Костыль под локоть

– Молодой человек, вот этот спальный гарнитур создан как будто специально для Вас, – сказал вкрадчивым голосом очкастый консультант с седыми кудряшками. – Посмотрите, посмотрите.
Альберт оглянулся и сразу зажмурился. Гарнитур ослеплял шиком дворцового стиля, но имел один существенный недостаток.
– Не-а. Не годится, – ответил капризный покупатель.
Он говорил как автомат Калашникова – резко, отрывисто, со свистом.
– Та-а-ак. Давайте разбираться. Что именно не нравится?
– Кровать, – коротко "выстрелил" Альберт.
– Что не так с кроватью?! – спросил консультант, погладил её великолепную спинку и сразу же вытер за собой невидимые следы. – Три слоя лака, бархат, кожа, ортопедический матрас с эффектом памяти. Посмотрите, посмотрите.
Седые кудряшки мелко затряслись в обиде за итальянского производителя.
– Она маленькая. Мне нужна большая, а лучше огромная, – сказал Альберт и, подумав, добавил. – Как футбольное поле.
– Ах, вот в чём дело! Вы ищете кровать Super King Size. И я Вам скажу, молодой человек, что Вам крупно повезло, просто фантастически повезло. У нас есть такой гарнитур! Я сейчас принесу каталог.
Консультант устремился к стеллажам, притащил тяжёлый фолиант и открыл перед перспективным заказчиком нужную страницу.
– Сойдёт, – ответил Альберт и улыбнулся.
Консультант нерешительно улыбнулся в ответ, потому как улыбка покупателя больше смахивала на волчий оскал. Да и сам он походил на лесного хищника – пепельно-ржавые волосы, скуластое небритое лицо со впалыми щеками и глаза с желтоватым огоньком.
– Только придётся немного подождать, – предупредил консультант.
– Подождём. Всей суммы у меня пока нет, но скоро будет, – сказал Альберт, надел затемнённые очки и вышел из мебельного салона.
Он приспустил очки на кончик носа и вздохнул. У входа его ждал старенький автомобиль. Ничего, ничего, сначала кровать, потом всё остальное купим. Сел на водительское место, завёл двигатель, положил руки крест-накрест на руль и призадумался.

"Здо;рово всё-таки ты, Альбертик, устроился в жизни.
Что ты видел в детстве? Пьяную мать?
Шестеро братьев и сестёр, спящих по двое на скрипучих кроватях с панцирной сеткой? Упирающиеся в спину коленки младшего брата и вонючие от братской мочи простыни, которые не стирались, а просто сушились во дворе на солнышке.
Тошнотворный запах подгорелых макарон? Жрите, оглоеды. А ты гречку любил. Разваристую, душистую.
А сейчас ты в шоколаде. Не зря учился, а не бил баклуши, как братья. У тебя ни общий лагерный барак, ни вшивая ипотечная халупа, ни дом с гнилыми балками, а настоящий новенький коттедж!
И пусть пока приходится спать на диване, скоро у тебя будет кровать.
Только твоя кровать и ничья больше".

Альберт улыбнулся – он подождёт, и нажал на педаль газа.

* * *

В офисе надрывался кондиционер, не справляясь с нагрузкой. Крохобор директор экономил на всем, даже на ведущем отделе продаж. Альберт хмыкнул, прошёл к себе и плюхнулся в крутящееся кресло.
– Приветики, мать. Как дела? – "стрельнул" он очередью за мягкую низкую перегородку, отделяющую два стола, приставленные друг к другу. – Шеф не спалил меня за опоздание?
– Нормально, – тускло ответила коллега. – Его ещё не было.
Настя была моложе его лет на пять, но он подчеркнуто называл её мать. Она слегка раздражала "правильностью": пела в церковном хоре, не ходила по пятницам в ночной клуб, а читала книжки. А ещё заплетала волосы в тугую косу. Ну, кто так делает?! Старушка, одним словом.
– Э, да ты у нас грустишь сегодня. Чё случилось?
– Мама после похорон отца слегла. Скорую вчера вызвала. Состояние тяжёлое, – сказала Настя и вытерла слёзы, навернувшиеся на красивые оливковые глаза.
– Да ты что?! – сказал Альберт и включил компьютер. – И ничего нельзя сделать?
– Врачи говорят, ей поможет только операция заграницей, но у нас нет таких денег.
– М-да, – ответил он и открыл почтовый агент.
В курилке к Альберту подошли ребята из их отдела.
– Настюхе деньги собираем на операцию для матери. Вся компания почти уже скинулась. Даже директор.
– Даже он?! Тот ещё скупердяй, – сказал Альберт, затягиваясь.
– Ты же знаешь, Настя – добрая душа, её все любят.
– Ну, да, ну, да.
– Алик, ты когда сможешь сдать?
– Сейчас не могу, чесслово, – ответил Альберт, щелчком выкинул окурок и вышел из курилки.

