Вы не поверите! Рассказ, ужас. Лебединский Вячесла

   Яна Вишнёвская, именуемая в сети под ником «Prettycherry95», ступила в засыпающий осенний лес. Ей никак не удавалось отделаться от мысли, что она совершает огромную ошибку. Прийти на место преступления её заставил недавний спор с подписчиками. По округе Москвы слух о зверском убийстве некоего парня не то чтобы расползся, но ураганом пронёсся по жителям. Вдобавок к этому хоть органы и не подпускали журналистов к жертве и уликам, какому-то проныре всё же удалось сделать несколько отталкивающих фото растерзанного тела. И они-то и расползлись по интернету с заголовком: «Вот что от нас скрывают!»
   Отправив сообщение подписчикам о близящемся стриме (включении в прямом эфире), девушка пошла дальше, проходя мимо колонн-деревьев, касаясь кончиками ухоженных пальцев их шероховатой коры. Было прохладно и тихо, как осенью субботним утром на даче. С деревьев на её плечи в кожаной куртке золотом ниспадала листва, под ногами от сырости чавкала она же, вдавливаясь в пожелтевший мох и грязь. И как раз не ударить в грязь лицом блогерше Яне не позволит гордость и те подписчики, расположение которых она упорно добивалась и без которых она, как это ни прискорбно – никто. К своей некогда недостижимой вершине славы она шла исключительно извилистыми лисьими тропами, и назад ей, видимо, уже никогда не повернуть. И остаётся только до самого конца играть ту роль, которая угодна безликой толпе.
   Но что поделать! Ещё в Женитьбе Фигаро им же самим было сказано, что благодаря угодничеству (раболепию) можно пойти очень даже далеко.
А тем временем Яна пришла к стремительному ручью, делящемуся у двух сероватых валунов на неотличимых близнецов, о которых была наслышана. Тот самый прыткий журналист в своём блоге сообщил, что подслушал между оперативниками, мол, жертву настигли как раз недалеко, и он, уже будучи раненым и оставляя позади себя кровавый след, смог из последних сил забежать в лес за ручей, где всё для него и кончилось.
   Блогерша похлопала себя по лицу, внушила сама себе мысль: «Не волнуйся» и, включив прямую трансляцию стрима, сладострастно улыбнулась напомаженными сочными губами, явив миру себя. Медленно переведя экран сотового на ручей и лес, она гордо приподняла голову.
В чат посыпались смайлики, большинство из которых были следующего содержания «:O». Они могли значить лишь одно: Яна не струсила, отсюда и их удивление, бьющее через край.
   Число зашедших на стрим стремительно росло. Она же, вздохнув, сказала:
   – Вы думаете это всё, на что я способна?
В погоне за популярностью нынешние люди готовы пойти на крайности. Видимо про это же можно сказать и о Яне Вишнёвской, потому как она, сделав шаг в воду, не смогла сдержать свой визг и, пока не поздно и пока есть решимость, вброд перешла через ручей, доходящий ей чуть ниже цветастой юбки.
   – Да-да, смейтесь-смейтесь. Вам-то там тёпленько-спокойненько, и это мне приходится отдуваться.
   Миновав перелесок с голыми кустами, она вошла в лес, чьи кроны словно бы втянули в себя остатки заходящего солнца. Это-то и поняла Яна, да вот только когда начался стрим помыслить об отступлении уже никак было нельзя. Это могут счесть за слабость с её стороны, а этого она себе позволить никак не может.
Прекрасно зная, что может таить в себе холодная тьма, она невольно вздрогнула. Ей казалось, зажги она одну-единственную спичку, и непроницаемый мрак, как тягучая нефть, вспыхнет – настолько стало напряжённо в потемневшем том лесу, где деревья скучились и где трудно было выбрать, как брести дальше. К некоторому счастью у неё имелся на связке ключей брелок со скромным фонариком, которым она периодически освящала своё лицо, представая перед зрителями с отработанными выражениями не то боязливости, не то глубокой (несвойственной ей и оттого комичной) задумчивости.
   – Знаете, это какой-то старый лес, и мне всё это не…
Её голос перекрыл заунывно-протяжённый вой, схожий с собачьим, но только более глубокий, звучный, и словно бы преисполненный скорбной печали отрешённости.
   Как Яна держала сотовый у своего лица, так и замерла. Её челюсть, не подчиняясь ей, отпала. В чат вновь посыпались вышеназванные смайлики удивления, и особенные, премиальные, значащие собой крайнюю степень шока.
Блогерша поняла: она в лесу не одна.
   И это что-то словно бы было…
   – Не человеком… – озвучила она свою мысль и, юркнув за дерево и зачем-то схватившись за него, царапнула куртку за острую ветвь куста. Не обращая на это внимание и отключив фонарик, она чуть выглянула и в просвете деревьев и увидела бледную луну и то, как лениво проплывали мимо облака, окрашиваясь по краям в серебристо-мертвенное сияние. Казалось, облака напоминали собой необработанное железо и о них будто бы можно было порезаться.
