Опасная командировка Часть 3 Главы 49, 50
ДВОЕ В ПУТИ
Глава 49 Подкуп.
Григорий
В палату зашла медсестра.
- Григорий Федорович, вас к телефону.
Я поднялся с койки с трудом, спина еще продолжала болеть, вышел в коридор к столику дежурной. Трубка лежала на столе рядом с аппаратом.
- Я слушаю вас.
- Григорий Федорович, добрый день. Меня зовут Иван Степанович. Я к вам по поручению Министерства лесного хозяйства. Мне поручено сообщить вам следующее. По приказу министра вам выделена премия за большую проделанную работу по раскрытию деятельности преступной группы, занимающейся хищением народной собственности в крупных размерах и в качестве компенсации за физический и моральный ущерб, полученный во время выполнения задания. Кроме того, вам выделена из резерва министра пятикомнатная квартира в новом строящемся микрорайоне Москвы. У вас ведь подрастают разнополые дети, и с вами живет ваша мама. Мы еще позволили себе без вашего ведома, обставить квартиру новой итальянской мебелью. Квартира готова к заселению. Вам остается только получить ордер у коменданта и ключи от квартиры. Находится она по адресу…. Это четвертый этаж в шестнадцатиэтажном доме.
Эта новость меня ошарашила. И я подумал: «Ну вот, началось…». А мой собеседник продолжал:
Сумму эту перечислили на ваш счет в Сбербанке. Курьером сберкнижку доставят вам на дом. Пусть вас не удивляет величина этой премии. В нее вошли еще единовременные выплаты семьям погибших ваших товарищей. Им будут перечислены эти деньги из этой суммы. Просто так было сделать нам удобнее для оформления.
Я перебил своего собеседника.
- Извините, а я могу поинтересоваться, о какой сумме идет речь?
- Во первых, это не по телефону, во-вторых, я этой информацией и сам не обладаю. Мне самому ее не сообщили, а только поручили поставить вас в известность.
- Скажите, а я могу отказаться?
- Я толком не в курсе этих дел. Просто думаю, что вряд ли. Ведь часть этой суммы уже потрачена на приобретение мебели и квартира уже записана на вас. А у меня теперь все. У вас будут еще вопросы?
Вопросы у меня, конечно, были, и не мало, но я не стал задавать их своему собеседнику, потому что вряд ли он сумел бы дать мне вразумительные ответы на эти вопросы. Ему просто поручили мне позвонить и сообщить и он это сделал.
Да, ловко они придумали, - начал анализировать я. Можно только себе представить о какой сумме идет речь, раз из нее только часть истратили на мебель и не какую-то нашу, а итальянскую. Да еще выплаты семьям погибших в катастрофе вертолета. А ведь эту всю сумму перечислили на МОЙ счет. Значит, когда речь пойдет о взятке, то будет фигурировать ВСЯ сумма. Нужно будет срочно предупредить Наташу, чтобы она ни в коем случае не расписывалась за получение сберкнижки у курьера. Пусть она отказывается под любым предлогом.
У подошедшей к столику дежурной медсестры спросил разрешения позвонить в город.
- Набирайте номер через девятку.
Я позвонил к себе домой. Трубку тут же взяла Наташа.
- Наташенька здравствуй! Извини, долго занимать телефон не могу. Хочу предупредить тебя. Что бы то не приносили для меня, ни в коем случае не расписывайся за получение. Под любыми предлогами отказывайся. Ссылайся на меня, мол, вернется домой – сам получит. Ты поняла? Встретимся, объясню. Это очень важно. Ну, все, целую тебя и детишек. Маме привет. Пока!
Я положил трубку и вернулся в палату и еще долго думал об этой новости.
Глава 50 Гриша приехал
Наташа
Да…я думала, что все проблемы, связанные с Гришиной тогдашней командировкой, давно уже в прошлом. Оказывается совсем не так. Снова Гриша встревожен. Похоже, что и в больнице ему не дают спокойно вылечиться. Да, конечно, я сделаю всё, что от меня зависит. Недаром же говорят у нас в народе: «Куда иголка, туда и нитка». Я давно уже стала его ниточкой.
А вскоре пришло радостное известие, что в субботу к обеду Гриша будет уже дома. От радости я не знала что делать. Я кружилась по комнате и припевала:
- Гриша приедет! Гриша приедет! Гриша приедет!
Мама только с улыбкой посматривала на свою расшалившуюся сноху. Потом внесла предложение пригласить к обеду тётю и дядю . я поддержала её и тут же позвонила. Они очень обрадовались хорошим вестям. Ведь и они очень волновались за своего дорогого племянника.
