Умирать приказа небыло... сага бессмертия

СЦЕНАРИЙ ПОЛНОМЕТРАЖНОГО ФИЛЬМА «УМИРАТЬ ПРИКАЗА НЕБЫЛО (САГА БЕССМЕРТИЯ)». АВТОР СЦЕНАРИЯ А.НЕГРИВОДА.
ДАННЫЙ СЦЕНАРИЙ ЯВЛЯЕТСЯ ОБЪЕКТОМ АВТОРСКОГО ПРАВА И ОХРАНЯЕТСЯ ЗАКОНОМ. АВТОРУ В ОТНОШЕНИИ ДАННОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ ПРИНАДЛЕЖАТ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ПРАВА НА ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ В ЛЮБОЙ ФОРМЕ И ЛЮБЫМ СПОСОБОМ. МЕРЫ К ОБЕСПЕЧЕНИЮ ЗАЩИТЫ АВТОРСКИХ ПРАВ ОТ ВОЗМОЖНОГО ПОСЯГАТЕЛЬСТВА АВТОРОМ ПРИНЯТЫ.

 


УМИРАТЬ ПРИКАЗА НЕБЫЛО!..
(сага Бессмертия)

Автор сценария Негривода Андрей


















Негривода Андрей
+7(929)637-36-88
a.negrivoda@mail.ru


ИЗ ЗТМ

НАТ. СЕВАСТОПОЛЬ. БАЗА ВМФ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК. – ДЕНЬ

Володя в полной парадной военно-морской форме стоит по стойке «Смирно» на палубе тренировочной баржи. Широко и счастливо улыбается.
Напротив, как старый «морской волк», широко расставив ноги и картинно сурово «грозно» сведя брови на переносице, стоит Василий Коляда.

Василий Фаддеевич Коляда, «ФАДДЕИЧ» - мичман, около 50 лет. Старший боцман водолазной группы. 25 лет службы на Флоте. Очень опытный, мудрый и в меру требовательный. Весельчак вне службы.

Фаддеич медленно по палубе проходит вдоль короткого строя моряков, возвращается к Володе.

ТИТР:
1937 год. Крым. Балаклава.
База водолазов-диверсантов.

Некоторое время сурово смотрит в глаза.
Вдруг суровое лицо разглаживается, на губах появляется скупая улыбка.

ФАДДЕИЧ
Ты хорошо подумал, Володя? У хорошие тебя перспективы… Поучишься, через год закончишь курсы «мамлеев» (младших лейтенантов) - и ты уже военно-морской офицер! Через 25 лет закончишь не так как я – простым боцманом, а, глядишь, адмиралом – чем черт не шутит, когда диверсанты не спят? Так что? Может останешься?

Володя неопределённо пожимает плечами, оглядывается на своих товарищей в строю.

ВОЛОДЯ
Фаддеич… Не дави… У меня жена. Уже 10 лет, как… Я детей хочу… Ну и всего такого… Так что нет, товарищ мичман, не уговорите. Закончил я службу! Всё! Возвращаюсь в Ленинград.

Фаддеич внимательно выслушивает Володю. На его лице видно большое сожаление.

ФАДДЕИЧ
Свой долг Родине ты отдал честно. Отличник боевой и политической… И заставлять тебя я уже не вправе – приказ о демобилизации заберёшь в штабе… Ну что ж… Владимир Спиридонович… Давай прощаться! По старому обычаю военных водолазов. Вольно! Р-разойдись!

Небольшой строй разваливается. Начинается галдёж.
Около 20 моряков тут же начинают толпиться вокруг Володи.
Каждый обнимает, похлопывает по спине. Кто-то что-то суёт в руки с просьбой передать, кто-то пожимает крепкие ладони.

Через минуту раздаётся резкий звук боцманского свистка.
Все матросы замирают, смотрят на боцмана.
Фаддеич подходит к узким сходням трапа. Кто-то из моряков подставляет под ноги железный кузовок, наполненный толчёным мелом.
Фаддеич резким жестом приказывает Володе подойти.
Володя подходит, останавливается у трапа.

ФАДДЕИЧ
Ну что ещё сказать… Владимир Спиридонович… По старой военно-морской традиции… Списываешься на берег! Удачи тебе.

Фаддеич вступает в лоток с мелом, затем даёт пинок Володе.
Володя, с чётким отпечатком морского ботинка на ягодице, сбегает по трапу на пирс. Оборачивается, широко улыбается, машет сослуживцам рукой. Широким шагом уходит по пирсу к берегу.
Фаддеич долго смотрит вслед, в глазах сожаление.

ИНТ. ЛЕТО 1941 ГОДА. ЛЕНИНГРАД

(военная хроника)
По улицам Ленинграда прогуливаются жители.

АЛИСА ФРЕЙНДЛИХ (камео)
Как бы это ни было странно, но я прекрасно помню начало войны. Папа к тому времени уехал в Ташкент… Мы с мамой остались жить в Ленинграде вдвоем.

Большие группы людей гуляют по Невскому проспекту.
Кто-то ест мороженое. Кто-то несёт цветы.

АЛИСА ФРЕЙНДЛИХ (камео)
Мне уже было шесть с половиной лет, и она договорилась, чтобы я пошла учиться в Первый класс, хотя день рождения у меня только в декабре… В тот день мама взяла выходной, и мы пошли делать покупки для школы… И вот, где-то на улице мы увидели странную толпу людей, которые слушали репродуктор… Тогда я и узнала, что сегодня началась война… Тогда многие ушли добровольцами на фронт…

НАТ. СТАРЫЙ ПЕТЕРГОФ – ДЕНЬ

Из подъезда, одетый в старенькую военно-морскую форму выходит Володя. Следом за ним из двери выскакивает Мария, несёт на руках двухгодовалого ребёнка.

ТИТР:
ЛЕНИНГРАД.
29 июля 1941 года.

Володя оборачивается, делает навстречу жене несколько шагов, нежно обнимает её и ребёнка.
Мария шепчет на ухо.

МАРИЯ
Как же теперь, Володенька? Что будет?

Володя нежно целует Марию и ребёнка.

ВОЛОДЯ
Всё хорошо будет, Маняша! Не волнуйся! Дадим Гитлеру по морде, и по домам вернёмся дальше жить! Ты, главное, себя и Витьку сбереги!

Володя поворачивается, уходит по улице. Мария ещё долго смотрит вслед мужу.

ИНТ. ЛЕНИНГРАД. РАЙВОЕНКОМАТ. КОРИДОР – ДЕНЬ

В райвоенкомате огромная толчея людей.
Все стоят в очереди на запись в добровольцы.
Многие курят прямо здесь, боясь пропустить очередь. Из-за этого в душном жарком помещении уже не продохнуть.

По коридору, в сопровождении матроса медленно продвигается Фаддеич. Постоянно сталкивается с кем-то в коридоре.
В какой-то момент Фаддеич наступает на ногу матросу.

ВОЛОДЯ
Следи за фарватером, тюлькин флот! А то наскочишь скулой на камни!

Фаддеич резко оборачивается, смотрит из-под сведённых бровей на моряка. Вдруг на суровом лице появляется улыбка.

ФАДДЕИЧ
Вовка! Ты что ли? Ай да засранец!

Володя узнаёт Фаддеич, бросается обнимать старого боцмана.
Через минуту Фаддеич отстраняет от себя Володю на вытянутые руки, смотрит с удивлением.
 
ФАДДЕИЧ
А чего это ты как «зелёный» тут стоишь? Бросил яшку и решаешь фруктовый вопрос, пока на нас немчура прёт? А ну, товарищ краснофлотец, отваливай от стенки, становись в кильватер и на полном форсаже чапай за мной до нашей Хурхояровки!

Володя широко улыбается, подхватывает свой мешок-сидор, переступает через ноги, спешит вслед за Фаддеич. 

ИНТ. ЛЕНИНГРАД. РАЙВОЕНКОМАТ. КАБИНЕТ – ДЕНЬ

В кабинете Фаддеич, Володя, майор-райвоенком и лейтенант Прохватилов.

Иван Прохватилов, «ДУБИНА» - лейтенант, командир роты диверсантов, 30 лет. Один из самых опытных диверсантов на Балтийском Флоте.

Володя стоит по стойке «Смирно» посредине кабинета.
Фаддеич неторопливо курит трубку у открытого окна.
Райвоенком и Дубина сидят за столом, пристально смотрят на Володю.

ДУБИНА
Что скажешь, Фаддеич? Наш человек? Знаешь куда берём…

Фаддеич не торопится курить, пристально оценивающе смотрит на Володю, пока тот стоит по стойке «Смирно».
Наконец Фаддеич подходит к большому столу.

ФАДДЕИЧ
(к Володе)
Вольно, селёдка…
(к Дубине)
Я его, Иван, ещё в 37-ом уговаривал остаться на «мамлея»… Лучший водолаз-диверсант на моей памяти… Но у него семья… А сейчас вон как жизнь повернулась…

Дубина с пониманием кивает головой, перелистывает документы из тонкой папочки.

ДУБИНА
Член ВКПб?

ВОЛОДЯ
Так точно! С 1940 года!

Дубина с пониманием кивает головой. Смотрит на Фаддеича.

ДУБИНА
Возьмёшь его к себе, Фаддеич?

ФАДДЕИЧ
Если только сам захочет…

Дубина поворачивает голову к Володе, несколько секунд оценивающе смотрит.

ДУБИНА
Мы набираем отряд для работы… В общем, для работы! Готовы вступить в отряд, товарищ краснофлотец?

ВОЛОДЯ
Так точно, тащ лейтенант!

Володя ответил сразу, ни секунды не задумываясь.
Фаддеич уже улыбается. Улыбка появляется и на лице Дубины.
Дубина протягивает Володе пакет его документов.

ДУБИНА
Добро пожаловать на борт, товарищ краснофлотец!

Володя аккуратно прячет документы в карман. Отдаёт честь, выходит из кабинета.

ИНТ. ЛЕНИНГРАД. РАЙВОЕНКОМАТ. КАБИНЕТ – ДЕНЬ

Дубина смотрит на закрывшуюся за Володей дверь.
Поворачивается к Фаддеичу.

ДУБИНА
Говоришь он лучший, дядя Вася?

Фаддеич разжигает погасшую трубку, дымит как паровоз.
Говорит медленно, словно раздумывает.

ФАДДЕИЧ
Резковат, конечно, малец… Помню в 36-ом к нему жена в гости приехала. Гуляли по городу, а к ним четверо хулиганов прилипло… Он их и поломал всех… Ну что было делать? Девчонку его я по-быстрому обратно в Ленинград отправил, а его на базе на неделю спрятал… Круто ин их тогда…

Дубина внимательно выслушивает мичмана.

ДУБИНА
Ну, на суше понятно… А в море?

ФАДДЕИЧ
Дельфин! Думаешь я зря его хотел в боцманах оставить, а потом и учиться в морском училище предлагал? Этот малый в воде и под ней всё умеет – я сам его всему научил.

Дубина внимательно выслушивает мичмана.
Вынимает из пачки папиросу, закуривает. Встаёт из-за стола, делает несколько шагов по кабинету. Думает.

ДУБИНА
Как думаешь, дядя Вася… Если этот паренёк так хорош, может его командиром отделения? Согласится?

В густых усах Фаддеича появляется улыбка.
Фаддеич всей ладонью мощно трёт свою лысую голову.

ФАДДЕИЧ
Табань, лейтенант. С ним так с ходу не получится – малой может всех нас послать. У этого наглости хватит! Так что… Придём в тихую гавань, бросим чалки… А там уж, как пойдёт.

Дубина думает несколько секунд, согласно кивает.

ДУБИНА
Добро… Что у тебя ещё, боцман? Есть ещё кто на примете в отряд?

Фаддеич надевает на голову старенькую военно-морскую фуражку, направляется к выходу.

ФАДДЕИЧ
Пока нет, тащ лейтенант. Но думаю найдутся.

Фаддеич отдаёт честь, выходит из кабинета.

НАТ.ЛЕНИНГРАД. ОСТРОВ ГОЛОДАЙ. БАЗА РОН - ВЕЧЕР

Володя сидит на скамеечке около входа в казарму РОН (Рота особого назначения), внимательно посматривает по сторонам.
Замечает идущего по тенистой аллее Фаддеича. В его походке угадывается «старый морской волк» - Фаддеич шагает большими шагами широко расставляя ноги как при качке в море.

Через минуту Фаддеич подходит к Володе. Молча садится на скамеечку, вынимает из кармана старую трубку, закуривает.

ФАДДЕИЧ
Ну как тебе тут, Володя? Обживаешься?

Володя смотрит в одну точку, на скулах бегают желваки.
Говорит тихо, угрюмо.

ВОЛОДЯ
Тащ мичман. Что мы тут делаем? Почему не сразу на фронт?

Фаддеич пристально смотрит на Володю, что-то обдумывает.

ФАДДЕИЧ
Слушай, Бекас… Ты же опытный водолаз-диверсант. Коммунист!
 
Владимир Спиридонович Путин, «БЕКАС» - краснофлотец. С 1934 по 1937 годы служил в ВМФ на Черноморском Флоте старшим водолазом. Сначала в ЭПРОНе, позже был переведён в Балаклаву в отряд водолазов-диверсантов. Очень жесткий характер, требовательный, но очень любящий свою жену.

Бекас тут же вспыхивает, говорит смотря Фаддеичу прямо в глаза. В его глазах злость.

БЕКАС
Вот именно! Коммунист! И свою заводскую бронь я послал подальше только для того, чтобы уйти на фронт! Так почему тогда все воюют, даже те, кто никогда не умел этого делать, а мы тут, в Ленинграде? Сидим на жопах и чего-то ждём!

Фаддеич бросает на Бекаса странный взгляд. В лице былая жесткость и суровость боцмана.
Встаёт, одёргивает китель.

ФАДДЕИЧ
Встать каботажник! Смирно! Сейчас рубишь «полный ход», и в кильватере чапаешь за мной! Познакомишься с начальством поближе. Ты умный, говоришь? Вот на этом хурале я тебя и послушаю, селёдка! Шагом марш!

Фаддеич шагая через ступеньку поднимается по лестнице штаба. Подходит к солдату, мельком показывает удостоверение, входит внутрь. Бекас не отстаёт от мичмана ни на метр.

ИНТ. ОСТРОВ ГОЛОДАЙ. БАЗА РОН. КОРИДОР - ВЕЧЕР

Фаддеич широкими развалистыми шагами идёт по длинному коридору. Гулким эхом раздаются шаги боцмана.
Бекас идёт рядом, но немного позади Фаддеича.
Фаддеич подходит к большой двери, небрежно стучит и входит.
За ним входит Бекас.

ИНТ. ОСТРОВ ГОЛОДАЙ. БАЗА РОН. ШТАБ - ВЕЧЕР

Внутри кабинета за большой картой Ленинградской области с непонятными цветными пометками сидит Дубина.
Видно, что лейтенант над чем-то напряжённо думает.

Раздаётся короткий требовательный стук в дверь.
Входят Фаддеич и Бекас.
Фаддеич небрежно подбрасывает руку к козырьку фуражки.

ФАДДЕИЧ
Здра жла, тащ нант!

Дубина отвлекается от карты. Видит вошедших. Небрежно набрасывает на карту край большой красной скатерти.  Встаёт, подходит, обоим пожимает руки, жестом указывает на дальние от карты стулья. Ждёт пока все усядутся.

ДУБИНА
Что, Фаддеич?

Боцман смотрит на Бекаса суровым взглядом как на новобранца, говорит жёстко.

ФАДДЕИЧ
Вот! Доставил к вам дезертира, тещ нант! Вёл странную пропаганду…

Бекас вскакивает со стула как ужаленный. В глазах мелькают злые молнии – он уже готов бросится с кулаками на Фаддеича.

БЕКАС
Да я!.. Никогда!..

Фаддеич резко встаёт, медленно надвигается на Бекаса. В глазах неприкрытая злость.
В голосе жесткий металл, как былые годы. Резким голосом подаёт отдельные команды.

ФАДДЕИЧ
Сидеть! Встать! Смирно! Ты, краснофлотец, командир отделения, член партии, а какая бодяга в твоём рундуке?!! Или о «чёрном треугольнике» мысли думать мешают! Отвечать!

Бекас в некоторой растерянности от напора мичмана. Но у него проявляется жёсткий характер.

БЕКАС
Никак нет, тащ мичман! Я не дезертир! Никакого приказа небыло, и ни о каких треугольниках я не думаю – война, фрицы прут на Ленинград! А мы тут ни хера не делаем кроме, как формируем непонятно что! А воевать кто за нас будет?!!!

Фаддеич поворачивает голову к Дубине.
Дубина в этот момент подписывает лист бумаги, ставит на него печать. Передаёт Бекасу.

ДУБИНА
Всё правильно… Вот приказ о назначении краснофлотца Путина на должность командира отделения.

Бекас читает написанное, переводит взгляд на Дубину.
Дубина внимательно смотрит на Бекаса, словно что-то решает.
Наконец откидывает с карты скатерть, разглаживает руками.

ДУБИНА
Слушать сюда, краснофлотец! Идёт формирование подразделения. Но враг не спит. Он наступает, мать его! Поэтому… Какое-то время, пока не сложится рота, вы будете прикреплены к составу истребительного батальона НКВД… Диверсионно-разведывательная  группа… И для вас вместе с мичманом Колядой, уже есть первое спецзадание…

НАТ. ОСТРОВ ГОЛОДАЙ. БАЗА РОН. ПЛАЦ – УТРО

Дубина стоит перед небольшим строем.
Все бойцы одеты в разномастную форму – здесь и моряки, и красноармейцы, и добровольцы в гражданском.

ТИТР:
Остров Голодай.
25 августа 1941 года.

Дубина медленно идёт вдоль короткого строя. Внимательно всматривается в лица солдат.
Первыми в строю стоят Фаддеич и Бекас, и ещё около 15 бойцов.

ДУБИНА
Я знаю, товарищи бойцы, что отпускать вас сейчас в бой слишком рано – за исключением немногих, вы ещё ничего не знаете в военном деле… В деле разведчика-диверсанта… Но времени у нас нет – немец прёт на Ленинград без передыха.

Дубина останавливается. Возвращается к середине строя.

ДУБИНА
Все вы были отобраны в состав истребительного батальона НКВД для проведения спецзаданий. Верю в то, что вы справитесь – здесь случайных людей нет, все коммунисты и профессионалы своего, пусть даже не военного, дела… Желаю вам удачи, и возвращения без потерь.
(к Фаддеичу)
Командуйте, товарищ мичман.

Фаддеич валкой походкой выходит вперёд, зычно командует.

ФАДДЕИЧ
Нап-рра-во! К машинам! Бегом! Марш!

Короткий строй солдат по двое тащат большие армейские ящики. Подбегают к двум «полуторкам», быстро загружают ящики под брезентовый тент. Грузятся сами. Закрывают тент.
С двух сторон на брезенте «полуторки» нарисованы Красные кресты.

НАТ. ОСТРОВ ГОЛОДАЙ. БАЗА РОН. ПЛАЦ – УТРО

Дубина наблюдает за погрузкой. Когда всё закончено, командует.

ДУБИНА
Командир взвода, командиры отделений! Ко мне!

К Дубине подходят Фаддеич, Бекас и сержант-сапёр Егоркин. Отдают честь.
Дубина вынимает из планшета карту, разворачивает.

ДУБИНА
Слушать внимательно, бойцы… Вас здесь 15 человек… Те, кого я прямо сейчас могу отправить на задание…
(показывает в карту)
Вам предстоит марш на почти 200 километров… Ехать будете по ночам. Максимальная осторожность и соблюдение секретности!

Фаддеич придвигается ближе, говорит тихим голосом.

ФАДДЕИЧ
Далеко ехать, тащ нант… К чему готовиться?

Дубина задумчиво смотрит на Фаддеича. В глазах печаль.

ДУБИНА
К войне, мичман… Ваша цель – военно-морская база Усть-Луга… Там работает эвакуационная команда. И груз с базы надо спасти! Максимально возможное – спасти! Там почти 2 тысячи тонн продовольствия на складах! А ещё боеприпасы, обмундирование…

Фаддеич едва слышно присвистывает.

ДУБИНА
Ваша задача – взорвать базу после эвакуации. Для этого с собой в двух машинах везёте полтонны взрывчатки… Этого возможно мало, но больше 2 машин отравлять опасно… Крайнее время вашего прибытия – 1 августа. Прибудете раньше – получите эту фору во времени. Вопросы?

Вопросов не последовало – все обдумывают услышанное.

НАТ. КИНГИСЕППСКИЙ РАЙОН. ДЕРЕВНЯ НЕЖНОВО. ЛЕС – РАННИЙ ВЕЧЕР

Две «полуторки» замаскированные ветками стоят в лесу на окраине деревни Нежново.
Бойцы сидят рядом с автомобилями. Каждый занимается своим делом. Кто-то обедает из консервной банки. Кто-то перематывает портянки. Кто-то поправляет ветки камуфляжа. Кто-то замазывает грязью Красные кресты на брезентовом камуфляже.

ТИТР:
Кингисеппский район. Деревня Нежново.
30 августа 1941.

Фаддеич, Бекас и Егоркин сидят немного поодаль, на небольшом взгорке.
Фаддеич внимательно вглядывается через бинокль в берега речки.

БЕКАС
Что скажешь, тащ мичман?

Фаддеич отдаёт бинокль Бекасу, медленно достаёт из кармана свою трубку, закуривает.
Смотрит на берег реки.

ФАДДЕИЧ
Хреново, пацаны… До места ещё километров 50. Ночью без света по лесу… Идти без фарватера в незнакомых водах… Не успеваем! Рискуем поймать килем какую-то левую банку.

Бекас возвращает Фаддеичу бинокль.

БЕКАС
Сейчас отчаливать надо, до темноты. За речкой до леса метров 300-350. Я проскочу, тащ мичман. Минуты за 3-4. Как заеду в зелёнку, отправляйте пешую команду. А я пока вернусь, и приведу второй баркас. Минут за 15-20 управимся.

Фаддеич смотрит на Егоркина.

ФАДДЕИЧ
Что скажешь, сержант? Ты боец опытный.

На груди Егоркина висит орден Красной Звезды (за войну с Финляндией).

Егоркин по-военному одёргивает гимнастёрку.

ЕГОРКИН
Не согласен, товарищ комвзвода. Вернее – согласен что надо ехать. Не согласен с расстановкой сил. Я сапёр. И я отвечаю за сохранность груза. А по полю придётся гнать на всю железку, но при этом очень аккуратно! Машины поведу я!

Фаддеич задумывается на несколько секунд.
Нещадно дымящая трубка боцмана выдаёт его напряжённую мозговую деятельность.
Наконец Фаддеич прячет трубку в карман.

ФАДДЕИЧ
Значит так, голуби мои… Готовимся к проходу по открытой воде. Постриптизируем маленько… Расчёт будет такой… Первую лайбу поведу сам – староват в пехоту переходить. До меня на ту сторону пойдёт Бекас со своим отделением. Произведёшь разведку. После меня пойдёт Егоркин. А твоё отделение догребёт до нас после того, как кинешь кранцы в лесу на той стороне. Всё! Выходим через 5 минут! Рискнём по-малу…

Бекас и Егоркин отдают честь Фаддеичу, широкими шагами удаляются к своим бойцам.

НАТ. ДЕРЕВНЯ НЕЖНОВО. ЛЕС – РАННИЙ ВЕЧЕР

Бекас и 4 разведчика лежат в кювете около неширокого деревянного моста. Всматриваются по сторонам.
Вокруг никого.

БЕКАС
Внимательно! Переходим мост по одному. На той стороне ласты в руки и бегом к лесу. Там занимаем круговую оборону и ждём баркасы. Всё! Я пошёл!

Бекас встаёт на ноги, низко пригибаясь к земле, быстро перебегает через мост, со всего маху плюхается на землю. Внимательно осматривается.
Вокруг тишина.
Бекас машет рукой. Разведчики по одному перебегают через мост.
Бекас жестами делит разведчиков пополам. Двумя группами на расстоянии метров 20 друг от друга разведчики бегут вдоль заросшей травой полевой дороги.
Наконец разведчики добегают до леса, тот же занимают круговую оборону. Бекас машет рукой Фаддеичу.

ИНТ. ДЕРЕВНЯ НЕЖНОВО. ЛЕС – РАННИЙ ВЕЧЕР

Фаддеич заметно нервничает, грызёт чубук потухшей трубки.
Наконец видит сигнал Бекаса.

ФАДДЕИЧ
Отчаливаем помалу…

Фаддеич включает передачу, медленно трогается с места.
Активно работает рулём, объезжает ямы и бугры, через минуту въезжает на деревянный мост.
Несколько секунд, и Фаддеич съезжает с моста на грунтовую дорогу. И тут же сворачивает с дороги. Едет к лесу по едва заметной тропинке в поле, приближается к месту, где залегли разведчики.
Через несколько минут Фаддеич въезжает в лес. Густые ветки хлещут по стеклу.
Фаддеич останавливает автомобиль.

НАТ. ДЕРЕВНЯ НЕЖНОВО. ЛЕС – РАННИЙ ВЕЧЕР

Бекас подбегает к «полуторке».
Открывается дверь, из машины выходит Фаддеич.

ФАДДЕИЧ
Твою ж в коляску! Пару минут ехал, а жопа мокрая, чуть шапку не пустил! Давненько я так не нервничал… Маскируй шхеру! И дай папиросу!

Фаддеич берёт папиросу у Бекаса, закуривает. Глубоко затягивается дымом.
Тем временем двое разведчиков быстро набрасывают ветки на тент «полуторки».

ФАДДЕИЧ
Времени нет, матрос. Давай отмашку самотопу. Пусть тюлькин флот отчаливает.

Бекас кивает головой. Выбегает на кромку леса, машет рукой.
Из леса на другой стороне реки выезжает «полуторка». Сразу за ней, толпой бегут остальные бойцы отряда.
Бекас с непониманием смотрит на «полуторку» и бегущих рядом с ней солдат. Говорит тихо, себе под нос.

БЕКАС
Что творите, черти? Лежать!
(уже орёт в голос)
Останови своих дятлов! Хабанера! Мордой в землю!