   Ей уж очень хотелось что-либо ещё добавить к своим словам, словно бы это могло как-то помочь развеять обстановку.
   Во мраке, вступившим во власть, послышался множественный быстрый топот. Казалось, кто-то нарезал круги вокруг её спасительного дерева. А Яна только и делала, что, прерывисто дыша, что пыталась скрыться от шума за растительной колонной. Но это нечто было быстрее и намерения этой сущности были гораздо решительнее.
   Яна разочаровалась в собственной глупости оказаться там, где лучше держаться подальше. Ей и не только ей стало отчётливо слышно утробное рычание, вещающее собой жестокое намерение. Оно уж очень напоминало недовольный возглас бешеного пса при смерти, когда отчаяние так охватывает животного, что оно готово на всё, только бы унять свой измученный лихорадочным страданием ум. В такие страшные моменты существо не ведает, что творит.
   Нечто, пронёсшись с шелестом через куст и задев его своим телом, на мгновение приблизилось к ней, обнюхало, вобрав в себя воздух, и тут же отстранилось во тьму.
   Продрогшая блогерша поняла: дело плохо. Она и приблизительно не понимала, с чем имеет дело. И чтобы разобраться в этом и убедиться в чьей-то злой шутке, она включила фонарик и стала пытаться вести его чуть с опережением на топот ног.
   Ей кое-как удалось выцепить из темноты подобие Z-образной подогнутой ноги, обросшей косматой тёмной шерстью с длинной ступнёй и чуть подогнутыми длинными когтями. В этот момент, выронив сотовый из другой руки, она не сдержалась, впервые встретившись с чем-то непонятным и вскрикнула.
   Но шоу, какое-бы оно опасное ни было и как бы оно не грозило смертью, должно продолжаться! Авось, думала она, всё обойдётся. Да и, к тому же, когда она подобрала с чахлой травы сотовый и утёрла его дисплей, глаза её не поверили увиденному и страх как бы на мгновение отступил перед удивлением. На стрим зашло огромное количество народу, и множество из них подписались на неё и оформили премиальные подписки. Это должно было бы её приободрить, но подействовало слабо.
   Если бы они знали, что чем дальше, тем менее всё это ночное представление походило на шутку!
   Вновь вооружившись фонариком и выхватив из тьмы косматую плотную шерсть на мощной спине кого-то, что неистово бежало на четвереньках. Она поняла, что, возможно, как раз-таки подписавшиеся и понимают, что это не розыгрыш.
Яна ещё сильнее вжалась в ствол дерева, на время выключила фонарик и постаралась не дышать. Вот только беспрестанная зубная дробь, тупо бьющая друг о друга, очень даже выдавала её.
   Существо остановилось. Вышедшая из-за облаков луна сзади вдавила к ней всей чернотой картину вставшего на две задние крепкие конечности поджарого зверя. Но его ноги и близко не валялись с могучими ручищами и когтистыми пальцами, настолько крупными, что они могли поспорить с целой ладонью молодой девушки. Зверь разжал сжатые кулаки, расширил свои пальцы и не отворачивая от неё свою крупную голову с острыми, как пики, ушами, медленно-медленно прошёлся по коре дерева когтями. Этот мерзкий шершавый звук застрял у неё в ушах и пробрал до глубины души.
   Кора с шумом осыпалась, а Яна, напрочь забыв о зрителях и их реакции, некогда очень важной для неё, на дрожащих ногах забежала за своё облюбованное дерево.
Яна Вишнёвская уж очень хотела бы прокомментировать происходящее, которое чем дальше, тем менее реальным ей казалось, да вот только она настолько потеряла дар речи как рыба, выброшенная на сушу, молчала и оттого сильнее нагнетала стрим. Но её надрывное и тяжёлое дыхание говорило за неё гораздо красноречивее, и дрожащая рука, что была вытянута вперёд, тоже сообщала о её беспредельном ужасе.
   Блогерша стала догадываться, кто послужил зверским убийством молодого человека. Вот только что помешает этому зверю не расправиться с ней подобным образом?..
   В одно мгновений зверь с ощерившейся шерстью обогнул дерево и оказался рядом с ней. Не выдержав, Яна завопила и закрыла глаза, и подумала было, что всё это дурной сон и сейчас самое время пробудиться. Ещё маленько, думала она, и её сердце не выдержит.
   Зверь, из пасти которого несло чем-то залежавшимся и словно бы тухлым, навис над ней, наотмашь ударил ручищей, вспоров когтями куртку, а она же, хило отбиваясь и хныча, так возжелала проснуться, что с ненавистью вырвала свой же клок рыжеватых волос.
