Из походного дневника-2-4

11.02.81. Среда.
Клубный день. (У моего фотоклуба «Ока»). Сегодня мы с дядь-Юрой дежурные.
                ***
Перевал (см. слайд) мы вчера взяли.  И стали спускаться. Но удалось пройти от силы метров 400-500. (Не по вертикали!) Сумерки к этому времени сгустились так, и крутяк пошёл такой, что надо было вставать. И надо же, именно в этот момент наткнулись на чужую стоянку. У ребят была шатровая палатка, это было видно по останкам снежной стенки. Но самое удивительное, что внутри лежал лапник! То есть они шли и знали наперед, что будут ночевать под перевалом. И тащили лапник из долины! Это что же за группа такая, что в 81-ом году с лапником ходит? Век ходи, век чудес жди. На пути. И  самое чудесное было то, что на стоянке дожидался путников (нас то есть!) запас дров. Изрядный! Конечно же, мы мгновенно раскинули и натянули свою самоделку имени Генерального Конструктора Хирурга Мишина, Сергея Палыча (так она у нас проходит по внутригрупповой мифологии).
Морозило уже не слабо. Быстро запалили костерок, наладили печку. Варили  в темноте. Залезли, поужинали. Начался спор: дежурить у печки или нет. Палыч – категорически «против». Дядь-Юра – решительно «за». Дело дошло до словесной дуэли, с элементами зубовного скрежета и лязга. (Кстати, лично я, тоже «против»). Пока начальник «фехтовал», вылез мыть посуду. Боже! Чудесный пейзаж вечера, перед ужином: лучистый месяц, звёзды, небо чёрного бархата – будто слизнуло! Ни одной звезды! А месяца уж и подавно. А вместо неба – туманистая хмарь, и из этой хмари как-то нехотя вылетают «белые мухи» и пикируют на нашу палатку. И тут же тают. Неудивительно, топится печка, скаты тёплые.
Помыл, залез в дом родной, промокающий. Упорный Хирург продолжает упорствовать, доказывая, что ночной комфорт это «спать в одном трико, тесно прижавшись друг к другу всю ночь напролёт, а не лазить по головам каждые полтора часа!» (Он абсолютно прав!). Но, в конце-концов, решили дежурить. Главным аргументом стал факт намокания палатки.  Мол, надо подсушивать. Могучий аргумент! А ведь если не топить, снег просто будет скатываться. Отчего ему таять? Ладно, решили и решили. Залегли. Немного потравили анекдоты и около 24-х отключились. Кроме меня.  Я ведь дежурный и дневалю первым. Полтора часа – мои! Пишу.
Утро. Спалось неплохо. Кажется, я даже выспался. В 6.30 Юрка полез делать костёр. А я сел к печке. В 7.30 разбудил народ. В 9.30 снялись и «посыпались» вниз… На более-менее ровной (чужой) лыжне на реке Утулик оказались через ТРИ часа. И это белым-пребелым днём!
Боже! Как мы кувыркались! Глыба кубарем слетел под откос. Дядь-Юра тоже. Жару поддавали и торпедки (они же, «жучки», «савраски», «синекурки», «трезорки» и «манюни»). Моя, например,  на полном ходу решила «обняться» с одинокой пихтой. Ощущение было такое, будто вздёрнули на дыбу. Как плечевые суставы выдержали – не знаю. У Начальника «жучка» вообще порвала «поводок» и усвистала порезвиться на воле. А у Хирурга в аптечке побились все ампулы. (Однако плохо вы их упаковали, товарищ «профи»!)
Вердикт. Слава богу, что вчера мы наткнулись на стоянку. Огромная Слава!!! Если бы мы продолжили спуск в ночь, то АБСОЛЮТНО точно, кто-нибудь  бы, да свернул себе шею. А также – СПАСИБО вам, неведомые люди, за дрова, за лапник, и вообще, за всё!
Итак, в 12.30 мы стояли на реке. Погода – великолепная. Лёгкое солнышко, лёгкий морозец, лёгкий снежок с небес. И хорошая лыжня. Беги – не хочу! Я чувствовал себя превосходно. В теле желание двигаться, в душе – свобода, в желудке – сносно (пока). Я испросил разрешения у начальника, и рванул. Летел, будто песню пел! Будто я один на это белой горной реке, и каждый новый поворот манил вперёд и вперёд. Мягко потело тело, мягко шуршала за спиной моя любимая (но своенравная) «синекурка», мягко падал пронизанный солнцем снег. И за два ходовых часа (по 50 минут), долетел до зимовья на левом берегу, к которому мы стремились.