К Бекасу подскакивает Фаддеич, наблюдает за передвижением «полуторки» и пехотинцев.

ФАДДЕИЧ
Татаро-монгольская орда…

НАТ. ДЕРЕВНЯ НЕЖНОВО. ПЕРЕПРАВА (ПАНОРАМА) – РАННИЙ ВЕЧЕР

«Полуторка» с красными крестами на боках тента, медленно въезжает на деревянный мост.
Следом за ней, неорганизованной толпой бегут бойцы отряда.

В воздухе слышен звук приближающихся самолётов.
Из-за облаков появляется пара немецких истребителей Мессершмитт 109.

«Полуторка» медленно переезжает мост, сворачивает с дороги в поле. Бойцы бегут толпой к лесу, нервно оглядываются на самолёты.

Пара Мессершмиттов разворачивается по большому кругу, заходят в атаку. Слышен нарастающий вой пикирующих самолётов.
Два Мессершмитта стремительно пикируют на едущий по полю к лесу автомобиль.
Раздаётся длинная пулемётная очередь. На земле вырастают земляные фонтанчики. Очередь перечёркивает автомобиль.

Полуторка останавливается, замирает на месте.
Первый самолёт взмывает в небо.
Второй самолёт пикирует на автомобиль. Пролетает над «полуторкой» взмывает в небо.
В эту секунду раздаётся взрыв. Бомба взрывается на капоте автомобиля. Через мгновение раздаётся второй очень мощный взрыв от детонации взрывчатки.
Врастает большой земляной фонтан.

НАТ. ДЕРЕВНЯ НЕЖНОВО. ЛЕС – РАННИЙ ВЕЧЕР

Медленно оседает пыль после взрыва.
С деревьев на землю падают сломанные ветки.

Бекас медленно поднимает голову, одним взмахом отряхивает волосы от земли.
Смотрит на огромную воронку радом с мостом, на оседающую на землю пыль.

БЕКАС
Приплыли, мать твою…

Бекас пытается вскочить с земли, но его останавливает жёсткая рука Фаддеича.

ФАДДЕИЧ
Лежи дура!


Фаддеич с силой прижимает Бекаса к земле.
Бекас с непониманием смотрит на Фаддеича.

ФАДДЕИЧ
Там уже делать нечего – все под горизонт ушли. А Мессеры ещё могут вернуться – долбануло-то, мама не горюй…

Словно в ответ на слова Фаддеича слышится шум двух приближающихся самолётов.
Два Мессершмитта пролетают над местом взрыва, делают второй круг, наконец улетают.
Фаддеич слегка покряхтывая, садится. Смотрит на место недавнего взрыва.

НАТ. ДЕРЕВНЯ НЕЖНОВО. ЛЕС – РАННИЙ ВЕЧЕР

К Фаддеичу медленно подходят четверо бойцов. Видно, что кое-кого немного оглушило. Все смотрят на Фаддеича.

БЕКАС
Вот так… Одним махом девять человек…

ФАДДЕИЧ
Что со взрывчаткой?

БЕКАС
В кузове осталось четыре ящика.

ФАДДЕИЧ
200 килограммов… Больше половины крякнулось… И людей, и взрывчатки… Мать твою в коляску!

Фаддеич немного потеряно похлопывает по своим карманам, вынимает трубку, растеряно смотрит на неё.
Через секунду Фаддеич приходит в себя.

ФАДДЕИЧ
Слушать сюда, бойцы! Хреновые у нас дела. Мы потеряли 9 человек и больше половины взрывчатки… Но приказа никто не отменял! Бекас! Механика за руль! Все остальные в кузов. Пора ехать парни! Умирать приказа небыло…

Все идут к «полуторке».
Фаддеич бросает последний взгляд на большую воронку. Медленно подходит к автомобилю, влазит в кузов.
«Полуторка» трогается с места, по узкой просеке уезжает в лес.

ИЗ ЗТМ

НАТ. УСТЬ-ЛУГА. ВОЕННО-МОРСКАЯ БАЗА «РУЧЬИ» – РАННЕЕ УТРО

ТИТР:
Усть-Луга. 05.15 утра

Уже рассвело, но солнце ещё не встало над горизонтом.
На военно-морскую базу Усть-Луга идёт массированный авианалёт.
Немецкие бомбардировщики с воем заходят в пикирование.
Вокруг взрываются бомбы.
Стоит неимоверный грохот от взрывов.

«Полуторка» останавливается около Штаба.
Из автомобиля выскакивает Фаддеич, активно машет руками.

ФАДДЕИЧ
Бекас! Спрячь лайбу где подальше чтобы не рвануло! Разгружайтесь! Я в штаб!

Фаддеич бежит к штабу.
Бекас прыгает на подножку «полуторки», что-то орёт водителю.
Машина срывается с места, едет несколько десятков метров, сворачивает за угол бетонного капонира.

НАТ. УСТЬ-ЛУГА. ВОЕННО-МОРСКАЯ БАЗА «РУЧЬИ» – РАННЕЕ УТРО

Карусель немецких бомбардировщиков смещается в сторону больших складов базы.
Бекас выбегает из укрытия, осматривается.

БЕКАС
Разведка! Хватаем ящики! Бегом!

В несколько секунд ящики со взрывчаткой уже на земле.
Разведчики хватают ящики за одну ручку, волокут по земле за собой.
Бекас со знанием дела командует бойцами.

БЕКАС
Ты! На пирс! Ты – к бербазе! Ты – к маслопупам! Ты – со мной к умникам! Шевелим концами, селёдки! По прибытии самостоятельно начинаем минирование! Или может кто-то не умеет?

В ответ тишина. Бекас кивает головой.

БЕКАС
Кому стоим, тюлькин флот?! Бегом! На форсаже!

Разведчики разбегаются в разные стороны, тащат за собой тяжёлые, 50-килограммовые зелёные ящики.
Бекас машет рукой оставшемуся разведчику, бежит к зданию штаба.

НАТ. УСТЬ-ЛУГА. ВОЕННО-МОРСКАЯ БАЗА «РУЧЬИ» – РАННЕЕ УТРО

Бекас подбегает к штабу, уверенно обращается к часовому.

БЕКАС
Спецотряд НКВД, взрывная команда.
(к бойцу)
Начинай работу! Колдун…

Часовой отстраняется в сторону, боец втягивает ящик внутрь.
Бекас оглядывается по сторонам.
Замечает в канаве на дороге телегу с беженцами, рядом женщина. Вокруг раз за разом рвутся бомбы.

Бекас в несколько прыжков подбегает к женщине.
В телеге в куче одеял лежит годовалый ребёнок. Ребёнок напуган, огромными глазами смотрит на взрывы.
Женщина стегает веткой лошадь. Лошадь дёргается, но телега стоит на месте.
Бекас оббегает телегу.
Колесо телеги попало в большую канаву, застряло намертво.
Бекас бросается к заднему краю телеги, поворачивается спиной, хватает гружёную телегу обеими руками.
Бекас напрягается так, что на шее и лбу проступают большие вены, с видимым усилием поднимает зад телеги.

БЕКАС
Д-ав-вай!

Женщина хлещет лошадь.
Телега с освобождённым колесом сдвигается с места, выезжает из канавы на дорогу.
Бекас опускает телегу на землю, устало присаживается на доски телеги.
К Бекасу подбегает молодая женщина. Бросается обнимать.

ЖЕНЩИНА
Спасибо тебе, миленький! Спасибо!

БЕКАС
Уезжай отсюда! В лес! Бегом!

Женщина хватает под узды лошадь, хлещет по спине.
Телега трогается с места, постепенно набирает скорость, исчезает в густом ельнике.

НАТ. УСТЬ-ЛУГА. ВОЕННО-МОРСКАЯ БАЗА «РУЧЬИ» – РАННЕЕ УТРО

Из штаба выскакивает Фаддеич, следом за ним военно-морские офицеры с нашивками на рукавах Капитанов 3-го и 2-го рангов.
Подбегают к Бекасу.

ФАДДЕИЧ
Бекас! Минируешь штаб! В помещение больше никого не впускать! Делай, разведка! Я на пирс.

Офицеры пробегают мимо Бекаса.
Рядом вдруг останавливается капитан 3-го ранга.

Иван ШЕЛОМОВ – капитан 3-го ранга. Старший морской начальник на рейде Усть-Луги. Родной брат Марии Путиной (Шеломовой).

Шеломов делает несколько шагов назад. Останавливается напротив Бекаса.
Бекас никого не видит, вынимает из ящика тротиловые шашки.
Шеломов присаживается на корточки.

ШЕЛОМОВ
Здравствуй, братишка…

Бекас отрывается, поворачивает голову. По закопченному лицу Бекаса текут ручьи пота. Бекас утирает рукавом пот, всматривается в лицо офицера. Наконец узнаёт.

БЕКАС
Здравствуй, Ваня… Начальствуешь тут? Вроде был начальником оперотдела Главупра НКВД…

ШЕЛОМОВ
Закончено с НКВД, Володя. Теперь я здесь… Как твои? Машка, Витька?

БЕКАС
В Петергофе они… Совсем одни… Ты если что, помоги им, братишка…

ШЕЛОМОВ
Если случится, Володя… Видишь, что тут… Немцы под Кингисеппом прорвались…

Шеломов протягивает Бекасу свою широкую ладонь.
Бекас пожимает крепкую руку Шеломова.

БЕКАС
Иди, тащ каптри. Нам тут подарки для фрицев заложить надо… Машку с сыном не забывай, если что…

Шеломов встаёт, отдаёт честь «под козырёк».
Убегает в сторону пирсов.

Немецкие бомбардировщики в очередной раз заходят с круга на атаку.
Вокруг взрываются бомбы и снаряды дальнобойной артиллерии.
Одна из бомб взрывается в непосредственной близости от Бекаса.
Волна земли накрывает Бекаса с головой.

ИЗ ЗТМ

ИНТ. КИНГИСЕППСКИЙ РАЙОН. ЛЕС. ИЗБУШКА ЛЕСНИКА - НОЧЬ

Фаддеич сидит рядом с открытой топкой старой «буржуйки». Задумчиво рассматривает разложенную на планшете карту.

ТИТР:
Около деревни Голубовицы.
12 сентября 1941 год.

К Фаддеичу подсаживается Бекас.

БЕКАС
Как наши дела, тащ боцман?

Фаддеич закуривает трубку.
Задумчиво дымит.
Долго смотрит в пустоту.

ФАДДЕИЧ
Хреновые дела, Володя… До линии фронта километров 50, я думаю. Патроны почти закончились. Припасов нет. Ну, с едой как-то разберёмся – осень урожайная. А вот как с раненым через фронт выходить будем – не знаю.

Бекас бросает взгляд на деревяную кушетку.
На соломе кушетки лежит один из бойцов-разведчиков. Нога бойца туго перевязана бинтом выше колена. Спит. Сон тревожный – раненый дёргается во сне, иногда стонет. 

БЕКАС
Жаль у нашей лайбы бензин кончился.

Фаддеич складывает карту, смотрит на раненого.

ФАДДЕИЧ
Да уж… Это не лошадь, выгулять на травке на получится… Горючка иногда заканчивается, матрос… Придётся его на руках нести… А это время…

За стеной избушки слышится негромкий шум.

ИНТ. КИНГИСЕППСКИЙ РАЙОН. ЛЕС. ИЗБУШКА ЛЕСНИКА - НОЧЬ

Все хватаются за автоматы, но не успевают.
Внутрь врываются несколько вооружённых солдат. Стволы винтовок и автоматов нацелены на разведчиков.
Из-за спины выходит молодой лейтенант.
Резко командует.

ЛЕЙТЕНАНТ
Стволы на землю! Быстро! Кто такие?!

Фаддеич, Бекас и ещё один боец медленно кладут стволы на землю.

ЛЙТЕНАНТ
Кто такие? Почему в такой странной форме?

Фаддеич встаёт с лавки, выходит на средину комнаты.

ФАДДЕИЧ
А вы?

Лейтенант делает шаг к Фаддеичу, пристально смотрит прямо в глаза.

ЛЕЙТЕНАНТ
Лейтенант Мишин. Разведка сто семьдесят седьмой стрелковой дивизии. После прорыва немцев под Кингисеппом выходим к нашим.

Фаддеич вынимает из нагрудного кармана небольшое удостоверение. Показывает Мишину, не выпуская из рук.
Говорит медленно, уверенно.

ФАДДЕИЧ
Мичман Коляда. Диверсионно-разведывательная группа истребительного батальона НКВД. Выходим после выполнения спецзадания.

МИШИН
О суть вашего задания, конечно, не расскажете… Раз НКВД…

Фаддеич едва заметно улыбается в усы.

ФАДДЕИЧ
Ты же всё сам понимаешь, лейтенант… Можно рассказать, конечно… Но не ниже, чем командиру дивизии. Извини.

Лейтенант внимательно смотрит на разведчиков, наконец поворачивается к выходу.

МИШИН
Следуйте за мной.

ФАДДЕИЧ
У нас раненый, лейтенант. От помощи мы бы не отказались.

Мишин делает жест рукой. Двое разведчиков подходят к раненому. Один сбрасывает с плеч плащ-палатку, кладёт на пол. Вдвоём разведчики укладывают на импровизированные носилки раненого, выносят из избушки.
Следом за носилками с раненым выходят все остальные.

ИНТ. КИНГИСЕППСКИЙ РАЙОН. ЛЕС. НОЧЁВКА КОМДИВА - НОЧЬ

В негустом ельнике на ночёвке стоят солдаты.
Всё устроено по армейскому Уставу – кто-то несёт караул вокруг расположения, кто-то есть консервы, кто-то спит, набросав на землю еловых лап.

В середине лагеря устроен небольшой шалаш из еловых веток.
На поваленном дереве сидит комдив полковник Машошин, подполковник начштаба дивизии, лейтенант Мишин и оставшиеся члены ДРГ.
Полковник складывает удостоверение, возвращает Фаддеичу.

ПОЛКОВНИК
Ладно. Сначала я… Коротко… 177 дивизия около месяца обороняла Лугу.
(ДАЛЬШЕ)
ПОЛКОВНИК
(ПРОДОЛЖЕНИЕ)
25 августа немцы прорвали оборону севернее. От командования получил приказ отступать. Взорвали мосты и ДОТы, отошли, но в котёл всё-таки попали. Чтобы сохранить личный состав отдал приказ выходить на Пушкин небольшими группами… Ну а вы, мичман?

Фаддеич закуривает свою трубку, говорит медленно, смотрит в темноту леса.

ФАДДЕИЧ
Значит мы по ваши души… 25 августа на двух лайбах повезли взрычатку на бербазу «Ручьи», рядом с Усть-Лугой. Из 15 бойцов добрались только шестеро. Уже во время минирования ещё двое… 3 сентября база ушла под горизонт… Когда возвращались дурной бомбой накрыло нашу лайбу. Четвёртый день выносим раненого на себе. Это всё, что могу сказать, тащ полковник.

Полковник внимательно выслушивает Фаддеича. Думает несколько секунд.

ПОЛКОВНИК
С нами пойдёте, диверсанты? Да и умения ваши нам могут очень пригодиться.

ФАДДЕИЧ
А чего ж не пойти? В компании-то веселее… До Пушкина тащ полковник. Дальше следуем свои курсом.

Полковник протягивает Фаддеичу крепкую жесткую руку.
Оборачивается к Мишину.

ПОЛКОВНИК
Мишин! Распорядись чтобы накормили прибывших. И поставь на временное довольствие.

Полковник встаёт с бревна, уходит в шалаш.
Фаддеич поворачивается к Бекасу.

ФАДДЕИЧ
Ну что, Володя? Большой командой выходить будем? Умирать приказа небыло! Прорвёмся!

БЕКАС
Скорее бы, Фаддеич… Я о своих уже 2 месяца не слышал… Может дадут день своих навестить?

Фаддеич в ответ глубоко вздыхает.

В нескольких километрах слышна далёкая артиллерийская канонада. Где-то южнее небо освещено далёкими заревами огня.

ЗТМ

ИЗ ЗТМ

ИНТ. ЛЕНИНГРАД. ОСЕНЬ 1941 ГОДА.

(военная хроника)
Огромное количество добровольцев роют лопатами землю, сооружают укрепления вокруг Ленинграда.

В самом Ленинграде возводится большое количество баррикад.
Рабочие на заводах сваривают противотанковые ежи, которые потом устанавливаются на улицах.

АЛИСА ФРЕЙНДЛИХ (камео)
Вы знаете… Наверное ребёнку в 7 лет тяжело что-то запомнить на всю жизнь. И это правда. Но я запомнила… Запомнила, как у ленинградцев вдруг с лиц пропали улыбки. Как люди в свободное от работы время выходили на общественные работы, строили на улицах эти страшные баррикады с бойницами, как устанавливали на улицах эти ужасные противотанковые ежи…

В центральных парках Ленинграда, в специальных, устроенных из мешков с песком, капонирах сидят на своих боевых постах зенитчики. Постоянно прицеливаются в небо стволами орудий.
На крышах установлены счетверённые зенитные пулемёты. Пулемётные расчёты постоянно несут караул за пулемётами, охраняют небо Ленинграда.

АЛИСА ФРЕЙНДЛИХ (камео)
И самое страшное… Это я поняла уже потом, после войны… Самое страшное было то, что обороняли от немецких налётов девушки! Те, кто не ушёл воевать на передовую. Они остались служить в городе, и обороняли Ленинград. Само по себе это уже подвиг! А сколько было таких девушек, которые стояли на защите Ленинградского неба? И сколько их погибло… Это ужасно! Ужасно!

ЗТМ

ИЗ ЗТМ

НАТ. СТАРЫЙ ПЕТРГОФ. УЛИЦА. – РАННИЙ ВЕЧЕР

На улицах города беспрерывно рвутся бомбы и снаряды.
В небо поднимаются дымные столбы взрывов.
Небольшое подразделение добровольцев с винтовками в руках бегут по улице Старого Петергофа.
В парках Старого Петергофа установлены автоматические зенитные орудия. Стволы смотрят в небо. Зенитчики стреляют по налетающим самолётам короткими и длинными очередями.

ТИТР:
15 сентября 1941 года.

По улице максимально быстро, насколько это позволяют взрывы бомб, продвигается легковой полноприводный М-1, закамуфлированный двумя оттенками зелёной краски.
Автомобиль проезжает несколько метров, сворачивает за угол дома, останавливается через несколько метров у подъезда дома.

Из автомобиля выскакивает военно-морской офицер, подбегает к большой арке 3-х этажного дома, вбегает в подъезд.
На стене улицы висит табличка: «улица Пролетарская».

ИНТ. СТАРЫЙ ПЕТРГОФ. КВАРТИРА – РАННИЙ ВЕЧЕР

С грохотом растворяется входная дверь. Внутрь квартиры вбегает капитан 3-го ранга Шеломов.
Шеломов оббегает в квартире две комнаты. В квартире пусто.

ШЕЛОМОВ
Маша! Машка!

Шеломов замирает, прислушивается. О чем-то задумывается.
Наконец выбегает из квартиры.

НАТ. СТАРЫЙ ПЕТРГОФ. УЛИЦА. – РАННИЙ ВЕЧЕР

Шеломов выбегает из арки, останавливается, замирает. Смотрит по сторонам, что-то соображает.
Рядом с открытой дверцей автомобиля с автоматом стоит старшина 1-ой статьи, прицеливается в небо.
Орёт в полный голос, перекрикивает взрывы.

СТАРШИНА
Тащ каптриранг! Отчаливать отсюда надо! Прямо сейчас! Или рыбам на корм пойдём!

Шеломом вдруг срывается с места, пробегает мимо автомобиля.
Орёт на бегу, машет рукой.

ШЕЛОМОВ
Давай за мной! Там большие подвалы! За мной!

Шеломов бежит по тротуару, прижимается к домам. Следом за ним едет автомобиль.
Через несколько десятков метров улица заканчивается Т-образным перекрёстком. Напротив широкой улицы за невысоким кирпичным забором тянутся какие-то заводские постройки.
Шеломов бросается через перекрёсток к распахнутым настежь воротам.

Слышен вой атакующего истребителя, длинная пулемётная очередь.
За следом за Шеломовым, на земле вырастают две дорожки пыльных фонтанов, очень быстро его настигают.
Пулемётные очереди проходят с двух сторон от Шеломова.
Пули срезают кирпичный верх ворот.
Немецкий истребитель проходит над головой Шеломова, уходит в небо.
Шеломов, словно ничего не замечает, вбегает во двор, и сразу же вбегает в широкие открытые ворота цеха.

ИНТ. СТАРЫЙ ПЕТРГОФ. БОМБОУБЕЖИЩЕ – РАННИЙ ВЕЧЕР

Шеломов вбегает в небольшое помещение бомбоубежища. Осматривается по сторонам.
Здесь около 50 мужчин, женщин и стариков из соседних домов.
Все с напряжением смотрят на потолок, прислушиваются к частым взрывам по соседству. Женщины периодически дёргаются от близких взрывов.

ШЕЛОМОВ
Машка ты где?! Маш-ка!!!

Откуда-то, из глубины помещения, из темноты выходит Маша Путина, держит на руках испуганного годовалого Витьку.
Шеломов замечает Машу, бросается к ней.

ШЕЛОМОВ
Машка! Родная! Как Витька?

Шеломов обнимает Машу, на секунду крепко прижимает к себе.

ШЕЛОМОВ
Нади идти, Маш. Прям сейчас!

МАША
Но в квартире наши вещи, Ваня…

Шеломов хватает на руки маленького Витю, прижимает ребёнка с широкой груди. Хватает небольшой узелок с пожитками.

ШЕЛОМОВ
Нет времени! Немцы скоро перекроют дорогу на Ленинград. Ехать надо прямо сейчас! Бери все, что есть с собой, и в машину, Машуня! Бегом!

Шеломов решительно выходит из бомбоубежища.

НАТ. СТАРЫЙ ПЕТРГОФ. ДВОР ЗАВОДА. – РАННИЙ ВЕЧЕР

С ребёнком на руках Шеломов выходит из ворот цеха.
Прямо тут у цеха уже стоит его автомобиль.
Старшина прицеливается в небо из автомата.
Шеломов в несколько секунд загружает в автомобиль Машу и маленького Витьку. Садится на переднее сидение рядом с водителем.

ИНТ. СТАРЫЙ ПЕТРГОФ. В КАБИНЕ М-1 – РАННИЙ ВЕЧЕР

Запыхавшийся, вспотевший Старшина впрыгивает в салон за руль.
Кладёт свой автомат между собой и Шеломовым. Из ствола автомата едва заметно поднимается дымок.
Старшина пытается завести двигатель. Поворачивает ключ, нажимает на стартер.
Мощно жужжит стартер, но автомобиль не заводится.
Старшина подкачивает педалью газа бензин.
Шеломов с надеждой смотрит на усилия старшины.

ШЕЛОМОВ
Вывози нас отсюда, Старшина. Давай дорогой! Давай! В Ленинграда я тебе медаль «За отвагу»! Давай родной!

Старшина плавно наклоняется к рулю автомобиля. Нежно поглаживает по приборной доске.
Поворачивает голову к Шеломову.
Говорит на удивление спокойно. В глазах непонятная глубина.

СТАРШИНА
На кой хрен мне твоя медаль, каптри? Или ты думаешь, что я не человек, а чурбак деревянный, и ничего на понимаю? Дура ты, каптри… Хоть и большой начальник…

Старшина ещё раз нажимает на стартер. Автомобиль содрогается и наконец заводится.
На лице Старшины появляется широкая улыбка.

СТАРШИНА
Строй в строю, тащ каптри! Эх! Три зелёных свистка в тумане, и срываемся со стопоров! Смотри за небом, капитан!

Со скрежетом Старшина включает передачу.
Резко трогает с места.
На нервах старшина орёт в полный голос.

СТАРШИНА
Пошла, хабанера! Не достанешь! Х-хаха-ха! Полундра!!!

НАТ. СТАРЫЙ ПЕТРГОФ. ДВОР ЗАВОДА. УЛИЦА – РАННИЙ ВЕЧЕР

С сильной пробуксовкой автомобиль резко трогается с места.
Проскакивает полуразрушенные ворота завода.
Выскакивает на улицу, резко прибавляет в скорости.

Вокруг взрываются бомбы и снаряды. Периодически поперёк дороги пролегают пулемётные очереди из немецких самолётов.

Старшина вцепился в руль двумя руками, уверенно ведёт мощный автомобиль, лавирует между воронками, пытается скрываться под кронами уже пожелтевших деревьев.
Постепенно автомобиль выезжает из Петергофа на шоссе.

ИНТ. СТРЕЛЬНА. В КАБИНЕ М-1 – ВЕЧЕР

Солнце уже село за горизонт, спускается темнота.
Разбитое, разбомбленное шоссе идёт вдоль побережья Балтийского моря. То удаляется, то приближается так, что за деревьями менее чем в километре видна Балтика.

На возможно максимальной скорости по разбитому шоссе едет камуфлированная М-1.
Шеломов и Маша с тревогой посматривают из окон на юг.
Из салона автомобиля видно близкое зарево огня. На шоссе прилетают и взрываются мины и снаряды.
Шеломов с тревогой посматривает на Старшину.

Старшина напряжён и сосредоточен. Очень внимательно ведёт автомобиль, объезжает глубокие воронки на асфальте.
Говорит сквозь зубы.

СТАШИНА
Проскочим, тащ каптриранг! Не может такого быть, чтобы не проскочили! Если что, лесами пойдём – наша коробочка и без дороги сможет! Обязательно проскочим!

Совсем рядом в нескольких метрах впереди с разницей в секунду на шоссе взрываются два снаряда.
Старшина вдруг выкручивает руль вправо, съезжает с шоссе на плохую, едва различимую грунтовую дорогу в лесу.
Автомобиль едет несколько сотен метров, вдруг останавливается.
Шеломов с тревогой крутит головой, пытается что-то рассмотреть. Поворачивает голову к Старшине.

ШЕЛОМОВ
Поехали, Старшина! Чего ждём?