   Увы, это не помогло. И она, хватаясь за волосы и отчаянно желая выбраться из кошмара, попробовала ещё несколько раз вплоть до того, пока кровь не хлынула с головы и боль не затмила её намерение.
   Она не понимала, зачем массивный зверь ворочает её, откровенно лапает как ему угодно и словно бы… ласкает; почему сразу не убил и почему когтями нежно-нежно проводит по её оголившемуся телу из-под разорванной одежды.
   Зверь зачем-то ткнулся в её щёку мокроватым носом, а Яна, не выдержав напора чужой воли и с истомой выдохнув, где-то глубоко в себе хотела знать только одно: что за ненасытный и оттого озверевший любовник причинил ей вначале нестерпимый ужас, а затем и сладостную грусть вожделения чего-то недозволенного и неправильного, что происходило с ней, похоже, вживую.
   Подняв дрожащей рукой фонарик с земли, чему виной была тряска от перевозбуждения и того, что зверь не оставлял её в покое, включила его и направила свет на утробное рычание.
   В этом порождении ночи, в чьих налитых кровью глазах-рубинах читалась нестерпимая жесткость, Яна Вишнёвская разглядела проблеск чего-то осмысленного, некогда человеческого и словно бы сочувствующего самому себе. А опустив сотовый чуть ниже разглядела крупные морщинистые складки-волны серой кожи, стала свидетелем удлинённой вперёд морды и осклабившейся пасти с желтоватыми клыками-кинжалами, с которых прямо на её разодранные хлопчатобумажные штаны и оголённые молочные ноги капала тёплая слюна.
   Ещё никогда прежде нервная система блогерши не были натянуты до такого предела. Она понимала намерения зверя и то ужасающее коварное преступление, что он готов был сотворить с ней. Яна не верила, что никто иной, как оборотень, оставит её в живых.
   Хриплым, тяжело вырвавшимся из сухой глотки воплем она перекрыла утробное рычание зверя:
   – А-А-А-А-А-А!!!
Оборотень же, приблизившись к ней вплотную, неистово прорычал так, что у неё в ушах заложило и словно бы желая, чтобы она себе более не позволяла необдуманных поступков:
   – А-А-Р-Р-Р-Ы-Ы-У-У-У!!!...
   Это был настолько оглушающий вой, заставивший её моментально смолкнуть и словно бы приструнивший её, что она, крепко сжав зубы и стараясь не терять сознание, более не сопротивлялась нехитрому намерению животного и подчинилась его порыву и желанию как более сильного, и оттого властного, существа.

   По трассе лихо неслась чёрная иномарка, скрипя шинами на поворотах по мокрому асфальту. Поддатые, но добродушная тройка парней слушали по радио что-то в гитарном исполнении. По капоту машины съехало отражение светлой луны на тёмном фоне пробегающего леса. Из-за громкой музыки сложно было разобрать о чём они откровенно спорили и шутили всю дорогу с города, выехав с ночного клуба и достаточно долго колеся по трассам.
   Водитель, поправив тёмную кепку и закончив захлёбываясь смеяться, перевёл взгляд на дорогу и увидел чей-то силуэт прямо на дороге. В последнее мгновение он успел вдавить обеими ногами тормоз и повернуть вбок, отчего машину чуть занесло.
Дрожащая же как от озноба девушка в лохмотьях даже не шелохнулась. При ближайшем рассмотрении можно было понять, что машина, что пронеслась весьма близко около неё, своей стремительностью даже не пошатнула её пульс ни на один удар.
   Вспугнутые близостью смерти вспотевшие парни, матерясь, выскочили из машины и бросились к ней с желанием облить грязью (словесно). У одного из них, одетого в спортивную одежду с крупным флагом России и подобной же величавой надписью на английском на спине, разбилась бутылка пива о асфальт и он, чертыхнувшись, первым приблизился к ней. Он ещё с далека понял с широко раскрытым ртом, что с ней не всё в порядке.
   – Ты, чё, долбанулась?! – выпалил он, резко развернув её за плечи к себе.
Яна Вишнёвская выглядела не лучшим образом. Её глаза были ошарашенно раскрыты, и казалось, что она и вовсе не моргает, но и даже находится где-то в другом месте. Рот был открыт и немного искривлён, косметика расплылась по лицу разводами под глазами и около губ, и вообще казалось, что это не её побледневшее лицо призрака или мертвеца смотрит на них с недопониманием. Скорее это некий лик глиняной застывшей маски закрывал её пережитое душевное потрясение. Один из парней, отшатнувшись назад понял: она пострадала от чего-то ужасающего, опустошившего её.