А утром они прибыли с гостинцами. Я только хотела идти в магазин, но дядя только сказал, что всё необходимое есть. Только стоит приложить умелые ручки. Так и сделали. Мы с тётей занялись приготовлением праздничного обеда, а мама и дядя начали наряжать детей. Мама расчёсывала длинные волосы Настёны. По этому поводу я давно уже купила для неё красивую зелёную ленточку под цвет её изумрудных глаз. Василёк тянул ручки , видимо тоже хотел и для себя такое украшение. Тогда дядя взял мальчика на руки и начал терпеливо объяснять, что мальчику это совсем и не к чему. Василёк внимательно прислушивался, и, кажется, всё понял, так как тут же начал что-то гудеть, играя с машинкой.
У нас уже всё было готово, когда раздался звонок. Я как была в фартуке, так и побежала открывать. На пороге стоял улыбающийся, исхудавший Гриша. Он держал в руках большой букет алых роз. Я повисла у него на шее. Он ласково отстранил меня и приник губами к моему рту. Своим языком он сказал мне о том, как же он по мне скучал, как долго ждал этой встречи. Мы бы так и стояли, не отрываясь друг от друга, но дети, увидев Гришу, заревели в два голоса, как бы выражая недовольство тем, что какой-то дядя отнял у них маму. И тогда Гриша отдал мне розы, а сам не раздеваясь, подхватил орущую детвору и закружил с ними по коридору. Дети засмеялись от восторга и начали теребить его усы. Значит, узнали своего отца.
Опустив детей, Гриша обнял и поцеловал мать, тётю. Крепким мужским рукопожатием поздоровался с дядей и только потом снял куртку. Он немного поморщился, видимо, травма ещё беспокоила его. Но я знала, что смогу ему помочь. Гриша отправился в душ. Я отнесла ему туда чистое бельё и верхнюю одежду.
А потом мы поднимали свои бокалы за то, что Бог услышал наши молитвы и сохранил сына, отца мужа, племянника нам. Праздник затянулся до позднего вечера. Дети не слазили с колен Гриши. Он радовался вместе с ними, казалось, каждой мелочи. Он тоже был рад своему возвращению.
А потом наступила долгожданная ночь, когда мы с Гришей остались только вдвоём. Это была только наша ночь. Сначала мы раздели друг друга, а потом я уложив Гришу на спину приступила к действу, которое называется любовью. Сегодня я была его госпожой и повелительницей. Я целовала его губы, глаза. Я пальчиком трогала его колючие усы. Я шептала самые ласковые слова, которые только приходили в мою голову. Я не знаю, был ли в них какой-то смысл, но Грише явно они нравились. Потому, что он просил:
- Ещё, ещё…говори, Наташенька, говори!
И я говорила и целовала. А потом наклонилась к его члену и обхватила своими губами. Я целовала его уже ничего не могла сказать. Теперь говорил Гриша. Он просил не оставлять это занятие, а дать ему в полной мере насладиться моими губами. И я не подвела его. Вернее, подвела его к самому пику блаженства. И когда он уже готов был взлететь, я уселась на него и начала двигаться, доставляя сладостное удовольствие, двоим истосковавшимся душам. А потом мы вместе, издав победный клич, взлетели на небывалую высоту наслаждения.
Я прильнула к нему. А он крепко крепко прижал меня к себе, и найдя мои губы излил в них свою благодарность.
А потом, уже под утро, Гриша разбудил меня крепким поцелуем. Я знала, что он хочет обладать мною, и я тотчас была готова к этому. Это был саамы настоящий всплеск страсти. Мы снова летели на крыльях любви в за облачную высь. Высь, которая называется любовью. Мы снова были вместе и моя душа ликовала:
-Гриша вернулся! Вернулся Гриша!
За работой и заботой мы и не заметили. Как прошла зима и наступила весна. Слава Богу, дети были здоровенькими. Только я сильно исхудала. Это постоянная тревога о Грише, да и двое деток кормила до сих пор грудью. Гришка начал возмущаться, что я совсем не берегу себя, что дети уже большие и надо их лишить удовольствия сосать материнскую грудь. Да и мама также поддержала сына. Что же мне оставалось делать? Я уже и так прикармливала их смесью детской, да и со стола давала то кусочек хлеба пососать, то мясо. Но чувствовала себя, конечно не очень. Стала очень утомляться. И не стала с мужем спорить. Вот уже три ночи страдали все. Мне болела грудь, молоко всё никак не могло перегореть. Василёк кричал громко, по-мужски, а Настя так жалостливо попискивала. Я готова была уже снова начать кормить, но Гриша меня не допускал. Через неделю все успокоились.
(продолжение следует)
Свидетельство о публикации №221031500533