Старшина как-то странно смотрит на шоссе за неширокой полосой леса, молчит. Поднимает вверх указательный палец.

ИНТ. СТРЕЛЬНА. ШОССЕ – ВЕЧЕР

Взрывы мин и снарядов прекращаются.
Наступает почти полная тишина.
Через минуту на шоссе со стороны Ленинграда слышен равномерный гул.
Старшина поворачивает голову, смотрит на Шеломова. Снова смотрит через окно М-1.

На шоссе, со стороны Ленинграда на Петергоф появляется колонна. На всей технике знак Череп на чёрном щите.
По шоссе едет немецкая моторизованная колонна – впереди идут два тяжёлых танка, за ними несколько мотоциклов с коляской, дальше грузовики, в кузовах которых под брезентовыми тентами сидят немецкие солдаты. И опять мотоциклисты. В конце колонны ещё три немецких танка.
Колонна едет средней скоростью, лица мотоциклистов напряжены.
Через несколько минут колонна проезжает мимо, уходит в сторону Петергофа.

ИНТ. СТРЕЛЬНА. В КАБИНЕ М-1 – ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР

Колонна уходит в сторону Петергофа.
Наступает полная тишина.
Старшина поворачивает голову к Шеломову.
Шеломов замер. Пристально смотрит на шоссе. Говорит очень тихо.

ШЕЛОМОВ
Тотенкопф… Твою дивизию… Ты почему с шоссе свернул, Старшина?

Старшина говорит медленно, задумчиво, словно что-то рассчитывает в голове.

СТАРШИНА
Чувство «Ж» у меня, тащ каптри… Я же не всегда у вас барань крутил. Четыре года назад призвали служить «ушами» в БЧ-7. Акустик я, тащ каптри. В БЧ-5 уже потом перешёл, когда на сверхсрочную остался…

Старшина заводит автомобиль. Медленно трогает с места. Аккуратно и очень осторожно ведёт автомобиль по, заваленной сбитыми осколками ветками, узкой просеке.

СТАРШИНА
А что такое «Тотенкопф», тащ капитан?

Шеломов напряженно всматривается в темноту, держит наготове заряженный пистолет.

ШЕЛОМОВ
Тотенкопф? Это твоя, моя… Вообще всех нас, удача, что ты на них не налетел. Твоё чувство «Ж», старшина… Ударная танковая дивизия СС «Мёртвая голова»… После них остаётся только выжженое поле… Скорее всего идут на Петергоф…

Старшина едва слышно присвистывает.

СТАРШИНА
На Стрельну не пойдём. Там уже скорее всего немцы.

Шеломов пристально смотрит в лицо Старшины.

ШЕЛОМОВ
Говори!

СТАРШИНА
Стрельну фрицы скорее всего уже взяли… Железнодорожная станция как-никак – стратегический объект… Следовательно и Урицк тоже… Город довольно большой. Его если ещё не взяли, то там сейчас точно идут бои… Пойдём по шоссе в сторону Пушкина. Главное – проскочить перекрёсток на Урицк. А там ещё несколько километров и будет старая дорога в обход Урицка и Логово… Этой дорогой уже почти никто не ездит, тащ капитан… Прорвёмся!

Шеломов внимательно выслушивает Старшину.
С подозрением смотрит на Шеломова.

ШЕЛОМОВ
Откуда ты всё это знаешь?

СТАРШИНА
Так это вы только-только на сушу сошли, тащ каптриранг. А я уже полтора года по области с начальством катаюсь…

Старшина переключает скорость коробки передач, надавливает на педаль газа. Автомобиль ускоряется.

Мимо за окном в ночи мелькают деревья. За стеной деревьев к небу поднимается далёкое огненное зарево.

ЗТМ

НАТ. ПУШКИН. ЛИНИЯ ФРОНТА - РАССВЕТ

Грохочет мощная канонада боя, вокруг рвутся снаряды.
Слышится мощный клич «Ура!».

ТИТР:
Город Пушкин
15 сентября 1941 года.

Из немецкого тыла в сторону обороны РККА прорываются окруженные советские войска.
Из леса на большую поляну выходит довольно большое воинское подразделение. Активно отстреливаясь по немцам из всех стволов, около полка советских солдат пересекает довольно широкое поле, приближаются к советским траншеям.
В поле выезжают несколько лёгких танков БТ-5 с повёрнутыми назад в сторону немцев, башнями. Танки постоянно стреляют по немцам, создают непрерывный шквал огня.
Через несколько минут интенсивного мощного боя прорывающаяся из окружения воинская часть РККА пересекает линию советской обороны. Танки пересекают линию обороны.
Немецкие войска пытаются преследовать советских солдат, но натыкаются на очень активную оборону из окопов.
Наконец немцы отходят на свои позиции.
Мощный бой медленно стихает да обычной перестрелки.

ИНТ. ПУШКИН. ЗА ЛИНИЕЙ ФРОНТА. БЛИНДАЖ КОМДИВА - ВЕЧЕР

В блиндаже, сложенном наспех, за столом сидит командир 177 стрелковой дивизии полковник Машошин. Рядом стоит начальник разведки лейтенант Мишин, на его голове тугая бинтовая повязка.
Напротив Полковника стоят Фаддеич, Бекас и третий боец отряда Егоров.
Полковник говорит уставшим голосом.

ПОЛКОВНИК
Мы вышли из окружения, мичман, и спасли знамя. Правда вышло не больше полка… Кстати, вашего раненого уже отправили в госпиталь… Завтра дивизия отходит в Усть-Ижору на пополнение… Поэтому делаю вам предложение. Вам, мичман, предлагаю в обновлённой дивизии должность командира разведроты. Под командованием начразведки Мишина. Вашему Бекасу – должность комвзвода разведки, так же, как и Егорову. Что скажете?

Фаддеич смотрит на бойцов, оставшихся от ДРГ. Кашляет в кулак. Утирает усы.

ФАДДЕИЧ
Спасибо, тащ полковник… Но не получится. Мы не «зелёные», а «водоплавающие». Это первое…
(ДАЛЬШЕ)


ФАДДЕИЧ
(ПРОДОЛЖЕНИЕ)
И второе – мы обязаны вернуться в роту и доложить о выполнении на бербазе. Иначе дезертирство получается… А оно нам надо, тащ каперанг? Свою пулю лучше получить в бою, чем от цыриков из НКВД…

Полковник выслушивает Фаддеича, думает несколько секунд.
Согласно кивает головой.

ПОЛКОВНИК
Ну, всё правильно… Нельзя служить там, где хочется – будет бардак! У каждого должна быть своя «бербаза», кажется, так вы говорили, товарищ мичман? Хотя жаль – хороших разведчиков сейчас по пальцам посчитать… Ну что ж… Желаю флоту семь футов…

Полковник встаёт, протягивает диверсантам свою крепкую ладонь. Каждый пожимает ладонь полковника.

ПОЛКОВНИК
Через 2 часа в Ленинград уйдёт небольшая колонна машин…

ФАДДЕИЧ
На ней мы и отчалим, тащ полковник! Следуем своим курсом!

Фаддеич, и остальные диверсанты отдают Полковнику честь «По козырёк». Одновременно разворачиваются кругом, выходят из блиндажа наружу.

ЗТМ

НАТ. ЛЕНИНГРАД. СМОЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ. КПП – РАННЕЕ УТРО

ТИТР:
Ленинград. Штаб Ленинградского Фронта
17 сентября 1941 года.

К большому зданию Смольного института подъезжает пропыленный, грязный автомобиль М-1. Останавливается перед шлагбаумом. К водителю подходит дежурный офицер с петлицами капитана.
Шеломов протягивает капитану удостоверение.
По взгляду капитана видно, что он знает Шеломова, но тем не менее проверяет документы.
Наконец возвращает бумаги, отдаёт честь, делает шаг назад, делает сигнал красноармейцу.
Поднимется шлагбаум.
Автомобиль въезжает на территорию.

ИНТ. ЛЕНИНГРАД. СМОЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ. ПАРК – РАННЕЕ УТРО

Автомобиль въезжает на территорию парка, медленно объезжает большое здание, подъезжает к боковому входу.
Шеломов оборачивается, смотрит на спящих на заднем сидении Машу и Витьку.
Говорит тихо.

ШЕЛОМОВ
Сходи в медпункт, старшина, скажи, чтобы кто-то вышел помочь с вещами.

Старшина как-то странно ерзает на сидении, смотрит в сторону парка.

СТАРШИНА
Не получится, тащ каптриранг…

Старшина медленно опускает левую руку между дверцей и сидением. Вынимает обратно, показывает окровавленную ладонь.

ШЕЛОМОВ
Твою ж… Когда?

СТАРШИНА
Когда мимо Урицка прорывались… Видать осколком зацепило. Прямо в жопу, мать его…

Шеломов абсолютно серьёзно выслушивает Старшину.

ШЕЛОМОВ
Сиди здесь, смотри за моими! И не вздумай потерять сознание, старшина! Я быстро!

Шеломов выскакивает из автомобиля, через ступеньку взбегает к входу, исчезает в дверях.

Старшина оборачивается, смотрит на проснувшуюся Машу. Едва заметно улыбается.

СТАРШИНА
Теперь всё будет хорошо. Мы уже дома.

Маша оборачивается по сторонам, пытается что-то рассмотреть.
Из дверей подъезда выбегает Шеломов, следом за ним выскакивают санитары с носилками, врач и медсестра.
Подбегают к автомобилю.
Врач резко открывает водительскую дверцу. Всё сидение с наружной стороны пропитано бурыми пятнами крови Старшины.

ЗТМ

НАТ. ОСТРОВ ГОЛОДАЙ. УЛИЦА. БАЗА РОН – РАНЕЕ УТРО

Потрёпанная «полуторка» со следами осколков на деревянном кузове останавливается на неширокой аллее. По обе стороны густые заросли кустарника.

ТИТР:
Ленинград. Остров Голодай.
Штаб Роты Особого Назначения (РОН).
17 сентября 1941 года.

Водитель недоумённо смотрит по сторонам.

ВОДИТЕЛЬ
Вам точно сюда, парни? Может куда дальше подвезти?

Фаддеич входит из автомобиля, подаёт знак. Из кузова выпрыгивают Бекас и Егоров.

ФАДДЕИЧ
Дальше мы пешком, земеля. Спасибо!

ВОДИТЕЛЬ
Ну, пешком, так пешком. Как знаете! Разведка…

Со скрежетом включается передача. «Полуторка» трогается с места, через несколько метров исчезает за поворотом.

Фаддеич поправляет на плече вещмешок, идёт к неприметным воротам. На воротах нарисован небольшой значок, подписано «ЭПРОН».
Бекас и Егоров идут следом за Фаддеичем.

ИНТ. ОСТРОВ ГОЛОДАЙ. БАЗА РОН. КАБИНЕТ ДУБИНЫ – РАНЕЕ УТРО

В кабинете по-настоящему спартанская обстановка.
Большой письменный стол, на котором лежат оперативные карты.
Несколько простых деревянных стульев около стола поменьше.
На стене карта СССР с воткнутыми в неё красными и синими флажками.
На подоконнике полный графин с водой, несколько стаканов.

Дубина слышит стук в дверь, отрывается от карты, бросает на стол красный карандаш.
В кабинет входят Фаддеич и Бекас.

Дубина подходит в вошедшим молча протягивает ладонь для рукопожатия.
После рукопожатия Дубина, по морской традиции, коротко обнимает вошедших. Молча, жестом, приглашает за стол. Сам садится за письменный стол.
Долго, пристально всматривается в уставшие лица.

ДУБИНА
Уже не ждал, что вы-таки бросите здесь чалки, Фаддеич.

ФАДДЕИЧ
Так умирать же приказа небыло, тащ нант…

Дубина едва заметно улыбается.
Но улыбка сразу сходит с его лица.

ДУБИНА
Выскочил, старый хрен… За месяц что вас небыло тут такие дела произошли… В общем так, командиры. Слушать приказ! Сутки на отдых и зализывание последствий. Больше дать не могу! Потом включаетесь в группу. На все тренировки не более двух недель.

Бекас резко встаёт из-за стола, вытягивается по стойке «Смирно».

БЕКАС
Тащ нант! Разрешите обратиться! Разрешите в увольнительную съездить в Петергоф. У меня там жена и сын… Совсем маленький ещё…

Дубина некоторое время смотрит в глаза Бекаса.

ДУБИНА
Петергоф отрезан – немцы уже вышли к Балтике. В городе идут ожесточённые бои… Прости, комод… Тебе сейчас туда лезть, всё равно что мишень на лбу нарисовать…

ФАДДЕИЧ
А приказа умирать пока небыло!

ДУБИНА
Вот именно! Даст бог – выживут твои… Извини… Да и уходить сейчас с территории части… В общем отдыхай, матрос. И жди хороших вестей… Всё! Свободны, моряки!

Бекас медленно садится на стул, его взгляд замер, смотрит в никуда.
Фаддеич приобнимает за плечи Бекаса, поднимает со стула на ноги, медленно выводит из кабинета.

ФАДДЕИЧ
Держи фасон, стармос! Никто не умер! Пока за такое вестей небыло! А небыло – значит живы! И пойдём уже учить селёдку яшку затачивать. Я без тебя никак не справлюсь, тащ младший боцман.

Бекас бросает на Фаддеича странный взгляд, первым выходит из кабинета.
Фаддеич оглядывается, подмигивает Дубине и тоже выходит.
Дубина долго задумчиво смотрит на закрывшуюся дверь.
Наконец странно хмыкает. В его руке с хрустом ломается пополам карандаш.

ДУБИНА
М-да уж… Мать вашу в железку…

ЗТМ

НАТ. ОСТРОВ ГОЛОДАЙ. БАЗА РОН. МАЛЫЙ ПОЛИГОН – РАНЕЕ УТРО

Дубина стоит немного в стороне от «учебного пособия» - уложенной на небольшую насыпь секцию железнодорожного полотна – наблюдает за действиями бойцов РОН.
Смотрит на работающий секундомер.

Бекас медленно ползёт под сеткой из колючей проволоки, низко натянутой над землёй. Тянет за собой довольно тяжёлый, чем-то туго набитый вещмешок.
Ещё несколько бойцов делают то же упражнение, но уже очень сильно отстают от Бекаса.

Бекас передвигается странными быстрыми рывками. Бекас осматривается несколько секунд, затем быстро переползает к «ж/д насыпи» метров на 10-15. Снова замирает и осматривается.
Наконец Бекас вползает на ж/д насыпь. И точно так же закладывает под насыпь вещмешок – копает лопаткой несколько секунд, затем замирает прислушивается.
Когда Бекас уже возвращается с насыпи обратно и тянет за собой довольно большой моток тонкой зелёной лески, на насыпь только-только вползает первый отставший боец.
Бекас, так же рывками, отползает метров на 200 от места закладки, дёргает за леску. В том месте, где Бекас заложил свой «заряд» из-под земли вырывается небольшой белый столбик дыма.

ТИТР:
Ленинград. Остров Голодай. Рота Особого Назначения (РОН)
28 сентября 1941 года.

Дубина нажимает кнопку, останавливает секундомер. Показывает циферблат Фаддеичу.

ДУБИНА
Всем «Стоп, машина!». Встать! Оставаться каждый на месте!

Дубина и Фаддеич подходят к Бекасу, смотрят на секундомер.
Переводят взгляд на Бекаса.

ДУБИНА
Ты уложился в самый жёсткий норматив, товарищ младший боцман… Где так ползать научился?

Бекас устало улыбается. Утирает пот со лба.
Говорит тихо, устало.

БЕКАС
В деревне моей, в Поминово, тащ нант… Там большой совхозный сад был, яблоки, груши, вишня… Вот туда мы, пацаны, и лазали… Там же и научились… Сторож у нас был… Лютый боец Гражданской войны. Кажется, он вообще никогда не спал, охранял добро… Пару раз получил заряд соли в прямо в корму – сразу научился… Так что меня жизнь учила, тащ нант.

Дубина слушает Бекаса, улыбается. Смотрит на Фаддеича.
Фаддеич давится от смеха.
Дубина поднимает над головой секундомер.


ДУБИНА
Все ко мне! Свистать всех наверх, строится!

НАТ. ОСТРОВ ГОЛОДАЙ. БАЗА РОН. МАЛЫЙ ПОЛИГОН – РАНЕЕ УТРО

Все бойцы РОН бегом возвращаются к Дубине, строятся в две шеренги.
Дубина ждёт несколько секунд, затем на вытянутой руке показывает секундомер.
Пристально вглядывается в глаза каждого из бойцов.
Говорит громко, строго.

ДУБИНА
Слушать меня! Полировать форштевень времени у всех нас уже нет – приказ может прийти в любую минуту. Война у нас, товарищи. Жестокая и кровопролитная… На Ленинград фашистские псы давят со всех сторон. И мы обязаны защитить и отстоять наш город.

Дубина делает несколько молчаливых шагов вдоль строя, внимательно всматривается в суровые лица.
Бросает взгляд на свои часы.

ДУБИНА
Сейчас заканчиваем тренировку. Всем вернуться в расположение роты. Изучать матчасть и теорию минного дела. На пра-во! Бегом! Марш!

Небольшой строй убегает с полигона.
Дубина наблюдает за убегающим строем, оборачивается к Фаддеичу.

ДУБИНА
А ты, мичман, сможешь так, если что? Так же как твой Бекас, на время?

Фаддеич достаёт из кармана свою неизменную трубку. Закуривает.

ФАДДЕИЧ
Не смогу! Если честно… Староват я стал уже, на время киль тереть… Но я хорошо стреляю, тащ нант – глаз пока не подводит.

Дубина смотрит на Фаддеича, на секунду задумывается.
Вдруг в его глазах что-то появляется.

ДУБИНА
Говоришь стреляешь хорошо… А ты вот что, Фаддеич… Дели-ка ты группу на двое. Первая – минёры. Их будет тренировать Бекас. Вторая – прикрытие. Этими займёшься лично ты, товарищ мичман! И она должна быть вдвое больше! На тебе будет задача прикрыть от огня минёров, если случиться…

Дубина согласно кивает головой, отдаёт честь «под козырёк». Уходит в сторону казармы.

ЗТМ

ИНТ. ЛЕНИНГРАД. ОБВОДНЫЙ КАНАЛ. КВАРТИРА – УТРО

Шеломов входит в небольшую квартиру.
Навстречу ему выходит Маша. Смотрит на Шеломова, в глазах грусть и страх.

Шеломов обнимает Машу за плечи, говорит в самое ухо.

ШЕЛОМОВ
Как дела, сестричка? Как вы тут?

Маша отстраняется, подходит к кроватке, в которой спит Витька.
Бережно поправляет на нем старенькое одеяло, садится рядом с кроваткой на стул.

МАША
У нас всё нормально, Ваня. Всё хорошо…

Шеломов осторожно садится на стул, с нежностью смотрит на Машу. Теребит в руках тряпочную куклу.
Говорит тихо.

ШЕЛОМОВ
Зря вы переехали из Смольного, Маша. Там и врачи, и кухня… Как-то продержались бы все вместе.

Маша встаёт, подходит к окну, с тревогой смотрит на улицы Ленинграда.

МАША
Может быть, Ваня. А может и нет… Я боюсь! Смольный бомбят и обстреливают чаще, чем этот обычный дом на Водном… Тут до Смольного не так уж далеко, но спокойнее. И эту квартиру знает Володя. Как он? Что-то о нём слыхал?

Шеломов встаёт, подходит к Маше, нежно обнимает её за плечи.

ШЕЛОМОВ
Нет, сестричка. Не слыхал. Месяц назад встретились в «Ручьях», я там базу эвакуировал, не до разговоров под бомбёжкой было. А Вовка с диверсионной командой прибыл, минировал там всё…

МАША
Так почему же ты его в Ленинград не забрал?!

ШЕЛОМОВ
Не положено, Машенька… У каждого на войне свои задачи…

Маша утыкается в широкую грудь Шеломова, тихонько всхлипывает.

МАША
Хоть бы с ним всё хорошо было, Ваня.

ШЕЛОМОВ
Война, сестричка… Мне уже пора ехать, Маш… Живите тут, и ничего не бойтесь. Я буду привозить вам продукты. Только ты постарайся экономить, сестричка – когда меня ещё в следующий раз вас навестить отпустят никто не знает.

Шеломов кладёт на стол туго набитый вещмешок, нежно целует Машу в лоб, уходит.

Маша с тоской смотрит в окно. Видит, как Шеломов выходит из арки и садится в свой М-1. Автомобиль трогается с места, уезжает.

ЗТМ

НАТ. ЛЕНИНГРАД. АЭРОДРОМ «СМОЛЬНОЕ». ВЗЛЁТНОЕ ПОЛЕ - НОЧЬ

Глубокая ночь.
Где-то рядом, километрах в 5-7 немецкие бомбардировщики что-то интенсивно бомбят. Полыхает зарево взрывов.
Сам аэродром «Смольное» тщательно замаскирован в лесопарке Ленинграда. На больших поддонах с колёсиками стоят кусты и деревья. Сами поддоны выведены на взлётно-посадочную полосу. Создаётся впечатление сплошного леса.
В самом же парке под деревьями для каждого самолёта вырыты земляные капониры для самолётов.

ТИТР:
Ленинград. Аэродром Сосновка.
1 октября 1941 года. 00.15 по полуночи.

Подтянутый строгий военный в сером комбинезоне подходит к пилоту самолёта. Отдаёт честь.

ДАЦИС Рудольф Карлович – лейтенант НКВД. Немец. Командир диверсионного отряда. Орден Красного Знамени. Жесткий, требовательный командир.

ДАЦИС
Как дела, командир?

ПИЛОТ
Готовы к вылету, товарищ лейтенант.

ДАЦИС
Хорошо… И аккуратнее, командир! Полоса короткая, а взлетать будете без света, по приборам. Как бы тут всем не гробануться…

ПИЛОТ
Взлетим, товарищ лейтенант, уж не в первый раз…

Дацис отдаёт честь пилоту, уходит к лесополосе.

НАТ. ЛЕНИНГРАД. АЭРОДРОМ «СМОЛЬНОЕ». ВЗЛЁТНОЕ ПОЛЕ – НОЧЬ

Дацис широким шагом подходит к сидящим на земле и в окопах разведчикам ДРГ.
Дубина замечает Дациса, встаёт подаёт команду.

ДУБИНА
Группа! Строиться!

Разведчики встают с земли, без суеты строятся.
Дацис ждёт полного построения группы.
Внимательно вглядывается в лица каждого.

ДУБИНА
Товарищ лейтенант!..

Дацис машет рукой, прекращает доклад.

ДАЦИС
Всем слушать внимательно! Говорю один раз, повторять не буду! Моё имя – лейтенант НКВД Дацис Рудольф Карлович. Я немец по национальности. Русский немец. Родился и вырос в Люсдорфе – это пригород Одессы. Но свободно говорю и по-немецки. Член ВКП(б) с 1933 года. Участник войны на Халхин-Голе… Это чтобы потом ни у кого небыло глупых вопросов…

Дацис ждёт некоторое время, даёт воспринять информацию бойцам ДРГ. Продолжает говорить.

ДАЦИС
Я командир диверсионно-разведывательного отряда. В котором нам всем предстоит выполнить не самое простое задание… Очень непростое задание, товарищи… Думаю, что с этого задания обратно вернуться далеко не все… Поэтому задаю единственный вопрос сейчас – если кто-то хочет остаться, шаг вперёд! Осуждения не будет, обещаю!

Строй стоит так же, как и стоял, никто не вышел.
Дацис ждёт несколько секунд.

ДАЦИС
Другого я и не ожидал… Что ж… Помвзвода! Бойцам отряда надеть парашюты, приготовиться к погрузке. Вольно! Р-разодийсь!

Дацис закуривает, по старой привычке прячет сигарету в рукав, наблюдает за небольшой суетой.

НАТ. ЛЕНИНГРАД. АЭРОДРОМ «СМОЛЬНОЕ». ВЗЛЁТНОЕ ПОЛЕ – НОЧЬ

Фаддеич, уже с парашютом на плечах, обходит одевающихся разведчиков, строгим глазом наблюдает за небольшими огрехами. Подходит к каждому бойцу. Говорит тихо.

ФАДДЕИЧ
Награды и документы сдать… Вот здесь лямки подтяни! А то будешь потом болтаться как гов…… В проруби!

Боец с лицом явно восточной национальности спрашивает Фаддеича.

АХСАКОВ
А мы в самом деле с парашютом прыгать будем, товарищ мичман?

ФАДДЕИЧ
Страшно?

АХСАКОВ
Зачем страшно? Интересно! Сверху на землю посмотреть хочется. Тайгу много видел. Горы тоже много видел. Море сильно много видел. Всё видел! Охотник я. Много пешком хожу, много вижу.

Фаддеич присаживается на корточки около бойца, рядом присаживается Бекас.

БЕКАС
Это где ж ты столько всего видел? Врёшь поди? Фанера летает? Тебя как зовут-то, вояка?

АХСАКОВ
Бэргэном зовут. «Меткий» значит. Урусы просто Иваном называют. Зачем вру? Бэргэн честный якут! Моя стойбище – Намы. Мы охотники. С отцом на большой камень Хараулах ходили. Потом сам ходил на нос Буор-Хая – там земля кончается, много воды… По тайге с детства ходил. Много видел! С неба не видел.

Бекас выслушивает бойца, поворачивает голову, недоумённо смотрит на Фаддеича.

ФАДДЕИЧ
Значит, уже всё видел… Тебе сколько лет, Ваня? Дети у тебя уже есть?

Ахсаков вдруг начинает белозубо улыбаться. Кивает головой.

АХСАКОВ
Дети есть. Да! Вот столько! Жена каждый год рожает. Только плохой жена! Одни девки у неё… Сына, помощника нет… Как домой вернусь, сына делать буду! Без мужчины в стойбище жить совсем плохо…

Бекас с ошалевшим взглядом смотрит на ладони Ивана и на его оттопыренные 6 пальцев.
Бекас оборачивается, смотрит на ошалевший взгляд Фаддеича.

НАТ. ЛЕНИНГРАД. АЭРОДРОМ СОСНОВКА. ВЗЛЁТНОЕ ПОЛЕ – НОЧЬ

Бекас резко встаёт, широким решительным шагом идёт к Дацису и Дубине.