   В их чуть замутнённом рассудке осталась доля жалости. Парни, поговорив в сторонке и косо посматривая на недвижимую и тупо стоящую девушку посреди дороги, решили закончить с гуляньем и помочь ей добраться до больницы. В конце концов на ней имелось множество длинных порезов, пусть и засохших, от которых их то и дело бросало в дрожь.
   Невероятно было то, что до девушки невозможно было достучаться, словно бы она не понимала родного языка. Им пришлось взять её под руку и довести и усадить в машину, и это было легче лёгкого, словно бы ей было абсолютно безразлично всё дальнейшее. Как они не старались допроситься до неё ответов по пути к городу, но это было без толку.

   Яна очнулась и уставилась в белоснежный потрескавшийся потолок. Больших усилий ей стоило чуть приподняться и сесть. Её окружала комната, в которой по большей части преобладали белые (простыни, подушки, стены, потолок) и синеватые (одеяла, плитка у раковины) цвета.
   – Я в палате… – пробормотала она.
   На неё весьма странновато посматривали здешние обитатели. В их придирчивых взглядах сквозило неоправданной враждебностью из-под могучих бровей и словно бы некая подозрительность. Все кроме неё были одеты в тёмные штаны и синие короткие рубашки, доходящие до предплечий. Человек в палате было немного, не больше шести, не считая тех, кто просто так снуёт туда-сюда, желая подсмотреть что-нибудь эдакое и хоть на время отвлечься от своих тягостных дум.
   – А-а-а, проснулись! – обрадовался подошедший мужчина в белоснежном халате, стараясь поворачивать лицо к пациентке той стороной, где нельзя было разглядеть шрам, тянущийся чуть криво с края правого глаза до кончика рта. – Доброе утро. Моё имя Леонид Скобрянов, я здесь временно заведую. Дайте, пожалуйста, ручку.
   Она повиновалась и спросила:
   – Я оказалась там, где думаю?
   – Да, вы в психдиспансере. Угу, пульс, как я и думал, пониженный. Ну да ничего, я позабочусь о вас.
   – Я видела страшное существо и оно…
   – Нет, – неожиданно твёрдо надавил Леонид, устремив на неё немигающий взгляд через округлые очки, – вы ничего не видели.
   – Почему вы так думаете?
   – Да потому что рядом со злополучным лесом имеется кое-какая гора. Под ней и по сей день добывали руду, да остановиться пришлось. Из-за взрывных работ на воздух просочился нехороший газ, вызывающий галлюцинации. Вы ничего не видели, понимаете? – последнее предложение он проговорил более отчётливо и словно бы… с внушением?..
   – Но перед тем, как ступить в лес, я просматривала карту и там нет никакой…
   – Должно быть вы ошиблись.
   – А-а-а… – протянула Яна, заметив бинты, покрывающие большую часть её тела. Она показала белоснежную руку и добавила: – А это вы как объясните?
   – Газ, должно быть, встормошил вашу психику и вы сами себе навредили. Членовредительство в состоянии помешательства я за людьми замечаю не впервые… Яна, я вижу вам неожиданно всё это слушать и думаю, что вам надо побыть наедине и обдумать услышанное. Где-то через час начнутся процедуры, а вы пока отдохните. После всего отдых вам нужен как никогда.
   Леонид оставил её наедине, и перед тем, как выйти из палаты, остановился под косяком двери и бросил на неё некий проверяющий взгляд, способный, умудренный ошибками и сопутствующим опытом, уловить очень даже многое. Затем скрылся в длинном коридоре.
Некий пациент шаркающей походкой добрёл до Яны Вишнёвской и спросил разрешение присесть рядом. Ему было дано добро только по той причине, что на его спокойном лице не было и тени вражды и оттого, что он словно бы испытывал плохо скрываемую заинтересованность заговорить с ней первым.
   Под пациентом чуть скрипнули стальные пружины кровати, Яну немного качнуло.
   – Я верю тебе, – краем рта, тихо сказал он, не смотря на неё.
   – Мне тоже кажется, что то, с чем я столкнулась – реально.
   – И это не единственное ужасающее, что бывает в этом мире и во что люди отказываются верить. Но столкнувшись с этим однажды, в дальнейшем уже никак не получится закрыть глаза на правду.
   – Кто ты? – спросила она.
   – Моё имя Анатолий Кузьмин, я здесь уже три года и однажды встретился лицом к лицу с порождениями ночи – кровососущими вампирами. Думается мне, ты здесь надолго. Я тебе доверюсь и всё расскажу. – она кивнула, а он погодя, доверившись, сказал: – И теперь, когда мы вместе, когда у нас есть две головы, вместе мы сможем докопаться до истины и доказать миру существование мифических существ.
                ***
О судьбе Анатолия Кузьмина вы можете узнать из бесплатного рассказа (Я не сумасшедший) по адресу:  на 133 странице.

Моя группа Вконтакте: https://vk.com/club179557491