"Ага, деньжата им сдать на лечение. Они всё равно и половины суммы не наберут, а кровать Super King Size сама себя не купит".

Он прошёл к рабочему месту. В этот момент в кабинет ворвался начальник отдела и хлопнул в ладоши, привлекая внимание подчинённых. Несмотря на живот барабаном и одышку, Живцов умудрялся двигаться стремительно, как хитрый койот Вилли из мультика.
– Тихо там! Через неделю у нас итоги года, и там тогда посмотрим, кто у нас как работает, а кто не работает никак. Вот так, – выпалил он скороговоркой.
– А если, кто работает, то что? – в сумбурной манере шефа спросил Альберт.
– А если что, то у нас всё правильно, а не как у них там, – ответил Живцов, указывая кулачком с выдвинутым большим пальцем себе за плечо. – Премия будет.
– Премия, премия, премия будет, – зашептали коллеги, и эхо разнесло их слова по открытому пространству офиса.
– Большая? – спросила Настя.
Альберт посмотрел на неё. Оливковые глаза наполнились надеждой.
– Очень большая, а не как можно подумать. Такая премия, что ого-го-го! – сказал Живцов и понёсся дальше.

* * *

Альберт еле нагнал его в коридоре.
– В командировку меня отпустите, – сказал он, придерживая начальника за рукав пиджака, чтобы не убежал.
– Это куда это мы того… намылился? – спросил Живцов.
– Есть на Урале пара городов не охваченных, – отрывисто сказал Альберт.
– Есть, да, неохваченных совсем, а регион-то жирный, там пахать и пахать. Вот так вы и работаете. Никак, – выдал очередной шедевр сумбурной мысли начальник.
Живцов смахнул руку подчинённого с рукава пиджака.
– Ладно, езжай. Только не сам же езжай. Сам зачем? Настю с собой возьми. Поможет тебе с презентациями. Контракты поделите между собой.
В салоне самолёта кто читал, кто дремал, кто употреблял алкогольные напитки, купленные у стюардесс. Альберту стало скучно. Он бы тоже выпил, но со своим в самолёт нельзя, а покупать по таким заоблачным ценам – маразм.
– Насть, а как твой отец умер? Он же нестарый вроде был, – спросил Альберт и откинулся в кресле поудобнее.
Настя выключила электронную книгу, положила её на колени и повернулась к нему.
– Они с мамой после работы помогали одинокой старушке. Ну, знаешь, продукты ей покупали, еду готовили, папа чинил всякое.
– Ах, вот в кого ты такая добренькая, – ухмыльнулся Альберт.
– Поздно возвращались домой, на них напали двое ребят. Отец отдал им все деньги и визитку сунул. Сказал, что готов устроить на работу. Но парни разозлились и зарезали его на глазах у матери, – сказала Настя, и слёзы опять навернулись на красивые оливковые глаза.
– Глупо, я считаю. Если бы они хотели работать, они бы работали, а не грабили прохожих, – пожал плечами Альберт и уставился в иллюминатор.
Самолёт пошёл на посадку.

"Этот город должен принести мне как минимум три выгодных контракта, а лучше десять!"

В глазах Альберта загорелся желтоватый огонёк.
– Всем спасибо за внимание. Вы – самая лучшая аудитория, которая у меня когда-либо была! Вопросы есть? – спросил Альберт и дежурно улыбнулся.
Зал, полный дилеров, зашевелился, зашуршал блокнотами, защёлкал вспышками камер телефонов.
– Эти образцы Вы нам оставите? К этим каталогам прайс-лист прилагается? А скидка какая?
После презентации Альберт вышел на улицу и споткнулся на ровном месте.
– Ногу подвернул, кажется, – сказал он и похромал к ближайшей скамейке.
– Надо в больницу! – всполошилась Настя.
– Да, ну. Какая больница? У нас ещё две встречи. И завтра пять.
– Давай тогда такси возьмём, – предложила сердобольная коллега.
Альберт нехотя согласился.