БЕКАС
Товарищ лейтенант, разрешите обратиться, матрос Путин.

Оба лейтенанта оборачиваются, смотрят друг на друга.
Наконец Дубина кивает головой.

БЕКАС
Товарищ лейтенант! Отмените приказ по поводу рядового Ахсакова! Нельзя ему на задание! Совсем нельзя!

ДАЦИС
В чём проблема, рядовой? Ахсаков включён в группу, как лучший снайпер.

К офицерам подходит Фаддеич, слышит слова Бекаса. Волевым жестом отстраняет Бекаса к себе за спину.

ФАДДЕИЧ
Ахсаков якут. Их совсем мало осталось, даже в армию не призывают. А у этого ещё и 6 дочерей, а сыновей нет…

К стоящим офицерам подбегает Ахсаков, встаёт по стойке «Смирно».

АХСАКОВ
Нельзя отменять, лейтенант! Ваня-Бэргэн хороший охотник! Сам смотри!

Ахсаков сбрасывает с плеча винтовку. Не целясь, от бедра стреляет куда-то в ночь. Убегает.
Возвращается через несколько секунд. Держит в руке тушку совы.

АХСАКОВ
Вот! Смотри! Никак нельзя отменять, лейтенант!

Дацис вопросительно смотрит на Дубину несколько секунд. Наконец принимает решение.

ДАЦИС
Со снайперской винтовкой тоже сможешь?

Ахсаков активно кивает головой.

ДАЦИС
Идите, готовьтесь, солдат. И вот ещё что… Я лично вам приказываю не погибнуть! Вам лично, рядовой Бэргэн!

АХСАКОВ
Не погибну, лейтенант! Обязательно вернусь!

Ахсаков разворачивается, убегает к своему мешку.
Дубина смотрит вслед Ахсакову.
Оборачивается ко всем присутствующим.

ДУБИНА
Пора грузиться, лейтенант. Пора!.. И возвращайтесь все!

Дацис отдаёт честь «под козырёк», уходит к разведчикам.
Дубина смотрит, как грузятся в самолёт бойцы ДРГ.

ЗТМ

ИНТ. ГРУЗОВАЯ КАБИНА ЛИ-2 – НОЧЬ.

В самолёте стоит постоянный, равномерный гул.
Бойцы ДРГ напряжены, с тревогой прислушиваются.
Дацис внимательно рассматривает карту.
К Дацису подсаживаются Фаддеич и Бекас. Дацис сворачивает карту, прячет к себе в планшет.
Бекас криво улыбается, говорит Фаддеичу.

БЕКАС
Вместе на смерть идём, а лейтенант нам так и не доверяет. Хреново, тащ мичман… Вот так пулю свою получим, а знать где башку сложил, не узнаем…

Суровость на лице Дациса вдруг исчезает. Лейтенант внимательно смотрит на Бекаса. Потом смотрит на свои часы на руке.

ДАЦИС
Уже можно, товарищ краснофлотец. До десантирования осталось 15 минут… А задачу вы знать обязаны… На всякий случай…

К командирам подсаживается и сержант Нанамян.
Дацис достаёт карту.

ДАЦИС
Смотрите и запоминайте. Вот станция Веймарн… Станция большая, узловая. От неё железная дорога расходится во все стороны. В тыл - на Чудское озеро до Гдова, на запад на Нарву и Кохтла-Ярве. На север до Усть-Луги и Соснового бора, и на запад – на Волосово, Гатчину, и дальше, в Ленинград… Тоже самое и с шоссейными дорогами. Это большой транспортный узел!

Командиры отделений слушают, оценивают услышанное.

ДАЦИС
Веймарн нам атаковать не удастся, только людей положим – станцию охраняет полк СС. Поэтому наша цель – станция Тикопись. Километрах в 30 западнее. Тикопись – это перевалочный пункт. Здесь все поезда ждут отправки дальше…

Бекас нервно закуривает папиросу.

БЕКАС
В общем всё понятно, тащ нант… «Смертники», за нас говорили. Так и есть… Всё…

Дацис резко обрывает Бекаса.

ДАЦИС
Нет не всё, матрос! После операции будем отходить лесами на восток к Ленинграду. Около 170 километров. Да! Далеко! Да – это глубокий немецкий тыл! Но…

Бекас оборачивается к Фаддеичу, весело подмигивает.

БЕКАС
Но умирать приказа небыло? Как говорит один мой хороший старый знакомый? Так, товарищ нант?

Дацис складывает карту, кладёт в планшет.
Улыбается Бекасу.

ДАЦИС
Так, матрос… Отходить будем не вдоль шоссе, а севернее, лесами – на Домашево-Коростовицы. Ну, а дальше… По возможности. На Ленинград… Это приблизительный план, товарищи, а там уж… Как получится… При необходимости делите отряд на малые группы… Встречаемся 15 октября в Коростовицах. Дальше вместе. Те, кто выживет и выйдет… Всё, матросы! Пора!

Над головой Дациса начинает мигать зелёная лампочка.
Дацис хлопает ладонями по своим коленям, решительно встаёт.
Следом встаёт вся ДРГ.

ИНТ. ГРУЗОВАЯ КАБИНА ЛИ-2 – НОЧЬ.

Из кабины выходит Второй Пилот. Подаёт сигнал.
Фаддеич открывает дверь.
Внутрь врывается плотный, тугой поток ветра.
Группа выстраивается друг за другом. Фаддеич стоит у открытой двери, смотрит на Второго Пилота.
Тот смотрит на часы, наконец машет рукой.
Фаддеич легонько подталкивает каждого из бойцов группы.
Один за другим все выпрыгивают, исчезают в темноте ночи.
Второй пилот подходит к Фаддеичу. Кивает головой.
Фаддеич, крепко пожимает руку Второму пилоту, коротко крестится. Выпрыгивает в открытую дверь.
Второй пилот подходит к двери, выглядывает. Плотно закрывает дверь самолёта, возвращается на своё место в кабине.

ВТОРОЙ ПИЛОТ
Всё в порядке, командир. Возвращаемся.

Командир кивает головой, поворачивает штурвал самолёта.
Самолёт поворачивает на обратный курс.

ЗТП

ИЗ ЗТМ

НАТ. КИНГИСЕППСКИЙ РАЙОН. ЛЕС – НОЧЬ.

Дацис с трудом стягивает с кроны дерева купол парашюта. Сматывает парашют в большой ком, кладёт на землю.
Вытаскивает из планшета карту, смотрит по сторонам, пытается сориентироваться.
Постепенно к Дацису подтягиваются, собираются члены ДРГ.
Наконец Дацис встаёт, осматривает присутствующих, подходит к Фаддеичу.

ДАЦИС
Доложите о присутствующих, мичман.

ФАДДЕИЧ
Надо ещё немного подождать, тащ нант. Там Бекас… Собрал троих, пошёл искать мешки с оружием. 10-15 минут надо подождать.

Дацис смотрит на часы на своей руке, согласно кивает головой.

ДАЦИС
Сейчас час сорок пять… Ждём до двух ночи, и уходим, мичман. Кто не нашёлся, выйдет на Тикопись сам.

НАТ. КИНГИСЕППСКИЙ РАЙОН. ЛЕС – НОЧЬ.

В ближайших кустах слышится лёгкий шум.
На небольшую поляну выходит Бекас, за ним ещё трое бойцов ДРГ, выносят из кустов два довольно больших баула.
Дацис вскакивает, широким шагом подходит к Бекасу.

ДАЦИС
Докладывайте!

Бекас устало присаживается на поваленное бревно, утирает с лица пот.

БЕКАС
Один мешок со снаряжением не нашли, тащ нант. Возможно, в болото плюхнулся. Там была гражданская одежда и еда на несколько дней на всех.

ДАЦИС
Дальше!

БЕКАС
Четверо в минус… Двое прямо в трясину… Там парашюты были… Притопили их… Один на дереве прямо на сук напоролся. Сразу насмерть – сук насквозь прошёл… Последний совсем глупо… Попал в ямку ногой, и головой о камень. Тоже сразу… Всех спрятали…

Дацис внимательно выслушивает Бекаса, думает несколько секунд. Наконец подаёт команду.

ДАЦИС
Строится, группа… Всем внимание! У нас уже есть потери, товарищи. Четыре бойца… И у нас больше нет провизии. Будем как-то сами…

Дацис смотрит куда-то в темноту, наконец оборачивается к бойцам.

ДАЦИС
Становись. Р-равняйсь. Смирно. Выдвигаемся в направлении станции Тикопись. По ходу движения предельное внимание и осторожность. Сейчас пять минут – разобрать оружие и снаряжение, баулы с собой… Приготовиться к движению.

НАТ. РАЙОН СТАНЦИИ ТИКОПИСЬ. ЛЕС – ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР

Разведчики ДРГ рассредоточены вдоль оврага, густо заросшем кустарником. До самой железной дороги около 200 метров.
Уставшие, вымотавшиеся разведчики, лежат там, где они остановились.

Около Дациса собрались все командиры отделений – Фаддеич, Бекас и сержант Нанамян.

Дацис долго смотрит на станцию через бинокль, наконец отводит его в сторону, сползает на дно оврага.

ДАЦИС
Значит так… Станцию охраняет минимум батальон СС. Это около 500 отборных головорезов. А нас всего 24 бойца, из которых большая половина необстрелянных и неопытных… Поэтому работать будем на выходе с железнодорожной ветки. Надо рвать саму стрелку.

Бекас пристально смотрит на Дациса, думает.

БЕКАС
Это понятно, тащ нант… Не понятно другое. От самой станции до стрелки не меньше 300 метров. Я, конечно, смогу заложить заряд под неё, родимую. Только… Сработает ли это на станции? Далековато…

ФАДДЕИЧ
Бекас прав, тащ нант. Далековато до вагонов. Станция может остаться целой.

Дацис думает несколько секунд.

ДАЦИС
У нас, парни, задача не только взорвать станцию… Но ещё и сохранить людей… На станцию никто не пойдёт! Зови своего якута, мичман.

Через несколько секунд в овраг вползает Ахсаков.
Дацис даёт ему в руки бинокль, показывает направление.

ДАЦИС
Что скажешь, Бэргэн? Если трассерами твою винтовку снарядить, с двух-трёх выстрелов подожжёшь цистерну?

Ахсаков внимательно смотрит на станцию. Наконец сползает вниз. Говорит тихо, задумчиво поглаживает свою СВТ.

АХСАКОВ
Спасибо лейтенант, что моё имя запомнил… Цистерну подожгу… Только совсем один пойду. Сейчас.

ФАДДЕИЧ
Ты что удумал, Ваня? Нельзя одному!

АХСАКОВ
Нет! Стрелять буду, когда поезд взорвётся. Огненными пулями. Видно будет… Сам уйти смогу – я охотник-следопыт. Все весте не уйдём, много людей умрет… Совсем плохо…

Дацис смотрит на Фаддеича, Бекаса, Папаняна.
Переводит взгляд на Ахсакова. Долго смотрит в его узкие раскосые глаза. Наконец кивает головой.

ДАЦИС
Хорошо, Иван… Уходи прямо сейчас. Ты в лесу как в родном доме… Займи позицию и жди. Как взорвётся на стрелке, бей зажигательными по цистерне. И не жди ничего! Сразу уходи! И вот ещё что… До 15-го будем ждать тебя в Коростовицах. Если не успеешь, выходи сам, Бэргэн. Ты человек лесной, опытный…

АХСАКОВ
Я вернусь, лейтенант!

Ахсаков уползает в густые кусты.
Фаддеич смотрит вслед. Задумчиво молчит.

НАТ. РАЙОН СТАНЦИИ ТИКОПИСЬ. ОВРАГ У НАСЫПИ – ПОСЛЕ ПОЛУНОЧИ

Со станции медленно выходит тяжёлый железнодорожный состав, по железной дороге медленно уходит в сторону Ленинграда.
Через несколько секунд следом за поездом выходит мотодрезина, на ней около взвода немецких солдат.
Дацис смотрит на часы.
На часах время «0.17».
Дацис кивает головой, подаёт сигнал бойцам.

Бойцы ДРГ в кромешной темноте медленно выползают из леса, широкой волной ползут к ж/д насыпи.
Наконец, метрах в 70 от ж/д полотна основное количество бойцов останавливается, быстро нанимают боевые позиции на гребне оврага.
Дацис хлопает по плечу Бекаса.

ДАЦИС
Следующий пойдёт минут через 20, после, как вернётся дрезина. У немцев всё по графику… У тебя и твоей группы есть 45-50 минут, матрос. Если не успеете – всё равно уходить к оврагу!

Бекас поправляет на голове бескозырку, закусывает в зубах ленточки. Уже ползёт к ж/д полотну.

БЕКАС
Сделаем…

НАТ. РАЙОН СТАНЦИИ ТИКОПИСЬ. Ж/Д НАСЫПЬ – НОЧЬ

Бекас осторожно, в своей манере короткими рывками, быстро приближается к ж/д насыпи. Следом за ним ползёт второй минёр, тащит на себе вещмешок со взрывчаткой.
Наконец Бекас подползает к насыпанной на насыпь щебёнке, останавливается, ждёт минёра.
Тот подползает через несколько секунд, на лбу испарина.

Бекас говорит шёпотом, едва слышно.

БЕКАС
Сопишь как старый буксир… Отдышись. Щас быстро копать будем.

Минёр кивает головой.
Бекас очень осторожно, чтобы не зашуршали не осыпались камни насыпи, взбирается наверх, ложится ухом на рельсы. Слушает. Кивает головой. На насыпь взбирается второй минёр.

Бекас пригибается к самой земле, бежит метров 20 к ж/д стрелке. Останавливается, слушает. Начинает копать землю.
К Бекасу подбегает минёр с лопаткой, помогает Бекасу копать.
Бекас и минёр быстро копают мёрзлую землю.
Работа спорится, яма под стрелкой быстро увеличивается.

НАТ. РАЙОН СТАНЦИИ ТИКОПИСЬ. ОВРАГ У НАСЫПИ – НОЧЬ

Дацис с напряжением смотрит на часы. Всматривается в ночь.
Долгое, нервное ожидание.
Вдруг, едва не на голову Дацису сваливается Бекас, сползает с гребня оврага вниз. Снимает с головы бескозырку, утирает пот.

БЕКАС
Заложил… Сработает на шестом нажатии… Там после стрелки небольшой поворот, поезд уже будет набирать скорость… Как рванёт, вся эта шаланда точно на борт ляжет… Хоть бы Ваня-якут не промазал… Уходить надо, тащ нант…

Дацис внимательно выслушивает Бекаса. Подаёт знак, подзывает Фаддеича и Нанамяна.

ДАЦИС
До взрыва остаётся совсем мало времени, мичман.  Уводи бойцов в лес, Фаддеич… Я должен остаться, и удостовериться, что станция взорвана…

БЕКАС
Так не получится, тащ нант. Я тоже останусь. Мне тоже интересно посмотреть, а не рассказы слушать… Да и нельзя сейчас одному, сами знаете…

Дацис думает не больше секунды.

ДАЦИС
Коляда, Нанамян. Уводите группу. Встречаемся через 3 часа, вот здесь.

Дацис показывает точку на карте. Фаддеич и сержант, кивают головой. Фаддеич крепко пожимает Бекасу ладонь, пристально смотрит в глаза. Наконец тоже уползает.

НАТ. РАЙОН СТАНЦИИ ТИКОПИСЬ. ОВРАГ У НАСЫПИ – НОЧЬ

Бекас и Дацис лежат рядом, в 200 метрах от ж/д стрелки.
Дацис наблюдает за передвижениями немцев на станции в полукилометре о стрелки.
Наконец со станции медленно выходит большой ж/д поезд. Постепенно набирает скорость.
Через несколько минут поезд входит в поворот, выходит со станции.
Поезд проезжает ж/д стрелку.

Под самыми задними колёсам паровоза вырастает большой огненный шар взрыва.
Паровоз подбрасывает в воздух, передние колёса пролетают по колее несколько десятков метров вперёд и уже нос паровоза взлетает в воздух. Разорванный паровоз сносит с насыпи вниз.
За паровозом, уже успевшим набрать ход, с насыпи устремляется весь большой состав поезда.
Тяжёлые, гружёные вагоны слетают с рельс, налетают друг на друга, разваливаются на куски. Взрываются.

В эту секунду Бекас слышит два далёких выстрела из леса, прозвучавшие почти одновременно.
На самой станции мощно взрывается бензиновая цистерна, как днём освещает окрестности. Через секунду детонируют боеприпасы на всей базе.
Осколки и куски вагонов долетают до Дациса и Бекаса.

Бекас прикрывает рукой голову, вжимается в землю.
Когда взрывы замолкают, Бекас поднимает голову, смотрит на станцию.
Большая ж/д станция взорвана. Всё пылает в огне. Вокруг бегают уцелевшие немцы.

Бекас поднимает голову, осматривается, видит Дациса, ничком лежащего на земле.
Бекас подползает к Дацису, переворачивает его на спину.
У Дациса тяжёлое ранение в плечо, сам лейтенант без сознания.
 
БЕКАС
Твою ж, в господа, душу, мать! Лейтенант! Очнись!

Бекас наотмашь бьёт Дациса по лицу, пытается привести в чувство, но то остаётся без сознания.
Бекас нервно осматривается по сторонам, взваливает Дациса к себе на спину.
Бекас, прилагая усилия, уползает из оврага в лес, уволакивает на себе лейтенанта.

ЗТМ

ИЗ ЗТМ

НАТ. ОКОЛИЦА ДЕРЕВНИ. ЛЕС - УТРО

Бекас смотрит на околицу опустевшей деревни. О чём-то думает.
Оборачивается к Дацису.
Дацис с уставшим лицом сидит под деревом, тоже наблюдает. Устало переводит взгляд на Бекаса.

БЕКАС
Это хорошо, что в себя пришёл. Теперь хоть плохо, но идти можешь, тащ нант.

ДАЦИС
Что видно, матрос?

БЕКАС
Тихо, как на погосте… За час, пока смотрел, никто на вышел. Даже ни одной собаки нет…

Дацис думает несколько секунд, оценивает услышанное.

ДАЦИС
За час, говоришь? Ни одной собаки… Хреново это, матрос… Сколько от станции отошли?

Бекас пожимает плечами.

БЕКАС
Так в присядку уходили, тащ нант… Пока ты без сознания был… Я хоть и не слабак, но и ты не ребёнок… Несу сколько сил хватает, потом присядем отдохнуть… Так в присядку и уходили. Может километров 7-8, может немного больше…

Дацис вымученно улыбается.

ДАЦИС
В присядку… Хреново… Если фрицы за нами сразу не пошли, значить потом в деревнях посты оставят. Искать нас будут – это точно. Только вот где и как, большой вопрос…

Бекас вдруг прикладывает свой указательный палец к губам, подаёт знак замолчать.
Дацис с трудом вынимает из кобуры свой ТТ, с ещё большим трудом передёргивает затвор.

НАТ. ОКОЛИЦА ДЕРЕВНИ. ЛЕС – УТРО

Бекас подползает к краю небольшого оврага со стороны леса, медленно раздвигает кусты.
Нос к носу сталкивается с Фаддеичем.

Фаддеич вглядывается в лицо Бекаса.

ФАДДЕИЧ
Хорошо срослось… Всем табань, Орда. Швартуйсь у стенки.

В овражек сваливаются полтора десятка бойцов. Устало откидываются на спины.

ФАДДЕИЧ
А ты чего тут торчишь, как суслик с голой жжж…

БЕКАС
Пока тащ лейтенант в отрубе лежал, я за фарватером наблюдал. Больше некому было. Дежурная жопа, короче…

ФАДДЕИЧ
Давно вы тут?

БЕКАС
Часа полтора курим.

Фаддеич смотрит в глаза Бекаса.

ФАДДЕИЧ
Хорошо клешнями гребёшь, боцман. Мы вот только щас добежали.
(к Нанамяну)
Назначь охранение, сержант. И нужна полная угадайка.

НАНАМЯН
Нэ понял. Что надо?

ФАДДЕИЧ
Перекличку делай, сержант…

Нанамян с пониманием кивает головой, уползает.

ФАДДЕИЧ
Чумоходы «зелёные»… Учишь их учишь, а по-русски ни хрена не понимают…
(к Дацису)
Что делать будем, тащ нант? Как выходить? Ещё час-два и этот огород немцы начнут всерьёз окучивать – леса ближе к станции нет.

Дацис смотрит на Бекаса и Фаддеича. Думает.

НАТ. ОКОЛИЦА ДЕРЕВНИ. ЛЕС – УТРО

Дацис смотрит на опустевшую деревню, долго думает.
На полусогнутых подбегает Нанамян.

НАНАМЯН
Таварич лэтэнант. В налычии 18 бойцов, с вами. 12 винтовок, 4 автоматов, адын пулэмёт, четыры пистолэта ТТ. Патронов – палтара комплэкта.

Дацис внимательно слушает.

ФАДДЕИЧ
4 автомата… И пулемёт… Остальные - щеглы с ковырялками… Что с личным составом, сержант? Без фиглярства! Что-то устал я маленько…

НАНАНМЯН
Из минёров никто нэ вернулся. Навэрно взрывной накрыло… И ещё нэт этого, Ваньки-якута. Четверо раненых и ещё два – тяжело, включая камандыра. Нести надо.

Фаддеич поднимает голову, пристально смотрит на Дациса.

НАТ. ОКОЛИЦА ДЕРЕВНИ. ЛЕС – УТРО

Дацис очень бледный, на лбу крупные капли испарины. Лейтенант держится, но видно, что вот-вот потеряет сознание от потери крови. Идти сам точно не может.

ФАДДЕИЧ
Как бы наш командир ласты на склеил. Совсем плохой.

Бекас смотрит на Дациса, у которого взгляд уже в прострации.

БЕКАС
Надо делать носилки, и бегом отваливать – скоро совсем светло станет, тогда швабы искать начнут. Тогда далеко с двумя тяжёлыми не уйдём.

Фаддеич с пониманием кивает головой.
Нанамян молча встаёт, берёт с собой одного бойца, уходит в глубину леса.

НАТ. ЛЕС ОКОЛО Ж/Д ДОРОГИ – ДЕНЬ

Бекас лежит в густых кустах на краю леса, в 50 метрах от ж/д насыпи, пристально всматривается, ждёт.
По ж/д ветке довольно быстро проходит гружёный состав. Следом за ним едет мотодрезина с ССовцами.
Бекас засекает время по своим часам, отползает от края леса в кусты.

БЕКАС
Сейчас надо ждать, тащ мичман. Надо понять с каким интервалом они тут плавают.

ФАДДЕИЧ
(машинально)
Плавает только…

Фаддеич вдруг прерывает сам себя, с непониманием смотрит на Бекаса, с силой бьёт кулаком в землю.

БЕКАС
Вот-вот, дядя Вася… Именно оно и плавает…

ФАДДЕИЧ
Засеки время, Володя. Будем ждать…

НАТ. ЛЕС ОКОЛО Ж/Д ДОРОГИ – ДЕНЬ

По железной дороге проходит тяжёлый состав, следом проезжает мотодрезина.
Фаддеич смотрит на часы, затем вынимает из планшета карту.

ФАДДЕИЧ
Не часто швабы на север шаланды гоняют?

БЕКАС
Час десять прошло, Фаддеич. Похоже на график… Если сейчас пойдём, перемахнуть успеем.

Фаддеич отползает к Нанамяну.

ФАДДЕИЧ
Сейчас пойдём, сержант. Время пока терпит. Давай, дорогой! Сначала разведку на ту сторону, потом все остальные.

Бекас слушает Фаддеича, хватает свой автомат, активно работает всеми конечностями. Ползёт к насыпи.
Фаддеич смотрит вслед Бекасу, оборачивается.
Нанамян уже отправляет следом за Бекасом ещё двух разведчиков.

НАТ. ОКОЛИЦА ХУТОРА БРЮМБЕЛЬ. ЛЕС – ПОЗДНЯЯ НОЧЬ.

Бекас лежит на дне овражка недалеко от околицы небольшого хутора. Ожесточённо догрызает крохотный сухарь.

ФАДДЕИЧ
Оголодал, селёдка?

Бекас нервно посматривает на тёмные окна домов.

БЕКАС
За трое суток один старый сухарь, оголодаешь тут, кишки уже к позвонку прилипли… Наш-то мешок под горизонт ушёл… А не жрамши долго не протянем. Надо бы морды побаловать хоть чем, а, тащ боцман?

Фаддеич думает несколько секунд.

ФАДДЕИЧ
Не поспоришь… И лейтенанту надо бы горячего молока… Так решаем! Мы с сержантом уводим орду на ту сторону дороги в лес. Ты со своими разведчиками, идёшь на хутор… Хутор Брюмбель эстонский. Хрен знает, как они к нам… Если кого найдёшь, скажешь, что мы где-то вот здесь. Сами сделаете стриптиз отхода в эту сторону… А в лесу на полном форсаже переходите через дорогу…

БЕКАС
(улыбается)
Сыграем в угадайку? Согласен!

ФАДДЕИЧ
Не играй с фрицами, стармос! Там могут найтись настоящие волки! Просто дай петлю, и на правом галсе уходи за дорогу в лес. Там найдёмся.

Бекас кивает головой двум разведчикам, медленно уползает в темноту.

НАТ. ОКРЕСНОСТИ ХУТОРА БРЮМБЕЛЬ. ЛЕС - РАССВЕТ

Бекас быстро ползёт в гуще кустов. Следом за Бекасом, активно сопят, ползут двое разведчиков.
Где-то неподалёку раздаются взрывы от мин миномётов.
Слышна активная автоматная стрельба немцев, гортанные немецкие команды. Слышен далёкий лай собак.

Бекас активно уползает от дороги вглубь леса.
Злобно шепчет сквозь зубы.

БЕКАС
За молочком сходили. Союзнички, эстонцы… Мать вашу в железку…

Слышится свист нескольких падающих мин.
Мины падают и взрываются очень близко.
На голову Бекаса сваливается довольно много земли и сбитых осколками веток.
 