Сейчас уже перекусили, я мою посуду, собираемся идти дальше. А место – дивное! Изба стоит на утёсе, внизу под скалами, есть живая вода. День, по-прежнему, прекрасный. А ещё радость – мы почистили зубы!!! Причём моим болгарским «Поморином». А некий сирийский «шедевр», который дядь-Юра купил в Москве и которым всё время хвастался, замёрз в камень И даже у костра отказывался размягчаться. И окончательная радость – мы сдали дежурство!
18.45. Дела такие. Мы с дядь-Юрой только что вернулись из разведки. Да-да, после перекуса он принял решение остаться в избе. Чему все были рады, ибо ребята затеялись сушить спальники. А мы побежали посмотреть, что и как на ручье Шубутуй, по которому должны подниматься на очередной перевал. Солнце стояло ещё высоко. Силы были обильные, постперекусочные. Да и налегке же. Ну и рванули.  По Утулику всё время хорошая лыжня. Завтра – никаких проблем, если, конечно, не случится внезапный ночной снегопадище. Берега реки – причудливые, отшлифованные водой, невысокие скалы. Бежали вольно и быстро, птицей перелетая подлипы наледей. В глубоких распадках, и справа и слева, мерцали голубые наледи застывших водопадов. Через 35 минут были в устье искомого ручья. Пошли по нему. Лыжня есть – это главное. Через километр влипли. Под снегом вода. Сначала я, дядь-Юра проскочил. Но через 500 метров и начальник «приклеился». Решили вылезти на берег, и срезать меандр. Так и сделали. Вскарабкались на верха, наткнулись на чью-то (видимо, охотничья – широкая) лыжню и по ней выскочили на свой Утулик 15-ю минутами ниже лагеря. В 18.05 были  «дома», а там новость: нас догнали тюменские «дети». Вот так, никогда не говори «расстались  навсегда».
Дети подъезжали с большими интервалами, все заледенелые – брезент штормовок колом стоял! – и сразу же бросались на наш чай…  Таким образом, вместо отдыха в просторе – суетня и колготня 13 человек в «зимовье-общаге».
12.02.81. Четверг
Утром, перед «проснутием» (или «очнутием»?), явственно представилась Катарина. Её лицо – крупно, в самом  прекрасном ракурсе и волшебном свете.
                ***
Ночевали в избушке, все 13 душ. А нары в ней, максимум человек на восемь. Если часть на спине, а часть боком. Если все строго боком – это «шпротный вариант», но можно уместиться вдесятером.  А ещё три тела куда? Пришлось специально изобрести полуторо-рядную систему. Все длинные (типа нашего Глыбы) и могучие (типа нашего Вито) лежали в один ряд ордером «валет». А все «мелкие» (девочки  и прочие), легли тоже «вальтом», но  как можно выше к стене. А между их ног протиснулись ещё четыре «тушки». Половинка на нарах, а ноги на приставных козлах, сделанных из лыж и чурбаков. Выкрутились, в общем. Я лежал у самой стены, справа, если смотреть от двери.
 На ночь натопили так, что Глыба, определённый за рост самым, ближайшим к печке, разделся до маечки и трусов и лежал поверх спальника. Я на своём конце «деревни» тоже начал употевать. Вылез из спальника, сел на полу, там было попрохладнее. Тут Шура овладел «детской» гитарой. И начался песенный вечер. Спонтанный. Поёт наш Кормилец весьма и весьма неплохо, надо сказать. А я, сидючи внизу, можно сказать под нарами, тоже начал подпевать. И попел в удовольствие. Своё. (Не знаю каким был мой вокал для остальных, но поленьями вроде не бросались). Около 23-х закончили и отошли  в страну фей, где правит Морфей.
Мне поручили вовремя разбудить дежурных и потому выдали – внимание! – «чужок». (Так было записано в дневнике тогда, в хамар-дабанском зимовье. Сейчас, в 2020-ом году, набирая этот текст, я не сходу сообразил, что мне был выдан, конечно же, ординарный «жучок», фонарик динамо-электрический, жужжащий). И вот что интересно, вместо того чтобы проснуться в 6.00, как было заказано, организм почему-то начал просыпаться с 3.00, ровно через каждый час. То есть, в 3,4, 5 и 6.00. И каждый раз я «вжуживался» в циферблат, сонно соображал – «рано ещё», и вновь засыпал. Не знаю, каково это было для остальных, но валенками вроде никто не бросался. В 5.00, когда заснул, мне почудилось очень явственно, как бывает только во снах, что ПРОСПАЛ! И ни много, ни мало, а на ДВА часа! О, черт! От страха, я тут же очнулся. Было как раз 6.00. Проснулся и дядь-Юра. Разбудили дежурных – Глыбу и Вито. В 7.00 мы уже хлебали некое пюре с сублиматом и пили кофе с сухарями. Затем сборы в темноте и тесноте. А затем попрощались с двумя дежурными «детьми» у костра. Теперь уж точно навсегда. (Остальные дрыхли, поскольку  у них по плану была днёвка). Спустились вниз, на Утулик, встали на лыжню и: «Вперёд, косопузые!»