* * *

– Это что такое?! Ты себе возомнил что? Что ли царем? Этим самым… олигархом? Этим Абрамовичем, что ли? – спросил Живцов, выставив живот-барабан, и поднёс отчёт о командировке Альберту под нос.
– Это не я, – отрывисто сказал он.
– А кто у нас такой, зажрался кто? Кто у нас два дня на такси разъезжал, когда есть общественный транспорт? Когда трамваи там, маршрутки скучают. Кто?
– Это Настя. Она не хотела на автобусе, – отрывисто "стрельнул очередью" Альберт.
– Настя? – спросил начальник недоверчиво.
Альберт кивнул. Живцов убрал от лица подчинённого отчёт о командировке, посмотрел через стеклянную перегородку в глубину отдела продаж и затянул расслабленный узел галстука.
– Значит, эту сумму вычтем из Настиной премии. Правила одинаковы для всех. А то, что это такое? Порядки нарушать все могут, а спрос с начальства.
Живцов поиграл желваками, но собрался и похлопал Альберта по плечу.
– А ты молодец! Не как некоторые, которые сидят ровно и не в зуб ногой. Вырвался, так сказать, вперёд. Прямо на финише рванул и всем нос утёр. Молодец, а не как некоторые там!
Альберт вылетел из кабинета начальника как на крыльях.

"Лучший сотрудник года кто? Я!
Годовую премию кому? Мне.
Кровать огромную кто себе закажет? Альбертик!"

В дверях замаячила фигура Насти с длинным пакетом подмышкой.
– Я опоздала. Шеф не ругался? – спросила она Альберта.
– Не-а, – ответил он.
– Я по дороге в магазин забежала, купила тебе костыль под локоть, – затараторила Настя. – Ты, наверно, до офиса еле доехал. А мне нетрудно.
Она распаковала покупку и протянула её коллеге. Альберт засунул руки в карманы и прошёлся гоголем.
– Ты не хромаешь? – удивилась девушка.
– Я пошутил тогда. Нога-то не болела совсем.
Настя положила костыль на стол.
– Слушай, меня твоя наивность веселит, чесслово. Ты не понимаешь, зачем я притворялся хромым? – спросил Альберт и присел на краешек стола.
Девушка закачала головой из стороны в сторону.
– На такси мы объехали всех возможных покупателей, а пешочком и половину бы не одолели. И знаешь, кто теперь лучший сотрудник отдела продаж?
– Ты.
– А вот ты…, – начал Альберт, подбирая слова, – как этот костыль под локоть. Удобная для всех. Аж зубы сводит. Обо всех заботишься, а нужно рвать зубами. Ясно?
– Рви. Я так не хочу, – сказала Настя, откинула на спину тугую косу и направилась к выходу.
– Приходи сегодня на вечеринку по случаю моей победы! Я угощаю! – крикнул он ей вслед.
В баре на соседней улице собрались все: и Живцов, и ребята из отдела, и даже директор пожаловал. Поздравил с победой, пожал руку, пожелал всем успешных продаж и уехал. Живцов погрозил толстым пальцем – смотрите мне тут, и тоже уехал. Молодежь разъехалась уже за полночь.

* * *

Когда Альберт добрался до дома, уже светало. Он хоть и набрался изрядно, но в прихожей скинул ботинки и натянул тапочки. В обуви нельзя – на полу не дешёвый ламинат, а лучший в городе паркет, между прочим. Любовно прикасаясь к дорогой мебели, он прошёл по коттеджу. На кухне, совмещённой с гостиной, Альберт, шатаясь, плеснул в бокал виски, выпил залпом, зажёг сигарету и, не раздеваясь, улёгся на диван.
– А-а-а! Чё такое? – вскрикнул он и отдёрнул руку.
Языки пламени "лизали" ковёр ручной работы, привезённый из Самарканда, и уже добрались до его пальцев. Альберт вскочил, мгновенно трезвея. Заметался по коттеджу. В ванной набрал ведро воды, но когда вернулся, огонь уже хозяйничал по всей гостиной.
– Ты с ума сошёл, парень? Какая мебель, какие вещи? – спрашивал его пожарный.
Другой пожарный держал Альберта за руки.
– Спасите хоть что-нибудь! Умоляю! – кричал он, вырываясь.
– Скажи спасибо, что тебя вытащили, – ответили ему пожарные.
Альберт горько зарыдал, упав на колени.