Через секунду Бекас поднимает голову, осматривается.
Активно ползёт, возвращается на несколько метров назад.

Через секунду натыкается на место гибели двух своих разведчиков.
В одной воронке лежит истерзанное осколками тело и разбитая винтовка.
Бекас переползает к соседней воронке. Здесь мощная мина видимо попала прямо в ноги солдата. Из воронки торчат обломки винтовки, и оторванная рука.
Бекас оценивает увиденное.
Издалека слышится активный лай собак.

Бекас оглядывается по сторонам, уползает в глубь леса.

БЕКАС
Откуда вас столько, волки… Не возьмёте! Укуси себя за жопу, полудурки… Один хрен выскочу…

ЗТМ

НАТ. ОКРЕСНОСТИ ХУТОРА БРЮМБЕЛЬ. ЛЕС - РАССВЕТ

Уже рассвело, но солнце ещё не поднялось.
Погоня немцев быстро приближается. Нарастает лай собак.

Бекас на четвереньках убегает от погони, но немцы всё ближе и ближе. Бекас оглядывается, бежит дальше в глубь леса.

Бекас выбегает на заросший камышом и ряской берег неширокой речки. Останавливается, прислушивается.
Откуда-то слышится активный бой, где-то почти непрерывно стреляет множество автоматов.
В нескольких сотнях метров нарастает лай собак, немцы периодически стреляют по кустам.

Бекас затравленно оглядывается по сторонам. Останавливает взгляд на лесной речке.
Бекас медленно входит с заросли камыша, финкой одним махом срезает небольшой пучок. Слегка напрягшись, ломает камыш пополам, но так чтобы казалось, что он просто сломан.
Бекас делает несколько больших, глубоких вдохов, выдувает наружу из полого камыша пыль и мелкие обломки.
Задумывается на секунду. Шепчет себе под нос.

БЕКАС
Ладно, швабы… Вспомним Флот…

Бекас делает глубокий вдох, суёт в рот пучок камыша, уходит под воду.

ИНТ. ОКРЕСНОСТИ ХУТОРА БРЮМБЕЛЬ. ЛЕС. РЕКА - РАССВЕТ

Под водой в толще воды ничего не слышно.
Бекас на четвереньках ползёт по дну против течения метров 10.
В очень мутной воде утыкается лбом в большой камень у берега реки.
Бекас медленно ощупывает камень, обползает вокруг. В довольно глубоком плёсе, у самого берега, усаживается на дно реки, ногами обнимает камень, наматывает на руки болтающиеся в воде длинные корни дерева.
Поднимает голову, смотрит через толщу воды на серое небо.

НАТ. ОКРЕСНОСТИ ХУТОРА БРЮМБЕЛЬ. ЛЕС. РЕКА - РАССВЕТ

Остервенелый лай собак приближается.
Через несколько секунд к реке выскакивают вооружённые ССовцы.
Немцы останавливаются на берегу реки, смотрят на воду.
Из-за спины выходит чопорный Гауптштурмфюрер СС.
Бросает взгляд на реку.
Гауптштурмфюрер делает небрежный жест деревянным стеком в сторону реки, и стеком же указывает направление движения всей погони.
Немцы вместе с собаками, цепью удаляются от реки в лес.
Четверо автоматчиков, не жалея патронов, расстреливают заросли камыша. Срезанный пулями камыш падает в воду, медленно плывёт по течению.
ССовцы ждут несколько секунд, убегают вслед за Гауптштурмфюрером.
В лесу затихают крики немцев. Наконец наступает полная тишина.

ЗТМ

ИЗ ЗТМ

ИНТ. ОКРЕСНОСТИ ХУТОРА БРЮМБЕЛЬ. ЛЕС. РЕКА – ДЕНЬ

Бекас от долгого сидения в холодной воде уже совершенно закоченел, оцепенел и потерял силы – всплыл бы давно, если бы не корни дерева.
Бекас, по старой привычке водолаза, делает через камыш небольшие вдохи, медленно выпускает воздух краем губ.
Тело Бекаса уже не слушается.
Вдруг сверху, с берега, появляются две небольшие, но крепкие руки.
Руки со знанием дела шарят под водой, словно что-то ищут.
Бекас со страхом видит эти руки, но пошевелить своими уже не в силах.
Чужие руки нащупывают бушлат Бекаса, быстро ощупывают находку.
Вдруг мощная сила выдёргивает Бекаса из-под воды.

НАТ. ОКРЕСНОСТИ ХУТОРА БРЮМБЕЛЬ. ЛЕС. РЕКА - ДЕНЬ

Руки выдёргивают из-под воды Бекаса.
Бекас открывает гласа.
Прямо перед ним улыбающееся лицо Ахсакова.

АХСАКОВ
Молодец, боцман! Правильно под водой сидел! Совсем как тюлень?

Бекас наконец выплёвывает камыш. Его руки уже закоченели, не слушаются. Тело и лицо стало деревянным.
Еле двигающимися губами Бекас тихо говорит.

БЕКАС
Откуда знаешь, что я боцман, Ахсаков?

Ахсаков выволакивает Бекаса на берег, распутывает с рук мокрые корни.

АХСАКОВ
Старый моряк тебя так называл. Я запомнил. Ты вот что, боцман, называй меня Ванька-якут. Я давно привык, а тебе проще.

БЕКАС
А ты меня Володя. Или Бекас, если хочешь.

ВАНЬКА-ЯКУТ
Володя тяжело. А Бекас хорошая птица! Зря не охотится!

Ванька-якут наконец распутывает корни, освобождает Бекаса.
Как маленького, жёсткими грубыми ладонями Ванька-якут растирает руки и ноги Бекаса.

ВАНЬКА-ЯКУТ
Сейчас немного ходить будем. В лесу прятаться будем. Здесь нельзя. Давай, боцман, вставай! Ходить надо, Бекас! Пойдём!

Ванька-якут с трудом поднимает на ноги Бекаса, почти взваливает его на себя, шаг за шагом медленно уводит в глубь леса.

ЗТМ

ИЗ ЗТМ

ИНТ. ЛЕС. БЕРЕГ БОЛОТА. ЯКУТСКИЙ ЧУМ - ВЕЧЕР

Бекас просыпается рывком. Открывает глаза, резко садится.
Осматривается по сторонам.
Вокруг почти полная темнота, видно только отблески от мерцающих красных углей.
Бекас находится в большом еловом шалаше. Входа в шалаш не видно.
Посредине шалаша большой камень, вокруг которого разложен небольшой костёр. Видимо Бекас находится здесь уже давно, потому что вокруг камня угли уже довольно сильно прогорели и камень нагревают красные горячие мерцающие угольки.
Внутри довольно тепло, даже жарко.
Бекас, словно на пуховике, сидит на копне свежих сосновых веток. Он абсолютно голый.
Вдоль по стенам на самодельных жестах сушится его одежда.
В одном месте над огнём сушится заячья шкура.

Над небольшими языками огня жарятся на тонких палочках большие куски мяса.

БЕКАС
Где мы? Это что?

Ванька-якут спокойным взглядом смотрит на Бекаса.
Снимает с огня палочку с импровизированным шашлыком, протягивает его Бекасу.

ВАНЬКА-ЯКУТ
Сейчас немного кушать надо… 


ИНТ. ЛЕС. БЕРЕГ БОЛОТА. ЯКУТСКИЙ ЧУМ – ВЕЧЕР

Оголодавший Бекас с жадностью вгрызается в сочное мясо, жадно жуёт.
Ванька-якут подаёт Бекасу небольшую старую железную пиалу.
Пристально смотрит Бекасу в глаза.

ВАНЬКА-ЯКУТ
Сейчас много не кушай – совсем голодный, животом болеть будешь. Вот. Это хороший чай, на ягодах и травах. Много горячий чай пей. Потом кушай.

Бекас, словно под гипнозом берёт пиалу. Делает сначала один глоток. Потом выпивает всю пиалу.
Берёт «шашлык» и ест уже медленно, как обычно.

БЕКАС
Рассказывай, Ванька-якут…

Ванька-якут берёт с огня палочку с жаренным мясом, аккуратно откусывает куски. Медленно жуёт.
Говорит медленно, распевно, как все северяне.

ВАНЬКА-ЯКУТ
После взрыва на станции за вами много плохих людей пошло. Я за их спиной шёл, всё видел… Много наших убили… Главного лейтенанта тоже… Как ты в реку нырял видел… Только не знал, что ты под водой как нерпа так далеко уплывёшь! Долго тебя потом искал… Тростник в рот! Это ты хорошо придумал! Я бы так прятаться не придумал!

Бекас перестаёт жевать, смотрит на Ваньку.

БЕКАС
Значит из отряда никто не выжил?

ВАНЬКА-ЯКУТ
Зачем не выжил? Выжил! Твой старый боцман и с ним ещё трое. На север пошли, к большому городу.

Бекас откладывает в сторону палочку от шашлыка.

БЕКАС
Откуда знаешь? Сам видел?

ВАНЬКА-ЯКУТ
Сам не видел. Следы видел… Твой боцман как старый медведь ходит – широко лапы ставит.

Бекас едва заметно улыбается.

БЕКАС
Это точно Фаддеич…

ВАНЬКА-ЯКУТ
Один большой, тяжёлый, совсем в лесу ходить не умеет… Груз несёт! Один очень умный бурят, осторожный, много лес знает! Но я больше знаю – в лесу вырос. И ещё самый маленький. Почти ребёнок.

Бекас оценивает несколько секунд услышанное.

БЕКАС
Пулемётчик Грищенко, разведчик Дондогай, и, скорее всего это шкентель, Яркин. Это все?

Ванька-якут неопределённо пожимает плечами.

ВАНЬКА-ЯКУТ
Не знаю. Может ещё кто остался, я других не видел… Сейчас мясо кушай, Бекас. И спать ложись. Ночью тебя подниму, догонять будем. Твой бурят хорошо ведёт, но лес плохо видит. Через две луны догоним.

На Бекаса вдруг накатывается непонятная усталость.
Он вяло дожёвывает мясо, и как подрубленный валится на ветки.
Ванька-якут бережно накрывает уснувшего бекаса сосновыми лапами.

ВАНЬКА-ЯКУТ
Вот и хорошо… Теперь спать надо. Сил набираться надо…

НАТ. ЛЕС. БЕРЕГ БОЛОТА - НОЧЬ

На болоте стоит полная тишина.
Даже не квакают лягушки.
Ванька-якут толкает в плечо Бекаса.

ВАНЬКА-ЯКУТ
Вставай, боцман. Идти пора.

Бекас резко садится, смотрит по сторонам.
Рядом лежит сухая его одежда.
Бекас быстро одевается, странно смотрит на босые ноги.

Ванька-якут ставит перед Бекасом аккуратно сшитые якутские олочи – сшитые из шкуры зайца, подошва из очень толстой шкуры, голенища из куска плащ-палатки с завязками по верху.

Бекас с недоумением и благодарностью смотрит на новую обувь, ощупывает. Надевает. Олочи оказываются мехом внутрь, очень тепло и удобно.
Бекас с благодарностью смотрит на Ваньку.

БЕКАС
Где взял, Ваня? Что это? И шкура на подошве. Откуда?

Ванька-якут довольно улыбается, но отвечает по-северному скупо, сдержано, немного распевно и неторопливо.

ВАНЬКА-ЯКУТ
Сшил, однако. Это олочи, якутская обувь. А шкура… Якут-охотник, однако, всегда носит собой, что полезно… В Якутии если под лёд провалился, считай медленно умер, если нет из чего новые олочи сшить…

Бекас встаёт, делает несколько прыжков, пробует новую обувь.
С большим удивлением смотрит на Ваньку.

БЕКАС
Как в домашних тапочках! И тепло и мягко! А подошва? Ножом не порежешь!

ВАНЬКА-ЯКУТ
Морж, однако… Хорошая шкура. На долго хватит.

Бекас садится напротив Ваньки, внимательно осматривает новую обувь, завязывает под коленями шнурки.

БЕКАС
Удивительный ты человек, Ваня… Обувь, шкуры…
(хитро улыбается)
Может у тебя ещё что имеется? Такое же национальное, и что «надолго хватит»? Покажешь?

Ванька-якут несколько секунд смотрит на Бекаса, оценивает.
Опускает руку к сапогу, вынимает из-за голенища нож «Большой Якут» - и ножны и рукоять ноже сделаны из моржового бивня с очень утончённым вырезанным национальным орнаментом. Протягивает нож Боцману, внимательно смотрит в глаза.

Бекас смотрит на нож Ваньки, протягивает слегка дрожащие от волнения руки. Медленно вытаскивает из ножен длинный большой нож – длина вогнутого по-якутски клинка около 30 сантиметров. Бекас очень аккуратно, как музейную ценность, вертит нож в руках, внимательно рассматривает очень утончённые картины на ножнах и рукояти. Медленно возвращает Ваньке.

БЕКАС
А если затупится? Как точить будешь.

ВАНЬКА-ЯКУТ
Этот нож мой отец делал, однако. А старшая дочь вырезала ножны и рукоять из моего первого моржа… Этот нож не тупится – в тундре точить нож негде…

Ванька-якут прячет нож за голенище, встаёт. Вскидывает за плечи старый вещмешок, берёт в руку свою СВТ.

ВАНЬКА-ЯКУТ
Пойдём, Бекас. Сегодня долго идти надо.

Ошарашенный увиденным и услышанным, Бекас быстро одевается, подхватывает автомат, выскакивает наружу.

ЗТМ

ИЗ ЗТМ

НАТ. ИНТ. ЛЕНИНГРАД. ОБВОДНЫЙ КАНАЛ. КВАРТИРА – ДЕНЬ
 
Шеломов коротко стучит в дверь, входит в квартиру.
В комнате сидит Маша.
Маша словно заиндевела. Заплаканные глаза, но слёзы уже успели высохнуть. Маша смотрит в одну точку, никак не реагирует на Шеломова.

ТИТР:
Ленинград. Обводный канал.
12 октября 1941 года

Шеломов осторожно обходит квартиру. В детской кровати никого, только смятое одело.
Шеломов присаживается на корточки напротив Маши, смотрит в глаза.

ШЕЛОМОВ
Маша. Где Витька?

Маша не реагирует на Шеломова.
Шеломов берёт Машу за плечи, легонько встряхивает.

ШЕЛОМОВ
Машка! Ответь мне! Где Витя?

Маша медленно переводит, смотрит на Шеломова.
Отвечает медленно, словно в гипнозе.

МАША
Забрали Витю. Забрали его, Ваня…

ШЕЛОМОВ
Кто?

МАША
Люди сюда приходили… Сказали, что детей забирают в какой-то специальный приют, где их будут кормить и одевать…

Шеломов резко встаёт, с гневом смотрит на Машу.

ШЕЛОМОВ
Я разберусь! Прямо сейчас! Это что за…

Маша вдруг крепко хватает Шеломова за рукав шинели.
Прижимает рукав к своей щеке.

МАША
Ваня! Не надо! Может там в самом деле всё хорошо будет… Детей же не просто так собрали… Ты только узнай, куда Витюшу забрали, но сам ничего не делай. Пожалуйста… Может и правда для детей из города эвакуируют…

ШЕЛОМОВ
А ты?

МАША
Продпаёк каждый день урезают, Ваня… Мы вдвоём не выживем… А так… Я завтра строить баррикады пойду… Там хоть как-то кормят… Ты только проследи, чтобы за Витюшей врачи ухаживали, и кормили. Он же ещё совсем…

Маша не может закончить фразу, захлёбывается в рыданиях.
Шеломов присаживается на стул рядом, обнимает Маше за плечи. Задумчиво смотрит в окно.

ЗТМ

НАТ. ЛЕС. КРАЙ БОЛОТА. НА БЕРЕГУ - ВЕЧЕР

Бекас и Ванька-якут медленно подползают к большому болоту.
Ванька-якут осторожно кладёт ладонь на плечо Бекаса.
Оба замирают.
Наконец через несколько секунд Ванька-якут отползает немного назад, пристально осматривает озеро.

ВАНЬКА-ЯКУТ
Всё, боцман. Пришли.

Бекас активно вращает головой, смотрит по сторонам, но никого не видит.

ТИТР:
Ленинградская область. Лес.
14 октября 1941 года

Ванька-якут едва заметно улыбается.

ВАНЬКА-ЯКУТ
Твой бурят хороший следопыт. И прятаться умеет. Только я его нашёл… Не глазами ищи. Воздух нюхай.

Бекас прикрывает глаза, глубоко вдыхает воздух носом.
Вдруг Бекас открывает глаза, смотрит в одну сторону.
Медленно встаёт, на полусогнутых ногах, сторожась уходит.
Ванька-якут следит за движениями Бекаса. Странно кивает головой, подхватывает винтовку, идёт следом.

НАТ. ЛЕС. КРАЙ БОЛОТА. НЕБОЛЬШАЯ ПОЛЯНКА НА БЕРЕГУ – ВЕЧЕР

Бекас осторожно выползает из кустов на полянку.
Почти у самой кромки болота в небольшой яме сидят Фаддеич, рядом в обнимку с немецким пулемётом спит Грищенко, рядом обняв винтовку спит Яркин. Фаддеич переводит взгляд на Бекаса, узнаёт. Улыбается в усы. Говорит устало.

ФАДДЕИЧ
Молодец, селёдка… Из такой задницы выскочил, и даже догнал… Хорошо под гюйсом ходишь, стармос… Ещё пару лет и настоящим морским волком станешь…

Бекас бросается к Фаддеичу, крепко сжимает в объятиях.
В яму спускается Ванька-якут, передаёт Фаддеичу короткий карабин АВС.

ВАНЬКА-ЯКУТ
Дондогай хороший воин… Вас хорошо вёл, осторожно… В молодого боцмана чуть не выстрелил… Его не ругай – я лучше, однако…   

В яму спускается Дондогай, смотрит в сторону, прячет смущённый взгляд. Фаддеич пытливым взглядом смотрит на Ваньку, наконец протягивает ему свою широкую ладонь. Притягивает к себе, обнимает за плечи. Все просыпаются.
Наконец все рассаживаются по кругу ямы.
Ванька-якут выкладывает из рюкзака тряпичный свёрток, разворачивает. На чистой тряпице лежит горка довольно крупных жареных кусков мяса.

ВАНЬКА-ЯКУТ
Сейчас, однако, всем кушать надо. Сил набираться надо. Потом идти будем.

Все берут по куску мяса, с жадностью жуют.
Через несколько минут Фаддеич вынимает из-за пазухи карту, разворачивает на коленях. Показывает в карту пальцем.

ФАДДЕИЧ
Мы вот здесь… Отошли от Тикописи километров 25-30… Этого мало, парни. Завтра нас могут догнать… Уходим сегодня ночью. И вот ещё что… Пойдём к Карпово. Нужен транспорт. Лучше бронетранспортёр, с полным баком…

Фаддеич испытывающе смотрит на бойцов.
Бекас без эмоций жует кусок мяса.

БЕКАС
Я пойду, тащ мичман.

ДОНДОГАЙ
И я, командир. Хорошо драться умею.

Фаддеич согласно кивает головой.

ФАДДЕИЧ
Добро, парни. Так и сделаем… Ну, и я, конечно… Грищенко – ты с пулемётом прикрываешь. Яркин… А ты, шкентель, будешь рядом со мной.

Грищенко кивает головой. Яркин замирает, смотрит на Фаддеича.

ЯРКИН
Я тоже могу, товарищ мичман. Я шофёр. После школы целый год в колхозе работал, пока война не началась.

ФАДДЕИЧ
Вот и отлично, шкентель! Ты нас всех отсюда и вывезешь!
(смотрит в карту)
Уходить, если с колёсами получится, будем по дороге на север. Километров через 10 уйдем с шоссе в лес. Дальше по просекам… Всё! Сейчас отбой, всем спать!

Ванька-якут берёт свою винтовку, исчезает в кустах.
Все остальные обустраиваются спать.

ЗТМ

ИЗ ЗТМ

НАТ. КРАСНОЕ СЕЛО. ЛЕС - РАССВЕТ

Только-только начинает рождаться рассвет.
С неба сыплет довольно крупный и обильный снег. На земле белое покрывало.
Бекас медленно слазит с большого дерева, в конце спрыгивает вниз с 3 метров, делает кувырок через голову.
Бекас встаёт, поплёвывает на ладони, отирает руки о комбинезон. Подходит к замаскированному шалашом костру, садится около небольшого костра, греет руки.
Все бойцы собираются вокруг Бекаса.

ТИТР:
Красное Село.
26 октября 1941 года.

Ладони Бекаса протянуты к язычкам огня.

БЕКАС
Сегодня фрицы что-то затихли. Наконец…

ФАДДЕИЧ
Будем переходить…

БЕКАС
Правильно, тащ мичман. Трое суток уже тут сидим. Снега вот дождались. К нашим уже давно пора… Да и совсем холодно стало.

Фаддеич вынимает из-за пазухи сложенную карту. Разворачивает, внимательно разглядывает.

ФАДДЕИЧ
Что предлагаешь, стармос?

Бекас подсаживается ближе к карте. То же самое делают остальные бойцы. Все внимательно прислушиваются.

БЕКАС
После дождей всё в земляную кашу превратилось. Сейчас, если напрямую, в грязи даже танк увязнет, не то, что БТР… Ночью выйдем из леса на дорогу. По ней на малом ходу дочапаем до Пулковского шоссе… А там… Лево руля, и на полном форсаже на Пулково…

Бекас поворачивает голову к Яркину.

БЕКАС
Бензина хватит, шкентель?

Яркин неопределённо пожимает плечами. Смотрит в темноту.

ЯРКИН
Мы 10 дней по лесам кружили, чтобы немцы нас потеряли. Бак почти пустой. Осталось может километров на 35-40 от силы, а может и того меньше…

Фаддеич долгим взглядом смотрит на Яркина.

ФАДДЕИЧ
Ехать будем на честном слове…

Фаддеич задумчиво смотрит в темноту.

БЕКАС
Нам бы хоть какую красную материю, мичман… Хорошо пригодилась бы, когда наши окопы переходить будем.

ФАДДЕИЧ
Хорошо бы, конечно. Только взять негде.

Ванька-якут внимательно слушает все. Берёт свой вещмешок, начинает медленно его распаковывать. В какой-то момент вынимает из него туго свёрнутую красную материю. Молча подает её Фаддеичу.
Фаддеич разворачивает свёрток.
В руках Фаддеича оказывается потрёпанное, с небольшими дырками, красное полотнище, на котором вышито: «………08 Стрелковый полк».
Фаддеич с обалдевшими глазами смотрит на Ваньку.

ВАНЬКА-ЯКУТ
Однако хорошая материя, крепкая. Там, на кладбище в земле нашёл. Думал потом пригодится… Но если всем надо…

Фаддеич складывает перед носом Ваньки свой большой кулак. Говорит зло.
Чуть не срывается на крик.

ФАДДЕИЧ
Это, бл… Не материя! Это – знамя полка! Як-кут… 3 наряда вне очереди за непонимание! И благодарность от меня лично, Бэргэн. Ты нашёл потерянное советское знамя, и ещё, с его помощью мы теперь выйти сумеем.

БЕКАС
(задумчиво)
И ещё может Особисты быстро отстанут. Как-никак Бэргэн боевое знамя нашёл…

ФАДДЕИЧ
Или очень быстро м ордой к стенке прислонят…

Бекас пристально смотрит на Ваньку.

БЕКАС
Древко выстрогать сможешь?

Ванька-якут молча встаёт, уходит в лес.

ЗТМ

ИНТ. ПУЛКОВСКОЕ ШОССЕ. ПРОРЫВ - НОЧЬ

Мерно гудит мощный двигатель немецкого бронетранспортёра. Яркин ведёт БТР по дороге без света.

В небольшом десантном помещении без крыши для четверых солдат сидят бойцы ДРГ. Через стенки бортов в обе стороны БТРа ощетинились стволами.

За пулемётом, с направленным в тыл стволом, в полный рост стоит большой молчаливый Грищенко. Целится в темноту ночи.
 
Яркин сидит за рулём, напряжён и собран, внимательно и аккуратно ведёт БРТ по разбитой дороге.

Наконец БТР подъезжает к большой развилке.
Хоть и разбитая снарядами и бомбами, но шоссейная асфальтированная дорога прямой стрелой ведёт между Пулковскими высотами прямо на Ленинград.

Возле развилки немцами устроен большой блок-пост.
Со стороны тыла, по обе стороны шоссе видны большие пулемётные гнёзда, с 3-4 пулемётами, за сложенными из мешков артиллерийскими гнёздами видна артиллерийская батарея, рядом по башню вкопаны несколько танков. В 15 метрах от шоссе и вдоль него видны немецкие таблички «Внимание! Мины!». Везде очень много колючей проволоки.

Сам выезд на шоссе перекрыт невысокой баррикадой из мешков, и как насмешка, полосатая будка для часового и такой же полосатый шлагбаум.

Яркин говорит негромко, пристально вглядываясь в темноту.

ЯРКИН
Не пройдём! Товарищ мичман! Не пройдём!

Фаддеич передёргивает затвор автомата.

ФАДДЕИЧ
Не бзди, пехота, прорвёмся…
(к стрелкам)
Бэргэн, Дондогай. Как скажу, убирайте пулемётчиков и артиллеристов…
(к Бекасу)
Бекас. Сначала работаем гранатами. Потом добиваем тех, кто выскочит…
(к Грищенко)
А ты, малыш… Как врубишь свою швейную машинку, так и строчи пока не опустеет… Если успеешь поменять ленту – я тебя потом лично расцелую…

БТР уже в 50 метрах от блок-поста.

Видимо немцы услышали звук приближающегося мотора.
Но звук идёт с тыла, поэтому к БТРу на проверку лениво выходит всего один унтер-офицер. Лениво по-хозяйски поднимает руку, требует остановиться.

ФАДДЕИЧ
А теперь поехали, шкентель… Газу! Газу, малой! Умирать приказа небыло! Пол-лундра!

ИНТ. ПУЛКОВСКОЕ ШОССЕ. ПРОРЫВ - НОЧЬ

БТР резко взрёвывает двигателем, очень быстро набирает скорость, летит прямо на мешки с песком и шлагбаум.
Проносится мимо пулемётных гнёзд.