Забыл написать. Вечером, Начальник, Хирург и Вито «дёргали» ещё раз. Второй раз на этом маршруте.
Глыба вчера классически загремел под обрыв при спуске. Из-за элементарного неумения делать поворот на склоне переносом лыж на 180 градусов поочерёдно, махом.
Вообще, летали мы вчера все. Преразнообразно и преклассически. В целом же, расклад в группе такой.
Дядь-Юра ведёт себя прилично. Мата немного. Тянет хорошо.
Хирург-Палыч – малый отчаянный и несколько даже авантюрный. Тянет неплохо.
Шура-Кормилец – поосторожнее. Но он и послабее. Тянет  нормально.
Виталик-Вито –  упрямый, медленный, несколько атренированный. Тянет медленно, но упрямо.
Глыба – огрызливый и выносливый. Тянет превосходно. Но не умеет делать поворот на 180 градусов на склоне.
Общая атмосфера в группе хорошая, смешливая, анекдотливая. Главный сказитель – Шура (анекдоты» «О!», «О фанере», и др.) Второй – Вито («Ваня на Бруклин-бридж» и др.)
                ***
За 1 час 15 минут добежали до Шубутуя. Теперь нам по нему вверх и  вверх, к Патовым озёрам и далее через перевал, в бассейн реки Снежной. Оттуда начнём «загибать дугу» к дому. Морозец – минус 15 градусов. Снег глубокий, местами, по колено. Это мы проверили ещё вчера. Идти по трудовой своей лыжне и легко, и приятно.
11.45. Сделали третий переход. Идём по извилистому руслу Шубутуя. Местами – промоины-полыньи, в которых шустро бежит, шумит, поёт живая вода – радость туриста лыжника. Радость, конечно, в реке и в чае, а не под снегом, в виде подлипа. Какие-то некрупные чёрные птицы с белыми грудками, перелетают впереди нас от воды к воде и бесстрашно мочат ноги, выискивая нечто «вкусненькое» под камешками. Но это не оляпки. Те вообще ныряют, как утки или бакланы.
Иду я сегодня очень прилично. Можно даже сказать – великолепно. То есть легко и радостно. Наверное, выспался хорошо. И поел. К слову сказать, пищевая норма в килокалориях у нас весьма основательная. По-моему за день мы её не сжигаем. Индикатор – ежедневная оправка. Помню, в студенческих походах «на грани», мы три четыре дня вообще  не присаживались «для раздумий о бренном». Кстати, в нашем походе самый популярный эвфемизм для этого процесса – «сходить клюкву пособирать».
А моя любимая «синекурка», оказывается, вчера на спуске «поранила» себе бочок. Надо подлатать.
14.30. Встретили на лыжне, лоб в лоб, местного охотника. Потом я его опишу. Это его адрес.

Елистратов Г.В. Бурятская АССР, 671010, Тункинский р-н, село Кырен, ул. Свердлова, 31.

13.25. Передых. Что-то я опять оторвался. Пру, как танкетка. Сегодня первый настоящий рабочий день. Видимо, мы дадим сегодня хороший кусок, километров на 18-20. Правда, пока по готовой лыжне.
Охотник сказал, что в двух часах хода (от места встречи) стоит изба. Но это его, охотничьего хода, налегке, только с ружьём и котомкой за плечами, да ножом на поясе. Мы решили до неё дойти. А вот завтра предстоит работный день. Настоящий. Ибо придётся тропить. Выше избы ходят только туристы. Но наш визави сказал, что этой зимой ещё никого не было. Он, вообще, много ценного сообщил.  Самое важное, пожалуй, что ретрансляционная станция «Орбита» в устье Шибетуя демонтирована, людей нет, но баня, может быть и осталась. Кстати, о бане. Перекусничали мы сегодня в 12.30, в зимовье охотника Петра (уже ушедшего в мир иной). Так вот, там баня была. Отлично срубленная, на двоих мыльщиков-парильщиков. Я заглянул. На полке даже веничек лежал. Исправный. И сердце моё «зашкворчало и затёпалось».  Но, увы, надо спешить. Поход наш, кажется, затягивается до 20 ходовых дней. Судя по картам, реальным снегам и ежедневным переходам. Хотя вначале вроде бы разговор шёл о 14-15 днях. Если сминусовать сегодняшний, получается, что нам 15 «дён» как раз и остаётся. Какая-то тут у дядь-Юры  неувязочка вытанцовывается. Ладно, надо идти.
                ***
(продолжение следует)