"Всё кончено".

– Ну что, погорелец, что теперь будешь делать? – поинтересовался Живцов, стоя в проходе между столами менеджеров.
– Не знаю. Куплю, наверно, какую-нибудь комнату в коммуналке. Благо премия осталась и небольшая сумма на карточке. Мне бы сейчас перекантоваться у кого-нибудь.
Альберт вопросительно посмотрел на начальника.
– Я бы с радостью… Что я не человек, что ли, или камень я? Но жена такая что мёртвых выноси. Ещё и тёща приехала в гости, – скривился Живцов и развёл руки в сторону. – Так ты же у нас этот… из многодетной семьи. Неужели не найдётся угла у родни?
– Да ну, какая родня. Вы что?! Кто спился, а кто сидит давно, – махнул рукой Альберт.
Он посмотрел на отдел продаж. Ребята, выпивавшие вчера с ним вместе, сосредоточенно смотрели в мониторы. Ну, всё понятно – у всех жёны и тёщи. Помощи ждать не от кого.
– Ты можешь пожить у меня, пока мама в больнице, – сказала Настя, подходя к нему. – Да и потом можешь, если нужно.
– Правда? – спросил Альберт и зачесал пепельно-ржавые волосы на макушке.
– Правда, можешь. Две комнаты всё равно пустуют.
Настя обитала в трёшке на окраине. Альберт прошёл в гостиную и огляделся – бежевые обои, тюль, полированная стенка и люстра с пластиковыми висюльками. Классика жанра.
– Сейчас будем пить чай, – крикнула Настя из кухни.
– Подожди, – сказал Альберт, сидя за кухонным столом, и положил руку на заварочный чайник, когда девушка пыталась его поднять, чтобы подлить ему чаю. – Ты знаешь, кто подставил тебя перед шефом?
– В смысле? – спросила Настя и округлила оливковые глаза.
– Это я сказал Живцову, что ты не хотела ездить на автобусе, поэтому мы катались везде на такси. Контракты на себя переписал тоже я, – сказал Альберт и поджал губы. – Поэтому и получил премию.
В скромной кухне повисла мучительная тишина.
– Значит, тебе премия была нужнее, чем мне, если ты пошёл на такое, – сказала Настя и разлила оставшийся чай по чашкам.
Ночью Альберт ворочался и никак не мог уснуть. Диван в гостиной впивался в его беззащитные рёбра, но не в этом была причина бессонницы.

"Что с ней не так? Ведь эту премию могла получить Настя. И спокойно бы тогда оплатила лечение матери. Я ведь её кинул, а она другую щёку подставляет. Не понимаю я этого".

Альберт перевернулся на другой бок.

"Раньше я думал, что это показуха. Мол, смотрите, какая я добренькая, какая заботливая. А теперь даже не знаю, что и думать…"

Утром его разбудил запах гречневой каши. Вот именно этот запах "добил" Альберта окончательно. Даже мать ему не варила кашу, которую он так любил, а совершенно чужой человек запомнил вскользь оброненную фразу, и теперь перед ним дымилась тарелка разваристой гречки.
– Вот, – резко сказал Альберт и выложил на кухонный стол пачку крупных купюр.
Настя молча смотрела на деньги. Потом также молча уставилась на него.
– Это моя доля на операцию твоей мамы, – быстро сказал он, как будто выстрелил из автомата Калашникова. – Ребята в офисе собирали для тебя. Я не успел сдать.
– Альберт. Ты что? Если ты думаешь, я из-за денег тебя пригласила пожить, то ошибаешься, – сказала она, наконец. – Забери немедленно, тебе тоже сейчас нужны деньги. Ты же – погорелец.
Настя подтолкнула пачку купюр к Альберту.
– Не-а, не возьму. Руки, ноги есть, голова соображает, построю ещё себе дом лучше прежнего, а маме твоей сейчас помощь требуется.
Альберт подтолкнул деньги обратно к Насте.
– Ты серьёзно? – спросила она и улыбнулась красивыми оливковыми глазами. – Спасибо тебе большущее!
– Это тебе спасибо.
– Мне-то за что?
– За то, что многому меня научила.