Бекас и Фаддеич одновременно срывают чеки, поочерёдно бросают в пулемётные гнёзда 6 гранат.
Бекас орёт в полный голос.

БЕКАС
Гари, шкентель! Гари! Полный ход! Прыгай через мешки и на дорогу! Полундр-ра!

НАТ. ПУЛКОВСКОЕ ШОССЕ. ПРОРЫВ - НОЧЬ

БРТ неловко, едва переваливается, переезжает через заграждение, сбивает деревянный шлагбаум, выскакивает на устое шоссе «нейтральной полосы».
За спиной БТРа с разницей в секунду раздаются взрывы гранат, и вдруг, мощный взрыв на артиллерийской батарее. Во все стороны разлетаются куски дерева и металла.
Яркин вцепился в руль. БТР с каждой секундой набирает скорость.

ИНТ. ПУЛКОВСКОЕ ШОССЕ. ПРОРЫВ - НОЧЬ

Фаддеич мельком оборачивается к Бекасу.

ФАДДЕИЧ
Последнюю хорошо угадал! В аккурат в ящики с боеприпасами прилетело!
(к Яркину)
Дави на лапоть, малой! Теперь наши шкуры от тебя зависят…

Яркин молча кивает головой. БТР взвывает на высокой ноте, заметно прибавляет в скорости. Автомобиль сильно трясёт на ямах и воронках.

НАТ. ПУЛКОВСКОЕ ШОССЕ. ПРОРЫВ - НОЧЬ

Из темноты немецкой траншеи наконец просыпается сначала один пулемёт, через секунду ещё два. Они не видят уходящий по шоссе БТР, но стреляют по направлению дороги
Несколько пуль ударяют в броню БТРа, высекают искры, рикошетят в стороны.

ИНТ. ПУЛКОВСКОЕ ШОССЕ. ПРОРЫВ - НОЧЬ

Над немецкой линией обороны вдруг взлетают множество осветительных ракет, становится светло, как днём.

БЕКАС
Нащупали, суки! Не успеем уйти…

ФАДДЕИЧ
А ну-ка, братья северяне! Заткните эти стрелялки, пока наши колёса ещё целы! А ты, малыш, чего молчишь? Сделай чтобы они морды в землю зарыли!

Ванька-якут прикладывается к снайперской винтовке делает выстрел.

Над головой вдруг мощно начинает стрелять длинными очередями пулемёт Грищенко. Постепенно входит в азарт.
Орёт во всё горло.

ГРИЩЕНКО
М-м-м! М-ма-а-а-а-а-а!

Фаддеич подползает к сидящему Дондогаю. Всматривается в открытые, но уже мёртвые глаза. Переворачивает, отодвигает в сторону.
В тыльной части БТРа довольно много больших и малых осколочных дыр после взрыва.
Вся спина Дондогая мокрая от крови.

ФАДДЕИЧ
Бросил чалки в тихом омуте… Дондогай…

Бекас бросает быстрый взгляд на мокрую от крови спину Дондогая.

БЕКАС
Всё в себя принял, ничего в самотоп не влетело… Й-эх-х!!!

Бекас, сцепив зубы стреляет длинными очередями в сторону немецкой обороны.

НАТ. ПУЛКОВСКОЕ ШОССЕ. ПРОРЫВ. НА ВЫСОТЕ – НОЧЬ

Пехотный майор по траншее подбегает к лейтенанту.
Лейтенант отводит от глаз потёртый бинокль.

МАЙОР
Что тут, ротный? Докладывай!

ЛЕЙТЕНАНТ
Не понятно, товарищ комбат. Немцы уже считай две недели, как успокоились. К вялой окопной войне перешли. А сегодня вдруг вот!

Майор несколько минут всматривается в мощную перестрелку на «нейтральной полосе».
Отводит от глаз бинокль. Насколько секунд думает.

МАЙОР
Я всё время буду здесь, лейтенант. Поддержи прорыв огнём. И смотри за небом! Вдруг появятся одновременно 3 красные и одна бела ракеты… Это конечно врядли, но кто знает… Может это наши разведчики выходят… Докладывать каждые десять мнут!

Лейтенант кивает, но по глазам видно, что он ничего не понял.
Майор убегает по траншее.

НАТ. ПУЛКОВСКОЕ ШОССЕ. ПРОРЫВ - НОЧЬ

БРТ летит по шоссе в сторону Пулково практически не разбирая дороги, мощно, «козлом» подпрыгивает на ямах и воронках.
Из БТРа практически без пауз стреляют два автомата, периодически стреляет винтовка.
Грищенко развернул полотнище знамени, заткнул его себе за ремень. Стреляет по немцам очень длинными очередями, непрерывно орёт в азарте.

Немцы уже очухались от первого шока, ведут прицельный огонь из пулемётов и танковых орудий.
Вокруг мчащегося БТРа рвутся взрывы снарядов.
Пули прокладывают свои дорожки.
В небо из БРТа взлетают сигнальные ракеты.
Из советских окопов открывается ответная ураганная стрельба.
Множество автоматов и пулемётов стреляют в сторону немцев. Раз за разом стреляют орудия.
До места, где БТР войдёт на территорию обороны советских солдат остаётся всего 100-150 метров.

ИНТ. ПУЛКОВСКОЕ ШОССЕ. ПРОРЫВ - НОЧЬ

Бекас, Фаддеич и Ванька-якут стреляют через борта БТРа по немцам.
Грищенко стоит в полный рост, за его спиной развивается полковое знамя.
В какой-то момент Грищенко вцепляется в ручки пулемёта. Над головой слышна очень долгая пулемётная очередь.
Фаддеич орёт во весь голос.

ФАДДЕИЧ
Табань, пехота! Машинка сейчас захлебнётся! Дай ему пару секунд остыть – мы прикроем!

Грохот пулемёта над головой не прекращается.
Бекас вскакивает на ноги, смотрит на Грищенко.

ИНТ. ПУЛКОВСКОЕ ШОССЕ. ПРОРЫВ – НОЧЬ

В эту секунду БРТ сбивает колючие ограждения перед советской линией обороны, влетает передними колёсами в большой блок-пост из мешков.
Автомобиль последний раз взрыкивает и глохнет.
Яркин замер, смотрит на приборную шкалу.

ЯРКИН
Всё, товарищ мичман. У нас бензин закончился…

К БТРу со всех сторон уже подбегают красноармейцы.

ИНТ. ПУЛКОВСКОЕ ШОССЕ. ПРОРЫВ – НОЧЬ

Фаддеич смотрит через небольшие лобовые окошки.

ФАДДЕИЧ
А нам его уже и не треба, малыш… Добрались мы, шкентель, добрались…

Бекас устало встаёт, придвигается к Грищенко.
Грищенко, словно памятник, замер за пулемётом, смотрит в темноту.
Бекас проводит рукой перед лицом Грищенко, но тот не реагирует.
Бекас легонько отдёргивает Грищенко на себя, и тут же падает под весом этого большого человека.
Бекас выползает из-под Грищенко, руками исследует его тело.
Наконец поднимает голову, смотрит в глаза Фаддеичу.

ФАДДЕИЧ
Давно герой преставился?

Бекас говорит медленно. В голосе слышны горькие слёзы.

БЕКАС
Пальцы уже закоченели… Он уже мёртвый во фрицев стрелял, мичман! А знамя… Он же его до самого конца не уронил, дед! И не сел, всё в себя принял и не сел! Его к Герою посмертно надо! Мать твою! С-су-уки!!!

Бекас в сердцах бьёт кулаком в броню БТРа. Содрогается в молчаливых рыданиях.
Фаддеич усаживается рядом с плачущим Бекасом, гладит по голове ладонью, укладывает его голову себе на плечо.
Говорит тихо, задумчиво.

ФАДДЕИЧ
После этой прогулки много кого награждать надо, Володя… Дациса, Грищенко, Дондогая, Бэргэна – спасителя твоего, тебя… Только… Мы с той стороны выходили, Вова… Сейчас к Особистам потянут, мол, Что, Где, Когда, Как… Время сам видишь какое… Если выскочим, и до нашего лейтенанта дойдём, тогда всё будет… Может быть…

Фаддеич видит как резко открывается дверь БТРа.

ИНТ.ПУЛКОВО. ОСОБЫЙ ОТДЕЛ. КАБИНЕТ - ДЕНЬ

В кабинете Красного Уголка школы остались почти все атрибуты ВСКСМ.

ТИТР:
Деревня Пулково.
14 ноября 1941 года.

За большим столом сидит капитан НКВД Рисман, пристально, с подозрением смотрит в лицо Бекаса.

РИСМАН
Давай-ка, краснофлотец, ещё раз… Медленно, печально и внятно… Как ты, вышел на агента немецкой разведки Дациса? Как под его руководством имитировал взрыв станции Тикопись? Как, при облаве тебе, во главе с мичманом Коляда, удалось от неё уйти? Может вы с Колядой уже давно на фрицев трудитесь, а? И самое интересное – как, просидев в лесу почти месяц, вы с вашим мичманом, и командой, умудрились без особой подготовки и потерь выскочить к нам, через особо укрепленную немецкую оборону?

Рисман медленно, смачно закуривает папирусу. Пускает дым в потолок. Перебирает в толстой папке документы.

Бекас наблюдает за струйкой дыма, переводит взгляд на Рисмана. Взгляд Бекаса меняется.
Появляется злость.
Говорит медленно, внятно, но с наглым напором.


БЕКАС
Слушай меня сюда ты, «не русский» капитан…
Лейтенант Дацис, хоть и немец, но настоящий Наш герой! Я его смерть сам видел… Ванька-якут… Вернее Бэргэн Ахсаков… Это он взорвал станцию и меня из болота достал и спас!
(ДАЛЬШЕ)
БЕКАС
(ПРОДОЛЖЕНИЕ)
А то, что из отряда почти никто не выжил… Так мы диверсионный разведотряд, капитан, мы на смерть шли. И возвращались мы, те кто выжил, так, как могли… Хочешь судить меня, капитан? Суди! Только никто из наших…

Рисман медленно, смачно, тушит сигарету в пепельнице.
Берт с руки папку, листает документы.
Поднимает глаза на Бекаса. Берёт в руки папку, со смаком, мощно хлопает папкой по столу. Пригибается в Бекасу, говорит разделяя каждое слово громким шёпотом.

РИСМАН
Ты! Придурок! Встать! Смирно!

Бекас медленно встаёт, принимает подобие стойки «Смирно».
Рисман орёт прямо в лицо Бекасу.

РИСМАН
Спецотряд истребительного батальона НКВД считается погибшим! Погиб твой отряд при выполнении задания! А вы вот взяли, и вышли…

Рисман делает несколько шагов по кабинету, усаживается на стул, пристально смотрит на Бекаса.
Медленно успокаивается.

РИСМАН
Вольно… Сидеть! Ты думаешь, что я немец? Нет! Хотя по фамилии и похоже. Я – еврей. Ты думаешь, что в контрразведке звери? Правильно думаешь, краснофлотец. В другой бы ситуации… Но все твои показания подтвердили… Свободен… Иди служить дальше. И своих помяни при случае…

Бекас молча встаёт, не оборачиваясь выходит из кабинета.

ИНТ. ПУЛКОВО. ШТАБ ДИВИЗИИ. КАБИНЕТ - ДЕНЬ

Командир дивизии генерал-майор стоит посредине кабинета, разглядывает выживших бойцов ДРГ.

В коротком строю перед генералом в потрёпанных серых комбинезонах стоят Фаддеич, Бекас, Ахсаков и Яркин.

Особенно выделяется Бекас – в старой бескозырке на голове, из-под расстёгнутого на груди комбинезона выглядывает старая тельняшка, пулемётные ленты накрест через оба плеча и на поясе, не ремне несколько гранат, большой трофейный немецкий кинжал с одной стороны, с другой стороны кобура с пистолетом, за спиной на ремне автомат ППШ, на ногах самодельные, сшитые Ванькой из меха зайца якутские олочи. 

Генерал останавливается напротив Бекаса, с ног до головы внимательно осматривает. Оборачивается. Смотрит на полковника начштаба, улыбается.

ГЕНЕРАЛ
Махновцы! Настоящая Орда! Особенно этот башибузук в пулемётных лентах.
(к Бекасу)
Это ты краснофлотец Путин?

БЕКАС
Так точно, тащ генерал!

Генерал отходит на несколько шагов, смотрит на всех издалека.

ГЕНЕРАЛ
М-да… Я прочитал рапорт начальника Особого отдела… Начштаба уже написал на всех представления к наградам. Грищенко посмертно к Герою Союза, Ахсакова к ордену Красного Знамени, всех остальных к орденам Красной Звезды… Жаль, что остаться не сможете, нам такие вояки очень пригодились бы… Ну что ж… Вольно! Все свободны!

Бойцы дружно разворачиваются, выходят из кабинета.
Генерал с сожалением наблюдает за коротким строем.


ЗТМ

ИЗ ЗТМ

ИНТ. ОСЕНЬ 1941 ГОДА. ЛЕНИНГРАД

(военная хроника)
Поздняя осень 1941 года в Ленинграде. Улицы города засыпаны обильным снегом, улицы покрыты льдом.
Местные жители закутаны в шарфы, медленно передвигаются по улицам города.

АЛИСА ФРЕЙНДЛИХ (камео)
Это была самая первая зима, которую я помню. Самая первая и самая страшная. Потому, что шла война. На Ленинград делались авианалёты как по расписанию. И ещё стреляли дальнобойные пушки… Когда мама уходила из дома за хлебом, я сразу забивалась в чулан, и там сидела. Сидела и ждала маму, и никогда не знала дождусь ли… Это было в начале осени. А потом ударили жуткие морозы…

Редкие жители Ленинграда медленно идут по улицам. Стоят в длинных очередях за пайкой в хлебной лавке. Люди, получившие продовольственную пайку, медленно заворачивают хлеб в тряпицы, прячут за пазуху.

АЛИСА ФРЕЙНДЛИХ (камео)
Я помню день, когда мама вернулась домой, аккуратно развернула носовой платок, а потом стала плакать. Я тогда ещё не понимала почему, как-то старалась её успокоить. А она только прижимала меня к себе… Ноябрь и декабрь 1941 года считаются самыми тяжёлыми для ленинградцев, когда паёк хлеба был снижен до минимума. В этот период дети и иждивенцы получали всего по 125 г хлеба. Сниженные нормы хлеба в блокадном Ленинграде послужили тому, что многие жители города не смогли пережить эту зиму. Не имея никаких продовольственных запасов, люди были обречены на смерть. Ведь, кроме заветных 125 грамм блокадного хлеба, у них ничего не было. Да и этот положенный паек из-за постоянных бомбежек выдавали не всегда…

По улицам Ленинграда жители тянут санки, на которых лежат замёрзшие трупы, завёрнутые в одеяла.

ИЗ ЗТМ

НАТ.ЛЕНИНГРАД. ОСТРОВ ГОЛОДАЙ. БАЗА РОН - ВЕЧЕР

По улицам Ленинграда метёт метель, с неба мощно сыплет снег, ветер задувает сильными порывами.
Все улицы города завалены снегом.

По небольшой тропинке, некогда улице, гуськом идут 4 солдата. Прикрывают лица от морозного ветра рукавицами.
Наконец подходят к наглухо закрытым воротам с надписью «ЭПРОН».
Фаддеич стучит в железные ворота.
В ответ полная тишина.

БЕКАС
Мать вашу! Где все? Эй!!! Отрывай калитку, мазута!

Бекас мощно грохает сапогом в железные ворота. 
В ответ только тишина.

Неподалёку от перекрёстка останавливается «полуторка». Из кузова выпрыгивают вооружённые бойцы милиции. Широкими, решительными шагами приближаются к солдатам.
Метрах 7-8 останавливается лейтенант милиции, бойцы-милиционеры берут солдат в полукруг. У всех оружие направлено на солдат.

МИЛИЦИОНЕР
Кто такие? Почему шумим? Ваши документы!

Фаддеич подходит к Милиционеру, протягивает документы.
Милиционер внимательно вчитывается.

ФАДДЕИЧ
Мы, лейтенант, с задания вернулись. А тут никого…

МИЛИЦИОНЕР
Диверсионный отряд НКВД…
(возвращает документы)
Нет здесь никого, товарищи. Все на фронте. Могу сопроводить вас в комендатуру, а там уже решат… Только вот оружие вам пока придётся сдать. До конца проверки…

Бекас медленно переводит свой автомат из-за спины, держит его в сторону милиционеров.
Это же делают Ванька-якут и Яркин.
Милиционеры резко вскидывают свои винтовки и автоматы.
Слышен звук передёрнутых затворов.
Милиционер медленно взводит курок ТТ, смотрит в глаза Фаддеичу. В глазах решимость.

МИЛИЦИОНЕР
Не стоит, товарищ мичман… У нас тоже своя служба… Лучше отдайте оружие… Во избежание…

Фаддеич медленным взглядом осматривает прицелившихся в него милиционеров, оценивает ситуацию. Протягивает свой пистолет Милиционеру.

ФАДДЕИЧ
Отдайте им, парни… А то в самом деле шмалять начнут… В родном городе без войны поляжем… В комендатуре разговаривать будем.

Бойцы ДРГ нехотя протягивают своё оружие.
Милиционеры быстро выхватывают оружие из рук, заходят всем за спину.

Милиционер прячет свой ТТ в кобуру, машет рукой, зовёт за собой.

МИЛИЦИОНЕР
Вот и ладно. Поехали, с начальством пообщаемся.

Все подходят к «полуторке» влазят в кузов.
Автомобиль медленно трогается с места, уезжает по улице.

Снег с усиливающимся ветром, метёт клубами.
В тёмном ночном небе слышен гул приближающихся бомбардировщиков.


ЗТМ

НАТ. ЛЕНИНГРАД. КОМЕНДАТУРА. КАБИНЕТ - ВЕЧЕР

Моложавый подполковник Денисов, «КОМЕНДАНТ», сидит за большим письменным столом, внимательно перечитывает документы бойцов ДРГ.

Наконец поднимает строгий взгляд на Фаддеича.

КОМЕНДАНТ
Долго вам пришлось выходить, товарищ мичман. 24 погибших бойца, включая и командира… Если бы кто-то вышел один…

Фаддеич грустно улыбается в усы.

ФАДДЕИЧ
Мы не прятались, тащ подполковник. А во время прорыва через фронт ещё двое отличных бойцов полегло…

Комендант отмахивается от слов Фаддеича.

КОМЕНДАНТ
Знаю! Комдив о ваших подвигах уже доложил… И о взрыве станции Тикопись, который позволил закрепиться на Пулковских холмах. И о сумасшедшем прорыве по шоссе, и о вашем героическом пулемётчике… И о представлениях к наградам, тоже доложил… Только вот какой теперь вопрос у меня, товарищи диверсанты…

Подполковник встаёт из-за стола, подходит к бойцам.

КОМЕНДАНТ
Рота старшего лейтенанта Прохватилова уже 3 недели на спецзадании. Когда он вернётся, да и вернётся ли вообще, не известно… Что с вами прикажете делать, солдаты?

БЕКАС
Ну не в тылу же жопу греть! На фронт конечно!

ФАДДЕИЧ
Бекас прав, тащ подполковник. Откомандировывайте нас в какую-нибудь разведчасть – будем воевать…

Комендант возвращается за свой стол, пристально смотрит на бойцов, словно что-то решает.

КОМЕНДАНТ
Сейчас на Невском пятачке очень тяжело. Очень большие потери. Но наши держатся зубами.

БЕКАС
Мы готовы, тащ капдва!

КОМЕНДАНТ
Вот и отлично. Тем более, что с командиром 177 стрелковой дивизии полковником Машошиным вы знакомы ещё с Лужского рубежа.

Комендант подписывает бумаги, протягивает их Фаддеичу.

КОМЕНДАНТ
Отправляйтесь, товарищи. Туда сейчас как раз идёт небольшая колонна с боеприпасами. А что касаемо ваших заработанных наград… Отвоюем Ленинград – тогда всё что заслужили, всё и получите…

ТИТР:
Ленинград.
20 ноября 1941 года

Комендант крепко пожимает бойцам жёсткие ладони.
Все выходят из кабинета.


НАТ. ДЕРЕВНЯ МАЛОЕ МАНУШКИНО. ТЫЛЫ 177 ДИВИЗИИ - УТРО

Снег метёт по улице деревни тугими пучками. Сильный ветер ударяет в спину.
По заснеженной улице медленно проезжает «полуторка».

Бекас кутает шею в невысокий ворот армейской фуфайки, смотрит на остальных бойцов ДРГ.
Не холодно только Ваньке-Якуту.
Ванька-якут кажется даже рад снежной метели. Подставляет по порывы ветра лицо, щурится, чему-то странно улыбается.

БЕКАС
Ты чему так доволен, Ваня?

ВАНЬКА-ЯКУТ
Снег, однако! Хорошо-о! Как у меня дома…

ФАДДЕИЧ
Чего хорошего, Вано? Скоро сопли в носу замёрзнут, если сейчас в тепло не попадём!

Ванька-якут широко улыбается, его и так узкие глаза превращаются в узкие щёлочки. Размашисто потягивается.

ВАНЬКА-ЯКУТ
Я северный человек, товарищ мичман. Снег сильно люблю!

Фаддеич видит большой совхозный сарай, из которого выезжает «полуторка», а следом выходит военный с петлицами капитана.
Фаддеич подбегает к капитану, о чём-то разговаривает с ним несколько секунд. Возвращается.
Показывает рукой на довольно крепкий дом.

ФАДДЕИЧ
Нам в штаб, бродяги. Пойдём новому начальству представляться! За одно и согреемся.

ИНТ. ДЕРЕВНЯ МАЛОЕ МАНУШКИНО. ШТАБ. КАБИНЕТ КОМДИВА - УТРО

В штабе дивизии большая суета. Офицеры передвигаются по дому только бегом, криком отдают какие-то команды.
В штабе толчея.
Фаддеич с бойцами передвигаются довольно медленно, наконец входят открытую дверь кабинета командира дивизии.
Комдив постоянно с кем-то разговаривает, периодически отвечает на телефонные звонки.
Полковник Машошин замечает и тут же узнаёт Фаддеича и Бекаса.

ПОЛКОВНИК
Мичман! Ко мне! Так! Времени нет! Дивизия несёт тяжёлые потери людьми. Весь комсостав разведки погиб. Вы, товарищ мичман, человек опытный, как и ваши бойцы – мне о вас уже докладывали. Сейчас примите под команду разведроту! Начштаба! Фамилии?

ФАДДЕИЧ
Мичман Коляда, старший матрос Путин, рядовые Ахсаков и Яркин. Все бойцы диверсионного отряда, все выполняли спецзадание. Через фронт вышли только они…

Полковник замирает на несколько секунд, словно что-то обдумывает. Поворачивается к майору.

ПОЛКОВНИК
(к майору)
Приказ! Мичман Коляда назначается комроты разведки. Путин – командир взвода. Ахсаков и Яркин – командирами отделений.

Яркин отдаёт честь Полковнику. Говорит с запинками.

ЯРКИН
Товарищ полковник. Я не могу командиром отделения. Я простой солдат.
 
ПОЛКОВНИК
Отставить сопли, боец! В спецоперации участвовал. Выжил. Сам вывел бронемашину через фронт.
(к Фаддеичу)
Принимайте подразделения товарищи командиры. На пополнение личного состава – сутки. Ну а дальше… Мне срочно нужен «язык»… Всё! Свободны!
(к майору)
Теперь внимательно…

Фаддеич отдаёт входит из кабинета, останавливается. Задумчиво чешет щёку.

ФАДДЕИЧ
Ну что, отцы-командиры… Пойдём собирать для себя новую разведроту… Слыхали? На всё мансы у нас всего только сутки.

Разведчики задумчиво идут по коридору, наконец выходят из дома.

НАТ. «НЕВСКИЙ ПЯТАЧОК». НА ПЛАЦДАРМЕ - НОЧЬ

Снег всё больше наметает сугробы. Ветер завывает, мощно метёт снег по земле.
В небо постоянно взлетают осветительные ракеты, то слева, то справа слышно, как возникают короткие перестрелки. С Невы по плацдарму стреляют дальнобойные корабельные орудия.

ТИТР:
3 декабря 1941 года.

Бекас в белом маскхалате сидит в обрушенном окопе, внимательно прислушивается, наблюдает за немцами.
Рядом с Бекасом, в таком же маскхалате сидит Ванька-якут, очень тихо мурлычет под нос какую-то странную якутскую мелодию, белой тряпочкой протирает оптический прицел на своей винтовке.

В стороне от Бекаса в таком же белом маскхалате в окопе стоит Фаддеич, смотрит в сторону немцев через бинокль. Дальше, в окопе, сидят несколько разведчиков. Кто-то медленно грызёт крохотный кусочек сухаря.

Наконец Фаддеич опускает бинокль, придвигается к Бекасу.

ФАДДЕИЧ
Нужен «язык», Володя… Хоть кровь из носу! Пойдёте вдвоём с Бэргэном…

Бекас медленно поворачивает голову, смотрит на Фаддеича.
В глазах непонимание.

ФАДДЕИЧ
Сам знаешь, какие в роте потери, Бекас. Наш Яркин позавчера тоже…
(крестится)
Новобранцев набирать не успеваем. Я в этот поиск сегодня самых лучших отправляю – тебя и Ваньку. Сделайте это, братишки. Притащите офицера.

Бекас медленно поворачивает голову, смотрит на освещённые ракетами немецкие окопы.

БЕКАС
Всего вдвоём… Ладно, тащ мичман… притащим, если получится…

Бекас аккуратно толкает ногой в приклад Ваньки, осторожно, по-пластунски выбирается из окопа, ползёт в сторону немцев.
Ванька-якут хлопает по перчатке Фаддеича, выползает из окопа, осторожно ползёт вслед за Бекасом.

НАТ. «НЕВСКИЙ ПЯТАЧОК». В НЕМЕЦКИХ ОКОПАХ. ЗАСАДА - НОЧЬ

Трое немцев медленно идут по траншее.
Двое проверяют целостность полевого телефонного кабеля, третий с полевыми погонами лейтенанта только наблюдает за их работой и внимательно контролирует.

