кабину аппарата (всё никак не могут сделать его для пенсионеров бесплатным), как уже приехал.

   Хоть бы приехали… Андрюха, ещё с тех пор, как их юридический отдел в банке заменили роботами, пьёт по-чёрному и навряд-ли из Ярославля приедет, а Вовка своё обещание выполнит. Да, Вовка такой. Он таксистом в Вологде работал до самого последнего дня, когда из машин руль убрали и таксовать автопилоты стали. Но человек меняется медленнее, чем технологии, поэтому Вовку всё ещё куда-то тянет ехать. Эдик из Питера примчит. Его только пальцем помани. На пятидесятилетие, правда, не приехал, но он тогда в командировке, говорит, был. С Игорем сложнее. Он полмира в своё время по линии ООН объездил, теперь превратился в домоседа. И ему ещё как-то надо будет добраться из Украины через эту долбанную границу. А там за тридцать лет так ничего и не поменялось.

   Кухонный домашний 3D принтер не хуже, чем в ресторане, напечатает любую еду, начиная от салата «Греческий» до торта «Наполеон». Но это все могут, а я тут один рецептик узнал, как можно сделать королевских креветок. Ничем от настоящих не отличаются. Это вам не крабовые палочки. Вот друзья удивятся! Рассказываю. Значит так. Берёшь белок (белок – он и в Африке белок) триста грамм, добавляешь вкусовую добавку «Королевские креветки», сливочный соус, потом помещаешь всё это… Ладно, быстрее показать, чем рассказывать. Покажу, как гости приедут. Морепродукты в нашем возрасте полезнее, чем мясо.

   Утром в дверь позвонили. Для гостей было ещё рановато. На пороге стоял почтальон, держал длиннющий, наверное не короче метра, букет из недавно выведенных, неувядаемых Анютиных Глазок, и подарочный пакет. От Вовки. Не приедет. Понятно. Почтальон повернулся. Я увидел у него на затылке антенну. Ясно, что живого человека в качестве посыльного уже давно никто не использует, тем более что к нам один коронавирус страшнее другого год за годом приходит. Но! То, что почта использует не современных роботов, а ещё тех – из предпредыдущего поколения?! Всё экономить норовят, да не там, где надо. А ведь теперь таких делают – с первого раза и не поймёшь с кем дело имеешь. Даже морщины на лбу, прыщи на носу, седина в ушах и катаракта в слезящихся глазах. Ладно, чего это я по-стариковски брюзжу. Не дело это, тем более юбилей – значит празднование, радость. Твою мать, селебрейшн!

   Посидели отлично. Креветки пошли на ура. Галька и Инка вместо себя прислали голограммы-открытки. Оказывается, что живут в разных концах Москвы: одна под Ярославлем, а вторая под Калугой. Это даже не моя ветка метро. Андрюха, как я и думал, и ничего не прислал, и сам не приехал. Эдик сегодня не выходит на связь. Странно, но «Одноклассники» молчат насчёт его здоровья. Выпивали на двоих с Игорем. Говорили. Опять пили. В том числе за Эдика, как за живого. Снова разговаривали. Помянули с нашего класса Димку, Лёху, Ленку, а также Вадика с параллельного класса. Хорошие были люди, жаль, что умерли молодыми, ещё до изобретения прививки от смерти. Её делать надо раз в пять лет. Главное – не пропустить очередной срок. Нам, привитым, теперь жить до ста лет. Если верить рекламе. А как не верить? Жить-то хочется. Вон, один из «Би-2» не привился и всё – в прошлом году распалась группа в связи с непоправимым измерением штатного расписания. Три раза стоя и не чёкаясь выпили под «Полковнику никто не пишет». Не подпевали.

   Расходились дольше, чем сидели. Произносили одни и те же слова, договаривались обязательно, непременно встретиться на чьём-нибудь очередном юбилее. Я, честно говоря, думал, что это скорее всего будет на похоронах. Долго жали друг другу руки и всматривались в глаза, пытаясь там увидеть ответы на вопросы, которые не успели задать. Мне даже показалось, что Игорь приехал не сам, а вместо него приехал кто-то другой, не настоящий. Заикался он как-то не так, как обычно, и шнурки завязывал на ботинках не тем узлом. Хотя бывает, что привычки с годами меняются. Об Украине не говорили. О ней или хорошо, или ничего, чтоб не ссориться.

   В вечернее окно постучали. Это был знакомый дрон Тихон, ещё парочка дронов летала поодаль, ожидая своего товарища. Дрон сидел на балконе и укоризненно смотрел на меня своими чёрными немигающими глазами. Я в связи со своим юбилеем совсем забыл, что надо его покормить. Сам себя поругал и открыл на подоконнике заслонку беспроводной зарядки. Дрон привычно сел на неё и довольный зажужжал. У них такое бывает. Улетают за радиус управления, сбиваются с пути и так как объём памяти птичий – небольшой, то забывают через время кто их хозяин. Один из таких ко мне как-то на балкон случайно сел. Жалко его стало, дал ему подзарядиться. С тех пор уже года как три прилетает. Вроде бы подружились. Я ему кличку дал в честь волнистого попугайчика, что жил у меня раньше. Ещё в хрущёвке, до заселения в пирамиду на мой этаж, куда живые птицы не долетают.

   Пока Тихон заряжался, пообщался с ним. Он рассказал, что от Петровско-Розумовской строят новую линию скоростного метро. Говорят, что через двадцать лет, за каких-то пол часа можно будет на Новый год доехать и выйти на заснеженном полустанке где-то между Вологдой и Череповцом. Как только двери вагона откроются, то не боясь заболеть воспалением лёгких можно будет полной грудью вдохнуть свежего лесного декабрьского мороза, не боясь прилипнуть можно будет прикоснуться языком к металлической входной ручке закрытой на каникулы школы, не боясь утонуть можно будет прыгать и пытаться ногами пробить лёд на ручье у плотины. Не боясь ничего, кроме как опустить ночью ноги с кровати, под которой прячется неизвестно кто, с закрытыми глазами ехать с горки на лыжах. Лишь бы это увидела Полинка – девочка из младшего класса.

   На дрона неодобрительно смотрел пёс-пылесос Мартин, по мнению которого дрон на халяву ел из подзарядки, тогда как ему – работяге, надо было обойти и почистить всю квартиру от мучащей хозяина пыли, чтобы можно было потом покайфовать, лёжа на зарядном коврике. Мартин дождался того, как Тихон покинул подоконник, и возобновил уборку пола в гостиной. Надо было помыть посуду и убрать её в шкаф, но ради Дня рождения решил сделать себе подарок. Выбросил всю грязную посуду в мусоропровод. Могу себе позволить! Как-никак в честь восьмидесятилетия на карту «МIR» пришла повышенная пенсия с доплатой за долгожительство. Да и просто пора уже наступила хоть для каких-то обновлений. Приоткрыв дверь из гостиной в спальню, андроид с моим лицом заботливо поправил постель, на которой опутанный капельницами лежал юбиляр. «С днём рождения!», – своим, но показавшимся как всегда чужим голосом, себе сказал я.