Бекас и Ванька-якут сидят за бруствером, напряжённо ждут, пока немцы подойдут поближе.

В нескольких метрах от засады немцы останавливаются.

НЕМЕЦКИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
(по-немецки)
Что там?

НЕМЕЦКИЙ УНТЕР-ОФИЦЕР
(по-немецки)
Разрыв связи, господин лейтенант. Это не диверсанты, тут разрыв после снаряда.

Немцы вдвоём присаживаются в окопе.
Лейтенант осторожно прикуривает сигарету, встаёт в полный рост, смотрит в сторону советской обороны.

НАТ. «НЕВСКИЙ ПЯТАЧОК». В НЕМЕЦКИХ ОКОПАХ. ЗАСАДА – НОЧЬ

Словно из ниоткуда сверху на немецкого лейтенанта со страшным, оскаленным лицом прыгает Ванька-якут.

Ванька вбивает закуренную сигарету лейтенанту в рот, валит его на землю и за одну секунду скручивает, связывает руки, впихивает в рот толсто скрученную тряпку.
Оборачивается, смотрит на Бекаса.

Бекас разворачивается к Ваньке, его руки в крови, нервно, до дрожи сжимает свою финку. Под ногами Бекаса без признаков жизни лежат оба связиста.
Бекас смотрит на связанного лейтенанта, показывает Ваньке большой палец. Потом делает несколько движений руками.
Ванька с пониманием кивает головой.

Ванька подбегает к убитым немцам. Бекас и Ванька по одному хватают мёртвых немцев, переваливают их через бруствер окопа. Ванька собирает на дне окопа телефонные катушки с проводами, и тоже перебрасывает их через бруствер. Через несколько секунд в окопе не остаётся никаких следов после засады.

НАТ. «НЕВСКИЙ ПЯТАЧОК». В НЕМЕЦКИХ ОКОПАХ. У ДЗОТА – НОЧЬ

Ванька связывает руки немецкого лейтенанта более надёжнее.
Невдалеке в окопах слышится какой-то шум.
Бекас подаёт сигнал Ваньке стеречь немца.
Сам медленно, короткими шагами передвигается по окопу. В какой-то момент вылазит из окопа, медленно ползёт в густой заросли кустарника. Через несколько секунд наталкивается на немецкий ДЗОТ.
Бекас замирает в кустарнике. Наблюдает.

Дверь ДЗОТа открывается, наружу выходит здоровенный немецкий фельдфебель. Немец распахивает полы шинели, замирает на несколько секунд.

Ожидание затягивается.
Бекас аккуратно облокачивается на локоть. Под локтем едва заметно скрипит слежавшийся снег.

Немецкий фельдфебель застёгивает ширинку, возвращается к двери в ДЗОТ. В какую-то секунду замирает, прислушивается к тишине, подозрительным взглядом осматривается.
Вдруг снимает с пояса две гранаты, срывает чеки, бросает в темноту, скрывается внутри ДЗОТа.

Совсем рядом с Бекасом раздаётся взрыв.
Столб земли и огня закрывает всё.

ЗТМ

ИЗ ЗТМ

НАТ. «НЕВСКИЙ ПЯТАЧОК». НА НЕЙТРАЛЬНОЙ ПОЛОСЕ - НОЧЬ

Бекас открывает глаза, медленно смотрит по сторонам.
В эту секунду на него накатывается жгучая боль.
Бекас сжимает зубы, стонет с закрытым ртом.
В эту же секунду перед лицом Бекаса появляется лицо Ваньки.

ВАНЬКА-ЯКУТ
Хорошо, что живой… Совсем хорошо…

Ванька достаёт свой нож, суёт Бекасу в рот.

ВАНЬКА-ЯКУТ
Сейчас больно будет… Нога совсем плохая, всю осколками побило… Нож в зубах зажми. И молчи. Сейчас нельзя стонать, Бекас… А я вас вытащу… Почему говорил, снег плохо? Снег – хорошо! Легче тянуть будет…

Бекас поднимает голову, смотрит по сторонам.
Рядом ползёт Ванька, странно улыбается. По другую сторону от Ваньки, на трофейной плащ-платке на спине лежит связанный по рукам и ногам с кляпом во рту немецкий лейтенант.
Ванька сначала подтягивает Бекаса, затем подтягивает пленного.
Метр за метром Ванька медленно движется к советским окопам.

НАТ. «НЕВСКИЙ ПЯТАЧОК». НА ПЛАЦДАРМЕ – НОЧЬ

Ночь медленно подходит к концу.
Фаддеич пристально всматривается в поле на «нейтральной полосе», ждёт.
Вдруг Фаддеич замирает на секунду, смотрит в какую-то точку.
Говорит очень тихо.

ФАДДЕИЧ
Наши… Кто-то двоих тащит. Мать вашу в железку. За мной!

Фаддеич уползает в сторону немцев. Следом за Фаддеичем уползают ещё четверо разведчиков.

НАТ. «НЕВСКИЙ ПЯТАЧОК». НА ПЛАЦДАРМЕ – НОЧЬ

В небо взлетают несколько осветительных ракет.
Вдруг относительная тишина взрывается грохотом боя.
Очень плотно взрываются мины и снаряды, непрерывно строчат пулемёты нескольких ДЗОТов.

Через бруствер в окоп переваливаются разведчики, кое-как втаскивают в окоп Бекаса и пленного немецкого лейтенанта.
Запыхавшийся Ванька тяжело переводит дух, но с лица не сходит его вечная улыбка.

ВАНЬКА-ЯКУТ
Однако хорошего немца поймали, мичман. Видать немцы других его нашли, сильно обиделись.

ФАДДЕИЧ
Очень сильно Ваня. А мы за этого фрица ещё двоих наших потеряли.

Ванька подползает к Бекасу, внимательно смотрит в резко осунувшееся лицо. Бекас без сознания.

Ванька наклоняется к самому лицу Бекаса, прислушивается. Быстро вынимает из-за пазухи военную флягу, прикладывает к губам Бекаса. Бекас делает несколько судорожных глотков.
Ванька оборачивается к Фаддеичу.

ВАНЬКА-ЯКУТ
Его, однако срочно к врачам надо. Нога совсем плохой! Его словно большой Урун-эхе поломал… Если до утра на ту сторону реки не попадёт, умрёт, однако…

Фаддеич внимательно выслушивает Ваньку. Поворачивает голову, долгим взглядом смотрит на Бекаса.
На голову разведчиков сыплется земля, осколки и пули взрывают землю.
Фаддеич переводит взгляд на Ваньку-якута и оставшихся разведчиков.

ФАДДЕИЧ
Слушай приказ, разведка… Сейчас вы, во главе с временно исполняющим обязанности командиром разведроты сержантом Ахсаковым должны доставить пленного офицера в штаб полка. Хоть все умрите, но этот лейтенант должен быть в штабе полка живой и желательно не раненный до рассвета. Всем ясно??

Ванька подползает к Фаддеичу, говорит очень тихо.

ВАНЬКА-ЯКУТ
Я не сержант, товарищ мичман. И не командир роты, однако… До штаба… Далеко ползти, все полечь могут… А ты, мичман?

Фаддеич медленно и основательно проверяет своё оружие, посматривает в сторону реки.

ФАДДЕИЧ
Ты тащи фрица к Дубровке, Ваня, в штаб… А я… Поволоку Володьку к нашей переправе в Арбузово… А потом и на ту сторону. Доберёмся, Ваня. Если повезёт…

Ванька со странным видом машет головой. Подаёт молчаливый знак разведчикам.
Разведчики уводят пленного лейтенанта по окопу.

Ванька задерживается.
Отдаёт Фаддеичу свою флягу.

ВАНЬКА-ЯКУТ
Плохо решил, командир. Совсем плохо! Но… Правильно… Пока немца тащить будем, Бекас до утра не доживёт… Тебе до Арбузово ближе, Фаддеич.

Фаддеич протягивает нож Ваньке-якуту, но тот отстраняет руку, возвращает нож.

ВАНЬКА-ЯКУТ
Оставь, Фаддеич… Если Володя выживет, подари ему на память. Если нет… Твой будет. Это хороший нож, его шаман заговаривал… Группу я до наших доведу, мичман, не беспокойся. Или все вместе умрём… А ты вот что… Возвращайся, однако. Это ты офицер и командир, а я простой якут-охотник – тебе надо командовать, мне на немцев охотится…

Фаддеич обнимает Ваньку-якута, хлопает по плечу.
Ванька ещё раз оглядывается на Фаддеича, уползает в темноту.

ФАДДЕИЧ
Отваливаем на малом ходу…

Фаддеич несколько секунд смотрит на Бекаса, наконец берёт за узлы концы плащ-палатки, медленно тянет за собой.

НАТ. РЕКА НЕВА. ПЕРЕАПРАВА АРБУЗОВО - РАССВЕТ

В небе уже начинает светать.
Интенсивность артиллерийского и пулемётного огня немного стихает, но осветительные ракеты взлетают над Невой постоянно.
Фаддеич и Бекас лежат на берегу реки в воронке в нескольких метрах от кромки льда. Фаддеич вливает в рот Бекаса несколько глотков из фляги Ваньки-якута. От этого питья Бекас приходит в себя. С тоской смотрит на взрывы на льду Невы.

БЕКАС
Тут я и лягу, дядя Вася…

ФАДДЕИЧ
Не бзди, пехота… Сейчас пойдём… Пока ещё совсем не рассвело… Рискнём, Володя?

Бекас согласно кивает головой.

ФАДДЕИЧ
И я так думаю… Что нам теперь терять кроме жизни? А вдруг повезёт, и у немчуры косоглазие образуется?

Фаддеич выползает из воронки, на плащ-палатке вытаскивает Бекаса. Медленно ползёт по-пластунски, тащит за собой Бекаса.

НАТ. РЕКА НЕВА. ПЕРЕАПРАВА АРБУЗОВО – РАССВЕТ

Постепенно интенсивность боя нарастает.
Всё чаще падают и взрываются на ледяном панцире Невы мины и снаряды. Густо жужжат множество осколков.

Фаддеич медленно тащит за собой Бекаса.
Уже преодолено половина 500-метровой реки.

Видно, что Фаддеич устал.
С каждым метром Фаддеич подтаскивает за собой Бекаса на несколько сантиметров меньше. Тяжело дышит, из-под черной морской шапки градом валит пот.

ФАДДЕИЧ
Ничего, боцман… Ничего… Доползём…

Фаддеич сначала внимательно рассматривает каждый метр на льду, потом перетаскивает туда Бекаса.
В какой-то момент пол локтем Фаддеича слышится негромкий треск льда. Фаддеич замирает.

ФАДДЕИЧ
Твою в калитку… Полынья…

В эту же секунду под Фаддеичем проламывается тонкий лед, он проваливается в ледяную воду.

НАТ. РЕКА НЕВА. ПЕРЕАПРАВА АРБУЗОВО – РАССВЕТ

Фаддеич проваливается в едва замёрзшую полынью от взрыва снаряда, с головой уходит под воду.
Бекас переворачивается на живот, суёт руку в воду, пытается найти, нащупать Фаддеича.
Проходит несколько секунд. Фаддеич выныривает из-под воды, отфыркивается как морж, сплёвывает воду.

ФАДДЕИЧ
Лед сантиметров в тридцать…

Бекас обессиленно опадает, ложится щекой на лёд, шепчет тихо, через боль.

БЕКАС
Твою в бога-душу-мать… Не пугай меня так больше, дядя Вася. Я уже прямо щас чуть не умер.

Рука Фаддеича выныривает из-под воды, с силой втыкает в лёд свою самодельную старую финку.

ФАДДЕИЧ
Умереть ещё успеешь, стармос, не торопи костлявую… Сейчас поможешь мне на лёд выползти, а то я и в самом деле от этой водички сейчас дуба врежу… Свой нож давай! Быстрее!

Бекас замёрзшими руками нащупывает на ремне свою финку, протягивает её Фаддеичу.
Фаддеич хватает нож, подтягивается насколько это возможно, с силой втыкает финку в лёд.
Говорит напористо, но с надеждой.

ФАДДЕИЧ
Один шанс у нас, Вовка… Я подтянусь, а ты лови меня за ремень и тяни. И постарайся сразу поймать… Одними руками я не выгребу - водичка-то прохладная, не как летом в Балаклаве. Ноги уже сводит, Володя… Ты уж постарайся… Вспомни чему я тебя учил, водолаз…

Бекас смотрит в глаза Фаддеича, кивает головой.
Фаддеич делает несколько глубоких вдохов, вдруг с головой уходит под воду.

Бекас наклоняется над полыньёй, внимательно смотрит в тёмную воду.

Через несколько секунд Фаддеич, словно дельфин, вылетает из полыньи, мощно втыкает руками оба ножа в лёд. Но ноги Фаддеича остаются в воде.

Бекас хватает рукой Фаддеича за поясной ремень, что есть силы тащит его из воду.

БЕКАС
А-а-а-а-а!!!

Через секунду Фаддеич наконец выползает из полыньи на лёд.

НАТ. РЕКА НЕВА. ПЕРЕАПРАВА АРБУЗОВО – РАССВЕТ

Оба, Фаддеич и Бекас лежат на льду, тяжело дышат.
Наконец Фаддеич сплёвывает воду, прячет в ножны оба ножа.
Говорит очень тихо.

ФАДДЕИЧ
Я сейчас очень скоро замерзать начну, Вовка. Мороз – градусов под 30, не меньше… А так подыхать, как-то не очень хочется… Поэтому… Сейчас вспомним мою матросскую юность…

Фаддеич переворачивает Бекаса на спину, сам ложится сверху, подхватывает Бекаса за руку и здоровую ногу.
С резким выдохом переворачивается обратно. Медленно встаёт на ноги, поднимая Бекаса у себя за спиной.

ФАДДЕИЧ
А сейчас бегать будем… Зубы сцепи и держись…

Фаддеич медленно встаёт в полный рост. Легонько подбрасывает Бекаса, укладывает удобнее за спиной. Медленно начинает бежать.
С каждым шагом Фаддеич, на сколько это возможно на льду, ускоряет бег. Несётся напрямую к советской стороне Невы.
В какую-то секунду кажется, что Фаддеич бежит, словно молодой матрос.

ФАДДЕИЧ
Пол-лундр-а-а!!!

Словно из пулемётной очереди, вокруг Фаддеича взрываются немецкие мины. Но он словно, не видит происходящего вокруг.
Фаддеич под грузом тела Бекаса, ковыляя добегает до берега Невы, вваливается в кусты.

В эту же секунду к нему подскакивают советские разведчики, снимают со спины Бекаса, укладывают на плащ-палатку.

РАЗВЕДЧИК
Силен ты, отец… Никогда такого на видал…

Фаддеич с трудом переводит дух. Пытается разогнуть руки, которые уже успели замёрзнуть.

ФАДДЕИЧ
М-да… Хорошо бежал… Уводи нас в госпиталь, боец… Холодно…

ЗТМ

ИНТ. НЕВСКАЯ ДУБРОВКА. ГОСПИТАЛЬ – РАНЕЕ УТРО

Советские бойцы бегом вносят потерявшего сознание Бекаса в полевой госпиталь, без слов кладут на операционный стол.

К Бекасу тут же подскакивает медсестра, очень осторожно, аккуратно срезает с ноги всю одежду.
Подходит хирург с петлицами капитана медслужбы. Профессиональным взглядом осматривает ранение Бекаса. Зрелище жуткое – от ступни и почти до колена ногу Бекаса словно пропустили через мясорубку, торчат раздробленные кости.
Хирург тихо выносит вердикт.

ХИРУРГ
Тут ампутация… Готовьте стол.

Из-за спины Хирурга слышится низкий сиплый голос Фаддеича.

ФАДДЕИЧ
Эй, клизма…

Хирург поворачивается, и тут же нос к носу наталкивается на покрытого ледяной коркой Фаддеича.
Фаддеич делает короткий шажок к Хирургу.
С грозным лицом говорит прямо в лицо.

ФАДДЕИЧ
Ты ему ногу резать не будешь… Ты ему сейчас всё говно из ноги выймешь, а потом всё аккуратно залатаешь! Чтобы Бекас потом бегать мог… Я ясно выражаюсь, Пургеныч?

Хирург, с зажатыми в руках инструментами, замирает. На лице хирурга никак не меняется выражение.
Говорит медленно с натугой.

ХИРУРГ
Вам, товарищ мичман, нужно срочно сменить одежду на сухую. Или сляжете с тяжёлой пневмонией… Руку!

Медсестра бросается к Хирургу взять из рук инструменты, но он её останавливает.

ХИРУРГ
Не мою! Его руку, дура!


ИНТ. НЕВСКАЯ ДУБРОВКА. ГОСПИТАЛЬ – РАНЕЕ УТРО

Медсестра присаживается на корточки, смотрит на руку Фаддеича.
Мощная, но уже посиневшая от холода, ладонь Фаддеича цепко сжимает весь пах Хирурга.
Медсестра пытается разжать пальцы Фаддеича, но они словно окаменели. Фаддеич смотрит прямо в глаза Хирурга.

ФАДДЕИЧ
Даже не пытайся, дочка. Я больше половины жизни водолазом под воду ходил. А сейчас рука ещё и замёрзла… Оборву всё хозяйство в 2 секунды, под корень. Клешня не дрогнет!

Пальцы Фаддеича едва заметно сжимаются.
На лице Хирурга начинают бегать огромные желваки.

ХИРУРГ
Я вижу от тоже, моряк? Кто он тебе, мичман?

ФАДДЕИЧ
Считай, что сын…

ХИРУРГ
Женя… Скажи Светлане Николаевне, чтобы тоже готовилась к операции. Будем морскую душу спасать… А ты, мичман… Мои яйца отпусти… Сейчас тебя Евгения отведёт в баню, и попарит, пока я тут колдовать буду… И не думай, что я испугался… Просто на передовой делать такие сложные операции некогда… Но для тебя я это сделаю. Будешь должен… Отпускай!

Фаддеич медленно разжимает свою ладонь.
Хирург медленно переводит дух. Уходит в занавешенную плащ-палатками под операционную, территорию госпиталя.
Девушка-медсестра прыскает от смеха в кулак.

ФАДДЕИЧ
А иначе никак, милая…

НАТ. НЕВСКАЯ ДУБРОВКА. ГОСПИТАЛЬ. БАНЯ – УТРО

Баня в Невской Дубровке выглядит очень странно. Кто-то очень постарался сделать её именно такой.
Полное ощущение, что это дом-трёхстенок, который просто закопали в землю.

Фаддеич видимо промёрз до костей.
Опираясь на плечо медсестры Жени, он еле ковыляет к полевой госпитальной бане.
Женя крепко держит Фаддеича, тихо говорит на ухо.

ЖЕНЯ
Давай, милый, пойдём. Я тебя попарю немного, глядишь, и болезнь мимо пройдёт.

Фаддеич уже не может говорить, очень громко стучит зубами, еле-еле передвигает ноги.
Наконец Женя дотаскивает Фаддеича до входа в баню, распахивает дверь, вволакивает мичмана внутрь.

ЗТМ.

ИНТ. НЕВСКАЯ ДУБРОВКА. ГОСПИТАЛЬ. БАНЯ – УТРО

Абсолютно голый, Фаддеич лежит на деревянном полке.
Женя, в одной нательной рубашке, что есть сил бьёт веником по большой мощной спине Фаддеича.
Фаддеич уже отогрелся, спина покраснела.
Он кряхтит от удовольствия.

ФАДДЕИЧ
Ох, хорошо-о!!! Сильнее, дочка, сильнее! У меня шкура толстая – не порвётся!

Женя колотит спину Фаддеича изо всех сил, держит веник двумя руками.

ЖЕНЯ
Да куда ж ещё сильнее, товарищ мичман? Железный вы, что ли?

Женя ещё несколько раз бьёт по спине веником, устало садится на полок, рядом с Фаддеичем.

ЖЕНЯ
Ф-фу-уф! Ну, всё, товарищ мичман. Переворачивайтесь.

Фаддеич поворачивает голову, строго смотрит на Женю.
Видно, что Фаддеич очень смущён.

ФАДДЕИЧ
Ты это, девонька… Отвернись на пару минут, а я пока новый веничек возьму прикрыться… Я же мужчина, как-никак, хоть и старый уже. А ты девчонка… Совсем малая ещё…

Женя внимательно выслушивает Фаддеича, бросает на его крепкое тело долгий, испытывающий взгляд.

Встаёт, подходит к керосиновой лампе, задувает огонёк.
Теперь свет в парилке только от ярко красных углей вокруг камней.
 
Женя медленно стягивает с себя мокрую нательную рубашку, совершенно обнажённая, медленно подходит к Фаддеичу.
Наклоняется над спиной Фаддеича, касается его спины пышной грудью.

ЖЕНЯ
А что, ты вдруг застеснялся, водолаз? Я вот слыхала, что водолазы самые смелые вояки. А ты застеснялся молоденькой девчонки…

ФАДДЕИЧ
Не шути со мной так, селёдка! Жопу набью!

Женя со всего маху бьёт Фаддеича по округлым, совсем не дряблым ляжкам.
Фаддеич резко садится на полке, хватает Женю за талию в охапку.
Женя тут же усаживается верхом на колени Фаддеича. Плотно прижимается к мичману.

ЖЕНЯ
Прям мою жопу? И прям набьёшь? А может я тебе?

ФАДДЕИЧ
Женечка… Девочка… Ты же совсем ребёнок ещё, сопля! А я же старый уже! Я уже и не помню, когда живую голую девку видел…

Женя начинает активно двигать тазом, очень плотно прижавшись к Фаддеичу всем телом.

ЖЕНЯ
Ну, значит на меня сил точно накопил!

Женя валит Фаддеича на спину, наваливается сверху, жарко целует в губы.

ЗТМ

ИЗ ЗТМ

ИНТ. НЕВСКАЯ ДУБРОВКА. ГОСПИТАЛЬ – ВЕЧЕР

Фаддеич стоит у койки, смотрит на измождённое лицо Бекаса.
Рядом стоит уставший Хирург.

ХИРУРГ
Спас я ему твою ногу, мичман. Проставишься… После войны…

ФАДДЕИЧ
Ты сейчас не понял, что сказал, но сказал правильно – ТЫ ЕМУ МОЮ НОГУ СПАС…
(смотрит на Бекаса)
Ты иди, занимайся ранеными, дорогой. Своё спасибо я тебе потом скажу, если получится…

Фаддеич протягивает Хирургу свою ладонь. Хирург неожиданно крепко сжимает ладонь Фаддеича. Уходит.
Фаддеич встаёт на одно колено рядом с койкой Бекаса, шепчет очень тихо.

ФАДДЕИЧ
Ну все, Вовка. Теперь ты будешь жить, а я пошел умирать…

Не раскрывая глаз, Бекас крепко хватает Фаддеича за руку. Медленно открывает глаза говорит заплетающимся языком.

БЕКАС
Умирать приказа не было, товарищ старший боцман палубной команды…

В усах Фаддеича появляется широкая улыбка.
Он крепко сжимает ладонь Бекаса.

ФАДДЕИЧ
Это уж как получится, младший боцман. Но если приказываешь…

Фаддеич встаёт, чётко по Уставу отдаёт честь, молча выходит из палатки.
Бекас долгим взглядом смотрит вслед.

НАТ. НЕВСКАЯ ДУБРОВКА. ГОСПИТАЛЬ – ВЕЧЕР

Фаддеич выходит из палатки, наталкивается на ждущую его Женю.
Женя, совершенно не стесняясь, подскакивает к Фаддеичу, крепко обнимает мичмана, так, чтобы он не смог высвободить руки.
Смотрит в лицо, в её глазах застыли слёзы.

ЖЕНЯ
Не отпущу! Не отпущу тебя никуда! Я уже про тебя всё знаю! Ты командир роты разведчиков. Поэтому тебе на ту сторону возвращаться не надо! Ты здесь командовать должен!

ФАДДЕИЧ
Фанера летала…

Женя впадает в истерику, колотит Фаддеича в грудь кулаками.
Кричит надрывно.

ЖЕНЯ
Дурак старый! Совсем дурак! Ведь убьют же! Насмерть убьют! Как я твою дочку растить буду? Одна?

Фаддеич хватает Женю в охапку, крепко прижимает к себе. Пристально смотрит в глаза.

Женя затихает, как-то обмякает в объятиях.
Фаддеич ждёт несколько секунд. Говорит очень тихо, на ухо.

ФАДДЕИЧ
Я вернусь, Женечка… Наверное… Потому что приказа умирать небыло… Про дочку ты красиво сказала… Только не будет дочки – старый я уже… Ты главное – выживи в этой мясорубке, дочка… А там…

Фаддеич аккуратно отстраняет, нежно целует в лоб. Разворачивается, медленно уходит.
Женя смотрит вслед.

ЖЕНЯ
Старый вояка… А дочка будет – я женщина, я знаю! Василисой назову, если голову сложишь…

ЗТМ

ИЗ ЗТМ

ИНТ. ЛЕНИНГРАД. ВОЕННЫЙ ГОСПИТАЛЬ. КОРИДОР - ДЕНЬ

Маша, очень похудевшая, осунувшаяся, стоит в коридоре госпиталя с пустыми глазами.

ТИТР:
Ленинград.
9 декабря 1941 года

Шеломов стоит напротив сестры, вглядывается в её глаза.

ШЕЛОМОВ
Плохо выглядишь, сестрёнка. Болеешь?

МАША
Нет, Ваня. Некогда болеть, раненых очень много.

Шеломов протягивает Маше туго набитый вещмешок.

ШЕЛОМОВ
Меня отправляют в командировку на фронт. Надеюсь, до Нового года вернусь. Это еда для тебя, получил сухпай на неделю… Ты главное ешь, родная. Слышишь меня? Только не голодай! Тогда и здоровье поправится.

Маша как-то отстранённо берёт в руки вещмешок. Смотрит на Шеломова.

МАША
Сбереги себя, Ваня. Я же ведь не и знаю теперь кто-то из родных в живых остался, или…

На глаза Маши накатывают крупные слёзы.

МАША
Ведь не осталось у меня кроме тебя никого…

Шеломов обнимает Машу, прижимает к себе.
В больничной палате вдруг возникает какой-то шум.
Маша отстраняется от Шеломова, смотрит в сторону палаты.

МАША
Иди, Ваня. Сегодня новых привезли… Тяжёлые все… Я выживу… Только, и ты тоже вернись.

Маша уходит в палату. Шеломов насколько секунд смотрит на закрывшиеся двери. Наконец уходит.

ИНТ. ЛЕНИНГРАД. ЗИМА 1941 ГОДА.

(военная хроника)
По улицам блокадного Ленинграда, то тут, то там, полузамёрзшие люди волокут санки, в которых лежат, завёрнутые в одеяла, мёртвые ленинградцы.
Метёт сильная метель.

АЛИСА ФРЕЙНДЛИХ (КАМЕО)
Хорошо помню, как я напряжённо смотрела на часы: когда же стрелка наконец дойдёт до нужного деления и можно будет съесть крохотную дольку от пайки хлеба? Такой жёсткий режим устроила нам бабушка — и потому мы выжили. Голод был тотальный и страшный… Только бабушка помогла нам выжить в те времена, а точнее, её пунктуальность: она выдавала совсем маленькую часть от буханки хлеба по часам, а остальное прятала.

Ленинградцы, еле держащиеся на ногах от голода, черпают из Невы воду вёдрами. В ведрах не больше половины, потому что нести полные вёдра ни у кого нет сил.
Все помогают друг другу, подняться от реки на набережные, но никто не благодарил – все понимали, как тяжело остальным.

АЛИСА ФРЕЙНДЛИХ (КАМЕО)
Блокадники были очень сосредоточены на себе, и эта созерцательность своего внутреннего состояния и дала нам возможность, во-первых — выжить, во-вторых — всё, всё запомнить.

Обессиленные от голода, холода люди, словно сомнамбулы, медленно идут по улицам, уже не обращая внимание на постоянные бомбёжки и артобстрелы.

ИНТ. ЛЕНИНГРАД. ВОЕННЫЙ ГОСПИТАЛЬ. ПАЛАТА - ДЕНЬ

Маша входит в палату, оставляет свой вещмешок прямо у двери.
Подходит к одной из медсестёр.

МАША
Что тут?

МЕДСЕСТРА
Тебя же Маша зовут?
(видит ответный кивок головой)
Там, у окна, лежит «тяжёлый» морячок. Герой-разведчик. Как ему ногу спасли – не понимаю… В полубреду он. Есть отказывается, всё какую-то Машу зовёт. Пойди, попробуй накормить. Ты же тоже Маша? Может и получится. А то ведь помрёт с голодухи.

Медсестра наливает в небольшую алюминиевую миску тёмную юшку, в которой плавают редкие крупинки перловки, передаёт Маше.
Маша берёт в руки миску, идёт к раненому.

ИНТ. ЛЕНИНГРАД. ВОЕННЫЙ ГОСПИТАЛЬ. ПАЛАТА – ДЕНЬ

Маша подходит к раненому, всматривается в его лицо.
Вдруг резко, практически падает, садится на табуретку у койки. Пристально смотрит на раненого.

Медсестра видит реакцию Маши, подходит.

МЕДСЕСТРА
Ты чего, милая? Чего не подходишь? Ему сейчас есть надо! Помрёт ведь!

Язык Маши заплетается, по щекам обильно текут слёзы.

МАША
Теперь не помрёт… Не дам! Это муж мой… Думала сгинул уже… А он вот. Нашёлся…

Медсестра с пониманием гладит Машу по голове своей старческой ладонью.

МЕДСЕСТРА
Вона как… Счастливая ты, Машка, значит… Иди! Корми мужа! Выхаживай! Я тебе сюда коечку приволоку… Теперь о нём у тебя главная забота… Иди…

Медсестра уходит.
Маша подтаскивает табуретку поближе к Бекасу.
Странным взглядом, в котором и любовь, и боль, и сожаление, смотрит на Бекаса.

ИНТ. ВОЕННЫЙ ГОСПИТАЛЬ. ПАЛАТА (ГЛАЗАМИ БЕКАСА) – ДЕНЬ

Бекас открывает глаза от знакомого голоса.
Сначала перед глазами белый потолок.
Взгляд переходит по сторонам, фиксируется на нечётком, мутном силуэте.
Постепенно резкость налаживается.
Бекас видит лицо Маши, по которому катятся крупные слёзы.
Бекас говорит медленно, заплетающимся языком.

БЕКАС
Ты чего, Маш? Кто-то умер?

Маша улыбается сквозь слёзы, с нежностью смотрит на Бекаса.

МАША
Никто не умер, Володя. Все живы и здоровы. И ты будешь. Теперь я тебя выхожу.

Маша подносит ко рту Бекаса полную ложку, медленно и аккуратно вливает в открытый рот.

ЗТМ

НАТ. ЛЕНИНГРАД. ОБВОДНЫЙ КАНАЛ. УЛИЦА – УТРО

Сильные порывы ветра раздувают полы пальто. Снег бросает в лицо тугие удары.
По узкой снежной тропинке, больше похожей на канаву, медленно идёт Маша. Иногда поскальзывается, падает на колени, медленно встаёт на ноги. Продолжает упрямо идти по улице.

ТИТР:
Ленинград
21 февраля 1941 года

За спиной Маши резко, со скрипом останавливается М-1. Из автомобиля выскакивает Шеломов, подбегает к Маше.

ШЕЛОМОВ
Машка! Это ты? Я тебя сразу и не узнал!

Шеломов разворачивает к себе Машу, смотрит в её лицо, невольно отступает на шаг назад.
Лицо Маши словно закаменело и осунулось.
Под глазами легли большие синяки. Глаза смотрят в никуда, в пустоту.
Шеломов хватает Машу за рукава.

ШЕЛОМОВ
Почему ты на улице? Где Витька?

Маша вяло отводит руки Шеломова в сторону. Пытается идти дальше.
Шеломов крепко хватает машу за плечи, строго смотрит в глаза.

ШЕЛОМОВ
Машка! Отвечай! Где Витька? Почему ты на улице в такой мороз?

Маша фокусирует отсутствующий взгляд на Шеломове. Узнаёт брата. В эту секунду Маша бросается Шеломову на грудь, начинает рыдать.
Шеломов хватает Машу в охапку с силой впихивает её автомобиль.

ИНТ. ЛЕНИНГРАД. ОБВОДНЫЙ КАНАЛ. В КАБИНЕ М-1 – УТРО

В Маше словно просыпается львица.
Молодая девушка, хоть и очень слабая от голода, яростно дерётся с Шеломовым, пытается вырваться и выскочить на улицу.
Шеломов еле удерживает Машу в Машине.

МАША
Отпусти! Ванька! Отпусти меня придурок! Мне на работу надо, в госпиталь к Володе! Отпусти-и-и!

Маша отчаянно дерётся с Шеломовым.
Шеломов с большим трудом фиксирует руки Маши.
По его лицу стекают струйки крови после её ногтей.
Нервы Шеломова не выдерживают.

ШЕЛОМОВ
Замолчи! Тихо, мать твою! Мол-чать!

ИНТ. ЛЕНИНГРАД. ОБВОДНЫЙ КАНАЛ. В КАБИНЕ – УТРО

После жёсткого окрика Маша обмякает, кладёт голову на грудь Шеломова.
Захлёбывается от рыданий.

Шеломов нежно гладит голову Маши.

ШЕЛОМОВ
Что случилось, родная? Куда ты идёшь?

МАША
Мне в госпиталь надо, Вань. Отпусти меня, я пойду…

ШЕЛОМОВ
Я не понял… Ты в это время всегда ходила к Витьке в детский дом?

Маша утирает ладонями слёзы, отсутствующим взглядом смотрит в окно, на метель снаружи.

МАША
Нет больше Вити… Умер вчера…

Шеломов ошеломлённым взглядом смотрит на спокойное лицо Маши.

МАША
Болел он в последние дни, Ваня… Сильно болел… Его, конечно пытались спасти… Но ты же лучше меня всё знаешь. Паёк урезали, лекарств в Ленинграде почти нет… Витенька слабый был, не выдержал…

Шеломов отворачивает голову к окну, некоторое время пытается собраться с мыслями.

ШЕЛОМОВ
Маша… Пойдём домой?

МАША
Не могу я там, Ваня… Не могу смотреть на Витины вещи… Может потом вернусь… Я сейчас в госпитале поживу немного. Недели две… Или три… Ты ко мне в госпиталь приезжай, когда сможешь… А я с людьми побуду, Ваня… Не злись, пожалуйста. Я знаю – ты офицер, большой начальник. Лучше узнай, где Витеньку похоронили, если сможешь? А я к Володе в госпиталь пойду, только он у меня остался…

Маша медленно открывает дверцу автомобиля, выходит наружу.
Через заснеженные стёкла Шеломов видит, как Маша, спотыкаясь и падая на колени, медленно идёт по улице в сторону старой городской больницы.
Шеломов трогает за плечо своего водителя.

ШЕЛОМОВ
В штаб, Серёжа.

Автомобиль трогается с места, едет по улице.
Шеломов медленно поворачивает голову, наблюдает за медленно идущей по улице Машей.
На глаза Шеломова наворачиваются слёзы.

ВОДИТЕЛЬ
Сочувствую, товарищ капитан третьего ранга…

Шеломов встряхивает головой решительно утирает навернувшиеся на глаза слёзы.

ШЕЛОМОВ
Спасибо… Ты вот что, Сергей… Если я буду в командировке, приезжай к ней. И мой паёк ей отвози… Машке в Володькой это сейчас очень пригодится… Поехали! В штаб!

Автомобиль прибавляет скорости, едет по заснеженным улицам Ленинграда.

ИНТ. ЛЕНИНГРАД. ВОЕННЫЙ ГОСПИТАЛЬ. ПАЛАТА - ДЕНЬ

Маша сидит на табурете рядом с Бекасом, смотрит странным тоскливым взглядом.
Бекас медленно хлебает из миски тёмную похлёбку.
Наконец дрожащей рукой возвращает Маше пустую миску, вынимает из-под одеяла положенную крохотную пайку хлеба, протягивает Маше.

БЕКАС
Это домой забери. Витюшке потом отдашь, пусть съест.

Маша берёт в ладонь крохотную хлебную пайку. Двумя руками прижимает её к груди. Не глазах Маши невольно наворачиваются слёзы.
Бекас смотрит в лицо Маши, тихо спрашивает.

БЕКАС
Ты чего, родная?

МАША
Ничего, Вов… Всё хорошо… Выздоравливай поскорее…

Маша встаёт, целует Бекаса в лоб, медленно уходит.
Бекас с непониманием долго смотрит вслед Маше.

ИНТ. ЛЕНИНГРАД. ВОЕННЫЙ ГОСПИТАЛЬ. ПАЛАТА - ДЕНЬ

Пожилая медсестра с ложки кормит обессилившего Бекаса.
Бекас с трудом глотает жидкую похлёбку.

ТИТР:
Ленинград.
26 декабря 1941 года.

МЕДСЕСТРА
Вот и хорошо, милый. Ешь, набирайся сил.

Бекас с трудом глотает, еле ворочает языком.

БЕКАС
Где моя жена? Почему Маши нет?

МЕДСЕСТРА
А это ты, милый, сам виноват. Запретил тебе врач видится с женой. Отправил дома сидеть, пока ты на ноги не встанешь.

Медсестра протягивает Бекасу очередную полную ложку.

МЕДСЕСТРА
Я, конечно, понимаю, что семья у тебя, и семью кормить надо. Только не так, милый. Не за счёт собственной пайки. Ты с этой экономией дожился до голодных обмороков. А тебе, морячок, выздоравливать надо – солдаты нам ещё очень понадобятся. Нельзя тебе от голода умирать!

Бекас проглатывает с ложки очередную порцию, с трудом глотает.
Смотрит на Медсестру.

БЕКАС
Ну да… Умирать приказа небыло…

ЗТМ

ИНТ. ЛЕНИНГРАД. ВОЕННЫЙ ГОСПИТАЛЬ. КОРИДОР - УТРО

За окном медленно падает белый снег.

Бекас очень медленно, осторожно ковыляет на костылях по коридору госпиталя.
За последнее время он значительно окреп, и даже начал пробовать ходить.

В коридоре Бекас сталкивается со своим Врачом.

ВРАЧ-ХИРУРГ
Отлично, Путин! Вот видишь? Как начал более или менее есть, уже и силы вернулись.

БЕКАС
Товарищ военврач. Разрешите обратиться! Разрешите моей жене прийти в госпиталь? И если это возможно, с сыном. Сына хочу повидать, считай уже полгода не видел?

Врач замирает, внимательно смотрит в лицо Бекаса.
Задумчиво протирает свои очки.
Говорит медленно, обдумывая каждое слово.

ВРАЧ-ХИРУРГ
Видите ли какое дело… Даже не знаю, как вам сказать… Нет больше вашего сына… Умер ваш мальчик 21 декабря… Сказали от дифтерии… С того времени и ваша жена здесь больше не появляется. Мы, конечно, запретили ваши встречи, но она и сама в госпиталь больше не приходит… Извините…

Бекас резко меняется в лице.
Бекас хватает Врача за грудки, на землю с грохотом падают костыли. В глазах Бекаса полыхают огни ненависти.

БЕКАС
Слушай ты, клизма… Выписывай меня отсюда! Прямо сейчас! Я к жене домой должен идти!

ВРАЧ-ХИРУРГ
Я не могу! Вам ещё как минимум 2 недели нужно провести на койке! Окрепнуть, и чтобы раны на ноге окончательно зажили…

Бекас смотрит в глаза Врача. В глазах лютая ненависть.

БЕКАС
Мне насрать, что ты можешь, что нет! Слышишь ты меня, шкура! Выписывай, или сам уйду!

Врач пристально с сожалением смотрит в глаза Бекаса, наконец принимает решение.

ВРАЧ-ХИРУРГ
Хорошо! Сейчас идите в перевязочную. Пусть вам сделают перевязку, и подготовят ногу, старым одеялом что ли перемотают… На улице сегодня минус 25 – если отморозишь ногу, точно придётся ампутировать.

Бекас медленно отпускает руки.
Хирург наклоняется, поднимает с пола костыли, отдает Бекасу.

ВРАЧ-ХИРУРГ
Я думаю, что скажу это зря, но сказать должен… Тебе очень талантливый врач собрал ногу практически из фарша. И судя по швам, я даже догадываюсь кто такое мог для тебя сделать… Но! В ноге у тебя осталось несколько осколков, которые вынуть нет никакой возможности. Медицина от таком пока ещё не знает! Так что береги ногу, разведчик… Я ведь прочитал твои документы, и прекрасно знаю, кто ты есть на самом деле…

Врач помогает Бекасу развернуться, легонько подталкивает к перевязочной.

ВРАЧ-ХИРУРГ
Через месяц придёшь сюда, оформлю тебе инвалидность… Отвоевался ты, моряк. В чистую… Береги жену! И вот ещё что… Тот полевой хирург передал мне для тебя слова его командира: «Умирать приказа небыло!»…

Не лице Бекаса появляется странная улыбка, похожая на волчий оскал.

БЕКАС
Фаддеич…

Бекас медленно ковыляет к перевязочной.
Врач долгим взглядом провожает Бекаса.

ИЗ ЗТМ

НАТ. ОБВОДНЫЙ КАНАЛ. ДВОР МНОГОКВАРТИРНОГО ДОМА. - ДЕНЬ

Идёт не сильный снег. На улицах Ленинграда почти никого.
Где-то завывают сирены.

Бекас медленно, но целенаправленно ковыляет по улице. Наконец входит в арку.
Ещё несколько шагов и выходит во двор-колодец.

Во дворе стоит тентованная «полуторка».
Санитары выносят из подъезда трупы.
Бекас очень медленно проходит мимо уложенных в ряд мёртвых.
Вдруг узнаёт посиневшее лицо Маши.
Бекас бросается к Маше тормошит её, прикладывает ухо к её рту. Вдруг резко оборачивается на санитаров.

БЕКАС
Она же ещё жива!

САНИТАР
Я толку? По дороге дойдет. Уже не выживет…

Бекас кое-ка встаёт на ноги, подхватывает с земли костыли.
Вдруг набрасывается на санитаров.

БЕКАС
Вы-ы! С-суки рваные! Это же моя жена! И она ещё жива!

Бекас скачает за убегающими санитарами на одной ноге, что есть силы лупит обоих костылями по головам.

БЕКАС
Взяли носилки! Сейчас! Бегом! Взяли в руки, и вернули Машу в квартиру! Бегом, собаки!

Санитары кладут Машу на носилки, вносят в подъезд.

ИНТ. ОБВОДНЫЙ КАНАЛ. КВАРТИРА. - ДЕНЬ

Санитары вносят Машу в квартиру, аккуратно перекладывают на большую кровать. Рядом стоит тяжело дышащий Бекас.

САНИТАР
Ну, как скажешь, так и сделаем, но знай, что мы больше сюда не приедем еще три-четыре недели. Сам будешь разбираться тогда.

БЕКАС
Пошли вон, стервятники! Вон!

Санитары уходят, за ними с грохотом закрывается дверь.
Бекас подходит к Маше, смотрит ей в лицо.
Импульсивно срывает себя морской бушлат, бросает на пол.
Бросает в топку холодной «буржуйки» наструганные дрова, с надеждой смотрит на Машу.

БЕКАС
Ничего, родная… Ничего… Я тебя выхожу! Сам сдохну, а тебя выхожу! Ведь умирать приказа небыло!

В топке «буржуйки» медленно разгораются огоньки пламени.
Очень медленно огонь разгорается всё сильнее и сильнее.

Огонь из «буржуйки» заполняет весь кадр.

ЗТМ

ИЗ ЗТМ

НАТ. ЛЕНИНГРАД. ЗИМА 1942 ГОДА. (ХРОНИКА)

(псевдо-хроника)
На военных полях сражений идут ожесточённые бои.
Советские солдаты иногда поднимаются в контратаку, многие падают замертво.

ДИКТОР (ЗА КАДРОМ)
Интенсивные бои с целью захватить Ленинград продолжались вплоть до весны 1942 года. И только весной перешли к полной и тотальной осаде города которая продолжалась до прорыва кольца 18 января 1943 года. Окончательное же снятие Блокады Ленинграда продлилось до 27 января 1944 года… И всё это время продолжались активные бои.

НАТ. ЛЕНИНГРАД. ЗИМА 1942 ГОДА. (ХРОНИКА)

(кадры псевдо-хроники)
Разведрота ведёт интенсивный огонь по немецким окопам.
Вокруг очень часто взрываются мины и снаряды.

Ванька-якут, соблюдая все меры маскировки, ползёт через «нейтральную полосу» в сторону немцев.

ДИКТОР (ЗА КАДРОМ)
Ванька-якут… Старшина Бэргэн Ахсаков.  Воевал на «Невском пятачке», затем на Карельском перешейке, Украине, в Литве, Восточной Пруссии, а затем во время советско-японской войны — в Маньчжурии.

Ванька-якут, почти не видимый со стороны из-за своего камуфляжа и воткнутых за ремешок каски веток, медленно ползёт в сторону немецких позиций.

ДИКТОР (ЗА КАДРОМ)
Служил в составе 5 фронтов, 2 дивизий, 6 полков. Количество убитых солдат и офицеров противника отмечал на трубке, выжигая точки за солдат и крестики за офицеров. По официальным данным старшина Ахсаков уничтожил 367 человек. Немцы дали ему прозвище «Таёжный шаман». Был 8 раз ранен, перенёс две контузии. Неоднократно упоминался в сводках Совинформбюро, о нём сообщали фронтовые и центральные газеты. Закончил боевой в Китае у отрогов Большого Хингана…

Заслуженный старшина Ахсаков едет в поезде, молча смотрит на пролетающие мимо пейзажи. Созерцает…
Никто не осмеливается нарушить покой заслуженного воина, на груди которого висят: орденом Ленина, два ордена Красного Знамени, два ордена Красной Звезды, медали «За взятие Кёнигсберга», «За боевые заслуги», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», «За победу над Японией»…

ДИКТОР (ЗА КАДРОМ)
…Ванька-якут оказался не юным воином – 1900 года рождения… Но после войны у него родились ещё 3 сына, о которых он так мечтал. А позже и 30 внуков… Умер герой только в 1978 году…

НАТ. ЛЕНИНГРАД. ЗИМА 1942 ГОДА. (ХРОНИКА)

(кадры псевдо-хроники)
Фаддеич прильнул к вкопанному по самый ствол крупнокалиберному пулемёту ДШК. Сам словно машина, строчит из пулемёта длинными очередями по немцам. В какой-то момент в плечо Фаддеича ударяют сразу две пули. Раненый Фаддеич плашмя падает лицом на пулемёт.

ДИКТОР (ЗА КАДРОМ)
Василий Фаддеевич Коляда, в боях на «Невском пятачке» был тяжело ранен. Но спасён и вынесен бойцами разведроты. Был эвакуирован на «Большую землю» в Баку. После выздоровления, будучи опытным моряком, Фаддеич был направлен служить на Черноморский флот в 83 бригаду Морской пехоты.

Фаддеич под огнём поднимается в полны пост, что-то кричит, размахивая пистолетом, поднимает за собой в атаку бойцов морской пехоты.

ДИКТОР (ЗА КАДРОМ)
…Сражаясь за Крым и Кавказ, 83-я бригада морской пехоты участвовала в боях за Керчь, Новороссийск и Севастополь, прошла освободительным походом по землям Румынии, Болгарии, Югославии, Венгрии, Австрии и закончила войну в Чехословакии. 26 бойцов стали Героями Советского Союза. Тысячи воспитанников бригады удостоены государственных наград за боевые подвиги и заслуги, а четверо стали полными кавалерами ордена Славы. Одним из них был Василий Фаддеевич Коляда, на груди которого красовались ещё и два ордена Красной Звезды и медали «За отвагу», «За оборону Сталинграда», «За взятие Будапешта» и многие другие…

Сильно постаревший Фаддеич сидит за большим столом Бекаса.
Маша и Женя подливают в чашки чай.
Рядом с Фаддеичем сидит Василиса.

ВЛАДИМИР ВЛАДИМИРОВИЧ ПУТИН (КАМЕО)
…Они потерялись, и отец все-таки считал, что ОН погиб. И где-то в 60-х годах, точно этот год не помню, я еще маленький же был, но где-то в начале 60-х годов отец пришел вдруг домой, сел на стул и заплакал. Он встретил этого своего спасителя. В магазине. В Ленинграде. Случайно… В магазин зашел за продуктами и увидел его. Это же надо, что оба пошли именно в этот момент именно в этот магазин. Один шанс из миллионов… Потом они приходили к нам домой, встречались…

Взрослая, очень красивая девушка сидит за столом, внимательно слушает Фаддеича. Рядом сидит Женя.

ДИКТОР (ЗА КАДРОМ)
Та молоденькая девчушка с «Невского плацдарма»… Женя… Она тоже сумела выжить. И родить в 1942 году Фаддеичу дочку… Женя не знала, выжил Фаддеич или нет, поэтому и назвала девочку именем её отца – Василиса… Они встретились только после войны, и потом больше ни разу на расставались. Фаддеич умер в 1981 году…

НАТ. ЛЕНИНГРАД. (ХРОНИКА)

(кадры псевдо-хроники)
Капитан 3-го ранга Шеломов несётся на боевом катере, следом за ним на большом ходу идут другие торпедные катера.

ДИКТОР (ЗА КАДРОМ)
До конца ноября 1944 года Иван Шеломов служил начштаба охраны водного района главной базы Ленинградской военной флотилии.  С июня 1942 года – капитан 2 ранга. Разработал и участвовал в десанте в районе Тулокса-Видлица 70-й морской стрелковой бригады.
Десант морской пехоты с ходу высаживается на берег. Бойцы с криками «Ура!» бегут от катеров вглубь берега. Иван Шеломов бежит среди наступающих.

ДИКТОР (ЗА КАДРОМ)
С ноября 1944 года Иван Шеломов три года служил на штабных должностях на Северном флоте. Летом 1947 года произведен в капитаны 1-го ранга. В январе 1955 года по болезни уволили его в запас. К этому времени Иван Шеломов имел орден Ленина, два ордена Красного Знамени и два ордена Отечественной войны 1-й степени, орден Красной Звезды и не менее шести медалей… Иван Иванович вернулся в Ленинград и жил там до самой смерти. Умер в 1973 году…

НАТ. ЛЕНИНГРАД. (ХРОНИКА)

Алиса Фрейндлих медленно прогуливается по парковым аллеям Ленинграда. С неподдельным интересом смотрит по сторонам, улыбается незнакомым людям и маленьким детям.

АЛИСА ФРЕЙНДЛИХ (КАМЕО, ЗА КАДРОМ)
Может быть, когда-нибудь напишу об этом… Вместе с трудным, с очень страшным, в моих детских впечатлениях из тех дней осталось и острое ощущение того, что у нас, блокадников, была особая потребность в улыбке — видимо, в этом заключалась и какая-то психотерапия, какая-то даже физическая защита…

Алиса Фрейндлих медленно уходит по аллее.

НАТ. ЛЕНИНГРАД. (ХРОНИКА)

ДИКТОР (ЗА КАДРОМ)
Весной 1942 года Владимир Спиридонович устроился на завод, изготавливающий пассажирские вагоны для железных дорог, и работал на нём до самой пенсии.
(ДАЛЬШЕ)
ДИКТОР (ЗА КАДРОМ)
(ПРОДОЛЖЕНИЕ)
А осенью 1952 года у него с Машей наконец родился сын – Владимир Владимирович Путин, будущий президент России.

Идут кадры хроники с Президентом России В.В. Путиным.
Президент России возлагает букет цветов на мемориальном комплексе защитников Ленинграда.

ТИТР:
Всем тем, кто пережил ту страшную войну.
Всем ленинградцам-блокадникам.
Моему отцу, Владимиру Спиридоновичу Путину.
Посвящается.

Конец фильма